Шесть с половиной ударов в минуту

Глава 36.1 Испытание Для Рандарелла всё менялось слишком стремительно. Его отряд разбило, раскидало по лесу. Нашедшиеся вновь бесследно растворились, а исчезнувшие ранее и вовсе канули в небытие. В поисках товарищей молодой служитель наткнулся на другой отряд, и они приняли его к себе, сообщив, что вряд ли кто-то из друзей Рандарелла ещё жив. Парень попал к целителям, которые, не совершая активных боевых действий и занимаясь поисками уцелевших на территории врага, умудрились остаться незамеченными противником. Они затаились. Не обладая завидными боевыми навыками, отряд ждал, пока истинным воинам понадобятся их целительные силы. А вскоре после этого и их группку постигла трагедия: демоны выследили людей и напали. Пятеро служителей из восьми испарились на месте. Говорили, что демоны нынче берут в плен, но в их милость никто не верил. Рандарелл думал, что погибнет, однако его выбросило волной в овраг, и там парень пролежал до утра. Ошеломлённый, уставший, голодный служитель без разбора пошёл навстречу судьбе. Если суждено ему наткнуться на демонов — так тому и бывать. Рандарелл мечтал лишь об одном — выйти из леса. Да только это было невозможно. Кругом, повсюду, во всех направлениях тянулись эти проклятые деревья. Парня уже мутило от лесов, от вида крови на земле, от удушливой атмосферы смерти… Рандарелл ещё надеялся отыскать служителей… любых. Неважно, какой отряд, главное, чтобы в нём оказались люди. Жаль, что целителей тоже разбили… Парень слышал, что глава отряда ждал приказаний от старшин, что ему сулили значимую миссию, потому как его группа уже пробралась на неприступную территорию, где с каждого сучка на людей пялились враждебные существа и шпионы демонов. Одиночество давило на Рандарелла. Он мечтал, что покинет этот мир в окружении братьев и сестёр, а не скончается от жажды где-то под кустом. Умирать, конечно, не хотелось. В смерти не было чести. Служитель молился, и Терпящая послала ему благословение: к концу второго дня Рандарелл встретил знакомое лицо. Уж не чудится ли ему? — Герер? Рыжеволосый крупный парень отозвался на имя. Служитель Альели приветствовал товарища из Лангзама и, прихрамывая, заковылял в его сторону. Рандарелл готов был обезуметь от счастья, увидев живого товарища, но предосторожность всё же заставила его произнести кощунственный вопрос: — Стой! Демоны умеют принимать чужой облик. Как назывался наш отряд, в котором мы выступили из стен резиденции? — Двадцать первой попыткой, — отчеканил Герер, и Рандарелл расслабился. Он приобнял парня одной рукой и только тогда критично осмотрел его. Фиолетовые одежды служителя Альели превратились в серые от грязи и запёкшейся крови. Герер едва переставлял раненую ногу. — Я подлатаю тебя. Сделаю, что смогу. — Боюсь, твоя магия не исправит такое, — вздохнул Герер. — Даже у твоих способностей есть лимит. Нога имела плачевный вид. Голень обуглилась, а ближе к ступне кожа была содрана до мяса. Рандарелл поразился, как товарищ не терял сознание и не выл от боли. Наверное, он использовал обезболивающие мази, или другой целитель сделал ногу нечувствительной. Служитель Лангзама покачала головой, соглашаясь, что вернуть здоровый вид не удастся. — И всё равно я постараюсь вылечить хотя бы часть. Снять боль. — Ты настоящий друг, — улыбнулся Герер. У парня из Альели оставалась вода и немного еды, и Рандарелл с благодарностью набросился на провизию. Вдвоём у них больше шансов выжить, а потом, может, отыщется кто-то ещё. — Демоны так резко напали на нас, словно им указали, где искать, — передвигаясь с помощью Рандарелла, высказался Герер. Они надеялись покинуть опасную зону, пока на них не выскочила новая группа врагов. — Они непредсказуемые. А нам бы найти укрытие до темноты. Боюсь, ночью мы не сможем обороняться, если на нас нападут. — Спрячемся под каким-нибудь великанским деревом. Авось обойдётся. Но и в этот раз Терпящая проявила к ним благосклонность. На их пути выросла разорённая деревня с обугленными домами и развалинами. Неясно, по чьей вине селение прекратило своё существование: войск Ролуангэ или демонов? Там стояла часовенка с дырами в стенах, заброшенная людьми, но, возможно, не растерявшая благословения Её. — Думаешь, нам стоит остаться здесь? — высказал неуверенную мысль Герер. — Продираться через лес ночью может быть в разы опаснее, чем поискать пристанище здесь. Правда, крыша над головой есть лишь у часовни, так что выбор невелик… Напарник кивнул, и вместе служители направились к единственному не сгоревшему дотла зданию. Рандарелл с бешено колотящимся сердцем поднимался по ступеням, помогая раненому. Он догадывался, что это могла быть ловушка. Демоны не чураются осквернять такие вот заброшенные священные места и использовать символ веры для привлечения недобитых служителей. У Рандарелла в животе заворочалось отвращение к подлости этих созданий. Но даже следуя за ниточкой в капкан, парень не свернул бы с пути. Если погибать, то хотя бы с гордо поднятой головой и в попытках помочь другу. Герер с каждым часом двигался всё хуже. Ему требовался отдых, а сам целитель не сможет тащить товарища на плечах. Он тоже устал. Значит, придётся