Тень дракона.

Noli me tangere (лат.) не тронь меня, и я тебя не трону... Автор увлекся латынью и всякими цитатками. Вот сижу подбираю... Ирка зарычала и рванула второй удерживающий ее браслет. Перекрученное дугой серебро с треском лопнуло. Разбрызгивая воду, Ирка кинулась к змею. – Кровь не вода, червона руда… – приподнявшись на цыпочках и обхватив обеими руками громадную тяжелую голову, забормотала она заговор. – Эй-эй! – упираясь лапами, как щенок, змей шарахнулся назад. – Ты чего делаешь? Она что, сдурела совсем? – Кровь останавливаю, – опуская руки, растерянно отозвалась Ирка. – Я тебе ч-шшто – ч-шшеловек? Это у тебя, может, кровь – не вода, а чистый яд, а у меня содержание наноструктурированной воды в крови почти 90 %! – с трудом двигая разбитой челюстью, прошамкал–прошипел змей, с трудом приподнимая разорванное крыло. – Я хотела помочь! – пробурчала она, но змей ее не слушал – его длинный раздвоенный язык танцевал у вспоротой перепонки. Капли черной крови с шипением вскипели – и края раны потянулись друг к другу, медленно смыкаясь в длинный набухший рубец. И на том спасибо. – Хорош-шо, эта твоя ведьма нас в прош-шлое утянула – здесь снег ч-шшистый, – удовлетворенно вздохнув, змей разложил залеченное крыло по снегу. Покрутил головой на гибкой шее – вертикальные зрачки сузились, загораясь недобрым желтым светом. Тяжело волоча ноги, Ирка ковыляла по кладбищу – прочь! Змей захлопал крыльями, подлетел в воздух – невысоко, как курица, – и опустился перед девчонкой. – Удрать реш-шила? – зловеще трепеща языком, прошипел он. "Тебя косет?" Змей проигнорировал реплику. – Думаеш-шь, ту ведьму упустил, теперь тебя с-съем? – А ты, как Ганна Николаевна, думаешь, все на свете упирается в тебя? – хрипло огрызнулась Ирка. – Я к Таньке! К Богдану! Взлететь не получается, перекинуться тоже не могу… Наверное, потому что до сих пор внутри Ганниного заклятья… А ведьмы, они… – Помню, с-слышал, – изгибаясь в снегу, прошипел змей. – С-серебряный с-скорпион… – он задумчиво скосил на Ирку желтый глаз и непререкаемым тоном добавил: – Чтоб ты знала – очень многое на свете упирается именно в меня! – он медленно повернулся к Ирке боком и вдруг скомандовал: – С-садись! – и добавил, брезгливо косясь на облепленные мокрой землей подошвы ее ботинок: – Только ноги вытри, а то шкуру мне испачкаеш-шь! Ну а что? Почему бы и нет? Не стоять же здесь всю ночь? Ирка поглядела на него изумленно. Змей мысленно зашипел от досады. Иркино лицо вытянулись еще больше - видимо, эмоции полоза были видны. – Если ты так сильно не любишь змеев, зачем себя насиловать?! – прошипел он. – Могла меня и не звать!- рассердился он окончательно. – Ты что, как Ганна Николаевна, мысли читаешь? – пробормотала Ирка. – У тебя на лице написано! – выпуская из ноздрей две струи горячего пара, фыркнул он. – Физиономия такая, будто я тебе на жабу влезть предлагаю! Ирка невольно дернула плечом – а он видит большую разницу между собой и жабой? – Я не люблю! То есть, я НЕ не люблю! – попыталась пояснить она и тут же вздохнула: – То есть, если совсем честно, то не очень… И ничего я тебя не звала! Обидно, ведьма, обидно! – А врать зачем? – обиженно насупился змей. – Кто во дворе школы кричал: «Приходи, гад ползучий»? – Так я ж Спиридону! – изумилась Ирка. Змей выгнул шею и поглядел на нее озадаченно – сверху вниз: – А этот заклятый