Не верь этому коварному, прекрасному миру

Вернувшись в восьмом часу только чтобы закинуть сумку, поскольку тащить учебники в клуб было крайне ленно, Инь, как и опасалась, наткнулась на Сергея. Его сегодняшнее состояние значительно уступало вчерашнему в лучшую сторону. Лицо практически вернуло нормальный вид, лишь пожелтевший синяк да рассечённая губа свидетельствовали о драке накануне. Серая домашняя футболка исправно закрывала травмы на теле. Касаемо рук — они тоже выглядели вполне здоровыми. Суставы кистей после поездки в травмпункт пребывали в естественном положении. Если сейчас кому-нибудь рассказать, что ночью Серж заявился весь в крови и в предобморочном состоянии, не поверили бы. Похоже, он в прошлой жизни ящерицей был. Мужчина встретил её, выйдя в прихожую, и его лицо выражало некоторую толику возмущения. — Почему ты не берёшь трубку? Сообщай, если задерживаешься где-то. Я в патруль уже собрался звонить, — не повышая тона, но с негодованием произнёс Дымов. — Я забыла включить звук, — соврала Иннес, удачно всучивая Сергею пальто, а сама поскорее свинтив на кухню. Риски в гостях не обнаружилось. Более того, светловолосая уже несколько дней не встречала её во внеурочное время. Хотелось поинтересоваться, не произошло ли чего, но только не сейчас. И не в ближайшее время. Вообще у девушки внезапно возникла мысль снять комнату в какой-нибудь гостинице на недельку-другую. Средства позволяют. Очутившись на кухне, Инь по привычке стала кипятить чайник, поскольку в кафе много денег не просадила и была не прочь умять какую-нибудь ватрушку. Она надеялась, очень надеялась на проявление милосердия и понимания со стороны Сержа. Иными словами, молилась, чтобы он не последовал за ней. Вот только ангел-хранитель уж давно забил на свои обязанности, и не то, что молитвы слушал, даже от серьёзных бед не уберегал. Мужчина молча сел на любимый стул лицом к окну. Краем глаза Инь проследила, как он закрывает уже известный ей дневник и кладёт его в небольшую стопочку литературы в углу, которую просто лень было относить на место. Странное, кстати, хобби для взрослого человека. Обычно ведением дневников увлекаются подростки, в большинстве своём девочки, а потом после тридцати лет перечитывают и вытирают невинные слёзы сожаления о прошедшей молодости. И только когда Сергей стал есть гречку из раннее проигнорированной тарелки, Крылова заметила сей чудесный факт. Как правило, если он сам себе что-нибудь готовил, то это были либо пельмени, либо макароны, а тут гречка! Растёт мальчик. — Как дела в школе? — буднично и явно чтобы не сидеть в тишине поинтересовался шатен. — Нормально, — отозвалась Инь, тщательно протирая плиту и рабочий стол, только чтобы не садиться. — Расскажи, кто и за что тебя так избил, — вдруг потребовала она. — Я не знаю, — покачал тот головой. — Ты врёшь, — безошибочно определила девушка. Зря её, конечно, в эту степь понесло. Вчера она тоже пыталась допытаться, и вот что потом сталось. Тем не менее, выяснить правду Иннес решила непреклонно. — Я знаю, что ты во что-то ввязался. Почему ты не можешь просто рассказать? Я не прошу делать меня твоим сообщником, просто дай знать, к чему быть готовой, — пыталась убедить его девушка, вырастив перед столом. — Тебя обвиняют в преступлении? Ты задолжал крупную сумму? Дожевав, Дымов с тяжёлым вздохом положил вилку и поднял глаза. Под его взглядом вмиг стало неуютно, однако Инь осталась недвижима. — Я уже сказал, что не буду. Не заставляй повторять по нескольку раз. Ты окажешься