H loves J

- Люси! Домой! - кричит Фло зычно на всю улицу. Она стоит на углу и ожидает, когда её малышка отлепится от друзей, расцелуется с ними на прощанье, встряхнет копной пепельно-русых волос и, скача на одной ноге, поспешит к ней. Обнимет с разбегу, спрячет веснушчатое лицо со вздернутым носом у неё в переднике и радостно протянет «Мама». Ради этого короткого, самого емкого на свете слова стоит жить, просыпаться каждый день по утрам, дышать, делать, идти вперед. Фло обожает это самое слово — наполнено любовью, которую, может, она и не заслужила вовсе. Сегодня Люси не торопится домой. Фло зовет несколько раз, но Люси так и не появляется. Остается только ждать, нервно постукивая каблуком. У них тихий район — сплошные белые изгороди с вьющимися зарослями бешеного огурца, хорошие соседи, которые всегда присмотрят- приглядят, и улочки, быстро пустеющие после восьми вечера. Но все-таки это Готэм — дьявольский котел — здесь нельзя быть ни в чем уверенной на сто процентов. Фло давно бы переехала, если бы могла. Когда солнце поблескивает закатным боком, а Фло начинает беспокоиться, она замечает его. Мужчину, в длинном темном тренче и широкополой шляпе среди жаркого душного лета. Он смотрится настолько не органично, ненормально, что глаз невольно цепляется за его длинный сухопарый силуэт. Фло знает, что пялится, но ничего не может поделать, он её пугает, а оттого хочется смотреть ещё внимательней, ещё пристальней. Когда страшный незнакомец замечает Фло, она готова поклясться, что он улыбается. Точно Фло сказать не может, тень от широкополой шляпы скрывает выражение его лица, но тонкие мимические морщины сеткой разбегаются от глаз. Признак улыбки. Незнакомец закуривает. Прикрывает лицо рукой от ветра, щелкает зажигалкой, пару раз вхолостую, один — прямо в цель. Он выпускает хрипло облачка сизого дыма в темнеющее небо, стоит себе на одном месте, пялится на Фло в ответ, в этом-то она уверена. Когда он докуривает, он втаптывает окурок носком ботинка в сухую рыхлую почву и идет прямо к ней. Фло ещё не успевает испугаться как следует, когда он настигает её. Оказывается предательски близко, действительно улыбается. Хватает за руку, тянет в переулок. Фло не может понять, почему именно она не вырывается. То ли у неё слишком замедленная реакция, то ли она настолько поражена неконтроллируемым ужасом, что боится и пискнуть. Джокер снимает шляпу и отвешивает шутовской поклон. Пялится, скалится, неотъемлемая улыбка на месте. Фло вжимается напряженным телом в стену, но взгляда не отрывает. Джокер — занятный экземпляр, слишком ужасен, чтобы сказать хоть слово, слишком удивителен, чтобы не смотреть. Как тигр в зоопарке — дичь, да и только, сплошные мышцы, когти, зубы, - смертоносная красота. Он хватает её за щеки, крепко, больно, останутся синяки, вертит её лицо, поворачивает то в одну сторону, то в другую. - Похожа, - выплевывает он короткое слово, словно оскорбление, будто горше таблетки он под язык не брал. - На кого? - в замешательстве переспрашивает Фло и тут же прикусывает язык. Ясное дело, на кого. На сестру похожа. Горошины из одного стручка — так про них говорили в детстве. И хоть двоюродные, это не помешало природе сделать их одинаковыми. С одним лишь различием — Фло здорова, а Харли — нет. Джокер смеется, словно Фло смешно пошутила, но искренней радости в его голосе нет, только хриплый собачий лай. Словно долго бежал, а теперь, наконец, остановился и не может отдышаться. - Что тебе надо? - Фло, наконец, набирается храбрости. Джокер не появлялся у порога её дома семь лет. Не может быть, чтобы пришел сейчас. Это отдает толикой человечности, не присущей маньякам и психопатам, коим без сомнения является её свояк. Слово-то какое, аж мурашки бегут по спине. В кошмаре такое не приснится. - Сестру свою не видела? - спрашивает он тихо и настойчиво. Слова его истекают ядом, так, что Фло сразу понимает, что ищет он Харли не с добрыми намерениями. - А на что она тебе? - гордо задирает подбородок Фло. Она все ещё трясется от ужаса, глядя на его кроваво-красные