Тандо-гуми

ТАМУРАМАРО Несколько месяцев назад... 1 Для меня до сих пор остается загадкой, почему с информацией, полученной от Исэя, я пришел именно к нему. Выложил на стол россыпь фоток сомнительного качества и распечатки листов, где было зафиксирован распорядок дня Анзая от рассвета до заката. Возможно дело в том, что на знаменательной семейной встрече, когда на свет были вытащены все порождения ночных кошмаров клана Тандо, а я в миг потерял и приобрел старых-новых родственников, мне не оставалось ничего кроме, как не торопясь напиться, чтобы переварить услышанное... Ютака – мой отец. До сих пор слова липкой патокой стынут на языке, словно опасаясь быть произнесенными вслух. У меня будет ребенок. Это я говорю уже вполне уверенно, хотя в глубине души не понимаю, получится ли справиться с данной ролью. Тогда Дайро тоже перебрал лишнего. И я прекрасно знал причину. Сложно оставаться невозмутимым, когда связался с человеком наподобие Ютаки. Мы вышли на балкон, якобы подышать воздухом, а на самом деле это была нелепая попытка сбежать от удушающего кокона семьи, когда паутина уже опутала легкие, выталкивая остатки воздуха наружу... Я рассказал Дайро о том, что удалось узнать. И он попросил зайти к нему на днях, чтобы обсудить ситуацию в ясном уме и твердой памяти. Что же, почему нет. Да и чего мне оставалось делать? Жить дальше один на один с призраком Анзая, обретшим вдруг плоть и кровь, не получалось. Сам я на тот момент все еще никак не мог осознать, что Хонда Анзай все-таки выжил, хотя именно это предчувствие терзало меня столь интенсивно, что вынудило в итоге нанять детектива и провести собственное расследование. И вот теперь, когда доказательства были получены, а неотвратимость бытия навалилась сверху тяжким грузом, я сидел в удобном кресле цвета топленного молока в кабинете Асаямы Дайро и пытался привести голову в порядок. Дайро выслушал меня, не перебивая, и, кажется, не особенно удивился. Его реакция наводила на подозрения. Неприятно ощущать себя единственным простаком в игре, когда остальным участникам давно известно, у кого джокер. - Что-то ты слишком спокоен для убийцы, - закидываю ногу на ногу, на мне ярко-красный костюм и белая рубашка. Не скрою, отчего-то хотелось произвести впечатление. Мне чертовски идут контрастные сочетания. На запястье звякают металлическим ремешком часы, когда я тянусь к небольшому столу оттенка слоновой кости и беру чашку с чаем. Весь кабинет Асаямы выполнен в теплой кремовой гамме с кофейными акцентами, умиротворяет и бодрит одновременно, мне приятно тут находиться. А сам Дайро, развалившись будто лев, греющийся на полуденном солнце саванны, и закинув руки под голову, смотрит на меня чуть лениво. Видимо, последняя произнесенная фраза ничуть его не трогает. Разумеется, это начинает бесить. - Довольно громкое заявление, Таму, - он, наконец, удостаивает меня ответом. - Да ну?! - я едва не давлюсь янтарной обжигающей жидкостью, звонко ставлю чашку на блюдце, запечатав на тонком фарфоре следы алой помады - отошел от традиций, обычно я предпочитаю в косметике цвет запекшейся крови, но не сегодня. - Интересно, а как тогда назвать человека, который лишил жизни другого? - Получается, не лишил, - Дайро поддевает углом смартфона фотографии. Я отмечаю, какие у него рельефы мускул. Не перекаченные типа стероидных фанатов тренажерных залов, но при этом заметно, что Асаяма уделяет внимание физической форме, и не стесняется закатывать рукава рубашки, обнажая загорелую кожу и мышцы под ней. Подавляю желание прикоснуться. В конце концов, Дайро все еще живет вместе с моим новоиспеченным папочкой, плюс однажды