Сияние неба

– А вот и мой спаситель! Элизабет практически танцевала от радости. А Джона откровенно коробило от Изолятора. Участковый смотрел на него с пониманием, уж слишком у посетителя были начищены перья. Поэтому они вылетели оттуда так быстро, как только возможно. Ехали молча. Ниберий старательно пытался не злиться слишком сильно, чтобы не устроить скандал прямо в такси. Он не помнил ни одной вечеринки, где бы Вермен не устроила драку. И чем дальше, тем хуже. Еще в университете весь баланс держался лишь благодаря ему – чистенькому отличнику, душе компании. Даже если кто-то пытался спровоцировать его на разборки, многие вставали на сторону мира. Но не Элизабет. – Ладно, он мне понравился. – Кто? – Ну... кому я мозг опалила. – Отлично. Ты радуйся, что он тебя не засудил! – Ну, боюсь, в ближайшие недели он будет помнить только свое имя. – Я не собираюсь воспитывать тебя, – вздохнул Джон. – Ты знаешь, что способна на большее. И я не хочу наблюдать, как ты занимаешься ерундой. – Я разочаровала тебя? – крылья Элизабет стали ядерно-мандаринового. – Да. Нет. Просто... забудем об этом. От Изолятора у меня мурашки по коже. Джон разрывался между тем, чтобы доставить подругу до дома и тем, чтобы незамедлительно полететь к детективу. Если убийца ответил на сообщение, значит, попытается избавиться от помехи. Стоило быть осторожным. – Снова расследует? Что на этот раз? – голос Вермена заставил Ниберия спуститься с небес на землю. – Кто-то убийство выдает за самоубийство. – О. Интересно. И что же? – Шерлок обнаружил отсутствие мобильника у последней жертвы, вероятно, убийца забрал его из боязни, или что-то вроде того. – А что жертвы? Чем они связаны? – В том и дело, что ничем. А раз так, прошу первый и последний раз — не ходи где попало. – Да я... – Лиз. – Уговорил! – легко согласилась Элизабет. – И раз ты так любезно решил снова быть моим другом… – А что, я какое-то время им не был? – с легкой улыбкой поинтересовался Джон. Джон моргнул, и мистический феномен с восприятием вдруг снова дал о себе знать, разукрасив Гроуп нежно-красным. Это заставило задуматься, что если он ничего не может поделать со своими глазами, то стоило хотя бы попытаться понять, что происходит. У красного было множество вариаций, любая из них могла быть истолкована и так, и этак, но в первую очередь красный был цветом агрессии, скрытых мотивов; открыто показывать рубиновый – означало официально демонстрировать свою непредсказуемость. И видя его в ауре женщины, Джон не думал, что все в порядке. – Лиз, я хотел рассказать тебе кое-что. Только не паникуй, ладно? – Поздно. В чем дело? – Со мной кое-что произошло. Даже не знаю, как это объяснить... я начал видеть то, чего раньше не видел. – Что-то я не понимаю, о чем ты, - произнесла Вермен, крепко сжимая руку Ниберия. – Цвета. Временами окружающие видятся мне в виде больших цветных пятен. Я каким-то образом чувствую их силу и намерения без помощи Потенциала, понимаешь? – Кажется, - с запинкой ответила Элизабет, продолжая держать его руку, словно боясь, что тот убежит. – Но... почему ты стал это видеть? Не припомню, чтобы ты рассказывал об этом в письмах. – Нет, это началось на днях. И меня, - Джон вздохнул, — это пугает. Хватает и того, что я отличаюсь от других цветом крыльев. – Ты... говорил еще кому-нибудь об этом? – Нет. Я и не думал поднимать эту тему до конца расследования. Но теперь мне немного легче. И что бы ни происходило, Шерлок либо умалчивал о том, что видел перемены в нем, либо... скоро его ждет новый эксперимент. Когда такси свернуло, Джон ощутил запах ментола. Элизабет тесно прижалась к нему, не позволяя отвернуться, или отодвинуться. Вермен смотрела ему в глаза так пристально, словно пыталась душу выжечь. За долю секунды заряд Манипуляции коротнул по позвоночнику, заставляя