губы, на сальные волосы с зеленцой, на тонкие белые пальцы, сжатые в кулаки. Но все же в ней находится щепотка смелости. Если бы Джокер хотел её убить, давно бы сделал. Но он ведь в отчаянии, раз пришел к ней. Значит, Харли утащила у него что-то такое, важное, очень дорогое, и любая помощь в розыске беглянки ему пригодится. - Она взяла кое-что ей не принадлежащее, - отвечает Джокер, а голос у него холодный и далекий, глаза черные, пугающе дикие. Монстр под кроватью шестилетки так бы и выглядел, если бы существовал в реальности. Именно это чудовище вполне себе живое, настоящее. Он жмет её руки, оставляет синяки, скалится, брызжет ядовитой слюной. Он хочет мести. - Я не знаю, - фыркает Фло раздраженно, - я не видела Харли почти год уже как. - Врешь! - усмехается Джокер. - Врешь и не краснеешь, но мы можем исправить этот маленький недостаток! - Джокер выхватывает маленький нож в потеках старой крови из внутреннего кармана и прикладывает его к щеке Фло. Давит, так, чтобы она почувствовала вкус стали, чтобы поняла, что он серьезен. - Пожалуйста, не надо! - Фло так сильно трясется в его руках, боится, что он её порежет, даже не желая этого. - Я ничего не знаю! Она приходила три дня назад, но ничего не сказала. Только подарок для моей дочери принесла — куклу-балерину! - Фло не плачет, но слезы непроизвольно текут по её лицу, она облизывает соленые губы, кусает их до крови. И неожиданно Джокер так же быстро и просто отпускает её, хватает за запястье, снова тянет на свет главной улицы. Они стоят на углу, солнце почти село. Фло утирает слезы, кулаком размазывает по щекам тушь для ресниц. Джокер снова надевает шляпу, поправляет шарф на чудовищной ухмылке. - Давай, позови её, - он не улыбается, морщины не трогают кожу вокруг глаз. Он так серьезен, что Фло не осмеливается отказать. Может, хоть при Люси он не станет ничего делать. Не сможет, не посмеет, не важно. Она же ребенок. - Люси! - снова кричит Фло. Выходит хрипло и сдавленно. Она молится, чтобы девочка её не услышала. Но все выходит наоборот. Хохоча, Люси выскакивает из-за угла, бросается к Фло, утыкается лицом ей в передник и счастливо тянет: «Мама». Фло всю трясет, она прижимает ребенка к себе, гладит дрожащими пальцами по светлым кудряшкам. - Привет, малышка, - скрипуче выговаривает Джокер, прикасаясь длинным белым пальцем к волосам Люси. Девочка вздрагивает, разворачивается в объятьях Фло, смотрит на Джокера. Он немного сдвигает шарф, улыбается ей своей шрамированной, застывшей в одном положении улыбкой. - Чудище, - несмело выговаривает Люси, тихонько ухмыляется. Фло смотрит на неё и боится дышать. Страшно, потому что никому Джокер не позволит себя так называть, голову снимет с плеч тут же. Удивительно — Люси так похожа не только на её непутевую сестру, на отца сильно похожа. Как две капли воды. Нельзя им было встречаться. Нельзя смотреть друг на друга. Незачем. - Если.. - начинает Фло, а у самой голос трясется, - если ты все спросил, что хотел, то мы пойдем. Люси завтра в школу. Джокер ухмыляется. Снова закуривает. Жует кончик сигареты. Салютует одной рукой и говорит: - Если увидишь сестрицу, скажи, что я её искал. Пусть вернет то, что забрала, и все будет забыто. Фло сглатывает, кивает головой, крепко сжимает ладошку Люси в своей. - Пока, малышка, - на прощанье говорит Джокер, внезапно достает из кармана тренча маленькую модель гоночного автомобиля и вручает Люси. - Пока, чудище. Возвращайся скорее! - радостно выдает девочка, сжимая подарок в ладошке. Фло замирает на месте, смотрит на ребенка, боится оторвать взгляд. А Люси продолжает махать рукой с зажатой в ней машинкой удаляющейся фигуре в темном тренче. Она ведь дочь своей матери, любит. Фло не уверена, что именно утащила Харли у Джея, но знает, что это не деньги, не побрякушки, что-то куда важнее. Фло не уверена, что Джокер хочет вернуть пропажу, не воровку. Фло не сразу замечает, что в руках у Люси зажата красная машинка с натянутой на неё розовой балетной пачкой. Фло бы проплакаться. Не будет. Вместо этого улыбается.