у нас был шанс узнать друг друга поближе. Тогда Асаяма однозначно дал понять, что дальше дружеских рукопожатий рассчитывать не на что. Впрочем, я сам не особо-то стремился к большему, увлеченный бразильским сериалом собственной жизни. Но сейчас... словно что-то изменилось: неявное, невидимое глазу, осязаемое на уровне животных инстинктов. - Жив наш дорогой Анзай и вполне здоров, - продолжает Дайро, перебирая снимки. - И дело даже не в том, что узнал твой детектив, - он делает паузу, заставляя меня напрячься. - Ну! Не медли, - подаюсь вперед, будто бы Асаяма собрался говорить шепотом, и нам надо обязательно сохранить беседу в секрете. - Позавчера он приходил ко мне собственной персоной, - Дайро одобрительно усмехается, словно поступок Анзая достоин восхищения. Хотя заявиться к столь влиятельной личности, как Асаяма, после того, как пытался убить его любовника, а потом и сам получил пару пуль от главы Ямагути-гуми, но случайным образом выжил, скрываясь в каком-то храме... это да, нужно обладать определенной душевной силой. - Не может быть... - выдыхаю, откидываясь на спинку кресла, практически сползая по нему вниз, - вот значит как... Вот значит как?! Уверен, Ютака в курсе, что с Анзаем все в порядке, наверняка, и его сыну, Хару, тоже все известно. Да что там... даже Дайро знает. Только я... только я оставался в счастливом ли неведении. И это после всего, что между нами было, Анзай? Строчка точно из мыльной оперы. В которую превратилась моя реальность благодаря Хонде-среднему. Твою мать. Вот ублюдок. Сжимаю кулаки. Ногти впиваются в ладони. Ненавижу тебя, тварь. Кажется, эти слова я уже произношу громче, потому что Дайро, встает из-за стола и подходит ко мне, берет за плечи, встряхивая. - Таму, этот говнюк не стоит того, чтобы ты продолжал херить свою жизнь, понятно? - от стальной хватки Асаямы сводит руки, но эта небольшая порция боли возвращает на землю, не позволяя унестись на привычной спирали личной драмы до самых темных ледяных глубин... Я не отвечаю. По лицу текут злые слезы. Собственная впечатлительность раздражает. Стыдно, но невозможно остановиться. - Так, ладно, знаешь, что мы сделаем? - Дайро вытирает соленую влагу пальцами, они мягкие и теплые. Мне становится мучительно неловко и хочется исчезнуть. Что за карма такая – позориться перед важными людьми?.. - Сейчас мой водитель отвезет тебя домой, ты быстренько соберешь свои вещи и документы, а потом приедешь в аэропорт. Все ясно? - он еще раз ощутимо встряхивает меня. - Кивни, если понял? - Да ты достал, я не груша, хватит! - дергаюсь, пытаясь вырваться. - Куда ты меня отправляешь и на каком основании?! - Тамурамаро, ох и трудно с тобой... - Дайро поднимает мое тело весьма хрупкого сложения, практически без напряга, усаживаясь в кресло, а после устраивает меня на коленях. - Как с ребенком вожусь, ей-богу. Отправляешься не ты, а мы. В отпуск поедем, отдохнуть, окей? - Асаяма гладит меня по волосам, черные локоны рассыпаются шелком по спине. - С тобой что ли? - плакать больше не хочется, становится почему-то даже весело. - Дзю сейчас в положении, как я ее оставлю... О, да, самое время посокрушаться о верной жене, которой я испортил не то, что молодость, а, судя по всему, вообще все прошлые и будущие года. Честнее было бы позволить ей строить отношения с тем мужиком, Араки. Но я не мог, не мог этого допустить. Отдать жену и ребенка постороннему. Нормальному. Человеку. - Со мной что ли, - подтверждает Дайро, вновь вытаскивая меня из водоворота эмоций. - А Дзю пока не на девятом месяце, я позабочусь, чтобы за ней присмотрели, за две недели ничего не случится. - Ладно, - внезапно соглашаюсь. В конце концов, когда я последний раз был в отпуске? Задумываюсь, и не нахожу ответа. - Куда поедем? - К океану, - отвечает Дайро, и мне кажется, что я уже слышу крики чаек, и соленые брызги, перемешанные с прохладным бронзовым песком, ласкают мне стопы... 