Синтетический компонент живого компьютера

      Женщина с удивлением и неким восхищением смотрит, как порхают чужие руки над кастрюлями, разделочной доской и сковородкой. В духовке вызревает пирог. Это так необычно и странно. У той женщины, которая готовит, невероятно ухоженные руки с красиво заточенными накрашенными ногтями, а кожа такая мягкая... Мэри смотрит на собственные ладони. Квадратная широкая грубая рука, почти мужская. Ногти средней ухоженности покрыты безвкусным голубым лаком, а кожа жесткая и шершавая, как пятка слона.       - Запомнила? - в ответ остается лишь кивнуть. Всё запомнила, как же иначе? - Молодец. Обращайся, если что. А теперь займёмся тобой, деточка.       В детстве все девочки мечтают о красивой пышной свадьбе, белом платье и чудесном женихе. Мэри Айден мечтала о звании подполковника, как у папы. Ну, и иногда она мечтала выбраться с засекреченого военного объекта. Ей это удалось. О свадьбе и детях она никогда не задумывалась, понимая, что при её образе жизни ни того, ни другого не случится. Да, раньше она так думала. А теперь, двое суток назад завершив миссию, получив снятие ареста и даже новую жизнь, пришлось свои взгляды пересмотреть.       Мэри замужем уже девятнадцать часов и двадцать две минуты. Она просто считает время, ибо привыкла к точности. Нелегко просто взять, и переменить свой мир на противоположный. Какая же из неё жена, если изначально отец воспитывал в ней не хранительницу домашнего очага, а солдата. Миссис Тиер, уже не мисс Айден, умеет стрелять, пытать, допрашивать, лечить, выживать, драться, убивать, управляется с холодным оружием лучше любых экранных качков из боевиков. На эти знания она потратила всю жизнь. И она не умеет готовить, шить, нормально убирать жилище. Разве что стирать может, а остальное на военной базе обеспечивалось особым персоналом. И поэтому в первый же день супружеской жизни пришлось звать на помощь. Гражданское лицо.       Агнесс Хилл, соседка, была женщиной средних лет, матерью троих детей и прекрасной хозяйкой. А ещё доброй душой. Она моментально согласилась помочь, увидев на пороге своего дома смущённое нечто в мужской рубашке и драных мужских же джинсах, нервно теребящее свой рукав и попросившее кулинарную книгу. Агнесс сразу же сказала, что научит новую соседку всему, и процесс пошёл.       - Странная ты, - женщины сидели на диване, и миссис Хилл, вооружившись пилочкой, колдовала над ногтями Мэри. - тебе же двадцать семь. Ни разу не видела, чтобы в твоём возрасте не умели готовить.       - Так получилось, - у Айден, точнее, Тиер, было право говорить о прошлом, но лишь так, чтобы не выдать ничего засекреченного. - Я из семьи военных, с четырех лет строевая подготовка, три дня назад ушла со службы. В армии мне было некогда учиться этим... Женским делам, - Агнесс засмеялась.       - Ну, бывает. Не переживай, я тебя всему научу.       Мэри кивает и немного втягивает шею в плечи, прячась за воротником рубашки. От нее пахло мужским одеколоном, этот запах успокаивал. Женщина куда увереннее чувствовала бы себя, будь на ней форма, но носить её она больше не имела права. Поэтому носила одежду Рихарда. Они оперативно так въехали в этот дом, и тут же поженились, на мелочи вроде походов по магазинам не было времени.       Хорошая жена встречает мужа с работы теплым поцелуем и горячим ужином. Сегодня Мэри выполнила оба условия. Её мужчина доволен. А ещё, он обещал, что покажет ей, как нормальные молодожёны проводят вечера.       Лежать на диване в объятиях любимого мужчины, ощущая его дыхание рядом со своей шеей и смотреть фильм одновременно было приятно. Так тепло и по-домашнему.       - Во всем виновата горничная, - тихо шепчет мужчина, раскрывая всю интригу и суть фильма. Его жена недовольна, и у них завязывается шуточный бой на подушках. Так продолжается, пока кто-то не звонит в дверь. Кто к ним может прийти? Только Агнесс, наверняка что-то забывшая сказать.       Мэри идет открывать дверь. Цветной ураган сбивает её с ног, и она падает, слыша вопль мужа. Что это? Выработанные многолетними тренировками рефлексы сработали раньше разума. Встать, напасть со спины, свернуть шею. Её остановило лишь то, что Рихард... Раздвоился, твою мать!       