маньяк при чем? – Ни при чем – ругалась я так! – выпалила Ирка и тут же зажала себе рот рукой. ! – Ясно, – сказал змей тихо-тихо. – Ты мной ругаешься. Над старым кладбищем повисло молчание – как и положено, кладбищенское. "Хотя я тобой тоже ругаюсь." – Ну… Я пойду, – пробормотала Ирка. Дура, ой дура .. – Обещал отвезти – значит, отвезу, – злобно пшикнул змей. – Нет у меня вашей ведьмовской привычки: захотела – сказала слово, захотела – взяла обратно! – Так у нас же Слово – не обещание, а совсем другое! – возмутилась Ирка… и тут же звучно захлопнула рот. Она неловко вцепилась в край крыла – змей заметно напрягся… – Ой, извини! – она торопливо отдернула от раненого крыла руку, попыталась ухватиться за шкуру – пальцы скользили по гладкой чешуе. Ступила на лапу… и наконец махнула змею на шею. В ложбинку на спинном гребне, точно специально устроенную для седока. Айту она никогда не нравилась. – Змеев ты не любишь – а мне на шею села и ножки свесила. Очень характерно для людей! – со злобным удовлетворением объявил змей. Странно, а я даже не против! Даже немного приятно! Перепончатые крылья раскрылись и они оторвались от земли в воздух. Высокое, по-зимнему холодное небо с мелкими колючими звездами прыгнуло навстречу, точно какой-то великан притянул его к земле – Прости, – прошептала Ирка. – Я не хотела тебя обидеть… Ого, ведьма не ожидал! Невдалеке точно мелькнул огонек, и холм провалился сам в себя, как детская раскладная игрушка. Земля пошла волнами. Один за другим старые кресты уходили в глубину, длинными белыми языками наползал снег и застывал, нетронутый. Срок заклятья Ганны Николаевны закончился. Рождество. – А… А как ты узнал, куда меня ведьмы повезли? Змей фыркнул – точно паровоз пыхнул. Нашла что спросить! Чего б такого ей сорвать....?. – Вот сложность – твой здухач телепался над вашим автомобилем, как флаг! А уж разглядеть в этом чахлом скверике старую ведьмовскую могилку и того проще – я вас, ведьм, насквозь вижу, даже сквозь землю! Ясно же, что вы именно туда потащитесь! "Ясно ему, ага,- угукнул старческий голос.- Сквозь землю он, СаМ видит! Раритет-то такой....". Заснеженный сквер вернулся на свое законное место. Из центральной аллеи чуть не кубарем выкатилась женщина и кинулась бежать по дороге. – Оксана Тарасовна! – процедила Ирка. Змей развернулся в воздухе и рванул за ней. Ща я ее! – Не-ет! – завизжала Ирка и, обеими руками вцепившись в гребень, потянула его, как вожжи. – Некогда, там ребята умирают! Брось, плюнь! Ваше желание для меня закон. Змей моментально послушался – плюнул. Длинная струя воды ударила вслед улепетывающей ведьме, льдом разбилась у самых каблуков. Оксана Тарасовна взвизгнула и припустила быстрее. – Пожалуйста-а! – завопила Ирка. Взмахи крыльев замедлились, змей глухо рыкнул: – Вот «пожалуйста» – уже лучше! Я тебе не лошадь! – он сделал круг над сквером и полетел к Иркиному дому. Змей почувствовал покалывание в крыле - перепонка часто пульсировала... – Тебе… не тяжело? – неловко поинтересовалась она. - Нормально. Жаловаться ей? Вот ещё!(помянули дракона к ночи - теперь расхлебываем) - Я... я просто боюсь змеев... Один из ваших пытался меня... - Но убила-то его ты.! Я чуть из чешуи не выпрыгнул, когда очухался и обнаружил, что попал в лапы Хортицы-убийцы...!. А убийца ничего так! – Что-о? – Ирка аж подпрыгнула на спине змея. – Это в вашем змействе так меня называют? А она и не знала? 