Любовь Дракона

Глава 2.

Ждать мне пришлось недолго. Вскоре в дверях школы появилась та самая учительница. Она была чуть старше девушки, встречавшей меня в аэропорту, но выглядела строже: одета в очень практичный костюм серого цвета и чёрные туфли-лодочки, волосы убраны в тугой пучок, на лице — минимум косметики. Она дежурно улыбнулась мне и поприветствовала: -Здравствуй. Ты, наверное, Алёна Коновалова? Имя и фамилию она произнесла с сильным акцентом. -Да, - пытаясь унять дрожь в голосе, ответила я. -Тогда добро пожаловать со мной, - жестом пригласила японка меня внутрь. Я поблагодарила женщину и последовала за ней. Здание школы явно построили недавно. Оно, мягко говоря, очень сильно отличалось от ветхого приюта. Здание сверкало своей новизной: стеклянные двери, пластиковые окна, сияющий чистотой пол. Снаружи школа была облицована красивой плиткой мягкого бежевого цвета. Я ступала по операционно чистому полу и прислушивалась к звуку собственных шагов. Едва мы вошли в просторный холл, где стояли диванчики и располагался пункт охраны, учительница остановилась и сказала: -Меня зовут Аико Ичимару. Я буду преподавать у тебя алгебру и геометрию. Весь пакет твоих документов мы уже получили по электронной почте. Сейчас я проведу тебя к нашему директору. -Спасибо большое, Ичимару-сан, - пролепетала я, вспоминая , как нужно обращаться к учителям из книги о культуре Японии, которую я прочла перед поездкой. Женщина была довольна тем, что я соблюла этикет, и вновь попросила следовать за ней. Мы проследовали по лестнице на второй этаж и остановились перед дверью с табличкой «Директор». Я и учительница вошли в кабинет. За столом сидела директриса, выглядевшая старше и ещё более строже, чем Ичимару-сан. -Алёна, это госпожа Сора Сакамото, - представила начальницу Ичимару-сан. В ответ я вежливо кивнула. Госпожа Сакамото улыбнулась так же дежурно, как и моя будущая учительница алгебры и геометрии. Она объявила, что очень рада видеть очередного новичка в своей школе. -У нас учатся много ребят из других стран. Мы надеемся, что тебе понравится в нашей школе. Здесь есть все условия для этого. Потом директриса сказала, что вновь передаёт меня на руки Ичимару-сан. -Завтра в восемь утра начинаются занятия, - добавила госпожа Сакамото. - Не опаздывай. Покинув кабинет директора, я и Ичимару-сан отправились непосредственно в мои апартаменты. Крыло девочек располагалось на третьем этаже слева. В каждой комнате, значившейся под номером, жили три человека. Я сгорала от любопытства, желая как можно скорее посмотреть на соседок. Учительница вела меня вдоль по коридору и наконец остановилась у комнаты под номером 28. Перешагнув порог помещения, я обнаружила, что внутри никого нет. Видимо, на моём лице отразилось замешательство, потому что Ичимару-сан пояснила: -Сейчас почти все на занятиях, - она бросила взгляд на изящные золотые часики на правой руке. - Но через полчаса закончится последний урок, и ты сможешь познакомиться с соседками. Они, к тому же ещё, твои одноклассницы. Ах да, точно! Я же приехала в самый разгар рабочего дня! -Я выдам тебе форму и абонемент в библиотеку, где можно получить учебники , - объявила Ичимару-сан. - А ты пока располагайся. Учительница вышла. Я огляделась. Комната походила на гостиничный номер. Три кровати, расставленные около стен, возле кроватей — тумбочки, на тумбочках — небольшие бра. Окно с видом на школьный двор, возле окна — достаточно просторный шкаф для вещей. Общий письменный стол. Справа от входной двери располагались ванная и туалет. Что ж, неплохо. Этак комната по сравнению с приютскими казематами показалась мне роскошью. Я сгрузила сумку на свободную кровать и принялась разбирать пожитки. Вытащив немногочисленные предметы гардероба, я направилась к шкафу. Почти все вешалки и полочки были заняты нарядами соседок: разноцветные платья, туфли, юбки, брюки, блузки... У меня аж зарябило в глазах от обилия красок. И зачем им столько шмоток, если в школе всё равно носят форму? Я не привередничала, развесила и разложила одежду на оставшихся местах. В конце концов, больше бы мне и не понадобилось. На прикроватных тумбочках громоздились флакончики, тюбики, коробочки косметики. Чего я там только ни увидела: и