Тандо-гуми

РИХИМАРУ 1 Я увожу его. Как почетного гостя. Как военный трофей. Как безделушку. Как недостающий, но такой необходимый, последний фрагмент в мозаике длинного ритуала интриг в хитросплетений чужих судеб. Я увожу его. Счастливого. Будто бы. Одухотворенного. Кажется. Готового начать новую жизнь с чистого листа. Думается. Словно опьяненного невероятными приключениями, которые непременно обязаны ожидать в незнакомой, чужой стране. Той, что стала для меня роднее и ближе, чем та, в которой я родился. 2 Ты спишь на моем плече завидным сном, исполненным безмятежности. Такой, каковой она часто бывает у подростков, необремененных тяготами взрослой жизни, грузом ответственности и принятых на неподготовленные плечи неиссякаемых обязательств. Ты спишь, улыбаясь во сне. Я улыбаюсь в ответ, но ты этого не знаешь. Не видишь. Прошлая ночь как все предыдущие... Десять... Двадцать... Пятьдесят?.. Сколько их уже прошло с тех пор, как ты поселился в моем огромном доме? Не знаю, я потерял счет. Устал считать. Но прошлая все еще была наполнена той животной страстью, с которой мы впивались друг в друга ногтями, зубами, ранящими словами и членами. Все той же слепой похотью, от которой, кажется, не существует никакого противоядия. Однако я давно научился не тешить себя надеждами, иллюзиями. Не верить в сказки, похожие на правду. А ты... Даже теперь, должно быть, тебе кажется странной эта неконтролируемая страсть, которой ты готов отдаваться так, будто после - только смерть и пустота. Завидую... Такое изумительное незнакомое прежде чувство: будто внезапно отыскал несуществующего того, по ком безответно страдал на протяжении всей жизни. Того, кого тщетно пытался разглядеть в других, перевоспитать, переделать, перекроить, выломать. Выпустить на свободу из собственного воображения. Потому эти два месяца, проведенные вместе со мной, становятся будто самыми медовыми в жизни, самыми сладкими, самыми безвольными и отупляющими вероломным счастьем, построенным на чужих разбитых сердцах, судьбах, на костях и крови. Но тебе наплевать. И жестокое презрение ко всему и ко всем, что не дарует наслаждения и гармонии, так прекрасно в своей ненасытности. Наконец ты стал таким, каким должен был быть. Если бы не чужие ожидания, взятые обещания, кармические долги. Стал бессердечным к тем, кто использовал тебя как красивый цветок, как картину, меняя подрамники под цвет новых обоев. Ты стал по-настоящему прекрасным. Свободным. Свободные люди всегда глухи, слепы и бесчувственны к страданиям других. Они преисполнены счастьем, сквозь толщину которого не может просочиться ничто, его омрачающее. Ты улыбаешься как свободный человек. Счастливый человек. Жестокий. Ты улыбаешься, как мой настоящий младший брат. Ютака. Не веришь? Вижу, что не веришь. Но хотя бы раз ты задумывался о том, почему же столь многие считают нас невероятно похожими? Прошло достаточно времени. Оно обточило углы прошлого. Я уже не считаю года - их количество не изменит ничего, когда чувствуешь себя возвратившимся с войны, безнадежно отстав от мирной жизни.