неосознанно развернуть крылья, но в салоне было слишком тесно, поэтому перья мялись и неприятно шелестели. Джон был удивлен, нет, даже шокирован! На ум приходило все, что угодно, но только не ответ на вопрос, что задумала эта невозможная женщина. Когда Потенциал заполнил все пространство и Джон уже был готов вылететь из кабины, лишь бы не чувствовать щекотку в очинах, Элизабет резко отстранилась. Кокетливо подмигнув не то ему, не то шоферу, она вышла. Все еще под впечатлением, Ниберий вышел за ней следом в полнейшей растерянности: – Лиз, что это вообще сейчас было? Лиз! – Мое разрешение. – Какое еще разрешение?! – Вновь стать моим другом, ты ведь хотел этого? - на секунду Элизабет вновь сделала задумчиво выражение лица, словно приходя к какому-то выводу. Но через мгновение она вновь стала безмятежной. - Пить хочу, тут кафешка рядом, пойдем! Все говорили, что Фардоны – самые непредсказуемый и нечитаемый вид на свете, но они развивали это умение поколениями, а в Верменах был заложен изначальный ген внезапности. Ниберий глубоко вздохнул, собираясь уже включить «воспитательный» метод, как Потенциал просигналил о мощном наплыве силы. Точнее, о смеси двух враждебно настроенных друг к другу сил. Сверху послышался шорох, и к ним, резко складывая крылья, спустился Шерлок. Лицо детектива как обычно носило маску безразличия, но внимательный бы заметил, как вкрапления мерцают ультрамариновым. Нехороший знак, очень нехороший. – А ты еще откуда? - спросил Джон. – Лористон-гарденс, Джон. – Сам великий Холмс! - очень громко произнесла Элизабет. Шерлок улыбнулся, но улыбка вышла чересчур широкой и походила на оскал. – Ты нашел его? - не унимался Джон. – Ну, судя по его виду, он пытался наше такси догнать, - вновь вклинилась Элизабет. – Что ты имеешь в виду? - недоуменно повернулся к ней Джон. – Сначала я подумала, что мне показалось, когда увидела, будто по крыше голубые огоньки бегают. Теперь я понимаю, что это вы. За Джоном присматриваете? Так не бойтесь, он мальчик уже большой и сам может о себе позаботиться! – Удивительная способность делать неверные выводы уже на первых стадиях мышления! - произнес Шерлок, не сдерживая сарказм. - Неудивительно, что выше клубов и Изолятора вы не летаете. – Эй! - Джон примирительно поднял одно крыло, чувствуя, как Потенциалы сплетаются в агрессивный черный клубок. - Шерлок, что происходит? – Что ты здесь делаешь? – Я вносил залог за Элизабет, ты меня вообще слушал?! – Дом мисс Гроуп находится совсем в другой стороне, а мы практически в Маэри-порт. – И? – В клубе нашли мертвое тело. Бедняга Вермен скончался примерно в то же время, как она попала в Изолятор. Мисс Гроуп, вы знаете мистера Бренденси? – Нет, не припоминаю. Я попала в Изолятор из-за придурка Кредера. Мы уже тусовались раньше, тусовались и сейчас. – Не чувствую от вас алкоголя. Спиртные напитки Фиш-трип-вэя известны своим душистым букетом. – Джонни, у твоего дружка явно не все дома! - разразилась смехом Гроуп. - Да будет тебе известно, мистер Высокий вид, что Изоляторы выбивают из нас три вещи: алкоголь, подавители и кошельки. Неудивительно, что вы все еще не можете поймать убийцу! Может, мне стоит создать свою команду? Шерлок внимательно смотрел на нее, и когда Элизабет по-хозяйски погладила Джона по крыльям, убедился окончательно - дело не в видовой разнице. Это было соперничество за внимание. Когда он впервые увидел мисс Гроуп в Бартсе, рядом с Молли Хупер, вывод был стандартным: агрессивность вследствие комплексов неполноценности, неуправляемость Потенциала, несчастливое детство. Таких Верменов, вечно жалующихся на свою судьбу, можно встретить на каждом углу. Не особо насторожило его и наличие таинственного крылатого, ради которого она разве что душу не продала, лишь бы вновь того увидеть. Когда же