Тандо-гуми

ЮТАКА 1 Считается, что жизнь каждого человека связана с определенным сценарием, который закладывается с раннего детства. Ребенок буквально с молоком матери впитывает ее посыл. "Не будь здоровым", "не будь успешным", "не существуй"... перечень негативных сценариев обширен. Положительные установки даются родителями куда реже, ведь и они сами были когда-то травмированы своей семьей, продолжая передавать "родовое проклятие" из уст в уста. Все мы однажды становимся героями придуманных сказок... Я почти не помню первых лет жизни. Не помню, как называла меня мама. Не помню, что говорил мне отец, когда навещал нас. Мои сознательные годы, отложившиеся в памяти, по сути начались с момента переезда в дом Тандо и встречи со сводным братом. Годы, наполненные страхом и отчаяньем, годы, пронизанные неистовой манией стать для него человеком, а не пустым местом, годы отрицания и смирения, годы плавящего жара и насилия, годы борьбы и опустошения. Годы, когда я впервые примерил фарфоровую маску, что так плотно срослась с моим настоящим лицом... Смотрю в карманное зеркальце. Вижу в отражении алый изгиб губы, легкую тень цвета сливовых лепестков на скулах, острые стрелы ресниц. Провожу ладонью по волосам, ощущая, как шелковыми нитями скользят они меж пальцев. Пытаюсь поддеть ногтями под подбородком и снять кожу, сдернуть скальпом волосы и отбросить прочь. Это не я. Не я. Беззвучный крик тонет эхом в груди. Однажды меня уложили в хрустальный гроб и подвесили на цепях в самом сердце неприступных заиндевелых скал. Смелые рыцари искали туда дорогу, и много погибло в пути. А те, кто дошел – не смогли разбить лед, где была погребена моя душа. Они ломали стальные мечи и свои судьбы, пока я безучастно наблюдал за тем, как падает снег... Только два человека сумели снять крышку стеклянной тюрьмы и обжечь мой рот поцелуем, вдохнув в легкие горячий воздух пустынь. Всем показалось, будто я ожил, пробудился от мертвого сна. Даже я сам поверил, что скоро весна… Но время - истинный судья. Время - господин, который рассудит. Лишь оно показало ложность моих ожиданий. Только оно было правым. Оно, а не я. 2 Непривычно видеть его живым. Молчаливый, со строгим лицом. Он раскидывает по столу ворох фотографий, пододвигая ко мне. Я не спешу их рассматривать. Потому что я смотрю на него. Словно призрак. Словно заново рожденный из пепла. Хонда Анзай. Когда он появился однажды на пороге нашего с Дайро дома, я ничуть не удивился, словно подсознание шептало - история не закончена. И я все еще доверял своей интуиции и своим глазам. Вспоминая странное наваждение, воздушный мираж в старом храме далеко в горах. Я ждал его возвращения. - Чего ты хочешь, Анзай? - задаю вопрос, осторожно, стараясь не спугнуть то доверие, что стало зарождаться между нами. - Чтобы ты ознакомился с новой для тебя информацией, - он отвечает, голос звучит глухо, но успокаивающе. Я всегда воспринимал энергетический посыл от Анзая иначе, чем остальные. Большинство думали о нем, как о хладнокровном монстре и безразличном чудовище. Но все иначе. В самой сути его существа затаилась бурлящая черная страсть, которая смертоносной лавой порой прорывается наружу. Я хочу протянуть руку и прикоснуться к солнечному сплетению, чтобы почувствовать, как пульсирует пробуждающийся вулкан. Уже две недели как Хонда Анзай «воскрес», уже две недели, как он приходит ко мне по ночам, пользуясь отсутствием Дайро. Уже две недели как я молчаливо соглашаюсь разделить с ним постель, будто у меня нет выбора, кроме как уступить. Заставь меня быть твоим. Невысказанные слова обжигают язык. Так страшно открыть в себе порочные желания, растущие из прошлого. Так просто – фальшиво играть. Аккуратно беру фотокарточки, одну, вторую, третью, их много, я сбился со счета. И на всех запечатлен красивый изящный молодой человек с длинными волосами и аристократичным лицом. Вот этот юноша в окружении друзей, а вот совсем один сидит на берегу залива. Вот он смеется на камеру и дурачится, вот смотрит грустно и томно. Вот волосы убраны в тугую черную косу, а сам он облачен в традиционные одежды. Или вот на