Пока тигры сражались в долине

      Ещё не проснувшись, Вэйвер заплакал. Ещё не осознавая себя, ещё не чувствуя ни мягкости подушки, ни тепла одеяла, ни даже собственного тела, Вэйвер зарыдал, словно маленький ребёнок.       Отчего он так горько плакал? Оттого, что проиграл в Войне и упустил свой единственный шанс доказать окружающим собственное величие? Оттого, что всё тело его болело после взрыва странного оружия, которым владела та девчонка?       Нет.       Вэйвер потерял что-то. Потерял что-то очень дорогое. Кого-то. Кого-то, кто, несмотря на свою вопиющую грубость, единственный на свете принял его таким, какой он есть, и разглядел в нём что-то, что счёл достойным собственной дружбы.       Дружбы.       Вэйвер потерял друга.       Разлепив тяжёлые веки, Вэйвер посмотрел на тыльную сторону правой ладони. Вот они, все три Командных Заклинания. Просто затейливая татуировка. Необычное родимое пятно. Больше они не значат ничего.       Вэйвер плакал так долго, что у него заболела голова, и теперь он просто лежал, тупо глядя в потолок и размышляя о том, что делать дальше. И из этих безрадостных размышлений о том, что нужно куда-то бежать и где-то прятаться, а где и как – непонятно, его вырвал донёсшийся снизу смех.       Грубый, громкий и заразительно весёлый.       От неожиданности Вэйвер подскочил на кровати. Не осознавая до конца, что делает, он быстро высморкался в угол одеяла, другим утёр слёзы и, запрыгнув в тапочки, бросился прочь из комнаты. В узенький коридорчик, из коридорчика по лестнице, с лестницы в прихожую, оттуда на кухню…       — А, Вэйвер, доброе утро, — поприветствовал его Глен МакКензи.       Это было в высшей степени грубо, но Вэйвер даже не обратил на него внимания. Взгляд его был прикован к огромному человеку, с кружкой пива восседавшему на стуле у дальнего конца стола.       — Р-райдер…       — Если ты вдруг забыл его имя, его зовут Александр, — заметил сидевший у самого входа Сандерс, отхлёбывая из чашки.       Вчерашний посетитель выглядел помято, да ещё и щеголял забинтованной правой ладонью.       Вэйвер почувствовал слабость в ногах и опустился на пол, держась за косяк.       — Вэйвер, как ты себя чувствуешь? — Марта МакКензи склонилась над ним, с тревогой заглядывая ему в лицо. — Ничего не болит? Не надо было вам вчера на мост ходить.       — Будет вам, — возразил Райдер. — Кто ж знал, что в него врежется истребитель? И всё же простите, что недоглядел за вашим внуком.       — Истребитель? — Вэйвер непонимающе посмотрел на Райдера.       — Вчера ночью один из пилотов, патрулировавших побережье, не справился с управлением и рухнул на мост Фуюки, — пояснил Сандерс. — Неудивительно, что ты не помнишь. Всё случилось слишком внезапно.       Ах да, истребитель… Не скажут же по новостям, что кто-то сумасшедший выстрелил мощнейшей Волшебной атакой из могучего артефакта.       — Но как…? — Вэйвер поднялся на ноги и с благодарностью принял у Марты кружку горячего вкусного чая. — Я думал…       — Все думали, — оборвал его Сандерс.       Вэйвер раздражённо на него зыркнул и, обогнув стол, подошёл к Райдеру и возбуждённо зашептал:       — Но я думал, что ты погиб! Я же даже не чувствую связи между нами! Что-то не так!       Райдер виновато посмотрел на Вэйвера и тихо ответил:       — Строго говоря, я погиб. И тебе не кажется, что сейчас не самое подходящее время и место для такого разговора?       Райдер был прав, и Вэйвер обиженно надулся.       — Бабушка, дедушка, мне нужно кое-что показать Алексу, так что я его ненадолго умыкну, — громко сообщил Вэйвер и настойчиво потянул Райдера за рукав.       Райдер посмотрел на него с некоторым неодобрением, однако же смирился и позволил увлечь себя в прихожую, а оттуда вверх по лестнице в комнату Вэйвера. Захлопнув за вошедшим Райдером дверь, Вэйвер повернулся к нему, скрестил руки на груди и потребовал:       — Так и что всё это значит? Ты говоришь, то погиб, но ты же стоишь прямо тут передо мной!       