оказалось, что спасительным кругом являлся никто иной, как Джон... Неизвестно почему, но Потенциал Вермена начал меняться, не обычными толчками, а самыми настоящими прыжками. Если раньше цвета терапевта от постоянной растерянности не уходили далеко от холодных оттенков, то вскоре они засияли яркими и неприличными с точки зрения этики - горчичным, розовым и кислотно-голубым. И не было уверенности, что последнего можно добиться естественным путем. Но что по-настоящему настораживало, так это влияние мисс Гроуп на Джона. А учитывая время появления таинственных изменений, кое-что вписывалось в его теорию. Фардон медленно вдохнул и выдохнул, удерживая раздраженность, войны выигрывают холодные разумом, а не горячие сердцем. Нет смысла биться головой о стену и пытаться вырвать Джона из цепких ручек врага. Нет, это очень важная стратегия и он решит ее самым правильным образом - отложит до лучшего момента. Когда он подумал об этом, сила постепенно успокоилась, переставая излучать неприятные флюиды. Словно для примирения, он взглянул на перья Гроуп. Степень натренированности зависела не только от видовой принадлежности, зачастую желание играло роль куда большую. Время тренировок зависело от классификации Манипуляции, его легальности и применимости. Кому-то требовалось меньше усилий, кому-то больше, разумеется, дойти до уровня Высших не удавалось никому. И хотя Шерлок отлично знал, что умеет призывать технику «шпиона» Алкаров, или технику «теней» Мастенов, это все было лишь аналогом, не чистой выводящей. И сколько бы крылатый не тренировался, это всегда отражалось на его крыльях. И сейчас он отчетливо видел, как по кромке оперения Элизабет блеснула смолянистая дуга. Мощный остаток Манипуляции, которой нельзя овладеть за чашечкой кофе. Однако Джон даже не пытался увидеть то, что видел он, поэтому разговор продолжал не клеиться. – Нет, - тихо, но твердо перебил его мысли Джон. – Нет? - брови Шерлока поползли вверх. – Ŝi havas ne konekton kun ĝi.* Фардон еще больше удивился. Ниберий произнес эту фразу с характерном для него акцентом, но в отличие от характерной чистоты звуков и легкого закругления окончаний, Джон вообще убрал последние как таковые, и потому понять его можно было только тем, кто знал все нюансы видовых произношений. Это был приватный разговор. – Tiaj asertoj ĉiam gvida al ekstremaj sekvoj,** - Шерлок тоже изменил свой акцент, делая его совсем невнятным. – Vi estas genio, vi trovas la murdinton.*** Я выше головы прыгать не стану. – Очевидно, когда другие даже и крупицы ума не используют по назначению. – Договорились, - холодно произнес Джон, ясно давая понять, что не собирается продолжать разговор. *** Когда Фардон выпотрошил последнюю книжную полку, наступил поздний вечер. Несмотря на то, что где-то в глубине души плескалось раздражение, это не мешало ему сосредоточиться на деле. Обычные крылатые постоянно растрачиваются по мелочам, преступление - вот что по-настоящему стоит внимания! Его библиотека могла похвастаться старыми, даже довольно редкими экземплярами, в которой находилось много информации: исторические особенности, в ходе которых устанавливался Протокол, различные видовые классификации, часто встречающиеся и уникальные Манипуляции. Никто не мог убить без применения силы, но после дела Бескрылых... Кто-то, или что-то обладал такой способностью. Кагендар упоминала о покровителе, чей ум мог справиться с такой задачей. Шерлок был готов даже заплатить за то, чтобы узнать, что случилось в том злополучном подвале и почему никто ничего не помнил, а Бескрылая, которой не страшен Потенциал - мертва. Захлопнув очередную книгу, Шерлок не мог не вернуться мыслями о странной полоске на крыльях Элизабет. Пожалуй, тут даже был важен не сам факт наличия, а мотив. Терапевт уводила хирурга обратно в