Тсуна! Мафия! Комсомол!

Вставать в школу не хотелось. Колотухин не мог не признать, что хотя он и живет в чужом теле уже четвертый год и вполне усердно занимается в школе и дома, все-таки лень подкрадывается периодически и к нему. Немного тоскливо, учитывая, что друзей у Савады не завелось. Хибари разговаривал мало и был постоянно погружен в себя, изредка что-то поручая Николаю Геннадьевичу или коротко отвечая, если у последнего возникали вопросы. Киоко же говорила в основном об учебе, хотя в связи с тем, что с переходом в старшие классы стало гораздо больше учебного материала, появлялась в доме Савады далеко не каждый день, ссылаясь на загруженность и постоянно извиняясь. Возможно, именно по этой причине оценки Колотухина держались в рамках средних, упорно не желая подниматься выше, что расстраивало мальчика, поскольку в советской школе успехи были гораздо лучше. Взяв себя в руки и все-таки поднявшись с постели, Николай Геннадьевич спустился вниз, сладко позевывая и потягиваясь. - Привет, мам, - поприветствовал он, увидев, как из ванной со стопкой чистого белья выходит Нана. Теперь уже называть матерью практически постороннюю женщину было не сложно. Колотухин привык к Нане и теперь с уверенностью мог бы сказать, что эта простая и добрая женщина стала ему дорога. - Доброе утро, Тсу-кун, - улыбнулась Нана ему в ответ. - Как спалось? - Неплохо, - пожал плечами Николай Геннадьевич. - А тебе? - Тоже хорошо, - кивнула женщина. - Завтрак на столе. Я пойду сложу белье. Колотухин уже почти съел все, что было приготовлено заботливой матерью и попивал свежевыжатый сок, откинувшись на стул, как в кухню вошла Нана. Положив газету, которую, похоже, только что достала из ящика, она держала в руках листок бумаги, пробегаясь по нему глазами. - Что это у тебя? - полюбопытствовал Николай Геннадьевич. Нана улыбнулась и слегка покраснела. - Тсуна, а почему Киоко теперь так редко заходит? - спросила она. - Нас в школе теперь очень сильно загружают. Министерство утвердило новую программу. У Киоко теперь совсем нет времени, - пожал плечами Колотухин. - Плюс ко всему она очень активная девушка и участвует в школьной жизни, как может. - Понятно... - задумчиво протянула Нана. - Тогда это нам может пригодиться. Положив на стол листочек и толкнув его к сыну, женщина постояла рядом, ожидая, пока Тсуна прочтет то, что было написано на нем. - Репетитор? - удивился Колотухин. - Ты думаешь, мне это нужно? - Почему бы и нет? - просто сказала мама. - У нас вроде не так много денег, чтобы платить учителю, - Николай Геннадьевич исподлобья глянул на женщину. Нана приложила пальцы к подбородку и задумчиво посмотрела в потолок. Как будто сомневаясь в том, что собиралась сказать, женщина все же произнесла: - Я слышала, что пока учителю предоставляется жилье и питание, он может работать фактически бесплатно. - Лишний рот, - категорично покачал головой мальчик, поднимаясь из-за стола. - Думаю, это нам ни к чему. Даже несмотря на то, что Киоко теперь занята, я уверен, что смогу справиться и сам. Когда наш отряд... Колотухин запнулся. Он чуть не начал говорить о спецоперации в сорок третьем, в которой участвовал, состоя в разведотряде. К счастью, Нана, похоже, не заметила этой странной оговорки, потому что все еще задумчиво поглядывала на листочек. - Все-таки не руби с плеча, - мама с надеждой взглянула на сына. Тсуна вздохнул. - Хорошо, я подумаю, если ты так хочешь. *** Подхватив на ходу сумку, Колотухин вышел из дома. День разгорался вполне погожий, настроение потихоньку повышалось все больше. Одно омрачало Николая Геннадьевича - ему всю дорогу казалось, что на него кто-то смотрит. Он несколько раз озирался по сторонам, но не видел ничего подозрительного. И все же странное чувство не отпускало. У Колотухина была превосходная интуиция, и он очень редко ошибался, а потому был уверен, что кто-то буквально наступает ему на пятки. Пытаясь не показывать вида, что он что-то подозревает, мальчик, взглянув на часы, пошел чуточку помедленнее, прислушиваясь, как вдруг... - Савада Тсунаеши! - позвал чей-то слегка писклявый голосок. Колотухин нахмурился и обернулся. На немноголюдной улице позади мальчика стоял ребенок в странной одежде: строгий маленький костюмчик, блестящие ботиночки, черная шляпа, на которой дремал хамелеон. На вид мальчонке было не больше пяти лет, но взгляд, который был обращен на Николая Геннадьевича в упор, был совсем не детским. - Тебе чего, мальчик? - поднял бровь Колотухин. - Я - твой новый репетитор, - последовал ответ. Подивившись тому, как эта козявка хорошо говорит, да еще и слова, которые дети его возраста не знают, Николай Геннадьевич присел на корточки и, усмехнувшись, сказал: - Вот как? Что-то не припомню, чтобы мы