помады, и блески для губ, и пудра, и тени, и тушь... А я-то в морозные магаданские дни губы вазелином мазала, чтобы не обветрились. Ничего себе. Да уж, как и я думала, место обучения детей из состоятельных семей. Я сомневалась, что учителя тут позволяют краситься, как в клуб, поэтому опять поразилась, для чего весь этот парфюмерный магазин. Не просто же так, полюбоваться... На письменном столе высились стопки тетрадей, книг, а также стаканчики с ручками, карандашами, фломастерами и прочей канцелярией. Тут соседки явно готовятся к урокам. Я вздохнула и присела на кровать. Внезапно я вспомнила про заколку-лилию, подаренную Еленой Александровной и Викторией Евгеньевной, и незамедлительно извлекла её из волос. Я крепко сжала лилию в руке. Пусть она станет моим талисманом и поможет мне поскорее привыкнуть к здешней обстановке. Пусть у меня всё получится. Пусть первый и последующие этапы новой жизни пройдут благополучно. Без приключений и происшествий. Мои размышления прервала вернувшаяся Ичимару-сан. Она положила передо мной форму, состоящей из чёрной юбки, такого же цвета пиджака, галстука и ослепительно белой рубашки. Я удивлённо покосилась на галстук и подумала, как же буду его завязывать. Не знала, что в Японии он обязателен для девушек. Затем Ичимару-сан протянула мне заламинированную корочку, мой библиотечный абонемент, и какую-то тоненькую книжицу. -Это школьный свод правил, - сказала учительница. - Мы выдаём его каждому новичку. Я прошу тебя внимательно ознакомиться с ним. Нарушение любого правила, прописанного в своде, влечёт суровое наказание. Ну, к дисциплине мне не привыкать. В детдоме нам тоже спуску не давали. Сомневаюсь, что здешние наказания суровее приютских. Елена Александровна, хоть и была заботливой и понимающей, но провинившихся проучивала так, чтобы запоминали на всю жизнь. Именно поэтому хулиганы, бившие меня, угрожали мне ещё большей расправой, если следы от побоев обнаружат воспитатели. И всё же, конечно, мне хотелось произвести хорошее впечатление, так что вечером я решила обязательно тщательно прочитать правила. -Кстати, первый урок у твоего класса завтра — алгебра, - добавила Ичимару-сан. - Утром жду тебя в 5 аудитории. Расписание и список кабинетов, где будут проходить остальные уроки, найдёшь внутри свода. По окончании занятий я пришлю ученика. Он проведёт подробную экскурсию по всей школе и отведёт тебя на ужин. Если вдруг возникнут какие-то вопросы, можешь смело обращаться ко мне. После ухода Ичимару-сан я отправилась в душ. Я специально настроила воду на чуть прохладную, чтобы лучше освежиться и привести в порядок мысли. Пока всё складывается очень неплохо. Главное — пережить первый учебный день, а уж потом станет полегче. Я вылезла из ванной, завернувшись в полотенце, переоделась и снова уселась на кровать. Я взяла в руки книжицу с правилами и увидела внутри, как и говорила Ичимару-сан, цветастый листочек с расписанием и списком кабинетов. Каждый день недели в нём обозначался своим цветом. Взгляд мой упал на завтрашний день, окрашенный ярко-красным. Так, что у нас тут... Восемь уроков... Да уж, японцы оправдывают своё звание первых в мире трудоголиков. В столбике с синим заголовком «суббота» значились шесть предметов. Свободным оставалось только воскресенье, которое наверняка придётся просиживать за учебниками, чтобы успеть приготовиться ко всем урокам. Огромные нагрузки, но я же сама этого хотела. Свод школьных правил обрадовал меня не больше. Строго-настрого запрещалось покидать территорию школы (разрешить данное могла только сама директриса). Ученикам, проживающим в самом Токио, разрешалось уходить в город домой на выходные. Прогулы, конечно же, считались из ряда вон выходящим явление. Любой, у кого насчитывалось более трёх, подлежал немедленному исключению. Ночные вылазки после отбоя в десять вечера тоже карались. Мальчикам запрещалось посещать комнаты девочек, и наоборот. У всех учеников насчитывался общий балл успеваемости, согласно баллу педсовет следил за всеми обучающимися, награждал самых сильных стипендиями, а самым слабым делал предупреждение, чтобы исправлялись. Но, исходя из правил, рейтинг каждого не должен опускаться выше среднего. В противном случае ученик также прекращает