Райдер вздохнул и сказал:       — Но ты же не чувствуешь нашей связи, так? Её нет, верно?       — Верно… и у тебя есть какое-то объяснение, не так ли?       — В некотором роде, — Райдер упёр руки в бока. — Той атакой меня убило – это я тебе говорю со всей уверенностью. Но спустя некоторое время я очнулся всё в том же месте, рядом без сознания валялись вы с Сандерсом, а мост был в руинах. Я решил облететь мост, посмотреть, где оказалась та девочка с хвостиком, но я не смог перейти в призрачную форму.       — То есть как это не смог? — не понял Вэйвер.       — Это ещё не самое интересное. Потом я вдруг понял, что я больше не Слуга.       — А кто тогда? Мстительный дух? Демон? Что-то ещё похлеще?       — О да, — Райдер расплылся в довольной улыбке. — Я человек. Живой, к тому же.       Вэйверу показалось, что он ослышался. Сказанное Райдером было столь невероятно, что поверить этому значило бы признать себя полнейшим идиотом, который ничего не смыслит в устройстве мира и в Волшебстве в частности.       — То есть как это человек?! На такое способен разве что Грааль! Хочешь сказать, что ты его на мосту нашёл?!       — Зачем сразу так возмущаться? — Райдер почесал бороду. — Я сам не знаю, как это произошло, но то, что это всё-таки произошло – факт. Я понимаю, тебе, наверно, не очень приятно, потому что мне-то теперь Грааль не нужен… да и ты, вроде как, потерял на него право, так?       Дверь открылась, и на пороге показался Сандерс. Скептически обозрев открывшуюся ему картину и наглейшим образом проигнорировав праведное негодование Вэйвера, до глубины души возмущённого тем, что этот нахал даже не постучался, он сообщил:       — Я взял на себя смелость усыпить чету МакКензи, поскольку нам следует сначала утрясти все свои проблемы, а потом уже нарисовать им некоторую картину произошедшего и ваших дальнейших перспектив. К тому же там очнулся Кейнес Эль-Мэллой.       — Профессор Арчибальд очнулся?! — воскликнул Вэйвер.       — Да. Поэтому хватит здесь шифроваться, спускайтесь вниз, там и поговорим.       Вэйвер почувствовал, как у него задрожали колени. Последняя «встреча», если её можно так назвать, прошла в далеко не дружелюбной атмосфере, и Вэйвер сильно сомневался, что у Арчибальда с тех пор вдруг появились причины его полюбить или, как минимум, прекратить ненавидеть (а в том, что Арчибальд его ненавидит, Вэйвер сомнений не испытывал). Поэтому, спускаясь по лестнице, Вэйвер крепко держался одной рукой за перила, а другой – насколько это было возможно – за стену, чтобы не загреметь вниз на глазах у такого количества людей, которые не упустят возможности его оборжать.       МакКензи в кухне уже не было – по всей видимости, Сандерс уже отвёл или отнёс их в их комнату – но у окна в инвалидном кресле с растерянным видом сидел Арчибальд и недоверчиво, с оттенком брезгливости осматривал обстановку. Наверняка пребывание в доме самых обычных людей он полагал ниже своего достоинства.       При виде Вэйвера Арчибальд с удивлением воскликнул:       — Вэйвер Вельвет!       — Здравствуйте, — неуверенно поздоровался Вэйвер.       — Так это твой дом?       — Не совсем… но да…       — Как самочувствие? — громко поинтересовался Райдер, втискиваясь в кухню.       Арчибальд скривился, словно проглотил лимон.       — Не очень, — заключил неунывающий Слуга.       То есть, бывший Слуга. Слова Райдера всё ещё не уложились в голове у Вэйвера, и он всё ещё не знал, как ему отнестись к произошедшему. С одной стороны, он был безумно рад тому, что Райдер выжил. С другой, в самом этом факте и в том качестве, в котором Райдер теперь существовал, было что-то очень тревожное.       