Сердце и есть свобода

POV Стоик       Завтра мы уже будем в Шотландии. Зачем Свен и Мирельна прислали это письмо. Мы никогда не были в дружеских отношениях. Свен, ты ж всегда стремился сдружиться с Европой, даже женился на их принцессе, хотя и был влюблен в принцессу одного из наших островов. Ты всегда стремился, как сам говорил, к высокой и просвещённой цивилизации. Что же тогда изменилось?       Это письмо было для нас большой неожиданность. Особенно для Иккинга и Сэмир, они много раз бывали за пределами архипелага. Они был там и как посланцы, и как парламентеры, и как путешественники. По большей части как путешественники. Они слышали, что королева Шотландии во всем ищет выгоду. Как это похоже на европейских дворян. Для них самое главное – выгода. Каждый заботится о себе сам.       Чувства и эмоции у нас были одинаковы. Шок, презрение, брезгливость и надежда на проигрыш. Самое странное – надежда на проигрыш. Мы, викинги, всегда стараемся победить, но только не сейчас. Это настроение, во время плавания, передалось всем. Никто не хотел, чтобы с нами плыла изнеженная принцесса.       Пора идти спать, завтра будет трудный день. Будет три трудных дня. - Отец, пора вставать! Уже солнце встало! - Иккинг, ты не мог пораньше разбудить? - Не волнуйся, отец. Земля только показалась. Приплывем часа через четыре. Кстати, я вчера ответ от твоего имени написал и отправил с Волинором. Он успел еще до рассвета прилететь. - Понятно. Как только мы подплывем поближе, садитесь на драконов и ждете сигнала Плеваки. Если, конечно, не передумали поразить королевскую семью своими хранителями. - Часа через три полетим! Как же приятно будет вновь почувствовать полет!       Как я тебя понимаю, Иккинг. Один раз, поднявшись в небо, ты становишься его пленником. Пять лет назад этот союз считался бредом сумасшедшего, но теперь он стал нашим все. Стоя на корме корабля, я смотрел на приближающуюся землю. Иккинг и Сэмир уже давно взлетели и веселятся в облаках. Вот уже я могу различить черты города. Каменного города. Вот теперь точно все викинги будут спать на корабле. Камень у нас не в почете. Слишком хлипкий.       Подплыв поближе, я смог рассмотреть людей, стоящих на пирсе. Свена и Мирельну можно издалека заметить. Короны, драгоценности, дорогие ткани. Как они не боятся все это носить? Хотя у них полно охраны, но она не всегда способна защитить. О, теперь я могу рассмотреть их получше. И это Свен? Не будь он в короне и в простой одежде, я бы его за викинга принял. А вот Мирельна совсем не изменилась. Корона, усыпанная кучей драгоценных камней, различные украшения, платье, ушитое этими же камнями. И почему у них считается красивым?       Уже приплыли. Сходя с корабля, я не рассчитывал на такой прием. Было видно, что Свен был рад нас видеть. Поприветствовав Соплявого и Раската и с их детьми, он спросил про Иккинга. И почти сразу же я услышал рев Беззубика. Повернувшись, я увидел своих детей. Они не спеша подошли к нам, а их драконы следовали за ними по пятам. Представил я их, не скрывая своей гордости. Приглашают в тронный зал на представление своих наследников? Танцы, пение и игра на инструментах? Иккинг многому научился в своих путешествиях, да и поет он превосходно. Каждый пир начинается с его песен, что поделать, если народ любит слушать его голос. Вспоминая все это, улыбка сама появляется на моем лице.       По дороге Раскат и Соплявый смогли разговорить меня и напомнить об обещании. Я думал, они откажутся от мира с драконами, но видимо дети их уговорили. И за разговорами мы дошли до зала и вытянули жребий. Мне достался третий. Раскату второй, а Соплявому первый. Надеюсь, ты там много чего рассказывать будешь, а то мне как то не хочется туда идти. О, Соплявый пошел, и мы остались с Раскатом и его кланом.       С Раскатом мы проговорили минут двадцать, прежде чем его позвали. Мы успели многое обсудить, а его сын переговорить с Иккингом и Сэмир. Рыбьеног же что – то рассказывал Плеваке.       Когда Раскат ушел, я подозвал всех и рассказал, что надо делать. Ведь многие могут начать разговаривать и тем самым создадут гул. На все у нас ушло примерно пять минут, а ждать нам пришлось еще десять.       И вот, пришла наша очередь.