Слепой

-Что, чёрт возьми, произошло!?- Раф рвётся в лабораторию, не замечая обхватившего его поперёк груди Майки, обороной вставшего в проходе и упорно не пропускающего старшего брата внутрь. -Рафаэль, прошу тебя, успокойся. Клянусь, я всё объясню, только не здесь,- Донателло говорит тихо, его трясёт, и Раф это чувствует. Мастер бо помогает Майки вытолкнуть темпераментного брата из лаборатории и тут же закрывает дверь. Лео остаётся по ту сторону. -Что случилось?- настойчиво повторяет свой вопрос мастер сай, стряхивая с себя руки уж больно навязчивого в последнее время Микеланджело. Как ни странно, тот не спорит и покорно отходит на пару шагов назад. Раф ждал Донни и Майки около часа под дверью лаборатории, ломился туда, но никто не отвечал, пока возня по ту сторону и чёткие приказы Дона доходили до его обострённого слуха. И если изначально Рафаэль полагал, что произошедшее- не больше, чем рядовая рана лидера, подорвавшая его способностью гордо расхаживать на своих двоих на пару дней, то после того, как под ногой он почувствовал чужую липкую кровь, страх за брата в секунды лишил его способности здраво мыслить и желать только одного- объяснений. И он не заметил, как тихо ушёл к себе Сплинтер. Старому отцу была невыносима мысль о том, что, в конце концов, он переживёт своих детей. Сначала его средний сын лишился зрения, теперь его старшего, его гордость, их лидера и опору семьи несут на руках едва живого. Они придерживают его голову и плечи, но рука всё норовит соскользнуть вниз, забрызгав пол кровью из сочащейся кровью ужасной раны. Его бедный сын…его мальчик. Рафаэль слеп, но застывший ужас в глазах младших он ощущает всем нутром. Начинает Донни, горло которого саднит, а слова отчаянно не хотят складываться в предложения. -Мы наткнулись на Хана,- сглатывает мастер бо и останавливается. Рафа это раздражает, он нетерпеливо подгоняет рассказ: и что? Ему неважен Хан- пусть Драконы хоть синим пламенем горят- ему нужно только лишь знать, что случилось с его братьями. С Лео. -На крыше,- Микеланджело продолжает далеко не в своём привычном бодром темпе: они нас поджидали там. Младший поджимает губы и садится прямо на пол, опуская глаза. Странно видеть Хана в окружении драконов здесь, на крыше здания, ни в подворотнях, ни ещё где-то. Впрочем, стоявшая рядом с ним элита фут сразу же объясняла такое поведение уличной банды- они их ждали. Причина становится очевидной и ясной как день- не будет драконам покоя и власти, пока живут черепахи. Донни краем глаза поглядывает на Лео, и от его взгляда кровь стынет в жилах- лидер смотрит решительно. Не на них- на Хана, глаза в глаза, и Донателло видит в них то, что никак не ожидал. Намерение убить. Донателло опускается в кресло, чувствуя, как подгибаются его колени: Лео побежал на Хана, буквально с места сорвался, я его впервые таким видел. В нём конечно проскакивала жестокость после того случая на корабле Шреддера, но никогда- так сильно, да и он вроде бы уже решил этот вопрос со Старейшим. А тут,- мастер бо потирает свои колени: его как переклинило, словно…словно он боялся хоть на секунду засомневаться в своём решении,- Дон поднимает глаза на Рафа, неопределённо смотрящего в стену: он хотел прикончить Хана. Наш Лео хотел его смерти. Секунда промедления равнялась ужасной ошибке. Лео это знал и старался больше не думать над моральной частью его задания. Если не будет Хана- не будет и драконов. Элита могла собрать свою группировку, но за бывшими прихвостнями футов не пошёл бы ни один дракон. Не раз он слышал, что их там и так не жаловали. Карай без проблем подмяла бы под себя драконов или смела бы их окончательно, установив свою власть над преступным миром города. Ему пришлось выбрать сторону и из всех зол он предпочёл меньшее. Никогда им не остаться в нейтралитете- всегда они будут в гуще событий. И ради прекращения с каждым днём разраставшейся бойни на улицах Нью-Йорка, на жертвенный камень Лео готов положить свою честь. -Нас с Майки элита словно нарочно от Хана и Леонардо оттесняла, -Дон разглядывает свои ладони, руки всё ещё потряхивало: к нему было не подобраться. Всё было просто- не будет лидера, не будет общности у черепах, тем более, что урода в красной повязке давно не было видно, что значительно упрощало задачу. Хан тут же взялся за задание, будучи