нем просто джинсы, обтягивающие узкие бедра и расстегнутая мокрая рубашка, соблазнительно обнажающая торс и липнущая к коже. А вот юноша рядом с другим, чья бешенная харизма сквозит даже через старое фото. Я роняю карточку, будто бумага обожгла мои пальцы. Конечно же, я узнал второго парня. Молодой Хонда Сора смотрел на меня через омут прошлого, прямо в упор, властно, самоуверенно, опасно и горячо. От его взгляда позабытые мурашки побежали вдоль позвоночника. Я откидываюсь на спинку стула и закрываю веки. Прекрасный принц издевательски улыбается мне в лицо. Он заявляет, что я всего лишь подделка, жалкая копия его самого. И мне нечего ему возразить. - Теперь ты понимаешь? - вопрос Анзая резко выдергивает меня из бездны воспоминаний и нахлынувших инсайтов. Спасательным кругом тянет за собой, где свет и тепло. Киваю, стараясь скрыть подступившие к горлу слезы. Он подходит и обнимает меня, словно маленького, берет на руки, гладит по щекам. И я позволяю себе, наконец, проявиться... Мне хочется отозваться на его искреннее «люблю» воздушным «я тоже». Но внутри только выжженная сухая долина. Все, что осталось, когда сошел лед, растопленный лучами Дайро. Бесплодная потрескавшаяся пустошь... Безжизненная земля. 3 На предложение все бросить и уехать, я отвечаю отказом. В первую очередь это дань моим привычным опасениям. Без хрустального гроба я уже как-то привык существовать, но спутник, который пытается разбить мою фарфоровую маску - пугает. Когда я впервые столкнулся с Анзаем... Произошло данное событие в пентхаусе Хонда в один из приятных июльских вечеров, чей воздух был буквально напитан ароматом свободы и беззаботности... Мы с Сорой собирались поужинать. Я хотел самостоятельно приготовить что-нибудь из средиземноморских блюд, поэтому осваивал кухню. Сора в такое время как обычно обсуждал бизнес-проекты по телефону. Он появился рядом практически из ниоткуда. Я едва сдержал дрожь, когда на барной стойке возле меня тихо звякнуло стекло. Бутылка коллекционного розового вина, бледные тонкие пальцы в вязи татуировок, сомкнутые вокруг горлышка. - Вы, наверное, Анзай, - я отложил в сторону нож и рыбу, помыл руки и повернулся к нему, немного смущаясь своего домашнего вида. Ведь, в конце концов, этот дом был его, а не моим. Хонда Анзай - единственный сын и наследник Хонда Соры, главы Накагами-кай, стоял невозмутимым айсбергом передо мной и молча меня же разглядывал. - Очень приятно познакомиться, меня зовут Тандо Ютака, - я поклонился, стараясь не выдать волнения. Сора достаточно долго откладывал нашу встречу, и сегодняшний вечер не был исключением. Вероятно, поступок Анзая был самовольным желанием заявить о себе и вряд ли найдет понимание у отца. - Мне известно твое имя, - слышу в его тоне холодную ярость и презрение, и... что-то еще? Показалось?.. - А ты отличаешься... В недоумении поднимаю на него глаза, повожу плечом, не представляя, отчего заслужил грубое обращение. Ревность? Зависть? Отрицание? Мы почти одного возраста, но Анзаю не достается и толики внимания Соры. Должно быть, обидно и неприятно видеть, что отцу предпочтительнее общество шлюх, ведь для Анзая я именно оно, чем время, проведенное с сыном. - Что же, благодарю за вино, - решаю перевести тему на нейтральное поле. Ссоры мне ни к чему. Протягиваю руку, чтобы забрать бутылку, когда его пальцы, накрывают мои. Смешанные ощущение. Легкое состояние паники, от которого кружится голова. Доля секунды и наваждение спадает. Я беру пароксизм под контроль. Но столь эмпатически окрашенный контакт еще долго преследовал меня. Мальчик, что упорно пытался добиться любви и одобрения собственного отца - он был похож на меня. Анзай. Мы оба - монстры, взращенные в темнице собственных фобий и умерщвленных эмоций, попавшие туда не без помощи близких родственников. Но нам некого винить, кроме самих себя, ведь мы сами талантливо отыгрывали сценарий, практически без запинок, ноту в ноту, роль в роль. Спящая красавица и Всадник без головы. 