***
Герман шёл по неширокому проходу и внимательно разглядывал окрестности. По обе стороны возвышались скалы, и знойное солнце почти не проникало в ущелье. На самом деле, Ворожцов был даже рад, что сможет теперь обследовать всё в одиночку. У него были свои размышления по поводу случившегося, но они не решали вопроса о причине. Герман, как и остальные, понятия не имел, что произошло с кораблём, хотя и корабль его не слишком волновал… Ворожцов в который раз уже свернул за очередной выступ, но никакого толка его поиски пока не принесли. Крика слышно не было, да ещё у мужчины раскалывалась голова. Через несколько метров Герман увидел разветвление дороги — можно было продолжить идти по прямой или пойти по солнечному пути, уходящему вниз. Ворожцов решил закончить осматривать ущелье и направился к склону. Мужчина ещё не успел спуститься, как сильная боль в голове заставила его остановиться. Он прижал руку к виску, зажмурился, присел на невысокий камень... Через пару секунд Герман поднял веки. Сердце сжалось. В той стороне, откуда он решил свернуть, стояла девочка. Хрупкая маленькая девочка, одетая в лёгкое белое платье, похожее на спальную сорочку. Светлые негустые волосы были распущены и слегка покачивались на слабом ветерке. Крошка в упор смотрела на Ворожцова. Герман никак не мог взять себя в руки. С одной стороны, нужно было скорее наладить с ребёнком контакт, но с другой — девочка была такая робкая, молчаливая, что от её взгляда окатывало холодом. Ворожцов всматривался в черты лица незнакомки и всё больше находил их знакомыми. Он встал, начал потихоньку приближаться. Когда между ними оставалось не более десяти метров, Герман остановился и внимательнее посмотрел ей в глаза. «Не может быть…» — мелькнуло в голове. Он прошептал до боли знакомое имя и ускорил шаг. Девочка тут же сорвалась с места и побежала между скал. Герман ненадолго замешкался, поспешил было следом, но уже потерял ребёнка из виду. Он свернул за валун и увидел беглянку в конце прохода, освещаемом солнцем. Девочка махнула Герману рукой. Тот хотел было что-то сказать, спросить, но не мог и только взволнованно дышал, напряжённо вглядываясь в лицо ребёнка, так похожего на... его дочь? Он подошёл ближе, и она снова скрылась в просвете за камнями. — Стой! Мужчина выбежал на солнечный свет. Путь вёл на открытую площадку. Небольшое пространство было обрамлено нависающими скалами, а у края открывалась панорама на каменную пустыню, расстилающуюся ниже метров на пятьдесят. Ворожцов огляделся — беглянки нигде не было видно. Он обежал площадку снова и затем ещё раз, но голова закружилась, и поиски пришлось прервать. Герман подошёл к краю обрыва. Солнце ослепляло. Всё только что произошедшее казалось бредом. Должно быть, это всё ему померещилось из-за травмы и невыносимой жары... Ворожцов собрался уходить, как вдруг его внимание привлёк тихий свистящий звук. Герман обернулся и далеко внизу увидел то, что ожидал, но уже не надеялся. Он поспешил в обратный путь, чтобы найти спуск. Он чуть не упал, но не остановился, стараясь не обращать на боль внимания. А внизу увяз дном в песчано-каменном грунте блестящий на солнце корпус подводной лодки.***