0_0 – Как еще тебя называть, если его обратно в наш мир выкинуло, как через мясорубку пропущенного? А он мне, между прочим, приходился семиюродным дядей по кузену, – подумал и добавил: – Со стороны третьей головы. Змей внутренне напрягся - поверит или нет... – А остальным головам он что – не родственник? – невольно вырвалось у Ирки. Змей выгнул шею и покосился желтым глазом на ее озадаченную физиономию. Пасть растянулась в ухмылке, а раздвоенный язык заплясал, как бешеный: – Купи-илась… Ой, не могу, таки купилась! – горячая чешуйчатая шкура под ней задрожала. Змей хохотал. "Пхах, Хрюн...- доносилось в голове Айтвараса.- Я не могу...хюх... . – А что, трехголовых змеев не бывает? - крикнула Ирка. Цели своей она достигла. Змей перестал смеяться сразу, моментально. Она издевается? Только честно?... – Почему, бывают, – наконец глухо бросил он. – Когда из вашего мира в наш просачивается очередная гадость – вроде заклятий или химии какой, – рождаются трехголовые. Живут, правда, недолго. К счастью. Ирка смутилась. – Ваши к нам тоже еще с древних времен… заползают! – наконец нашлась она – надо же, рассказы Оксаны Тарасовны пригодились. – Включая тебя! – Опять тем же хвостом по тому же месту! – ощутимо распаляясь – шкура становилась все горячее и горячее, – рыкнул в ответ змей. – Так это ж ты меня вытянула! Плыву себе спокойно, своими делами занимаюсь – важными, между прочим! (Дъна - это не так уж и важно, но все же). Вдруг мне в уши начинают бормотать, что меня, видите ли, «кличут», – как дернет, я и крылом взмахнуть не успел! (ну так чуть-чуть успел). И затянуло… – змей поперхнулся, скривился – не только мордой, но и шеей, и хвостом, и выдохнул клуб горячего пара. Перед глазами сразу встала картинка засасывающего воронки из воды и света... – На синему мори, на чужому простори, лютый змей живе… – потерянно пробормотала он. – Вот именно! – отчеканил змей. – Я уже третий день гадаю, что тебе от меня надо – то ли клад со дна морского… то ли мой хвост к новогоднему столу. В копченом виде, – мрачно добавил он. – Я змей не ем. Змеев тоже, – буркнула в ответ Ирка, смущенно водя пальцем по плотно прилегающим друг к другу серо-серебристым чешуйкам у него на спине. А приятно… – Не-ет, ты просто влезаешь в очередные лягушечьи какашки, и мне приходится тебя спасать! Такой вот изощренный способ убийства очередного змея – ждешь, пока я угроблю себя сам! 'Старик, да ты меня напоминаешь!' "Ну заткнись ты уже!" – Мог не спасать! – возмутилась Ирка. – А кто мне дорогу назад откроет? – змей заорал так, что с крыши, над которой они пролетали, сорвало лист железа и с грохотом швырнуло на мостовую. – Если бы мы сами, без помощи, могли возвращаться – Шеша [Шеша – мировой змей, поддерживающий Вселенную, держит в зубах свой хвост.] с два мы бы позволили вашим богатырям к нам со своими копьями лезть! – немного успокоившись, добавил он. – Раз – и домой! Не-ет, кто вызвал, тот и возвращает! Только сперва попользуется как следует – богатства там, власть… Что угодно для колдуна сделаешь, чтоб только из вашего мира выбраться, – меланхолично закончил он. – Туризм – это прекрасно, но навсегда у вас застревают только змеелузеры, которые в нормальном мире ни дворец построить, ни сокровищницу собрать не могут! Бомжуют тут по пещерам… Неудачники! "А