прошлое. Но война изменила его, это сказывалось на походке, выправке крыльев, даже если в душе Джон и оставался добродушным, после «бинера» и смерти сослуживцев характер навсегда приобрел жесткую и немного замкнутую выдержку. И отдавать того, с кем у него Зеркальное единение, Шерлок не собирался. То, что они были одного пола, нисколько не смущало: он никогда не скрывал свою бисексуальность, встречался с мужчинами и женщинами, высоких и низких видов; многие любовники стирались из памяти на следующий день, оставляя лишь приятный отголосок. Нехватка самого главного служила причиной для скоротечных отношений. Генетически Ниберии были схожи с Фардонами, но если для первых играла роль пресловутая Семейность, то для вторых - поиск понимающей души. Немногие из них обретали полноценные отношения, существенный процент разводов составляли именно они. В какой-то момент Шерлок решил отказаться от любого вида контактов, как от помехи мыслительного процесса, прибегая к флирту только ради расследования. Скорлупа многолетнего воздержания и выдержки, после встречи с Военным, треснула. – Estas nenio speciala en amo. Lia naturo estas simpla kaj sekvoj estas neantaŭvideblaj,**** - пробубнил Шерлок. Единение - не просто влечение, это идеальное сочетание Потенциалов, страсть, уникальное чутье малейших изменений. Неосознанно подчиняясь ему, Шерлок включал собственническую натуру, Джон тоже отсекал возможных кандидатов. Незаметно, но уверенно, они шли к чему-то новому, вот только... как Фардон ни пытался попробовать продвинуться дальше, перед ним вставала глухая стена. Джон принадлежал виду, который невозможно заставить что-то делать, лишь сотрудничать. Казалось бы – дело техники! Только барьер, который встал между ними после дела с Синопцисами, никуда не пропал. Мертвая точка. И присутствие в жизни Джона подруг детства усложняли задачу еще больше. Но способ избавиться от Гроуп найдется рано или поздно, а вот убийца ждать не станет. Покинув Бейкер-стрит, Шерлок направился в Скотланд-ярд. Инспектор встретил его холодно, окруженный своими подчиненными, бегающих с кипами бумаг. – К нам едет проверка Претедиоза, Шерлок. Не лучшее время для озарения, - произнес Панрим, едва успевая ставить подписи на мелькающих бумагах. – Что выяснили насчет последней жертвы? – Прочесали всю биографию. Ничего. Кстати, то же самое и насчет предпоследней жертвы, неизвестно, по какой причине он решил использовать эффект «ложного показания». – Но что-то должно быть! Кредитки, пароли, родственники. – Нет, прости, не могу ничего сказать. Эй-эй, куда вы складываете, хотите штраф получить? Они же это в первую очередь проверять будут! Холмс слегка поморщился, ощущая давление чужих Потенциалов, и поспешил ретироваться в более тихое место. Кабинет инспектора вполне подходил, но когда он хотел туда войти, дорогу преградила Донован. Перья Вермена блестели болотно-зеленым, что сигнализировало о дурном настрое. – Чего приперся, псих? – Твой лексикон как всегда, оставляет желать лучшего, Донован. Что-то ты плохо выглядишь, давно не чистила перья? – Не заговаривай мне зубы, псих. У нас тут и без тебя хлопот хватает. – Ну, тебе ведь нечего волноваться, все отчеты в порядке. Особенно вон та горка на полстола. Донован хмуро оглядела Холмса. В любой другой день она бы еще постояла здесь в надежде оставить за собой последнее слово, но полицейская зарплата была не настолько большой, чтобы ее отдать Претедиозу; поэтому взвесив все за и против, она отошла. Шерлок по-хозяйски вошел в кабинет, ему уже не первый раз приходилось «одалживать» документы, поэтому он уверенно открыл ящики и достал папку с текущим делом. Даже будучи при смерти, никто не будет совершать антиПротокольное действие, за которое грозит несколько месяцев Изолятора. Наметанный глаз рассматривал