уверенным в победе- пока элита занимается их изобретателем и полоумным, он прикончит главаря. Ухмыляясь, он заряжает пистолет и заправляет его себе за ремень. Грязная игра выпендрёжниками-ниндзя не одобрялась, да и пули не были для чёртовых черепах большой проблемой, когда они прикрывали друг другу спины. Но в этот раз Хан был уверен- это поможет. …погода мешала,- влез Микеланджело, дав Дону собраться с мыслями: мы же уже домой собирались, когда на них напоролись- не первый день льёт как из ведра,- в доказательство своих слов Майки шумно шмыгнул носом. Раф давно уже подметил гнусноватый голос младшего и мог с уверенность сказать- всё шло к простуде. Холодные капли иглами впиваются в оголённую зелёную кожу, барабанят по панцирям, резко сужая обзор до минимума, затекая в глаза и нос. В такие моменты Микеланджело завидует элите с их амигаса на голове. Молния на секунду осветила крышу, а затем раздался оглушающий гром. -Когда мы, наконец, смогли отбиться от элиты, Лео с Ханом уже стояли у самого края,- Донни не забыл то странное замешательство на лице Хана, зажатого между краем крыши и Леонардо. И того, как тот схватил его старшего брата за ремень, дёргая к краю крыши и доставая пистолет из-за пояса. Молния на долю секунды ослепила мастера бо, он как в замедленно съёме наблюдал, как Лео цепко хватает оторопевшего Хана за грудки, как они вместе неумолимо наклоняются над пропастью между домами. Гром заглушает выстрел и последний крик лидера драконов. «Ты сдохнешь со мной, черепаха!» -…а в следующую секунду они уже летели вниз,- повисла гнетущая тишина, за время которой Раф отсчитывал количество ударов гулко бьющегося сердца, перед тем как то проломило бы ему пластрон. Он вдруг вспомнил усталый голос Леонардо в додзё несколько дней назад, совершенно выжатый, изнурённый. Нащупав под рукой спинку дивана, Рафаэль грузно опустился на него, вслушиваясь в голос Дона. -Элита не пускала нас вниз, пока один из драконов, увидевший то, что произошло, не обвинил во всём ниндзя. Они никогда сообразительностью не отличались, и это явно сыграло нам на руку. Лео повезло, что он приземлился на панцирь, Хан… умер сразу. Когда мы туда спустились, ему уже нечем было помочь. -Что с Лео, Донни?- собственный осевший голос показался вдруг совершенно чужим. -Мы нашли его рядом. Переломанное тело лежало недалеко от главаря драконов, одна катана вылетела на проезжую часть, вторая валялась в мусорном баке, с краем которого и встретилась рука их лидера. В кровавом мареве рваной плоти белела сломанная кость. Медленно вытекали изо рта и носа струйки алой крови, нога вывернулась под неестественным углом. В брюшном щитке пластрона зияла дыра от пули. Маска съехала и закрыла глаза. -Пуля задела артерию, у него сотрясение мозга и открытый перелом левой руки…возможно с повреждением сухожилий,- Дон втянул в лёгкие побольше воздуха и, зажмурившись, подвёл черту: а так же треснул кератиновый слой панциря,- он опускает голову: но если это скажется на костном слое…- слова даются до невозможного тяжело. Хуже было только тогда, когда так же, как сейчас Раф, перед ним стоял Лео: он не сможет ходить. Ещё бы чуть-чуть…пара незначительных минут…и Лео бы с нами не было,- они успели до того, как их брат истёк кровью, они были совсем рядом с убежищем. Им крупно повезло. Тишину разорвал восьмибитовый голос из игрового автомата: «Героям конец! Зло победит! Аха-ха-ха!» Если где-то на земле и был Бог, то он точно уже давно харкнул с высоты своего величия на четырёх мутировавших уродов из канализации. И Рафаэль всё больше убеждался в том, что все их жизни от рождения и до сегодняшнего дня были прокляты. Потому что справедливость точно обошла их стороной, а крики в небо ничего не давали- оно оставалось всё таким же серым, затянутым тучами и готовым в любой момент разразиться молниями. Неужели у них и шанса не будет на нормальную жизнь, на хотя бы один день спокойствия? Рафаэль уходит в канализацию и испускает там душераздирающий продолжительный крик. Дерёт горло и сбивает руки о шершавую стену до тех пор, пока не возвращается со сорванными связками и не хрипит Донни о том, что всё хорошо. Хотя и не было ни черта хорошего. Ни в горле, ни в семье, ни в жизни. Нигде. А в душевном крике за толстой стеной два брата слышат слово «ненавижу!» Лео так и не очнулся.