То есть, он же уже не Райдер, да?       — Как я здесь оказался? — спросил Арчибальд.       — Вас принесли…, — Вэйвер, не сумевший переварить произошедшее на мосту, неуверенно указал на Сандерса.       — Я так и не спросил, кто вы, — Арчибальд повернулся к Сандерсу.       — Я Вэлентайн Сандерс, церковник, — ответил тот. — Мы с помощниками спасли вас от Эмии Кирицугу.       — Где Сола-У?! — Арчибальд встрепенулся, очевидно, что-то вспомнив.       — Она в гостевой комнате. Ещё не проснулась. Я выкатил вас оттуда раньше, чем вы окончательно пришли в себя, чтобы не разбудить её.       Арчибальд как будто успокоился и со вздохом спросил:       — Я должен благодарить вас?       — Можете не утруждаться. Обеспечивать защиту Мастеров, выбывших из Войны – наша работа.       Интересно, насколько то, что говорил Сандерс, было правдой? У Вэйвера не было времени подумать, кем была эта троица на самом деле, но он был совершенно уверен, что кем они точно не были, так это обычными церковниками.       — Поганая крыса Айнцбернов, — Арчибальд заскрипел зубами, видимо, вспоминая некие события прошлого вечера, неизвестные Вэйверу.       — Не советую вам так сильно переживать, — сказал Сандерс. — Ваше состояние ужасно, и слишком сильные эмоции лишь усугубят его.       — Почему вы отнесли нас сюда?! Раз вы сказали, что это ваша – церковников – работа, то почему мы не в церкви?!       — Наблюдатель состоит в сговоре с семьёй Тосака. Мы поступили против его воли.       Арчибальд не стал ничего возражать, видимо, усваивая полученную информацию.       — Профессор, сэр, — заговорил Вэйвер, воспользовавшись паузой, — я смогу защитить вас, — хотя теперь, когда Райдер стал человеком, это уже не в его силах.       — Ты уже сделал всё, что мог, — презрительно фыркнул Арчибальд.       Конечно, он имел право так говорить. Вэйвер не мог сказать, что он так уж и горел желанием защищать Арчибальда, но всё же чувствовал, что в случившемся с преподавателем и его невестой есть и его, Вэйвера, вина. С таким Слугой, как Александр Македонский, Арчибальд был бы непобедим. Если, конечно, смог бы с ним сработаться.       Вэйвер с сомнением покосился на Райдера.       Он больше не «Райдер».       — Сейчас это место – самое безопасное в Фуюки, — заговорил Сандерс. — Для вас, по крайней мере. Догадаться о том, что здесь живёт Мастер, практически невозможно.       Вэйверу это показалось странным. Если Тосака Токиоми был в сговоре с Мастером Ассасина, то он вполне мог знать об этом месте. Но это, по всей видимости, Сандерса не беспокоило. Значит, опасность, угрожавшая Арчибальду, исходила не от Тосаки. Более того, Сандерс, по-видимому, считал, что Тосака и не станет угрожать Арчибальду. Разумно, ведь он проиграл. Но почему тогда не спрятать его в церкви?       Потому что все знают, что церковь Фуюки – прибежище проигравших Мастеров. Арчибальд упомянул фамилию Айнцберн… но зачем той женщине его преследовать? Она не показалась Вэйверу столь жестокой.       — Зачем мне оставаться здесь? — возразил Сандерсу Арчибальд. — Сейчас мне надлежит вернуться в Англию. Здесь мне ничего не осталось.       — Тогда я поеду с вами, — неожиданно для себя заявил Вэйвер. — Вам понадобится моя помощь.       — Ты хочешь оставить Войну? — Арчибальд удивился. — После всего, что ты сделал ради того, чтобы принять в ней участие?       — Я, — Вэйвер запнулся. — Я больше не Мастер.       — Каким это образом? Это разве не Слуга стоит у тебя за спиной?       Вэйвер обернулся к Райдеру и тяжело вздохнул. Как объяснить то, что он сам до конца не понял?       — Вчера кое-что произошло, и я теперь обычный человек, — простодушно пояснил Рай… Александр.       Арчибальд вытаращился на него, а потом с кислым видом сказал:       — Это плохая шутка.       — Это не шутка, — Александр покачал головой.       — Но я не назвал бы вас обычным человеком, — вставил Сандерс.       — А, ты об этом? — Александр, кажется, смутился. Он поднял левую руку, словно демонстрируя Арчибальду и Вэйверу предплечье, и спросил. — Вы это называете Меткой Волшебника?       На руке Александра проступили письмена, видимо, на древнегреческом, сопровождаемые характерным геометрическим узором. Вэйвер потерял дар речи. Это именно она и была! Метка Волшебника! Если у Александра теперь ещё и Цепей больше, то для Вэйвера, кажется, в этом мире не останется места.       — Но как?! — воскликнул Арчибальд. — Такое под силу разве что Граалю!       — Могу лишь сказать, что Грааль здесь ни при чём, — Александр опустил руку, и Метка погасла.       — По поводу ваших дальнейших планов, — заговорил Сандерс. — Мне всё равно, что вы собираетесь делать дальше. Здесь и сейчас пока что вы в безопасности. Миссис МакКензи предложила обратиться в больницу, чтобы мисс София-Ри пришили назад руку, но это может быть опасно. Если вы собираетесь возвращаться в Англию, советую сделать это как можно быстрее.       — Я пока тут останусь, — внезапно заявил Александр.       — Зачем ещё?! — изумился Вэйвер.       — Хочу посмотреть, чем всё закончится. И я бы хотел, чтобы ты остался со мной.       — Зачем тебе это?! И зачем тебе я?!       — Есть тут пара моментов и пара личностей, с которыми эти моменты следует утрясти. А тебе это будет полезно понаблюдать, — Александр перевёл взгляд на Арчибальда. — Разумеется, поскольку Вэйвер не сможет вас сопровождать, вам тоже придётся остаться здесь, если только вы не можете послать за своими слугами или кто у вас есть, и в этом случае я гарантирую вашу безопасность.       — А руку Соле-У тоже ты пришьёшь? — с насмешкой поинтересовался Арчибальд.       — Если мисс София-Ри достаточно восстановится психологически, то она сама сможет вернуть себе руку, — предложил Сандерс. — Она очень сильный целитель.       — Тебе откуда знать?       — Я предполагаю это на том основании, что ей удалось спасти вам жизнь после ранений, с жизнью несовместимых.       На лице Арчибальда отразилось сильное неудовольствие, но судя по тому, что он ничем не возразил, Сандерс был прав.       — Чете МакКензи мы сказали, что вы преподаватель их внука, путешествовавший по Японии и, к сожалению, попавший в аварию. Они милостиво предоставили вам временное убежище. О вознаграждении за это речи не шло, но, я надеюсь, вам хватит такта отплатить им соответствующей суммой. Эти люди исключительно добры, и поэтому я настоятельно советую вам не причинять им неудобств.       Вэйверу показался странным тот нажим, с которым Сандерс произнёс последнюю фразу, словно ему это было очень важно.       — И что нам теперь всем тут делать? — спросил Вэйвер. — Просто сидеть и смотреть, во что всё выйдет?!       — Может быть, — кивнул Александр. — А может быть и нет.       Арчибальд устало вздохнул и тихо произнёс:       — Всё равно надо дождаться момента, когда очнётся Сола-У.       — Я думаю, это произойдёт скоро, — пообещал Сандерс. — Мне же позвольте откланяться.       — Ты куда? — удивился Александр.       — В пару мест, — уклончиво ответил Сандерс. — Не смею более обременять хозяев своим присутствием. И на том хочу попрощаться.       Эль-Мэллой вышел на крыльцо, закрыл за собой дверь и остановился, собираясь с мыслями. Ему предстояло попытаться отыскать Тосаку, а до того забрать с завода Volumen Hydragyrum. И, наконец, вернуться на ту квартиру и, вероятно, встретить Маб. Если бы не чудесным образом ставший человеком Александр, Эль-Мэллой бы и не подумал попытаться вломиться туда без всякой подготовки. Но сейчас, даже несмотря на откровенно пугающее поведение Маб на мосту, Эль-Мэллой отчего-то не боялся её.       Нет, не так.       