Перед ней стояли и обнимались двое мужчин с абсолютно одинаковыми причёсками и цветом волос. Сначала Мэри подумала, что сошла с ума. Уже потом, когда тот, что был чуть крупнее, не разорвал объятия и не повернулся лицом к ней.       Широкие скулы, резкие черты лица, светлые глаза... И три сережки в нижней губе. Мужчина усмехнулся и протянул ей руку. Мэри оставалось лишь её пожать. Судя по поведению мужа, угрозы нет.       - Привет, милашка. Ты, наверное, хочешь узнать, кто? - в его голосе так и слышалось ехидство. - Зови меня Аланом, малыш. Я старший брат этого недоразумения, - мужчина повернулся к Рихарду, кажется, впавшему в ступор, и выдал потрясающую фразу. - Рих, сукин ты сын, старшего братика на свадьбу не пригласил.       Первый шок сошел на нет, и женщина устроила допрос. Кто такой, откуда, зачем, куда и прочие вопросы. Мужчину звали Алан Стивенсон, ему было двадцать шесть лет, и он являлся лучшим другом её мужа. Познакомились в университете, вместе учились, работали порозонь, потом он навещал Рихарда в тюрьме, потом в психушке, а когда того забрали в армию "на штрафные работы" (ох уж эти отговорки для гражданских), он решил друга найти. А когда нашел, то тот, оказывается, уже сутки как женат. Алан был возмущён, что его не пригласили в качестве свидетеля (знал бы он, что все делалось тихо и почти нелегально), и голосил, что он, как старший брат, имеет право знать о Тиере всё.       Рихард лишь крутил пальцем у виска, периодически награждая "братика" языколомными диагнозами. Кажется, Алан действительно был настолько одинок, что поверил им же придуманные братские узы. Но даже не это волновало бывшую мисс Айден больше всего, а другой животрепещущий вопрос:       - Почему у вас обоих баклажановая кожура на голове?       Алан сначала не понял, затем начал смеяться, а после поведал развесёлую историю о том, как когда-то покрасил волосы, а преподаватель сказал "ходи как твой друг". На следующий день учитель вместо одной цветной головы узрел две, так как вечером того же дня Алан, применяя силу и верёвку, заставил при помощи оставшейся краски выйти наружу альфа-самца Тиера, оставив в прошлом тихого ботаника по кличке Зверёк. И что с той поры они и поддерживали свою "баклажановую кожуру" в таком виде.       Мэри от природы была практиком, а не теоретиком. Практика включает в себя наблюдения. Наблюдать за этой парочкой было весело. То и дело Стивенсон отпускал какой-нибудь едкий комментарий по поводу того, что: Братик может простыть, если не наденет свитер под рубашку Дик не должен ложиться спать позже одиннадцати Жена обязана правильно кормить его Рихи Массаж спины помог бы Рихарду сохранить правильную осанку Надо заставить младшенького сменить очки на линзы, а ещё лучше - сделать лазерную коррекцию Жена обязана доставить своему мужу три оргазма за ночь И Риху нельзя много времени смотреть телевизор, зрение плохое.       Тиер героически терпел. Ровно до тех пор, пока его супруге не начали указывать, как выглядеть, чтобы нравиться ЕМУ, хотя ОН на ней уже ЖЕНИЛСЯ. Логика Алана хуже женской.       Это была знатная драка. Мужчины катались по полу, заламывая друг-другу руки, ударяя головами об пол и матерясь. Они постоянно на всё натыкались, и так разнесли бы весь дом, если бы бывшая Айден не приказала им разойтись, подкрепив свой достойный генерала ор парой эффективных пинков. Далее Алан решил заночевать у них, и пришлось женщине ещё и размещать гостя.       Глубокая ночь. Муж, получивший свои три оргазма, спал так, что пушкой не разбудишь. Тишина. Даже за окном тихо. Но Мэри всё равно кажется, что она что-то слышит. Женщина максимально напрягает слух, и различает за стеной голос Алана:       - Братику нельзя перетруждаться. Я всё слышал. Неужели, эта стерва решила, что я её не слышу? Я всё слышу. Нельзя Дика так напрягать, пусть он будет снизу. Да, так завтра и скажу.       "Старший брат" ещё долго болтал сам с собой, размышляя на тему того, как повлиять на семью Тиер, чтобы заставить Мэри мотыльком порхать вокруг Рихарда.