***

-Ты никуда не пойдёшь, Рафаэль!- грозный голос отца сбивает спесь, но не отрезвляет окончательно. -Почему?- каким-то чудом не вырвалось «какого чёрта!?» -Ты поставишь себя под прямой удар. Не позволяй своим эмоциям захлестнуть свой рассудок!- лапа Сплинтера касается руки Рафа, решительно сжимающей сай. -Так отправьте со мной Дона или Майки!- Рафаэль не унимается, сердце остудить не получается, а лишний взгляд в сторону лаборатории лишь подогревает желание вырваться на поверхность. -Микеланджело болен, а Донателло нужен твоему брату здесь- пожалей их и себя,- голос напротив становится успокаивающе-спокойным: пожалей меня, сын мой. Мастер был прав во всём, но Раф не мог так просто сидеть на месте, не мог спокойно тренироваться, разговаривать, даже есть не мог- в нём кипела злость и желание отомстить за Леонардо, и даже слепота не была для него помехой- не теперь. Драконы должны были сдохнуть- все до одного- от его руки. Но против воли отца приёмов не было и, вырвав руку из лапы Сплинтера, Рафаэль идёт к себе, хлопнув за собой дверью. Мастер вздыхает и прикрывает глаза, опуская морду. Он не хотел снова потерять сына, он бы не вынес вида двух покалеченных детей. -Слепое зрение. Невероятно!- ошеломлённо выдыхает Донателло, смотря на Рафа, как на чудо света. Рафаэль воспринимает его выражение лица совершенно неосознанно, чувствует, но признаётся, что перед ним всё та же непреодолимая тьма и хмурится в ответ: чувствую себя экспонатом в музее,- жалуется мастер сай, в очередной раз дотрагиваясь до шрама на затылке- иногда он всё ещё давал знать о себе слабой болью. -А сейчас мы видим Рафаэля в естественной среде обитания! Посмотрите на его злое выражение лица- обычно таким образом он показывает, как сильно любит свою семью!- зажимая нос и подражая голосу из передачи про животных, подхватывает Майки: да, Рафи-бой? Зло ощерившись, Раф пихнул Майки рукой в лицо и раздражённо прошипел: а ну ушёл отсюда. -Усю-сю,- смеётся младший. Леонардо стоит недалеко от них, но Раф чувствует, что брат мыслями далеко не с ними. Восемнадцать. Часов. Тридцать. Минут. Чёрт бы побрал этот будильник и отсутствие возможности заставить его не извещать Рафа о времени каждые полчаса. Даже ночью покоя нет, так что приходится выкидывать его в коридор на время сна и заносить под утро обратно, чтобы не обидеть Донни. Выключить это чудо техники было нельзя, аккумулятора хватило бы ещё на несколько недель, так что и просто так ждать, пока будильник сам по себе вырубится было бесполезно. Когда он впервые обратился к Дону с проблемой будильника, его заверили, что так быть не должно, и видимо это незамеченный баг в механизме. И Рафа попросили явиться чуть позже, когда Донни не будет так занят. А теперь этот новый атрибут его комнаты лишний раз напоминал о том, как сейчас занят Дон. И чем. С каждым часом Рафу всё сложнее было находиться на одном месте, словно здешний воздух каким-то образом начинал его душить, как клаустрофобия человека в замкнутом пространстве. Рафаэль не мог сосредоточиться на тренировках, медитация и так давалась ему с трудом, а тут он и пяти минут не высиживал. Все мысли в итоге сходились в одну- он не может бездействовать, пока его брат здесь. Братья не понимали его порывов, говоря, что мастер Сплинтер прав и стоит обождать и дождаться пробуждения Леонардо. Но Раф мириться с этим не хотел, его отвращала мысль о бездействии даже после того, как Хан умер. Ему вдруг катастрофически стало не хватать воздуха, пропитанного выхлопными газами, звуков даже ночью живущего города, адреналина в крови. И эта нехватка, в конце концов, переросла в острую нужду. Он не мог сидеть здесь. И никакое терпение Рафу не помогало побороть желание переломать все кости любому, на кого укажет Кейс и скажет: «хэй, смотри, ещё один придурок с татухой дракона». Девятнадцать. Часов. Он хватает будильник и порывистым движением швыряет его в стену, забыв на доли секунды и о Донни, и об обещании не ломать. С грохотом механизм разлетается на осколки и электронный голос не успевает договорить время. Раф и так знал его. Время отправляться наверх. -А теперь объясни для дауна и меня. Майки резко перестал смеяться