Спасая душу

Вероника успешно поговорила с доктором, тот согласился выписать меня отсюда через 2 дня. Все-таки мои травмы время от времени давали о себе знать. Последующие дни до выписки прошли тихо. Я вслушивалась в разговоры мед. персонала, что бы узнать хоть что-то о Белове или его друзьях. Но больше никто не проронил, ни слова. Вика каждый день рассказывала мне про её шикарную жизнь. По ней было видно, что стала она такой благодаря деньгам её парней, сама по себе она ничего не стоит. Спала я по-прежнему плохо. Мои сны были ужасающе странными. После моего последнего сна со смертью Владика, мне снились его похороны. На следующий день, мне снились его поминки. А еще я видела его. Уже метрового. Он был на собственных поминках. Все время держал руку на плече матери. Он любил её. Любил, как ни один сын не любит свою мать. Настал день выписки. Наконец-то долгожданная суббота. Мое сердце трепетало. Вероника пришла раньше, чем состоялась бы выписка. Она принесла мне одежду. Джинсы грязно-серого цвета и белую майку. Переодевшись, я стала похожей на человека. Мои формы округлились, по больничной пижаме, об этом не скажешь. Я была серой мышкой, лишь мои зеленые глаза были отличительной чертой. А теперь, я могла дать фору даже Вики. Как все-таки сильно меняет человека одежда. Я зашла в палату попрощаться с Викой. Та как обычно сидела в позе лотоса. - Ну, вот и пришла пора расстаться. – С грустью сказала она. – Мне так не хочется тебя терять. У меня было такое ощущение, что Вика сейчас заплачет. Я села рядом с ней и обняла её за плечи. - Знаешь, один философ сказал, если души не умирают, значит прощаться – отрицать разлуку. – Я улыбнулась, и почувствовала, как ком застрял в горле. А к глазам подступили слезы. – Я уверенна мы встретимся. - Вика, молча, встала с кровати, и подошла к окну. Я встала за её спиной. - Мы встретимся. Обещаю. - Ну, все, беги, тебя уже ждут. Я вышла из палаты, а на душе скребли кошки. Доктор подошел ко мне, когда мы уже получили выписной эпикриз, и шли к выходу. - Вот, - Иван Алексеевич протянул мне листок, сложенный вчетверо. – Как и обещал. Адрес Филатова. Будешь по близости, заходи, моя квартира 45. - Спасибо. – Я искренне улыбнулась доктору. - И за спасение и за адрес. Я развернулась на каблуках и пошла вперед. Я чувствовала его пристальный взгляд, но оглянуться я боялась. До дома мы добирались недолго. Минут двадцать. Первое впечатление о моем новом доме, было, ну не прекрасным. Обычный крупнопанельный дом. На лавочке около подъезда сидела женщина лет 70-75. Увидев меня, она улыбнулась почти беззубым ртом, и довольно мило прошепелявила, что рада меня видеть. Если честно, данная картина не показалась мне очень уж доброжелательной. Моя тетя жила в небольшой двухкомнатной квартире с видом на какие-то гаражи. Видимо, к моей выписке она готовилась тщательно, даже выделила мне комнату. Хотя она больше напоминала мою гардеробную, в моем доме, где я жила когда-то с мамой и папой. Черт, а ведь я их практически забыла. А прошла буквально неделя. Мои прошлые воспоминания вытеснила жизнь Жени. И откуда она взялась на мою голову? Комната была маленькая, но довольно уютная, правда общий вид омрачали обои грязно желтого цвета. Прошлой мне, они бы не понравились, но я, которая живет сейчас, видимо, любит этот цвет. Комната была длинной, но узкой. Небольшая односпальная кровать стояла в углу комнаты, и занимала практически половину прохода. Окон в комнате не было, и было как-то неуютно темно и даже пыльно. - Женя, - в комнатку зашла Вероника – Тут немного не прибрано, видимо за дни моего отсутствия пыль успела скопиться и покрыть некогда уютную комнату. Ты помнишь, когда ты была маленькой, ты часто ночевала здесь, и всегда хотела со мной жить. Я растеряно пожала плечами. В глазах Вероники читалось отчаяние, но желание бороться. Я надеялась, что память ко мне вернется, и спокойной буду жить в 1986. Единственное, что я хотела помнить это сериал. - Скажи, - я подошла к тете с листком, что дал мне доктор, - ты не знаешь где это? Женщина внимательно изучила адрес, - О, - сказала она – это в соседнем дворе. - Расскажи, как туда добраться, - попросила я. Вероника серьезно посмотрела на меня: - ну, уж нет. Не сейчас. – Строго добавила она, - сначала ты придешь в себя, постараешься вспомнить хоть часть своей жизни, а потом я провожу тебя до нужного дома. - Спорить было бесполезно, да и глупо, бедная женщина потеряла сестру, а тут еще на голову свалилась племянница, которая ни черта не помнит, и успевает хамить. Из кухни раздался свист и Вероника поспешно удалилась. - Это чайник закипел, - крикнула она мне, - подойди сюда, давай выпьем чаю. Комната, где располагалась кухня не большая, на стенах висят обои голубого цвета в тонкую полоску. Вид у кухни хоть и не шикарный, но милый. Напротив двери находится большое окно, рядом с которым стоит стол и три табуретки. На полу в кухне постелен красивый оранжевый линолеум. С левой стороны стены много шкафов и тумбочек. Плита располагалась рядом с мойкой, ни о какой посудомоечной машине, речь идти не может. Что-то привлекало меня во всей этой картине, что рисовалась у меня перед глазами изо дня в день. Меня прежнюю из 2013 всегда интересовала жизнь 80-ых и 90-ых. Только вот нынешний расклад не очень меня устраивает. Я поняла, начались мои скучные серые будни. Каждое утро в половине десятого пока я еще спала Вероника заходила в мою спальню, целовала меня и уходила на работу. Работала она бухгалтером в каком-то магазине. На работу никогда не жаловалась, говорила, что это лучшая работа при нынешнем положении дел. Не знаю, сколько бы продлилась вся эта серость и нудность, но прекрасным субботним утром я решила пойти по адресу, что дал мне доктор