Он определённо её боялся, но… он просто не чувствовал в ней врага. Почему она поступила именно так? Почему она ни о чём не предупредила? Почему она ничего не объяснила? Почему она преподнесла всё именно таким образом? Чего вообще она добивается? Какова её истинная цель в Четвёртой Войне Грааля? «Объяснять запаришься», не так ли?       Дверь резко открылась и больно ударила Эль-Мэллоя по затылку, столкнув его с крыльца.       — Отлично, далеко ты уйти не успел, — довольно хмыкнул Александр.       — Чем-то могу вам помочь? — прохрипел Эль-Мэллой, потирая ушибленный затылок.       Александр совершенно неподражаем.       — Это я могу тебе помочь, — он закрыл за собой дверь. — Этим двоим там многое надо обсудить между собой, а я с тобой прогуляюсь.       — Э, спасибо. Мне не нужна ваша помощь, — Эль-Мэллой принялся медленно ретироваться к калитке.       — Уверен?       — Полностью.       — Это хорошо, — Александр хитро прищурился. — А если с этой Маб придётся драться?       Это было весьма вероятно, если Маб всего лишь пощадила их на первый раз. Но Эль-Мэллой не мог подвергать такой опасности Александра.       — Я справлюсь, — Эль-Мэллой открыл калитку и вышел на улицу.       — Знаешь, ты, конечно, подрос и подкачался, но мне всё-таки не кажется, что ты стал лучшим бойцом.       Эль-Мэллой споткнулся. Он ослышался? Он себе вообразил? Он не так понял? Или Александр сказал именно то, что он услышал? Или именно это и имелось в виду?       Александр подошёл к Эль-Мэллою и хлопнул его по плечу:       — Это так странно. Ты как будто одновременно изменился и не изменился совсем, Вэйвер.       — В-вы… я не понимаю…       — Ты это серьёзно?       Эль-Мэллой взглянул на Александра. Тот смотрел на него с некоторым недоумением. Эль-Мэллой вздохнул и обречённо спросил:       — Как ты меня узнал?       — А как тебе вообще в голову пришло, что я тебя не узнаю?       — Я надеялся, что я всё же вырос…       — Да, — Александр прищурился. — Сантиметров на двадцать.       Эль-Мэллой фыркнул.       — Ты как здесь оказался? — меж тем полюбопытствовал Александр.       — Мне тебе объяснить всё с самого начала?       — Желательно.       Вэйвер посмотрел на закрывшуюся за спиной Александра дверь и сглотнул. Его бросили. Наедине с Арчибальдом. Вэйвер поджал губы, как он сам надеялся, гордо, и повернулся назад к своему преподавателю.       — Мне… мне жаль, что с вами произошло…       — Сомневаюсь, — отрезал Арчибальд.       — Я… я не смогу сопровождать… вас…       — Ты пойдёшь на поводу у Слуги? — очевидно, Арчибальду такая идея показалась смехотворной.       — Разумеется, нет! И если вы уже забыли, он больше не Слуга!       Арчибальд не был тогда на мосту. То существо, что уничтожило мост… кем оно было? Почему оно сделало то, что сделало? Что происходит с этой Войной? Что творится в Фуюки? Кто эти «церковники? И что произошло с той девушкой, Котоки Рё? Сандерс здесь, а где она? Погибла? Почему Александр стал человеком?       Ответы на все эти вопросы Вэйвер мог получить, лишь оставшись в Фуюки. Покинуть город сейчас значило бы отказаться от своего права получить эти ответы. Так уж ли важны они? Вэйвер не узнает, пока не получит их.       Дверь в гостевую комнату тихо приоткрылась, и Арчибальд почти подпрыгнул на месте и резко к ней обернулся. В кухню вошла его невеста, Сола-У Нуада-Рэ София-Ри. Она выглядела осунувшейся, усталой и испуганной, казалось, она ожидала нападения в любой момент. Увидев жениха, она немного успокоилась, но потом вдруг взволнованно спросила:       — Где Лансер?!       Арчибальд отвёл взгляд и после долгой паузы тихо ответил:       — Убит.       — Нет! — воскликнула Сола-У голосом тихим, словно у неё не было достаточно воздуха, чтобы крикнуть громче, схватилась уцелевшей рукой за сердце и осела на пол. — Я погубила его! — по её щекам покатились слёзы, она затряслась всем телом и, спрятав лицо в ладони, зарыдала.       