ввязанной, и тогда тебе тоже не поздоровится, — спокойно пояснил Серж. — Ты думаешь, я останусь безучастной? — припомнился услышанный сегодня разговор Князя с парнем в очках, но Крылова решила придержать этот козырь. — А даже если узнаю, что с того? Кто я для тебя, чтоб начать на меня охоту? — вопрос вышел боком и довольно двояким. Собственно, Инь хотела услышать ответ во всех значениях. В конце концов, почему она одна ломает мозг над сутью их отношений? Почему никогда нет инициативы, оправданий со стороны Сергея? Среди них двоих он взрослый, и в его интересах устанавливать везде ясность. Даже в его обязанностях. Снова короткая пауза, сопроводившаяся перемещением шатена к раковине. Негромко зашумела вода, разбрызгиваясь фонтаном от любезно помещённой под струю ложки. — По документам ты моя дочь, — констатировал мужчина. — А не по документам? — на выдохе отважилась спросить девушка. Стоя в двух метрах, она внимательно всматривалась в спину собеседника, в проступающие линии лопаток. Секундное молчание обернулось целой вечностью. После вчерашнего Иннес оказалась вконец сбита с толку, поэтому сейчас предоставляла всё Сержу. Только ему решать, строиться ли пирамиде их тёплых семейных уз дальше или же ей суждено рухнуть, чтобы создаваться по-новой. Она просто запуталась. — А не по документам — сестра, — выдал Дымов, глазом не моргнув. — В любом случае, даже при твоём неведении тебе придётся быть осторожнее. Никаких гулек с наступлением темноты! Это касается и работы. Я уже предупредил Матроса, что ты на некоторое время покинешь свою должность. Инь почувствовала облегчение благодаря какой-никакой новой ясности, а также лёгкое разочарование. Но второй кусок фазы выбил её из колеи. — Погоди-погоди. Никакие вынужденные отпуска я брать не собираюсь. Сообщи это Матросу, — показательно поглядывая на часы, заявила Крылова. — Нет! — повысил Серж голос. — Это не обсуждается. После школы ты идёшь домой и не высовываешься лишний раз. Ослушаться не позволю. — С такой манерой ведения переговоров ему бы в военной сфере работать. — Дочери так своей говорить будешь! — в свою очередь, взорвалась светловолосая и ударила кулаком по столу. — И не сеструлька я тебе! Сестёр не целуют в губы и не обнимают, лёжа почти голым в кровати! Ответь что-нибудь вразумительное на этот счёт, прежде чем орать, что несёшь за меня ответственность. Зачем ты так сделал? Тебе, скорее всего, вообще до лампочки, ты же привык спать со всеми. Нравится меня путать? Это так весело? Весело издеваться надо мной? На эмоциях Инь покинула кухню и закрылась в ванной, на полную мощность включив воду. Её бесили эти глупые, совершенно нелогичные ответы про сестру и дочь. Сейчас она была убеждена в том, что Дымов вообще не думал на эту тему. Не думал о том, что она может выступать не только в качестве его родственницы. Не видел в ней девушку, что, разумеется, хорошенько било по женскому самолюбию. Но при этом целовал. Крылова не плакала, однако сейчас на душе было так пакостно и мерзко, что хотелось закричать во всю глотку аки Тарзан в джунглях и что-нибудь обязательно разбить. Этим чем-то оказался стеклянный стаканчик для зубных щёток, которых тоже настиг гнев, и вот уже они валяются рядом с ванной среди осколков. Навязчивый и раздражающе спокойный образ Сергея стал самым ненавистным в ближайшие часы. Инь несколько раз видела, как Дымов злится или нервничает, но в обеих беседах на тему их взаимоотношений в нём не оставалось ни капельки трепета. Это лишний раз доказывало его безразличие.