4 Ты предлагаешь мне снова. Еще раз. И еще. Тысячу тысяч раз. И я уже не столь уверен в своем боязливом отказе. Я думаю про Тамурамаро. Не хочу причинить своему мальчику новую порцию боли. Не хочу предавать его опять. Наши отношения слишком сложны. Я-ты-Таму. Жуткий треугольник из жертв и абьюзеров, которые меняются местами. Таму-я-ты. Три грани единого целого. Уже и не счесть, кто и сколько отнял у другого, лишил, растоптал, уничтожил. Ты убил сестру Тамурамаро, Тамурамаро трахался с твоим отцом, я покушался на твоего сына, ты отравил меня и бросил умирать, я спал с твоим отцом, ты спал с Таму, а Таму отрицал меня и пытался быть похожим на меня же. Сколько мерзких неприглядных подробностей. Наши отношения клубок противоречий. Нездоровое влечение. Угрозы. Шантаж. Щемящее чувство нежности, лихорадочной привязанности. И чудовищное понимание друг друга на уровне инстинктов. Если открыть ящик пандоры, если заглянуть в пропасть без дна, можно остаться пленником удушающих кошмаров навечно. Но я хочу жить. Я столько лет мечтал о смерти, воображая, что она приблизит меня ко встрече с Сорой, что сейчас мне странно осознавать, сколь сильно я хочу жить. И это желание во мне пробудил именно ты. Хонда Анзай. Потому я говорю тебе - да. Да, я поеду. Да, только вдвоем. Да, две недели для нас и весь мир подождет. Да, я оставлю Дайро. Да, ты объяснишь все Таму. Да, у нас может получиться. Нет... У нас получится. Обязательно. Я даю тебе шанс. Я даю себе шанс. Черт побери - нам. Я сказал, произнес слова вслух и стало легче дышать, как будто камень убрали с груди и треснула маска, обнажая лицо. Мое. Собственное. Лицо. 5 Мы стоим на берегу океана. Закат лиловыми всполохами растекается на горизонте между морем и небом. Они за твоей спиной. Под ногами мягкий песок. Я слушаю шипение волны. Держимся за руки. Вокруг никого, лишь издалека доносятся отголоски музыки и смеха. Теплый вечер. Почти как в нашу первую встречу. Вот только... в этот раз все иначе. Останавливаюсь и смотрю на тебя. Бронзовый загар красиво контрастирует с обесцвеченными волосами. Они немного отрасли, и ты снова блондин. Возвращение к истокам, к своей индивидуальности, которая была обезличена жизнью в храме. Новое рождение, новый поиск себя. Смотрю и не могу насмотреться. Все еще не верю, что происходящее не фантазия, а реальность. И ты, и сладкий аромат лета, и соль на губах. Хочется плакать, но от счастья. Я никогда не испытывал подобного и не верил, что столь глубокие чувства правда бывают. А еще хочется улыбаться двадцать четыре часа в сутки, даже во сне, потому что больше нет никаких условностей и преград. Быть вместе действительно здорово. - Анзай, - тихонько зову тебя, сливаясь с шумом прибоя, - скажи, что... - Снова дразнишь меня? - твой взгляд окутывает внезапной нежностью и лаской. - Скажи, - настаиваю немного капризно, меня забавляет ситуация, хочется скорее признаться тебе, но ты не догадываешься, что ответ рвется из меня белой птицей с твоего возвращения, как бы я не пытался скрывать. - Люблю тебя... - проводишь ладонью по моей щеке. - Я люблю тебя, Ютака. И я выдыхаю «тоже», и падаю в твои объятия, будто эти два коротких слога отняли все мои силы, а гравитация перестала существовать. Ты обнимаешь меня и задаешь самый дурацкий вопрос на свете - будешь со мной встречаться? И я отвечаю «да». Понимая, что счастье в простых вещах, в обычных и незатейливых разговорах «как прошел день?» и «что будешь на завтрак?», счастье в том, чтобы заказать пиццу и посмотреть фильм, или заняться любовью, а потом стоять на балконе и наблюдать, где синим бархатом разливается ночь. Счастье – принадлежать друг другу. Счастье – быть настоящими. Я знаю, что наше маленькое путешествие скоро закончится и впереди еще много сложного и неприятного, болезненного и пугающего. Но сейчас я смотрю на звезды над головой, чувствую, как океан ласкает наши стопы, и все вокруг становится неважным. Все, кроме тебя. 6 На следующее утро я беру ножницы и отрезаю свои волосы. Ты помогаешь мне. Прядь за прядью безжизненной массой падают они под ноги, словно звено за звеном ржавой цепы, тянущейся якорем из прошлого. Ты освобождаешь меня. Больше никаких масок и схожих образов. Ты. Принимаешь. Мое. Истинное. Я.