Макс уверенно шёл по извилистой тропке, уходящей по склону всё ниже и ниже. В парне загорелась надежда, что совсем скоро они найдут других людей и обязательно многое выяснят. Он, гонимый энтузиазмом, энергично шагал, помня о временном ограничении. Когда Григорьев увидел, что тропинка ведёт в какое-то поселение, уверенность ещё больше вдохновила его. Макс не испугался и почти не удивился, только деловито направился к ближайшим домам. — ЭЭЭЭЙ!!! ОТЗОВИСЬ!!! Он стал осматривать строения, заглядывать в окна, звать незнакомку... Но покрывающая городок тишина ответом по-прежнему не нарушалась. Взгляд метался с одного дома на другой. Григорьев пообещал себе получше обследовать это место вместе с остальными, когда пройдёт время поиска. Через десять минут экскурсии парень вышел на площадь. Все дома обступали её по кругу, в центре возвышалось дерево, кое-где виднелись лавочки. Моряк пошёл вдоль зданий. — КТО-НИБУДЬ МЕНЯ СЛЫШИТ?!.. АУ!!! Он прислушался... Ничего. Внимание привлёк плакат на стене. Те же иероглифы, что и на щитке вышки. На первом плане картинки стоял мужчина в коричневом костюме, похожем на военную форму. Часть лица прикрыта светлым платком, в руках — автомат, а грозная и решительная поза выдавали в плакате какой-то лозунг. От детального изучения картинки Макса отвлёк глухой звук, напоминающий удар по пустой железной посуде. Взгляд упал на старый неприметный колодец. Парень неуверенно приблизился, посмотрел вниз. Тьма источала неприятный запах чего-то затхлого, холодного и гнилого. Он хотел было позвать кого-нибудь в колодце, но сама эта идея представилась вдруг нелепой и жуткой. Верёвка оказалась спущенной в яму. Григорьев, долго не думая, схватился за ручку и принялся накручивать канат на бревно. Внизу загремело ведёрко. Через несколько секунд с неприятным скрежетом посудина появилась из тьмы. С одной стороны край ведра окрасило чем-то бордовым... Слух парня уловил звук с глубины. Макс посмотрел вниз. — Кхм… Ээй… — осторожно позвал он. Ещё пару минут моряк простоял так, оглушаемый тишиной. Тьма приковывала всё обращённое на неё внимание, словно чёрная дыра... Макс поспешил отойти, осмотрелся. Мёртвые окна, словно пустые глазницы, сверлили со всех сторон... Григорьев поёжался, поднял голову к небу... Вскоре он сам посмеялся над недавним приступом страха, огляделся и продолжил путь к одной из улочек. Передний дом выглядел слишком мрачным, отчего Макс стремился поскорее свернуть в проулок, но вдруг краем глаза заметил движение на первом этаже. Он обернулся — дверная арка пустовала. — Ау! Есть тут кто? Пыльный коридор. Несколько дверей. Слева лестница. Некоторые окна выбиты, но в помещении всё равно темно. Дверь в первую комнату распахнута. Макс прошёл в неё, уверенный, что в самом деле видел какое-то движение и делает всё правильно. Небольшая комната уставлена ветхой деревянной мебелью, единственное окно закрыто ставнями. В тёмном углу на стене висело что-то крупное. Григорьев подошёл ближе и наткнулся на маленький столик с причудливой формы золотым канделябром без свеч. В центре подсвечника вылит символ, которым часто пестрили уличные плакаты — пятиконечная звезда, выше переходящая в ромб. Над столом повисла чёрная ткань, Макс схватился за край… В этот миг в коридоре хлопнула дверь. Парень сорвался с места и выбежал из комнаты. Снаружи оказалось по-прежнему тихо и пусто. Макс прошёлся до конца, осторожно ступая, встал, прислушался... Одна из дверей приоткрылась, послышался тихий шёпот. — Hello? — окликнул моряк и уставился на дверь. — Please, don't fear me! I… I can help you! You can help me too! Please…* Макс начал приближаться, но дверь сразу же захлопнулась. Парень прильнул спиной к стене, остановился у самого косяка. Ни звука... Сердце в