***

Серж зажмурился, как нашкодивший школьник, когда дверь в ванную громко хлопнула. В скором времени оттуда же послышался звук биения чего-то стеклянного. Давно он так не ощущал себя — обвиняемым на допросе. Самое неприятное заключалось в том, что это действительно так. Лишь только он один виноват во всём. Разве можно требовать чего-то от шестнадцатилетней школьницы? Раз уж речь зашла об этом, с завтрашнего дня — семнадцатилетней, а он даже подарка не приготовил со всей этой кутерьмой, только настрой испортил. Хорош опекун. Механически листая книгу, мужчина раздумывал над тем, как правильнее теперь поступить. Ответ-то он знал — поговорить, признать вину, убедить Инь в отсутствии необходимости взваливать всё опять на себя. Сергей пришёл к заключению, что лучше повременить с этим до завтра, чтобы дать девушке остыть. Он сделает всё, чтобы вернуть прежние взаимоотношения. Другие варианты даже не рассматриваются, потому что... Шатен покосился на личный дневник, возглавляющий стопку книг, открыл его, со знанием дела пролистал до нужной страницы и взглядом замер на определённых строках. Сколько времени прошло с тех пор, как он их написал? Как Инь стала его официальной сестрой. Каких-то полгода, даже меньше. Он бы не ощущал такой вины при других обстоятельствах. Если бы она была просто какой-то посторонней девушкой, пусть даже порядком младше, он бы безбоязненно прикасался к ней, гладил Инь по спине, как в ту ночь. Целовал бы. Просто потому что было и есть такое желание, которое пугало и заставляло чувствовать себя последним мерзавцем. Путает девчонку, которая и без того далеко не всю правду знает. Отвратительно. На следующий день Сергей вышел на работу, дабы его не лишили премии за большое количество отгулов, но настроение зависло совершенно нерабочим. Стрелка, как это часто бывает, прилипла к циферблату и топталась на одном месте. Мужчина связался с Аней, дабы убедиться, что с ней всё в порядке. Слава богу, до девушки недоброжелатели не добрались, но надолго ли? Серж сбежал, прежде чем у него выпытали эту информацию. В любом случае, с взломом нужно завязывать или, по меньшей мере, не втягивать в это знакомых. Аня и без того подверглась большому риску. Часа в четыре дня, когда смена близилась к концу, внезапно прозвучал вызов. Серьёзное дело — теракт в торговом центре «Европа». Много пострадавших, в их числе дети. Из участка выехали несколькими подразделениями. По прибытии на место Сергей какое-то время не мог прийти в себя из-за увиденного. Их город всегда отличался спокойствием. В нём мало что происходило, самые большие беды — аварии да редкие лесные пожары окрестностей с залежами торфяников. Сегодняшний инцидент превзошёл все ожидания. Третий этаж здания, он же последний, был начисто снесён, стёсан, как будто великан решил откусить верхушку сэндвича. МЧС уже проводили спасательные работы, на улице спешно возились доктора, оказывая первую помощь пострадавшим. Кого-то немедленно увозили под звук сирены. Территорию благоразумно огородили, но зевак и паникёров набралось достаточное количество. В приоритетах полиции стояла задача навести относительный порядок и выявить виновника. Дымова перехватила какая-то вредная дамочка. — Вынесите мой товар или я буду требовать компенсации! — истерила она, по всей вероятности, являясь продавщицей. — На третьем этаже бутик брендовой одежды! Она вся сгорит! — Женщина, успокойтесь. Для возмещения ущерба напишите заявление, — попытался отделаться шатен, но его стали заваливать вопросами, куда идти, что писать, взять с собой синюю ручку или лучше чёрную, и возместят ли ей стоимость потраченных чернил. До поры до времени Сергей оставался лояльным, пока в поле зрения не попала знакомая фигура. Сердце пропустило удар, а потом словно вовсе остановилось. Серж только слышал, как оглушительно бьёт кровь в ушах, грозясь повредить барабанные перепонки. Не церемонясь, он в буквальном смысле отфутболил продавщицу и кинулся к носилкам, на которые погружали человека в очень тяжёлом состоянии. Это был Рус. Когда мужчина в этом убедился, растерял вдруг все мысли и с отчуждённостью старался не отставать от спешащих врачей. Что он может сделать? Начать задавать дурацкие вопросы, которые, как Сергей хорошо знал на своём примере, мешают работе? Тем более что, невзирая на ситуацию, он не может просто так забить на обязанности. Сейчас именно от полиции зависит, будет ли найден и пойман виновник, или такие случаи повторятся. Но и Руса просто так кинуть он не мог. Постаравшись себя успокоить и ограничить выход эмоций, которые рвались из груди, Серж набрал номер Ани. Попытался предварительно