2 Для меня до сих пор остается загадкой, как получилось, что в итоге мы потрахались. Вернее, с технической точки зрения ничего удивительного в этом нет. Но это был не просто секс. Мне хочется сказать, что мы занимались любовью. Потому что такой бешеной страсти, бесконечно нежности с чистой нотой доверия я ни к кому не испытывал прежде. Это произошло в номере отеля, куда мы заселились после долгого перелета. Другая часть света. Все проблемы остались там, отделенные тысячей километров и часовых поясов. Вспоминать и думать о них – не было никакого желания. Так что, быстро приняв душ, мы радостно откупорили бутылку вина и пошли смотреть, как спелое апельсиновое солнце падает в тихое море. Штиль. Ежедневная череда рождений и умираний: бог Ра торжественно уходит в подземные воды, чтобы сразиться со своей частью, сотканной из мрака и ужаса, а потом воскреснуть с утра прославленным победителем. Я вдыхаю полную грудь вечернего воздуха, пахнущего теплом, свободой и чуточку водорослями. И пьянею от него сильнее, чем от рубинового напитка в бокале. Хочется улыбаться и болтать без умолка. Я вдохновенно несу какую-то чушь, облокотившись о мраморные перила балкона. Через пару метров уже начинается бесконечная гладь воды. Я мечтаю сбросить белую ткань отельного полотенца с бедер и побежать навстречу стихии, ощутить, как ласковый океан обволакивает и увлекает за собой, укачивая на волнах точно в колыбели. Впрочем, он и есть колыбель для всего человечества... Пока я мысленно бороздил философские просторы вселенной, Дайро вдруг оказался совсем рядом. Я почувствовал, как его ладони обнимают меня за талию, скользят по коже, забираются под то самое полотенце... - Эй, - шепчу я, не переставая улыбаться, ведь мне хорошо, мне так хорошо. - Что ты делаешь?.. - Тсс... - мой вопрос тонет в поцелуе со сладким привкусом вина. Виноградный сок пропитывает губы и языки, разливается истомой в теле, от которой подкашиваются ноги и немеет внизу живота. Мы больше не говорим ни слова, да и зачем тут что-то говорить. Дайро подхватывает меня на руки и уносит в номер, где в самом центре стоит огромная кровать, застеленная хрустящими от свежести светлыми простынями и украшенная цветами плюмерии – так острова проявляют свое гостеприимство. Я теряю счет времени, сливаясь с ритмом Дайро и шумом океана за окном, словно мы все трое движемся в едином темпе мирового сердцебиения. Горячие губы Асаямы оставляют следы на моем теле. Это то, чего я хочу. Это то, что мне нравится... Укусы, синяки, кровоподтеки. Но не от иступленной ревности, как с Анзаем. А от невыносимого желания обладать, от сносящей крышу страсти, рушащей все преграды и запреты. Я впиваюсь в него пальцами, вжимаюсь сильнее. Ближе. Будь ко мне еще ближе. Будь со мной, будь во мне. Будь моим. Я не знаю, сколько продолжался наш бешеный парный танец, от которого намокли простыни, волосы, и тела, словно источали пар, покрываясь капельками влаги. Не знаю, сколько раз мы входили друг в друга, смешивая пытку и удовольствие: извечные яд и лекарство, дающие силы жить дальше, смысл жить дальше. Не знаю, сколько мы менялись позами и местами. Вот мой рот смыкается на члене Дайро, а вот его руки разводят в стороны мои бедра. Вот его живот прикасается к моей пояснице и я чувствую, как возбужденная упругая плоть упирается в ягодицы. Вот я устраиваюсь