Вэйвер был потрясён её горем. Она же даже не была Мастером Лансера. Почему она так тяжело переживает гибель Слуги своего жениха?       — Твоей вины в этом нет, — спокойно возразил Арчибальд. — Крыса Айнцбернов шантажировала меня. Я поддался и приказал ему убить себя. Это была моя слабость.       Вэйвер не верил своим ушам. Он не ожидал такого от Арчибальда. Он не ожидал, что Арчибальд на такое способен. Сочувствовать. Взять вину на себя. О блестящем союзе профессора Арчибальда и дочери главы департамента Элифис говорила вся Часовая Башня, и Вэйвер никогда не думал, что за ним стояло что-то, кроме политики.       — Это моя вина, — Сола-У замотала головой. — Если бы меня не похитили… если бы я не была столь слабой… это моя вина, что он погиб!       Сомнений не было. Эта женщина любила Лансера. Это казалось невероятным, но другого объяснения происходящему не было. Не Вэйверу было судить, но был ли Лансер достаточно харизматичен, чтобы вызвать такое чувство за столь короткий срок? Его харизма должна была бы не уступать харизме Александра. Вэйверу же он показался стереотипным страдающим рыцарем, но Вэйвер и видел его всего один раз, так что этого было недостаточно, чтобы о нём судить.       — Сола-У, не надо, не вини себя, — Арчибальд тронул колёса инвалидного кресла и подъехал к невесте. — Ты жива, и это главное…       — Зачем мне жить, если он мёртв?! — в отчаянье воскликнула Сола-У, поднимая заплаканное лицо к жениху.       Вэйвер не знал, куда себя деть. Разыгравшаяся перед его глазами сцена не предназначалась ни его глазам, ни его ушам. Он не хотел слышать эти сокрушительные рыдания, он не хотел видеть эту неподдельную боль в глазах Арчибальда. Но Вэйвер боялся сдвинуться с места, чтобы покинуть кухню, потому что своими движениями он мог привлечь к себе внимание.       Арчибальд наклонился, насколько ему позволяли его возможности, и попытался обнять Солу-У за плечи, но она резко отстранилась, поглощённая своим горем.       — Он бы не хотел, чтобы вы проливали слёзы.       Только по обращённым на него удивлённым взглядам Арчибальда и его невесты Вэйвер понял, что эта реплика принадлежала ему.       — Он умер, чтобы вы жили, — Вэйвер пытался придать голосу уверенность. — Он же был рыцарем, служившим прекрасной даме. Он бы не хотел, чтобы вы оплакивали его участь. Наоборот, если бы вы жили дальше за вас двоих и были бы счастливы, тогда он был бы спокоен.       Вэйвер смотрел прямо в глаза Соле-У, полные удивления и недоверия, но боковым зрением видел и лицо Арчибальда. И не мог понять то выражение, что было на этом лице.       — Откуда тебе знать? — горько усмехнулась Сола-У.       — Нет, он прав, — внезапно поддержал Вэйвера Арчибальд. — Лансер был именно таков. Он умер ради тебя и с твоим именем на устах. Он был рыцарем, и он не хотел бы твоих слёз.       Сола-У недоверчиво покачала головой, но куда менее уверенно. Слёзы ещё текли по её щекам, но сама она стала гораздо спокойней. Вэйвер сходил на кухню и принёс стакан воды, который подал Соле-У. Поколебавшись, она приняла его. Сначала она хотела взять его правой рукой, но затем вспомнила, что правой кисти у неё не было, и взяла стакан левой.       На мгновение Вэйвер столкнулся взглядом с Арчибальдом, и прочитал в его взгляде что-то, похожее на благодарность. Впрочем, скорее всего, ему показалось.       — И не подозревал, что всё настолько сложно, — подытожил Александр. — То есть, сейчас даже ты не знаешь, зачем на всё это согласился?       — Не то, что бы я не знал. Скорее, я это уже не помню. Я совсем не помню ту жизнь, что была моим прошлым до вчерашнего вечера, — Эль-Мэллой усмехнулся. — Но я себя прекрасно понимаю. Когда я сейчас пытаюсь представить свою жизнь без тебя, она представляется мне столь предсказуемо-унылой, что выть хочется.       — Я настолько непредсказуем?       — Ты и представить себе не можешь.       — Но послушай, я старался выбить эту дурь с изменением прошлого из этой девочки – Сэйбер, а тут кое-кто поближе оказался недовоспитанным.       — Я предполагал, что ты будешь недоволен. Но знаешь что? — Эль-Мэллой остановился и с нахальной улыбкой посмотрел на Александра. — Ты мой король, и я пойду за тобой до Океана. И, как верный вассал, чтобы до этого Океана дойти, я достану тебя из Аида, Зала Героев, Акаши или ещё бог весть откуда. После этого можешь меня проклясть, изгнать или даже казнить – это меня не волнует.       Александр задумчиво посмотрел на Эль-Мэллоя и присвистнул:       — Мальчик мой, что же я с тобой сотворил…       — И пусть тебе будет стыдно, — Эль-Мэллой усмехнулся и пошёл дальше.       Александр издал неопределённый звук и нагнал его.       Они уже почти дошли до завода, благо рассказ был длинный. При свете дня окружавший дорогу пустырь выглядел ещё более уныло, чем ночью, и нагонял тоску. Эль-Мэллой остановился и послал вперёд фамильяра. С большой долей вероятности Эмия Кирицугу мог устроить здесь ловушку, особенно если обнаружил Volumen Hydragyrum и понял его природу и ценность. Конечно, он мог предположить, что Volumen Hydragyrum принадлежал Кейнесу, но это противоречило бы способности оружия Эмии Кирицугу, которую он знал прекрасно. Так или иначе, завод надлежало проверить.       — Что делаешь? — спросил Александр.       — Проверяю завод. Мне надо здесь кое-что забрать, но при неудачном раскладе нас здесь ждёт ловушка.       — И если ловушка там, что будешь делать?       — Что-нибудь придумаю. Кстати, просто чтобы убедиться в адекватности моих воспоминаний: что у тебя в Метке?       Александр задумчиво почесал бороду и ответил:       — Колесо Гордия и Ионийские Гетайры, — он удивлённо поднял брови и спросил. — Что у тебя с лицом? Что-то не совпадает?       — Нет, так, — Эль-Мэллой отвёл взгляд. — Ничто не может умалить масштаб твоей личности, да?       Александр довольно рассмеялся. Эль-Мэллой вздохнул.       В корпус он предпочёл проникнуть через окно, чтобы избежать необходимости пройти по двору, открытому любому проходившему мимо снайперу.       — На твоём месте я бы так не трясся, — заметил Александр, пролезая следом. — Они же не знают, что я перестал быть Слугой. А для Слуги не составит труда убить снайпера.       — И также они знают, что твой Мастер не я.       — Они, если я правильно понял, вообще не знают, кто ты и что тебе нужно. Они скорее попытаются тебя схватить, чем убить.       — Обнадёжил.       — По-моему, разница всё же существенная.       По зданию Эль-Мэллой передвигался осторожно, стараясь не мелькать в окнах. Что бы ни говорил Александр, пулю из снайперской винтовки неприятно получить в любом случае, независимо от того, в какую часть тела. Подобравшись к тому месту, где вчера пряталась женщина-снайпер, Эль-Мэллой увидел знакомый блеск Volumen Hydragyrum и активировал его. Ртутные струйки, посверкивая на солнце, потекли по трещинам в бетоне, среди мусора и обломков стен и перекрытий. Александр стоял рядом и, насколько имел такую возможность, осматривал двор и руины корпусов. Эль-Мэллой не знал, что он там высматривал, но очень надеялся, что если снайпер всё же есть, Александр его заметит. Впрочем, он же уже человек.       — А когда ты затыкал дуло этой штукой, не подумал, как возвращать её будешь?       — Я думал, что со мной будут Тосака и Маб, — огрызнулся Эль-Мэллой.       — Но не срослось, да?       — Именно.       Собрав весь Volumen Hydragyrum в пробирку, Эль-Мэллой заткнул её пробкой и повернулся к Александру:       — Не прокатишь нас с ветерком?       — Чтобы хвост сбросить?       — Да.       — Отчего ж нет? — Александр постучал себя по левой руке в той её части, где находилась метка. — Только я всё ещё новичок в этом деле. Если что, не обессудь.       Он выхватил из воздуха меч и привычным движением рассёк пространство, выпуская в человеческий мир исполинскую колесницу, запряжённую парой быков. Конечно, это сразу выдавало их снайперу (при условии, что он их ещё не заметил), однако удерживало его от выстрела. Разнеся к чёртовой матери пол этажа, колесница выкатила наружу и взлетела под облака. Завод удалялся слишком быстро, чтобы успеть разглядеть фигуру снайпера, если бы он прятался где-нибудь на крыше или выбежал во двор, поэтому Эль-Мэллой даже не попытался этого сделать.       — Куда теперь? — спросил Александр.       — К мосту. Хочу попытаться найти следы Тосаки. Надеюсь, её не унесло в море.       — Об этом не беспокойся.       — Она моя ученица, чтоб ты знал, и находится под моей ответственностью.       — Ты какого обо мне мнения, что думаешь, будто я предложил тебе её бросить на произвол судьбы? — обиженно поинтересовался Александр.       Эль-Мэллой сконфуженно пробурчал под нос извинения.       — О ней не беспокойся – она в надёжных руках.       — Откуда ты знаешь? — насторожился Эль-Мэллой.       — Скажем так, — Александр прикрыл один глаз. — Я знаю, что она в безопасности, и это всё, что я знаю.       Эль-Мэллой с подозрением посмотрел на Александра и спросил:       — Что случилось на мосту?       — Ты сам видел.       — После того, как ты очнулся и до того, как понёс нас к МакКензи.       Александр вздохнул:       — Есть разговоры, которые должны остаться между собеседниками.       — Ты разговаривал с Маб?!       — Она не похожа на глухонемую, так что не вижу в этом ничего удивительного.       — После того, что случилось?! — Эль-Мэллой не верил своим ушам.       — Если ты помнишь, поговорить до не вышло.       — И… о чём вы говорили?       — Так, о всяком, — Александр пожал плечами. — Захочет, сама при встрече расскажет.       Сколько Эль-Мэллой не пытался, у него не получалось представить этот разговор. По его мнению, он был попросту невозможен. Но получалось, что Александр в Маб, в той, кто его убил, врага не видел. Или Эль-Мэллою это показалось?       — И что ты о ней думаешь?       — Дурочка она, — Александр усмехнулся. — Добрая, но упрямая дурочка.       — А, ну да, она не очень умна…       — Не в этом смысле, — Александр потрепал Эль-Мэллоя по голове. — Поехали домой.       — Но, — заикнулся Эль-Мэллой, — я бы хотел тогда съездить на квартиру, где мы жили…       — Не сегодня, — отрезал Александр. — Уже поздно. И нельзя так надолго оставлять ту троицу наедине, верно?       В его словах был смысл, и Эль-Мэллой вынужден был согласиться.       У Рин болело всё тело, а ещё невыносимо свербило в носу и першило в горле. Когда Маб взорвала мост, Рин отбросило взрывной волной и отшвырнуло далеко вверх по течению реки, где она в итоге в реку и плюхнулась. Это было последнее, что Рин помнила, потому что удар о воду вышиб из неё остатки и без того стремительно покидавшего её сознания. Однако все нынешние неприятные ощущения, а также чувство тепла и сухости однозначно говорили о том, что жизнь Рин на том купании не закончилась, и кто-то её даже выловил, раздел, обтёр, высушил и укутал.       Раздел?!       Смешно и глупо, но именно эта мысль вырвала из состояния полудрёмы, заставила открыть глаза и резко сесть, прикрываясь одеялом. Комната, в которой Рин очнулась, по всей видимости, служила рабочим кабинетом кому-то, и при этом вызывала стойкое ощущение, что Рин здесь уже бывала. Звук открывающейся двери нарушил царившую в кабинете тишину.       — Итак, ты очнулась.       Тогда, на мосту, Рин была совершенно уверена, что хуже быть уже не может. Теперь она поняла, как жестоко тогда ошибалась.       В кабинет вошёл Котоминэ Кирэй.