и обижено пихнул Рафа локтём в бок с возмущённым «эй!». Лео, опираясь панцирем о дверь, тоже решил послушать доводы Донателло, наконец выплыв из своих раздумий. Под глазами старшего залегли глубокие тени, и Раф всё чаще замечал насколько тот выглядит в последнее время вымотанным. Словно не спит, или что-то мешает ему уснуть. Мысли, бесконечные мысли, сдавливающие череп, не дающие отвлечься, не позволяющие отдохнуть. К решению он идёт долго, ему сложно признать то, что честь на плахе слишком низкая цена за безопасность города и его семьи. -Ну, это даже не шестое чувство или интуиция…это вроде как второго зрения, рефлекса. Вы же все замечали, что иногда уворачивались от предмета, не видя его. Так же и тут. Глаза у Рафаэля не повреждены и всё так же способны принимать сигналы, только вот идут они обходными путями, минуя поражённые части зрительных нервов и головного мозга. Поэтому Раф может различать цвета с вероятностью 8 из 10. -Я уже говорил, что ни черта не вижу и тыкаю наугад,- перебивает Раф. Майки тем временем увлечённо копается в вещах Донателло и кажется, вообще никого не слушал. Лео шикнул на мастера сай и кивнул Дону, чтобы тот продолжал. -И поэтому он реагирует на наши эмоции. Так же, как бы он не отнекивался, диван в убежище он огибает самостоятельно и ещё ни разу не врезался в дверной косяк и не шёл в стену. Майки захихикал, и Дон исправился: почти никогда. -А раньше почему это не проявлялось, а? Что-то я не замечал в себе таких просветлений, когда в додзё себе сай на ногу ронял,- пробубнел Рафаэль, облокачиваясь о свои колени. -Ну, ты тогда был… -Истеричкой!- вклинивается в разговор Майки. -Нет,- Донни закатывает глаза и потирает переносицу. -Припадочным! -Майки, рот закрой,- сморщился Раф, смотря на источник криков. -Спасибо. В общем, у тебя был стресс, возможно, усугубили ситуацию последствия комы. -Я же сказал! -Майки, пожалуйста,- как ни странно, тихий голос Лео действует сильнее, чем голоса других братьев. -Теперь твой организм опирается по большей части на другие органы чувств, такие как слух, осязание и обоняние. И, благодаря мастеру Сплинтеру, ты совсем скоро уже полностью сможешь справляться без глаз,- Раф на это только фыркает. Майки наконец вытаскивает потрепанную коробку с цветными кубиками, с которыми они в детстве игрались. Донни какое только барахло у себя не хранит, а тут эти вещицы для Рафа всё же пригодились. Подкинув в руках красный кубик, Майки хорошенько прицелился Рафу в голову. Кубик удачно врезается в висок, Дон хлопает себя ладонью по лицу, а Рафаэль начинает медленно звереть. Майки поднимает обе руки вверх, как бы уверяя всех в том, что он тут не при чём, при этом даже и не пытаясь сдержать улыбку. Кто ж знал, что Раф ещё не научился так просто уворачиваться от летящих в него предметов. -Маленький засранец,- шипит мастер сай, потирая ушибленное место и поднимаясь с места, явно намереваясь найти Микеланджело, даже если придётся делать это на ощупь. Младший сдаётся, заливается хохотом и складывает губы трубочкой: ну Рафи, ну не плачь, давай я поцелую твоё бо-бо,- совершенно потеряв страх перед слепым братом, Майки подходит непростительно близко. И тут Раф хватает Микеланджело за руку, чтобы не удрал, и безошибочно определяет замахнувшейся рукой где у младшего затылок. Пальцы ног не чувствуют опоры под собой, и только это уже добавляет лишнюю дозу выбрасываемого в кровь адреналина. Сердце стучится в груди как бешеное, Раф часто дышит и пытается справиться с подкатывающим волнением. Как в самый первый раз, когда они ещё маленькими черепашками выбежали на улицы города. Только тогда они обманывали мастера, а сейчас он обманывал братьев, дождавшись ночи и момента, когда Майки всё же отвлечётся от своей новой игры. История повторяется, он заново видит город, точнее ощущает его, узнаёт заново совсем с другой стороны. До ушей доносится звук проезжающих по дороге автомобилей, громкая ругать водителей, кричащий ребёнок где-то недалеко, ссора этажом ниже, заканчивающаяся битьём посуды. Холодный ветер бьёт в лицо, треплет концы алой повязки. Будь у него волосы, они непременно встали бы дыбом. Рафаэль чувствует, что скоро снова будет