кого-то нанимали. - Считай, что уже наняли, - улыбнулся ребенок. Колотухин негромко рассмеялся. - Какой ты пробивной. И в какой же области ты мудрец-молодец, что взялся за репетиторство? - Я владею знаниями во многих областях, ты можешь не беспокоиться об этом, - спокойно сказал незнакомец. Николай Геннадьевич поднялся на ноги и, снова посмотрев на часы, вздохнул. - Вот что, малыш, - повернулся Савада к мальчонке, - у меня очень мало времени, я могу опоздать в школу. Давай ты просто скажешь мне, где живешь, и я быстренько отведу тебя домой? - Я живу у тебя, - наглость этого мелкого, похоже, просто зашкаливала. - Только через мой труп, - рассмеялся Колотухин. Незнакомец хитро улыбнулся и, слегка прищурившись, сказал: - Это можно устроить... Ящерка быстро переползла со шляпы в ладошку малыша и, засияв разноцветными огоньками, вдруг обернулась небольшим зелененьким пистолетиком. Мальчонка вытянул ручку и прицелился в Саваду. Николай Геннадьевич быстрее сделал, чем подумал - сработал старый рефлекс - и, размахнувшись ногой, вышиб оружие из рук малыша, поймав пистолет в свою ладонь. - Неплохая реакция, - незнакомец прикрыл глаза и чуть опустил голову. - Вот только Леону это не нравится. Между пальцами стало скользко. Николай Геннадьевич посмотрел на свою руку и увидел, что вместо оружия держит все ту же маленькую ящерку, которая теперь будто с укоризной и даже злобой смотрит на Колотухина. - Та-а-а-а-ак... - Савада нахмурился. Что-то здесь явно не чисто. - Вот что, товарищ репетитор, отвечайте, кто вы такой на самом деле, и что вам от меня нужно? Голова пошла кругом. И хотя Николай Геннадьевич, пусть с трудом, но все же смирился с тем, что потусторонний мир существует, превращение хамелеона в пистолет и обратно несколько будоражило сознание. - Ты все узнаешь, когда придет время, - туманно ответил малыш. - Такой ответ меня не устраивает, - Тсуна бросил ящерицу незнакомцу, и тот ловко поймал ее. - Либо отвечай, либо уходи. - Я - репетитор-киллер Реборн, - мальчик говорил так, словно его попросили объяснить, как пройти в библиотеку. Колотухин фыркнул. - Шутка не удалась. А если это не шутка, то на кой черт ты мне нужен? - Увидимся дома! Реборн ловко вскочил на кирпичный забор рядом стоящего дома и уже собирался скрыться из вида, как Николай Геннадьевич схватил его за воротник и потянул на себя. Впрочем, за это движение Саваде тут же пришлось поплатиться. Малыш положил на плечо дуло пистолетика, которым снова обернулась ящерка и выстрелил. Облако вонючего дыма заволокло все вокруг в радиусе трех метров, и Николай Геннадьевич непроизвольно разжал пальцы. - Не стоит распускать руки, Савада Тсунаеши, это может плохо кончиться, - сказал все тот же писклявый голосок откуда-то со стороны. Когда дым рассеялся, а Колотухин перестал кашлять, малыша уже не было. И в голове у Николая Геннадьевича тут же возник вопрос: что делать дальше? Если этот пацан направился в дом Савады, не грозит ли опасность находящейся там Нане? - Комсомольский билет, - процедил Колотухин. Эту фразу он частенько использовал вместо ругательств еще когда был самим собой. Взглянув на часы в третий раз и поняв, что безбожно опаздывает, Савада глубоко вздохнул и бросился в сторону дома. *** Подбегая к дому и услышав знакомое пение, Колотухин немного успокоился. Кажется, с Наной все было в порядке. Рывком распахнув ворота и влетев в ограду, мальчик огляделся. Женщина спокойно, нагнувшись к корзине, доставала белоснежную только что постиранную простынь и, продолжая что-то мурлыкать себе под нос, закрепляла ткань прищепками. - Мама! - окликнул Савада, и Нана повернулась. - Тсу-кун? - удивилась женщина. - Почему ты не на уроке? - Забыл кое-что, - машинально соврал Колотухин. - Сюда кто-нибудь приходил? - Нет, - покачала головой Нана. - А что? Ты кого-то ждешь? - Мам, - Тсуна сделался очень серьезен, - прошу, пока я не вернусь, не ходи к воротам и никому не открывай. - А что такое? - кажется, эти слова сына несколько взволновали женщину. - Просто сделай, как я прошу, - что он должен был сказать? - Ну хорошо, - колеблясь, произнесла Нана. - Ты какой-то странный... - Потом все объясню, - бросил Колотухин, хотя отлично понимал, что не собирается обсуждать странное происшествие с матерью. - Всё, я побежал в школу. - Ты ведь что-то забыл, - напомнила Нана. - Уже вспомнил, что взял, - опять соврал Николай Геннадьевич и сломя голову помчался в сторону школы. "Только явись ко мне в дом, Реборн, если, конечно, тебя и вправду так зовут. Я покажу тебе, что такое шесть лет работы совместно с отделом дознания..." - стиснув зубы, думал Колотухин, все прибавляя скорость. Кажется, в его новую жизнь ворвались приключения. И это совсем не радовало Николая Геннадьевича.