тебе больше всех повезло!" – Если бы я только знала, ты бы вылетел в свой змеиный мир моментально! – отчеканила Ирка. – Стоило только сказать! Что?! – Ты что, меня и впрямь за трехголового держишь? – зарычал змей – под чешуйчатой шкурой точно камни перекатывались. – Намеков ты вроде как не понимаешь. Когда я в саду появился, орала как резаная – я, конечно, в такую чешуйню не очень поверил, но все вы, млеко… – он вдруг закашлялся, окутываясь паром, и хрипло закончил: – Все вы, местные, недоразвитые! Вдруг ты и правда не знаешь, что раз вызвала, можешь требовать за мою свободу что угодно? Млекопи...ведьма. Просто ведьма. Ирка... – Раз я недоразвитая – какие претензии? – злобно поинтересовалась Ирка. – И когда это ты мне намеки делал – мы с тобой в первый раз разговариваем! Змей вдруг нырнул в воздухе и сорвался в крутое пике. Ирка зажмурилась. "Ах так? Значит, первый раз?... А до этого так... смотрели друг на друга?" – Я из-за тебя чуть не сдох – вот какие претензии! – прошипел змей, окутываясь клубами горячего пара, как разъяренный чайник. – Я не специально! Честное слово, я тебя сразу отправлю домой! Только долетим до Таньки! – Танька – так Танька! – успокаиваясь и выравнивая полет, насмешливо согласился ее собеседник. – Значит, парень, который там внизу скачет на волке, тебя не интересует? - краем глаза Айт приметил не очень высокую фигуру - всадник и волк. – Богдан! – нагибаясь со змеиной шеи, заверещала Ирка. – Богдан на Вовкулаке! По дороге, прямо посредине проезжай части, тяжело обвисая, почти ложась на шею громадного серо-седого волка, скакал мальчишка с мечом за поясом и перевязанной головой. По белому бинту расплывалось кровавое пятно. Волк двигался неровными скачками, видно было, что ноша ему не по силам, но он упорно бежал. – К ним, скорее! – колотя пятками по гладкой чешуе, завопила Ирка. – Их Оксана Тарасовна котлетами отравила! – Интересно, она не в том кафе работает, где я вчера обедал? – прогудел змий, закладываясь на крыло. Взору (психологическому, конечно) сразу представились две официантки. Как там и их? Марина..и..Катя? Да плевать на них! Главное, котлеты! – Да не пинайся ты! Бегущий по дороге старый оборотень затормозил и пошел юзом, вкапываясь когтистыми лапами в асфальт. Едва не слетев у него со спины, Богдан судорожно вцепился в шерсть. Вздымая крыльями ветер, на разделительную полосу садился дракон! Увенчанная роскошным шипастым гребнем громадная голова вытянулась на длиннющей шее, и раздвоенный язык затрепетал у самого лица Богдана, точно примериваясь, какой он на вкус. Оборотень под ним попятился, отчаянно перебирая лапами, и жалобно заскулил. Язык спрятался, и змей распахнул жаркую пасть… – Нету никакого яда – ничего они не отравлены! - Уверен? – из-за змиева гребня выглянула исцарапанная физиономия с всклокоченными волосами. А вот это уже оскорбление! Змий выгнул шею и укоризненно поглядел на девчонку: – В конце концов – кто из нас змей? – Это кто? – потрясенно глядя на оседлавшую дракона девчонку, охнул Богдан. – Ты что, оглох? – не хуже змея рявкнула она. – Он же представился – змей! Летим скорее, надо спасать Таньку! – и торопливо добавила: – Пожалуйста! Гигантский ящер захлопал крыльями, поднялся с разделительной полосы в воздух. А на лету схватывает! Волк крутанулся на задних лапах и тяжело поскакал обратно – вдогонку за змеем.