груди колотилось. Григорьев сделал глубокий вдох и резко толкнул дверь. Тёмная комната. Лестница, ведущая в подвал. Больше там ничего не скрывалось. — Вы здесь? — Макс вгляделся и стал потихоньку спускаться. Через арматуру в треснувшей стене пробивался свет. Само помещение было круглым, в центре на полу нарисована чёрная пентаграмма. У противоположной входу стены стоял столик, на котором помещался такой же шестисвечный канделябр, какой был в верхней комнате. Но теперь все свечи были зажжены, и горели они напротив большого зеркала. «Кто их зажёг?» — мелькнуло в голове, после того, как парень убедился, что в подвале никого нет. Он подошёл ближе, не обращая внимания на дрожь в теле, посмотрел в зеркало, на неестественно тёмное отражение комнаты... Чёрное очертание проплыло сзади. Григорьев обернулся... Макс не успел ничего понять, но почувствовал на спине груз. Цепочка с кулоном начала душить его. Словно в страшном сне, вокруг слышался смех, шёпот... Григорьев дёрнулся вперёд. Он напоролся на что-то острое, сбил со спины тяжесть и пулей вылетел из подвала. Через мгновение моряк оказался в центре площади. На ноге кровоточили глубокие царапины от когтей. Он рывком оглянулся. Большое сухое дерево напоминало алтарь: на верхушке висел череп рогатого животного, под навесом на прибитой к стволу полочке помещались давно погасшие свечи, а посередине дощечки вычерчена знакомая пентаграмма. Григорьев со всех ног кинулся бежать, клича то Германа, то Петю. Он, запыхавшись, остановился возле небольшого дома. Из арки очередного подвала его слуха достиг невнятный скрежет. Постепенно хрип стал формироваться в шёпот, звучащий на свой мотив. Макса объял ещё больший ужас, но, сам себя не понимая, он прихватил с собой коротенькую толстую деревяшку и пошёл на звук. Когда парень спустился, ему показалось, что всё происходит не взаправду. На каменном возвышении сидело существо: изящная фигура, покрытая тёмно-серой кожей, голова, увенчанная рогами, лицо с красными горящими глазами и тонкие перепончатые крылья, нешироко раскрытые за спиной. Чудовище хрипло завывало и пришёптывало, энергично шевеля тонкими губами и обнажая острые клыки. Перед ним на коленях стоял Петя. Курсант с блаженно закрытыми глазами нежно поглаживал существо, пока то обвило его голову руками, притягивая ближе к своим губам. — Петя… — прошептал Макс. Он собрал всю силу в одну руку, размахнулся и ударил монстра. Последовал визг. Петя покачнулся, тряхнул головой... — ААА!!! — во всю глотку заорал Зацепа. Григорьев схватил курсанта под руку и со всех ног помчался к выходу. Петя от испуга выбежал первым. Но «ангел» не отставал. Чудище, добравшись до арки, замахнулось, тут же взвизгнуло и прикрылось от солнечного света. Жуткие черты лица на миг показались по-своему красивыми, хотя сочились злобой и яростью. Существо посверлило парней взглядом ещё немного и скрылось в подвале. Макс и Петя пару мгновений завороженно сидели на земле, после чего вскочили, охваченные ужасом, и помчались по улице. Они не разбирали дороги, пока не выбежали за последний дом к возвышению и, ещё немного попетляв, вскоре стали выдыхаться. — Герман! — воскликнул Макс. Ворожцов лежал на солнцепёке без сознания. Григорьев присел рядом и вылил на него остатки воды. — Ты как? — Тот в ответ только зажмурился и помотал головой. — Похоже, у тебя сотрясение. Макс начал успокаиваться, в то время как Петя по-прежнему ошалело вертелся вокруг: — Что?! А! Убираться! Надо отсюда