фотографии. Ломаные позы, жертвы явно сопротивлялись перед смертью. Фардон повернул шею к стеллажу с пособиями по самообороне, озаренный новой мыслью. Такие книги, от греха подальше, теперь находились только в полицейских участках, да в архивах. Раскрыв книгу в потрепанной обложке, Шерлок с ностальгией пролистнул пару глав. Его устраивали как ментальные атаки, так и хороший хук справа. Факт - до того, как драки запретили, крылатые были менее раздражительными; и дураку было ясно, почему - скрещенные потомки стали совсем неуправляемыми после девяностых, так что подобное решение позволило уровнять агрессию. – Ну конечно! Лестрейд испуганно взъерошил перья, когда из его кабинета выскочил Холмс и едва не сбил с ног. – Ну и что ты тут делаешь? Только не говори, что тебе здесь лучше думается! – Это связано с давлением. – Что? – Давление! Вспомните оборонную стойку номер шестьдесят два «Купол». Максимальный радиус действия определяется Внутренним клапаном не меньше синего кода. – К чему ты это вообще? – Думайте, инспектор. Жертвы могли использовать ее для защиты, этим и вызвано остаточное содержание Потенциала. Нужны образцы для проверки. – Шерлок, я не могу раздавать их тебе, как шоколадки! Нужны соглашения и... – Вы отлично знаете, что я все равно получу их, - пожал плечами Шерлок. – Знаю и это просто возмутительно, - тяжело вздохнул Грегори. - До приезда Претедиоза полчаса. Через полчаса чтобы и пера твоего здесь не было. *** – Надеюсь, инспектор знает, что делает! Шерлок вставил очередной образец на специальное сканирующее стекло, которое посылало данные прямо в компьютер. Рядом с ним маячил судмедэксперт, Ниберий с крыльями сиенового* перелива, и уже минут пять бесперебойно капал на мозги. Фардон работал молча, во-первых, потому что на работе предпочитал тишину, а во-вторых, потому что знал природу Нибериев и их усердие в выбранной профессии. Определить цвет Внутреннего клапана, а именно с его помощью необходимо было выяснить, какую Манипуляцию использовала жертва, легко только когда крылатый жив. А если он мертв, то процедура усложнялась. Сам анализ долгий, монотонный, постоянно приходилось сверяться с тремя таблицами: обычной с определением Потенциала, обычной видовой и углубленной цветовой. Определить палитру химическим путем нелегкая задачка даже для профессионалов, так как спектр с годами пополнялся, и приходилось составлять дополнительные коды для уже имеющихся. Так, синий код при букве Н мог принадлежать как Ниберию, так и Вермену, только побочный анализ с добавлением числа позволял точно определить носителя. Шерлок устало прикрыл глаза уже спустя десять минут, он нечасто этим занимался, и монотонность действий начинала утомлять даже его. Сейчас как нельзя кстати, пригодилась бы усидчивость Джона. – Если объединим усилия, дело пойдет быстрее, - раздраженно произнес судмедэксперт. – Согласен, - кивнул детектив. - Берите таблицы, я буду говорить числа и коды по мере поступления данных, так что советую успевать зачеркивать. Сработались на удивление быстро. Ниберий бубнил почти каждую секунду, но ни разу не отстал от Фардона, вкрапления которого то светлели, то темнели от сосредоточенности. На двадцать третьей минуте программа громко пискнула о завершении анализа и выдала ленту распечаток. Шерлок мельком глянул общую картину и моментально обнаружил шесть возможных комбинаций. Шесть! А времени ноль. – Чушь какая-то, - пробормотал Ниберий. – Конкретнее, - сухо оборвал его Шерлок. Судмедэксперт хмуро покачал головой, раскладывая бумаги веером. – Чушь, говорю. Вот здесь и здесь - все нормально, по расчетам правильно. Вот здесь явно сумма не сходится. Ну ладно, тут сами создатели крылья сломали, но здесь-то совсем не сходится! Фардон равнодушно уставился на пометки. Копаться в отчетах по Внутренним