сверху, царапая ногтями его грудь, растрепавшиеся темные пряди закрывают лицо, и он убирает их... "дай мне посмотреть на тебя, Таму." От этого снова слезы закипают в глазах, черт побери, мне хочется рыдать точно малолетке на первом свидании, только это... от счастья? Я боюсь признаться, боюсь, что чары рассеются, карета обернется тыквой, а я вместо прекрасной принцессы - замарашкой, по сравнению с Ютакой. Ведь в итоге даже Анзай выбрал его, а не меня. Проклятые демоны не оставляют в покое. Дайро будто читает мои мысли и говорит, притягивая к себе: - Хватит думать о них, Таму, здесь есть только мы, - он накрывает меня собой, пряча от всего и вся. От целого мира. С его голодными кошмарами, пожирающими душу и веру во что-то хорошее. - Знаю, я знаю, прости... - рисую пальцами солнышко там, где бьется его сердце. -Для меня ты самый лучший, я доступно объясняю? Смеюсь. Заразительно. Так что Дайро не выдерживает и смеется вместе со мной. - Более чем, - толкаю в плечо, получая ответный тычок в бок. Мы деремся, развлечения ради, конечно. Возимся в изрядно потрепанной после сумасшедшего секса постели. - Кстати никогда бы не подумал, что скажу это тебе, - Дайро встает и приносит недопитую бутылку вина. Медленно и с наслаждением делает глоток из горла, передавая мне. - Почему это? - пить хочется ужасно, а еще есть, и гулять, и спать вместе в обнимку, и вообще жить. Хочется жить. Отпиваю терпкую жидкость, в ожидании ответа. - Да просто всегда считал тебя фриком, психом и шлюхой, ты уж извини, - но даже примиряющий тон Асаямы не спасает его от моего возмездия, и я вцепяюсь в платиновые кудри Дайро, легонько дергая на себя. - Ах, психом ты меня считал, блядью, значит, - мы снова валимся на кровать, пытаясь победить друг друга. Разумеется, мнение Дайро меня ничуть не обижает, я в курсе того, какое впечатление обычно произвожу. Поэтому наша потасовка носит шуточный характер, нам всего лишь хочется быть ближе. Снова хочется быть ближе. Асаяма это понимает. Чувствует мое желание, припечатывая губы поцелуем. По кругу. Мы движемся по кругу. Но в этот раз бесконечность геометрической фигуры видится долгожданной наградой за все то дерьмо, что с нами происходило. И я впервые осознаю, что существование Ютаки и Анзая начинает терять значение. Как блекнет под яркими лучами старая фотокарточка, выцветая и лишаясь реалистичности. - Спасибо... - тихо шепчу ему на ухо, - и, знаешь, это ты самый лучший. - А еще со мной можно делать всякие забавные штуки, которые ты никогда не делал со своими унылыми дружками, - Дайро ничуть не сомневается в моей искренности и своей неотразимости. Все так, как должно быть. - Например? - Например, сейчас мы пойдем прыгать на батуте, - он усмехается, наблюдая, как я перевариваю услышанное. - Нет, что за бред вообще?! - я плохо представляю сочетания себя и какого-то идиотского батута. - К тому же уже ночь, все закрыто! - Да, Тамурамаро, да, - Асаяма удовлетворенно хмыкает, стаскивая меня за ноги с кровати. - Закрыто, но не огорожено, так что можно попробовать. - Божее... – поднимаюсь, стараясь не стеснять стоять перед ним обнаженным. Ловлю себя на том, что невольно пытаюсь принять соблазнительный вид. - Быстро приводи себя в порядок, у тебя 5 минут, - Дайро подмигивает мне, лишая воли к сопротивлению своими четкими указаниями, а после шлепает по заднице – видимо мои усилия не остались незамеченными. – И... это только начало новой жизни, Таму. Я обвиваю его руками за шею и думаю, поцеловать или придушить ту самую новую жизнь. Возможность выбора есть практически всегда. Наверное, я все-таки дурак, потому что выбираю батут. И Асаяму Дайро.