дождь, что эта пятиминутная передышка погоды специально для него. Рафаэль не ощущает страха, не боится поскользнуться или споткнуться- он знает, что город его не предаст, что, как и раньше, он распахнёт свои объятья и впустит черепаху в череду шумных улиц и грязных переулков, где ему всегда было так уютно и спокойно. Где он мог, наконец, вдохнуть полной грудью и расслабиться, отвлечься, уйти от всех преследующих его мыслей. Где он мог по памяти найти дом Джонса и набивать уродам морду до тех пор, пока не сотрёт руки в кровь. Для разбега хватает пары шагов, и он медленно отходит, готовый к прыжку. Шум поочерёдных вдохов и выдохов Раф слышит отчётливей рёва гудков. Между этими двумя крышами расстояние совершенно минимальное- пара метров, не больше. Он помнит эту крышку, он помнит эту пропасть, он знает, что на следующей его ждёт кирпичная труба со сколом на одном из кирпичей. Бордюр под пальцами, оттолкнуться. Прыжок. И секунда свободного полёта, за которую он задержал дыхание, вслушиваясь в звуки рассекаемого воздуха. Эта секунда продлилась целую чёртову вечность, пока нога снова не ступила на следующую крышу, и с непривычки Рафу не пришлось сделать кувырок, дабы не упасть от толкающей в спину инерции. Его захлестнул эмоциональный подъём просто невероятно силы, он внезапно почувствовал, что сможет сделать всё, что захочет. Ему всё нипочём, ему ничего не страшно, этот город его собственность, его территория, каждая крыша знакома ему как облупленная, о каждом доме он наслышан не по одному бою. Клич разрывает непрекращающийся шум города, и черепаха прыгает на следующую крышу, совершенно не чувствующая зависимости от своих глаз. Он слеп, но это ему не мешает. -Донни, ты видел Рафа?- Майки с явными признаками простуды на заспанной морде появляется в дверях лаборатории, кутаясь в шарф и прижимая к себе недовольного дискомфортом Кланка. Донателло недоумевающе смотрит на часы на мониторе и оборачивается на младшего брата. -Майки, сейчас ночь, зачем тебе Рафаэль?- общее состояние Микеланджело по внешним подсчётам ухудшилось с прошлого раза, и Донателло начал серьёзно подозревать Майки в том, что он опять прячет лекарство в нижнем ящичке своей тумбочки, лишь бы его не пить. Младший, решительно отказавшийся спать даже при болезни ради приставки и новой игры, недовольно шмыгает носом: хотел похвастаться ему игрой, зашёл в комнату, а его там нет. Он, кстати, твой будильник разбил. Вдребезги. Донателло на счёт будильника не тревожился- это был лишь вопрос времени, когда неисправный механизм допечёт импульсивного брата окончательно, даже при условии обещания подождать и не превращать технику в груду хлама. Но вот отсутствие старшего в своей комнате серьёзно напрягало, потому как, когда мастер бо пять минут назад ходил за кофе, Рафа на кухне тоже не было. -Возможно, он у мастера,- Дону хотелось, чтобы в голосе было меньше тревоги, но нехорошее предчувствие его не покидало. -Это вряд ли, свет выключен, в додзё тоже… Донни, ты чего? Донателло не может в это поверить, но ему приходиться. Подхватывая на ходу свой шест, он буквально выскакивает из лаборатории и несётся к выходу. -Майки, сиди в убежище. Микеланджело, у которого голова забита простудой и соплями, лишь кивает и идёт играть дальше.

***

К сожалению, даже среди больших друзей бывают предатели. И, как и его брата, Нью-Йорк предал и Рафаэля. Уже дважды. -Смотрите, кто тут у нас,- мерзкий голос достигает ушей, и Раф вдруг понимает, что серьёзно влип. Отсчитывает чужие шаги, пытаясь понять, сколько их. Больше десяти явно. За что боролся, на то и напоролся называется. И до Кейса ещё два квартала. -А мы-то думали, что ты сдох как и твой лидер, урод. Видел, как его переломало, а?- чужой голос сочится ненавистью к черепахе, и Раф невольно отступает на шаг назад, когда чувствует, что его окружают. Его преимущество в их незнании: Валите отсюда, пока я вас не прикончил,- рычит он, сжимая рукоятки оружия. Круг смыкается за спиной- не сбежать. Он в ловушке, из которой есть только один выход. -Отомстим за мастера Хана! Раф ещё раз убеждается только в одном- они все прокляты. Он слышит щелчки предохранителей. А Дон звуки выстрелов.