клапанам неблагодарное дело, удел сидящих в четырех стенах математиков, единицы что-то в них понимали, остальные могли расшифровать только итоговые цифры. Он даже не пытался вникать, кодировки будут сырыми еще пять лет. Молчание длилось недолго, прежде чем Ниберий не повысил голос до такого фальцета, что просто уши закладывало. – Вы что себе позволяете! Немедленно вон, пока я не сообщил о вас Претедиозу! Шерлок впервые не верил своим глазам. Вместо нужного и казалось бы - логичного, машина высвечивала вид одного из самых опасных представителей. Мастен. *** Джон ощущал себя нехорошо, более чем нехорошо. Разговор с Шерлоком вывел его из равновесия, он почти был готов ударить детектива таким блоком, от которого тому пришлось бы неделю восстанавливаться. Он восхищался его способностями находить правду, но это... В квартиру Вермена он зашел в самом угрюмом состоянии, но что утешало - Элизабет не задавала вопросов. Только добродушно улыбнулась и начала рассказывать об одном случае в больнице. Он лениво обвел взглядом очередную квартиру подруги. Вермены отличались бунтарностью во всем: крикливые обои, абсолютный хаос цветов и форм, казалось, они покупают все, что попадется на глаза. – Лиз, а где тот амулет, который ты держала у зеркала гостиной? Элизабет повернулась к нему с набитым ртом и, поняв, что не может произнести ничего внятно, потянула черный шнурок на шее. – Когда ты уехал в Афганистан, я решила держать его поближе к сердцу, - наконец произнесла она, вытаскивая серебряного четырехкрылого Синопциса. – Значит, своей удаче я обязан тебе? - улыбнулся краешком губ Джон. Амулет действительно имел свою историю. Дарить Синопциса с королевскими четырьмя крыльями означало дарить свою жизнь. Этот символ придумало средневековое общество Веры Белокрылых, чья деятельность была направлена на защиту Сетралов, представителей королевской семьи. Считалось, что носитель такого Синопциса наделялся удачей и защитой. К такому подарку Джон пришел неслучайно. Элизабет не отличалась ни терпимостью, ни благоразумием, ни до его службы, ни после. Никто не знал, почему она уехала из Родстока шестнадцатилетней школьницей, лишь вскользь слышали о постоянных ссорах и угнетении со стороны других. Переехав в центр, женщина обрела не только друзей, но и врагов. Однажды попав в серьезную передрягу, ей едва не пришлось проститься с жизнью, если бы не Ниберий. Он нарушил Протокол и лишь благодаря некоторым связям инцидент был замят. – Что ж, мне он помог, как ни странно. А что насчет тебя? –спросил Джон. – Кажется, что ты чего-то не договариваешь. Твое поведение более чем странное: сначала попадаешь в Изолятор, хотя мы уже обсуждали это, потом целуешь меня, а потом еще и на крылатых огрызаешься. И твой Потенциал, Лиз. Я знаю, что эти пятна – следы упорных тренировок. – Я… знаю, как это выглядит, - ответила Элизабет, резко хлопая крыльями, словно ее кто-то собирался в чем-то обвинять. – Но все слишком… сложно. – Сложно? Что слишком сложно? Ты снова во что-то вляпалась?! – взвился Джон. – Не считай меня идиотом, это очень серьезная Манипуляция и ей нельзя научиться по книжке! Кто это? Саймон, да, тот ублюдок, у которого ты когда-то закупалась нелегальными подавителями? Ты снова с ним общаешься? – Джон, ты должен верить мне! Это не так, совсем не так! – А что я должен думать, глядя на происходящее?! Мы все это проходили, и ты обещала, что больше не будешь общаться с их конторой. – Ты просто боишься, что я стану сильнее. – Ч... что? – Что я могу быть на уровне твоего Шерлока у вас ведь с ним Единение, это ведь так необычно! Он просто обыкновенный капризный богатей, не понимаю, что ты вообще в нем нашел! – Прекрати переводить стрелки! – Ты защищаешь его, хотя он ничего не сделал для тебя! Какие-то пара месяцев и ты готов полететь