обучение в школе. Я вздохнула и отложила свод правил в сторону. Покосившись на идеально настиранную и наглаженную форму, я решила, что, раз Ичимару-сан не велела сегодня надеть её, то я и не буду. Оставалось только дождаться возвращения соседок с уроков и появления моего экскурсовода. Может быть, мои соседки — нормальные девчонки и не станут выпендриваться, как все богатенькие детки? Может, я смогу даже подружиться с ними? В следующую секунду, словно по заказу, дверь комнаты распахнулась и я услышала переговаривания и смех. На пороге я увидела двух девушек. Первая — явно коренная жительница Японии — худющая брюнетка с иссиня-чёрными волосами, по длине ниже пояса. Вторая — кудрявая пепельная блондинка, бледно-фарфоровая кожа которой, казалось, светилась, подчёркивая удивительные, золотого цвета глаза. Блондинка была настоящей красавицей, чья внешность вызвала у меня немой восторг. Нашим местными детдомовским дивам до неё, как до Луны пешком. Видели бы они её сейчас: наверняка перестали бы зазнаваться. Улыбки на лицах девушек потухли, когда они увидели меня, старающуюся изобразить приветливость. Во мне постепенно начала умирать надежда на более или менее радушный приём. Похоже, всё-таки они мне не рады. -Привет, - как можно более дружелюбно поздоровалась я. - Я Алёна. А вы? Брюнетка бросила на меня узкий, полный презрения и ехидства взгляд. А блондинка в свою очередь процедила сквозь зубы, искривив в усмешке губки, накрашенные блеском: -Слушай, сделай одолжение? Не разговаривай с нами, ок? После этого девушки гордо прошествовали в комнату и принялись заниматься своими делами. А я, как дура, смотрела на них, даже не пытаясь скрыть шок. Провал. Причём полнейший. Такого я и предположить не могла. Меня как будто окатили ведром ледяной воды. И я застыла, не в силах сдвинуться с места. Когда онемение оставило меня, я кивнула, обращаясь неизвестно к кому. Придётся привыкнуть к тому, что я для них — пустое место. Это неважно. С какой стати они должны были встречать меня с распростёртыми объятиями? Я нищая и никчёмная по сравнению с ними. Ясное дело, что даже проживание в одной комнате со мной доставляет им омерзение. В приюте меня хотя бы замечали, пусть и очень редко, а здесь даже не желали знать, как меня зовут. Единственным, чего я хотела сейчас больше всего, - немедленно покинуть эту комнату, чтобы не воспринимать волны негатива, шедшие от девушек, раздражённых тем, что я здесь поселилась. Но куда мне деваться? С другой стороны, они же не станут меня бить, как детдомовские хулиганы. Тут я вспомнила про экскурсовода, обещанного Ичимару-сан, и решила, что ничего плохого не случится, если я просто подожду его снаружи. Я покинула апартаменты и остановилась в коридоре, по которому сновали туда-сюда девушки, освободившиеся после уроков. Все они коротко поглядывали на меня и пробегали мимо, не заостряя на моей персоне особого внимания. Интересно, а как на меня отреагирует проводник, назначенный учительницей? Будет с кислой миной водить меня по школе и морщиться от отвращения ко мне? Или, может, вообще не придёт? Кому я пойду жаловаться? Ведь мне наверняка никто не поверит. Учителя в этой школе считают учеников настолько послушными и примерными, что могут подумать, будто я специально вздумала кого-то оболгать. Я осматривала коридор, взглядом пытаясь найти предполагаемого экскурсовода. Прошло уже полчаса с тех пор, как я торчала в коридоре, и ничего. Уроки кончились давно, а его всё не было. Мне очень не хотелось возвращаться обратно к соседкам, и я решила подождать ещё немного. -Привет, это ты Алёна? Я вышла из состояния задумчивости и посмотрела прямо перед собой. Голос принадлежал парнишке очень маленького роста, одетому по форме, как и все ученики. У него была довольно длинная чёлка, частично закрывавшая обзор, и он рукой поспешно смахнул её набок. Паренёк с трудом переводил дыхание и выглядел очень запыхавшимся. -Д-да, - пробормотала я. -Отлично, - оживился малыш, в момент просияв. - Я так долго искал тебя! Прости, что опоздал. -Ничего страшного, - ответила я. На контрасте с грубостью соседок я просто опешила от его приветливости. Одновременно я почувствовала облегчение. Всё-таки здесь есть люди, дружелюбно настроенные. И во