её подготовить, потом сообщил о случившемся, а также сказал, в какую больницу приезжать. Определить мысли собеседницы по голосу было сложно. Казалось, она совершенно спокойно это приняла, но Дымов знал: через пять минут девушка будет рыдать в такси. Собственно, не по его специализации было происшествие, поэтому, собрав некоторые данные, следователи профильной направленности поспешили в офис искать виновника через базу данных, а освободившийся Дымов рванул в больницу. Когда он приехал, Аня и Матрос обнаружились напротив кабинета реанимации. Девушка сложилась пополам и безмолвно рыдала в колени, что послужило ужаснейшим знаком. Присев перед ней, Серж крепко обнял её, подставляя пропахший одеколоном пиджак, который в районе плеча стал медленно намокать. Негр негромко объяснял что-то по телефону, теребя зажигалку — хотел закурить, но в здании запрещалось. Верно растолковав, что девушка не сможет сейчас обрисовать ситуацию, Сергей обратился к Матросу. — Жить будет? — опасный вопрос прозвучал совсем тихо. И жуткое молчание воцарилось в коридорчике. — Врачи не утверждают наверняка, — наконец, отозвался собеседник. — Большая вероятность полного лишения зрения из-за осколков, сука. Сотрясение мозга, переломы и ещё херова туча всего. Блять, чтоб этих мразей из гранатомёта пристрелили. Скрипнув зубами, Дымов отвернул голову. Новость про лишение зрения ужасна. Хотелось надеяться, что Руслан выкарабкается, но судя по тому, как из кабинета в кабинет сновали медсёстры, таская какие-то внезапно недостающие медикаменты и инструменты, обнадёживать себя было опасно. В ближайшей больнице, в которую пострадавших и привезли, оказались не подготовлены к такому наплыву. Трое продолжали сидеть, ощущая свою беспомощность. Время перестало существовать. Часа два прошло, и состояние больного стабилизировалось, как из кабинета донеслось паническое: — Пульс пропал! Послышалась возня. Первым с округлёнными глазами вскочил Матрос, но тут же опустился обратно, ни с кем не переглядываясь. Тем временем Сергей проклинал пустоту и тишину. Они слышали едва ли не все разговоры, которые осуществлялись хотя бы на тон выше. — Несите дефибриллятор, — приказал мужской голос, и через секунду в коридор вылетела медсестра, спешно последовав на этаж выше. Она вернулась через томительную минуту, но что хуже всего — без аппарата. — Заняты на операциях, — только всунув в кабинет голову, известила она. Сергей вскочил со своего места точно с раскалённых углей. Дёрнув женщину за плечо, развернул к себе, чересчур крепко сжав халат, что швы затрещали. Что это за больница, в которой не хватает оборудования? — Так, блять, заберите! — Сейчас жизнь друга стояла на первом месте, с остальными Серж не считался. — Не могу, — внезапно спокойно ответила медсестра. — Ребёнка оперируют! — Да мне похуй, хоть жеребёнка, заплачу сколько скажите! — взорвался Дымов. Тут уже вмешался Матрос и кое-как оттянул друга, понимая, что из-за эмоций он не мыслит адекватно. Даже Аня нашла в себе силы не занять сторону шатена. Жизни детей и женщин всегда спасают в первую очередь, и это правильно с точки зрения морали и логики. Грёбаный дефибриллятор через некоторое время притащили, вот только было уже поздно. Когда из помещения показался мужчина в возрасте, все трое выглядели так, словно сами вот-вот собирались отойти в мир иной. Тогда врач сообщил малость обнадёживающую новость — Руслан погрузился в состояние комы. Далеко не хорошую, но если шанс выжить ещё не пропал, можно что-то сделать. Заплатить. Медицина в стране на словах бесплатная, но не для таких случаев. Благо, в прямом смысле скинувшись, трое могли произвести это как можно скорее, без сбора денег по родственникам и кредитов. Шёл одиннадцатый час, когда всё возможное было сделано. Декабрь, снежок. На улицах порядком пусто, хотя, конечно, не так, как в три ночи. Сергей наслаждаться погодой не мог. Настолько погано, настолько бессильно он себя никогда не чувствовал. Дорогой друг в предсмертном состоянии — эта мысль перекрывала все остальные. Единственной и такой же яркой оставалась ненависть к виновнику теракта. Наверное, его уже нашли. С кровожадностью маньяка Серж мечтал, как будет вонзать иглы под ногти и отрезать пальцы ему и всем его соучастникам. Любому, кто с этим связан. Такие подонки не имеют места быть. Они не понимают ценность жизни и думают только о наживе. Перед остановкой удачно попался бар. Удачно, потому что это было единственное спасение от сумасшествия. Последнее, что мужчина запомнил — это потёмки помещения, лысого равнодушного бармена и большой, большо-о-ой выбор лекарств за его спиной. Лекарств для души.