за ним куда угодно, хотя из-за него пропускаешь работу и не высыпаешься, постоянно рискуешь жизнью! Он просто манипулирует тобой, а ты, как маленький, ведешься на его сказки! Он не знает тебя, тебя настоящего! Он не пара тебе, такие как он, не могут быть нормальными. Джон, разуй глаза, он просто псих, радующийся трупам, как подаркам на Рождество! – Замолчи! Ниберий со всей силой ударил кулаком по столу. Перелив на его крыльях яростно замерцал офитовым*, издали напоминая пляску бабочек-махаонов. Когда он снова заговорил, голос дрожал от гнева: – Мы все считаем себя такими важными и умными... Но только и делаем, что лжем друг другу, постоянно пытаемся обогатиться за чужой счет. Шерлок первый на моей памяти, который ничего не требует, ничего, кроме правды. Правда – такая мелочь, не так ли… Кому она нужна, ведь с ней не станешь богаче. И если он псих, то мы просто чудовища. И меня бесит, что кто-то говорит о нем, когда сам ничуть не лучше! – Но он никого не уважает! – Попробуй уважать тех, кто вообще не умеет думать! – Но он чужой для нас! Фардоны никогда не будут нам ровней, Джон! Мы не любим чужаков! Джон, делая глубокие вдохи, яростно зашуршал крыльями. Раньше они никогда так не ссорились. Обычно размолвки заканчивались слезами Элизабет и все утихало, но в этот раз Джон не собирался потакать капризам подруги. Когда он уезжал из страны, казалось, ничего не изменится в его характере, за спиной был закрытый колледж со строгими рамками поведения и постоянные походы к психологу с синдромом «отсутствия Семейности». Но после жаркого песка, гибели товарищей, дыхания смерти в виде «бинера», невозможно остаться прежним. Когда Ниберий поселился в новой квартире, так как выяснилось, что в прошлом доме произошла крупная утечка газа, он не собирался менять устои. Фардон с супервосприимчивым интеллектом и подавно пресекал желание сотрудничать, даже Зеркальное единение не привлекало пойти на контакт, слишком нелепо это выглядело. До того момента, когда в ресторане Шерлок не поцеловал его. Доктор был готов поклясться, что после всего случившегося в нем, наконец, замолк солдат, так часто мешавший завести новых друзей. Ранее неизвестный баланс засиял яркой звездой и принес умиротворение, ощущение безопасности. Он больше не оборачивался назад. – Он не чужой МНЕ. Я чувствую себя полноценным рядом с ним. Я снова жив! И советую тебе тоже пересмотреть свою жизнь, пока не поздно! Джон пошатнулся, понимая, что зря встал. Кости крыльев вновь заныли, словно их заставляли работать без передыху. В другой ситуации он действовал бы более спокойно, но что-то выкручивало ему Потенциал. К тому моменту, когда ноги совсем перестали держать его, голос Элизабет доносился как сквозь вату: – Джон, Джон, что с тобой?! Вермен с ужасом подхватила Ниберия, который трясся в легком припадке; перелив то пропадал полностью, то заполнял перья наполовину. Элизабет судорожно прощупывала пульс, выгоняя из головы всю злость, оставляя только мольбу, чтобы дорогой ей крылатый пришел в себя. – Джон, подожди, давай перенесем тебя, держись… Тот слабо кивнул, не сопротивляясь тому, что его потащили на диван в гостиную. Боль заполняла сознание, заглушая все вокруг. Когда спина коснулась обивки, он окончательно потерял сознание. Поняв это, Элизабет внезапно замерла. Простояв неподвижно, она резко схватила телефон. От стресса пальцы плохо слушались, и только спустя несколько неудачных попыток послышался гудок. – Вы обещали, что от нее ничего не будет! Что? Как... как недостаточно? Я же... но мне неоткуда... Ладно, хорошо. Я поняла. Скинув звонок, Вермен удалила вызов и прижала телефон к груди. Закусив губу почти до крови, она все стояла и смотрела на мирно лежащего Ниберия. – Так надо... Так надо, Джон. Быстро схватив куртку, она выбежала из квартиры.