убираться! — Петь, постой, мы уже далеко убежали, — Григорьев прикрыл глаза. — Что за чертовщина?!.. Герман, ты что-нибудь нашёл? — Ничего. — А мы с таким столкнулись… Нужно уходить отсюда поскорее! Только вот Егора надо отыскать. — Макс! Ты вспомни, что там! Туда нельзя возвращаться! — как безумный, причитал Зацепа. — Господи! Она могла сожрать меня! Эта… — он вскочил на ноги. — Идёмте! Быстрее! Они вернутся за нами! — Да что вы там такое нашли? — Сами не понимаем. Но в город возвращаться действительно опасно… И у нас больше нет воды. Сейчас пойдём к назначенному месту сбора, по пути прочешем окрестности. А потом уйдём отсюда, — Макс устало посмотрел на небо. — Скоро начнёт темнеть.***
— У вас есть какое-нибудь объяснение этому? — Нет. Совершенно никакого научного обоснования. — А ненаучного? — Это звучит, как бред, но что, если мы погибли при шторме и попали… на тот свет? — И как по-вашему — это Рай или Ад? — А как вы думаете, чего мы все больше заслуживаем? Ксения и капитан сидели на палубе. Над кораблём по-прежнему разносилась музыка. Жара постепенно начала спадать, день клонился к вечеру. Курсанты внизу, стуча лопатами по жёсткой земле, хоронили павших членов экипажа. — Ксения, я знаю, вы что-то скрываете. Я прошу рассказать мне обо всём, — Виктор невольно залюбовался лицом доктора. — Скажи мне, пожалуйста. — Я… Товарищ капитан, я расскажу вам… Да, я всё вам расскажу. Я не могу больше… Но мне известно немного. Чтобы сообщить действительно достоверные сведения, я бы предпочла говорить в присутствии Германа. Но сомневаюсь, что он согласится. — Он будет говорить. У него нет другого выхода. Только вот дождёмся возвращения экспедиции. Они давно связывались с нами, сообщили, что идут обратно, но их до сих пор нет. Капитан смолк. Повисла пауза. — Вы держали сегодня хорошую речь перед курсантами, — поддержала диалог Ксения. — Могу представить их состояние… Нам всем сейчас очень нужна поддержка. — Я думаю, у экипажа ещё будут претензии. Они будут требовать от меня объяснений… которых пока нет. — Всё будет хорошо. Вы справитесь, товарищ капитан. Может, что-то прояснится, когда расспросим Германа, — доктор устало посмотрела в глаза Громова. Тот увидел в этом взгляде тепло и очарование, какое всё чаще испытывал, находясь с Даниловой наедине. — Товарищ капитан! — на палубу взобрался курсант. — Там Макс, Герман и Петя! Идут из пустыни! … — Ну что? — к моющей руки Алёне подошла Ира. — Результаты есть? — Нет, — Громова замялась. — Я ещё не сделала тест. Я… боюсь. — Боишься? Я понимаю, забеременеть от Германа — не самая хорошая новость, но, если в тебе действительно живёт человек, твой образ жизни круто изменится. И главное, что ребёнок будет твой! — Да почему ты так уверена, что я беременна?! Может, это просто недомогание? Ира слегка смутилась: — Да, ты права. Что это я?.. Я просто волнуюсь за тебя, тебе и так приходится нелегко. — Спасибо, правда. И не волнуйся, тебе нельзя. А тест я сделаю, завтра утром… или лучше сегодня перед сном, чтоб ночью лишнего не думалось. Девушки вышли в коридор и свернули к выходу на палубу. — Лера! — подозвала сестру Громова. — Почему ты здесь? Где папа? — Не знаю, я сейчас его ищу. Мне скучно. Орлуша ушёл на землю, а Надя весь день с ребятами. — Ничего, сейчас мы его найдём. Снаружи было многолюдно. Курсанты поднимались по лестнице на корабль, капитан встревоженно наблюдал, сидя на стуле, а Ксения и старпом вертелись вокруг Макса, Германа и