мне снова возродилась надежда на то, что я смогу завести в новой школе друзей. -Нас задержали на физкультуре, - пустился в объяснения малыш. - Ичимару-сан же просила прийти сразу после занятий... -Знаешь, - приостановила его я, подняв вверх ладонь. - я всегда просто терпеть не могу физкультуру. Сама не знаю, зачем я это брякнула. Но моя нелюбовь к физре в приюте была правдой. Наша учительница по этому предмету, к которой я испытывала сильную антипатию (к слову сказать, к единственной из учителей в приюте), обожала разного рода игры в мяч: волейбол, баскетбол, особенно пионербол. Обычно она разбивала весь класс на две команды, а сама усаживалась на лавку, будучи судьёй. Она всё время держала во рту кошмарный свисток и свистела в него по поводу и без так, что дрожали барабанные перепонки. А если не спасал свисток, она повышала свой отнюдь не ангельский голос и истошно орала, чтобы навести дисциплину в классе. Так уж получилось, что у меня, видимо, отсутствует реакция на мяч, потому что я не могла его ни отбить, ни подать, ни даже поймать. Всякий раз, когда он пролетал мимо, я чуралась его, словно чумы. Эта учительница, как будто специально, ставила меня в команду с сильными ребятами, и этим немедленно начинали пользоваться наши соперники. Видя присутствие слабого звена, они со всей дури били по мне мячом. Однажды мне очень больно дали по голове, здорово задев при этом нос. Я не выдержала и выбежала из спортзала, найдя спасение в подсобке, где уборщица хранила швабры, моющие средства и тряпки. Там, в пропитанной хлоркой каморке, я и просидела до конца урока, задыхаясь от слёз и потирая красный, разбухший нос, который каждую секунду пронзала жгучая боль. Учительница же, вместо того, чтобы прекратить явное безобразие, делала вид, что ничего не замечает. К тому же, к регулярным синякам от побоев добавились бонусные синяки от мяча. Неудивительно, что хороших воспоминаний от физры в приюте у меня остаться не могло. По правде говоря, уезжая в Японию, я очень надеялась, что мне на уроках физкультуры не придётся снова быть живой мишенью. -Знаешь, я тоже, - отозвался экскурсовод. - И кстати, меня зовут Мортимер Оямада. Можно просто Морти. -Очень приятно, - улыбнулась я в ответ. -Ну что, пойдём, я покажу тебе нашу школу? - предложил Морти. -Пойдём. Я взяла коротышку за руку, отчего тот покраснел. И мы проследовали вниз по лестнице обратно в холл, чтобы начать осмотр с первого этажа. По пути Морти поведал о том, что крыло парней находится на втором этаже и что он живёт в одной комнате со своим другом. А третьего человека к ним пока не подселили. Коротышка показал мне все аудитории и кабинеты, одновременно просвещая по поводу всех учителей. По его словам, Ичимару-сан, вопреки достаточно молодому возрасту, слывёт достаточно строгим педагогом. Затем мы заскочили в библиотеку, по размерам поразившую моё воображение. В детдоме библиотека была меньше раз в десять. Если у них в школах такой размах, представляю, что творится в центральном книгохранилище Токио. Там, наверное, вообще без карты заблудишься. Я получила все необходимые учебники, а потом Морти любезно согласился донести их до моей комнаты. Мне было на удивление легко с этим парнем. Мы без конца перешучивались, пересмеивались и под конец экскурсии я очень не хотела с ним прощаться и возвращаться в общество строптивых до неприличия соседок. До ужина, о котором говорила Ичимару-сан, оставалось ровно два часа. И мы с Морти решили выйти прогуляться в школьный двор, где он пообещал познакомить меня со своим другом. -Он всегда гуляет там в это время, - заверил меня коротышка. - Наверняка и сейчас сидит и созерцает какой-нибудь пейзаж. Впервые за очень долгое время я почувствовала удивительную лёгкость, разливающуюся по всему телу, и ощутила небывалый прилив энергии. Мне было очень интересно познакомиться с его другом, и я, не испытывая никакого страха перед этой встречей, поспешила вслед за малышом. Огромные часы с позолоченным циферблатом, висевшие в холле, показывали пять вечера, когда я и мой новый знакомый вышли из здания школы, ощущая приятный тёплый японский вечер. -А вот и он! - вскричал Морти, указывая вдаль, на лавочки, стоящие под раскидстыми деревьями. - Эй, Йо! Я здесь!