Пети. — Папочка! — Лера побежала к отцу. — Наконец-то! Они вернулись! — облегчённо вздохнула Ира. — Почему так долго?! — Что-то нашли? — Что там?! — Мы должны сначала всё доложить капитану! — гаркнул Макс, перекрикивая все вопросы. — Пойдём, пойдём, — старпом повёл за собой сына. — Витя! Идём в рубку, узнаем всё. — Подожди, Макс! Я должна обработать твою рану! — подлетела доктор. — Что случилось? — она повернулась к едва держащемуся на ногах Герману. — Сотрясение, наверное. Сейчас я перебинтую, и иди в свою каюту, тебе нужно отдохнуть. А потом у нас состоится серьёзный разговор с капитаном! — Петя! — подошла Ира. — Что с тобой? — Ира! Ирочка! Я… Я с ума схожу, кажется! — он схватил её за плечи. — Там такое! Такое! — Петя! Идём в рубку, доложим всё!***
Вечер всё больше вступал в права. По-прежнему лилась мелодия, курсанты занимались общеполезными делами, а Макс и Петя в рубке красочно описывали свои приключения. — Здесь недалеко. Дайте мне пару человек, и я принесу тело и похороню рядом с остальными. А с утра соберём компанию и пойдём в тот город — Егора нужно найти. — Что ж, так и сделаем, — согласился капитан. — Юр, найди двух крепких ребят… А мне сейчас нужно будет поговорить кое с кем, — Виктор встретился взглядом с Ксенией. Та кивнула. — Юра, всё нормально? Что с тобой? — Нет-нет, всё хорошо, — уверил друга старпом, пытаясь скрыть очередной приступ боли. — Я… пойду, ребят поищу. — Идёмте, доктор, — моряки повернулись к выходу. Дорогу им преградила Надежда: — Вы чего, всё ещё здесь?! На небе такое! Скорее! Все поспешили на палубу. Там собралось немало народа. Люди с недоумением смотрели вверх. Ближе к горизонту на светло-сиреневом небе выделялся крупный серп. — Это что, луна? — Нет, это не может быть луной, это что-то гораздо больше, — Данилова с трепетом разглядывала спутник. — Похоже, с планетой произошла гораздо более серьёзная аномалия… — Папа! На нас что, падает луна?! — К-красиво, — восхитился Орлуша. Ксения растерянно оглядела присутствующих. Некоторые глядели с восхищением, но большинство искренне испугались. В стороне доктор заметила одинокую фигуру Ворожцова. — Герман, ты чувствуешь себя лучше?.. Герман, я решила. Мы сейчас же всё расскажем капитану. Особенно, это касается тебя. Нет смысла больше отпираться, посмотри, что происходит! Он уже ждёт, и… — Ксения окинула взглядом экипировку мужчины. — Ты куда-то собрался? — Ты ничего никому не расскажешь, — Герман серьёзно посмотрел на Данилову. — И куда я ухожу, тебя не касается, — Ворожцов злился всё больше. — Ты будешь молчать или… — Или что? — Или я тебя убью. Мне придётся. Ни слова, Ксения, запомни! Он развернулся и хотел отойти, но тут послышался голос капитана: — Ксения! Герман! Подойдите. Нужно поговорить, идёмте в рубку. Герман схватил доктора за руку. — Ворожцов, в чём дело? — заметил это Громов. — Почему вы так одеты? Вы собираетесь вновь покинуть нас? — Да, товарищ капитан. И в ваших интересах не мешать мне, — мужчина, не мешкая, направился к лестнице. — Стоять! — Виктор неожиданно достал пистолет. — Хватит! Больше ни одной подобной выходки… Он не договорил. Ворожцов зажал одной рукой проходящую мимо Леру, а другой приставил дуло револьвера к её виску. Все замерли. Капитан ошалело смотрел на дочь. — Опусти пистолет, — сквозь зубы проговорил Герман. — Смотрите! — воскликнул один из курсантов и указал рукой вдаль. Со стороны темнеющих гор, поднимая тяжёлыми колёсами песок, к кораблю двигалась колонна машин.