рисковать. Рандарелл подивился, как легко он размышлял о гибели. А ведь ему не хотелось умирать! Как бы нервы не сдали, когда он в действительности встретится с настоящим злом лицом к лицу. — Ты готов? Герер кивнул, и Рандарелл, толкнув дверь, завёл друга внутрь. Часовня, на первый взгляд, пустовала. В углу крыши зиял пролом, а пол порос травой. Вероятно, часовню забросили намного раньше начала войны. Лавки сгрудили в конце крохотного зала, и по ним гуляли кровавые блики вечернего солнца, но его света было мало. Большая часть зала погрузилась во тьму, таящую в себе опасности и секреты. И нечто более пугающее. — Смотри! — Герер вцепился в рукав товарища. — Тела! В стороне, куда оба служителя поначалу не смотрели, кучей лежало четверо мертвецов. Рандарелл с ужасом узнал в них друзей недавно разбитого отряда. Его охватило отчаянье, и он пожалел, что не прислушался к интуиции. — Уйдём отсюда, — прошептал он Гереру, но тут же услышал приглушённые звуки. Оба служителя напряжённо выждали несколько секунд, и тогда Рандарелл осмелился прокрасться вперёд и проверить. Он хотел убедиться, что в часовне в самом деле опасно, и под лавками притаились злобные создания. Или их возросшая паранойя, усиленная переживаниями последних дней, внушала им опасения, а взаправду в часовне никого не водилось и мёртвых служителей принесли их товарищи, не желавшие оставлять тела на съедение диким зверям. Вот только неаккуратные позы, в которых они лежали… За лавками Рандарелл к собственному потрясению обнаружил не чудовищ, а связанную девушку. — Умфи? — он не поверил собственным глазам. Девушка вышла из полудрёмы и испуганно уставилась на друга. Её рот был замотан, а руки скованы цепью и привязаны к впаянному в пол металлическому кольцу. Когда целитель тронулся в её сторону, Умфи бешено замотала головой. Предупреждение об опасности. — Рандарелл, мы не одни! — воскликнул Герер, и тут же с криком закатался по полу, сжимая больную ногу. Целитель бросился к товарищу и на ходу создал щит, которым огородил себя и пострадавшего Герера. На первый взгляд служитель Альели не изменился, но, присмотревшись к его ноге, Рандарелл заметил покрасневшие участки и ещё больше слезшую кожу. В правом обрубке закололо, и целитель с ужасом схватился за плечо укороченной руки. Они не подумали, что мебель навалили горой с целью скрыть кого-то крупного и приметного. Из-за переломанной древесины к ним вышел рогатый великан и размеренно, неторопливо сел на сооружённое из лавок подобие стула или трона. Рандарелл мысленно застонал. Он не был готов сиюминутно увидеться с могучим и непоколебимым злом, когда выдержка на пределе, а рядом стонет раненый друг. Выдержит ли щит против мощи Короля? — Вам назначено? — весёлый прищур Сайтроми заставлял тело покрываться мурашками. Герер потерял дар речи, столкнувшись с таким чудовищем впервые, да и у Рандарелла начинали дрожать руки. Он виделся с Королём демонов дважды, однако в первый раз, в Байонеле, тот был далеко, а второй раз Сайтроми пребывал в человеческом теле. Целитель заметил, что Умфи кивает им головой на дверь. Рандарелл мог бы потащить товарища по полу, загораживаясь щитом… Вот только для подобного манёвра нужны обе руки: одна удерживает защитную материю, вторая тянет раненого. — Ты можешь ползти? — тихо спросил он у кусавшего губы Герера. — Рандарелл, — позвал его звонкий голос, полный силы и уверенности в превосходстве. Парень вздрогнул, не предвидев, что чудовище будет знать его имя. — Пока ты не сбежал, позволь предложить тебе альтернативу. Я сегодня благосклонен даже к церковникам, к тому же мне вдруг захотелось удариться в апагогию.  — Я не сбегу! Только сейчас до Рандарелла дошло всё безумие ситуации. И её плачевность. Но вместо страха парень ощутил злость, затопившую его сознание. Вот он, самодовольный Король в рубиново-красном мундире, словно пропитанный кровью служителей, сидит напротив. Он сбросил в груду тела церковников, как бесполезный хлам, чтобы умалить значимость их жизней. Он смотрит на людей, как на ничтожеств, играет с ними в иллюзорный выбор. Вот только Сайтроми не знает, что Рандарелл его не боится. Парень в бешенстве и готов умереть с оскорблениями на устах, лишь бы доставить врагу как можно меньше удовольствия от запланированной игры. Целитель презирал Короля ещё и за то, что это чудовище держало родную дочь на цепи, как собаку, и не терзалось угрызениями совести. Умфи отчаянно пыталась сбросить оковы и взглядом умоляла друга спасаться. Но Рандарелл не побежит, нет. Не сейчас, когда Герер повис на его плече, как утопающий держится за обломок корабля. — Раз ты решил остаться здесь, — продолжил Сайтроми, и Рандареллу показалось, что под взором Короля мельчайшие частички света щита начинают распадаться, — то тебе придётся ответить на мои вопросы. Смотри, я даже расскажу тебе о вариантах, а ты сам решишь, что тебе ближе по духу. — Я не отвечаю на вопросы ложных королей! — гордо выплюнул парень. — То есть ты предлагаешь просто убить тебя? Ты разобьёшь сердце малышке Нахиирдо. Она будет долго плакать над твоим истлевающим трупом… — Ты омерзителен! — выпалил Рандарелл в приливе отвращения. Его вдруг озарило, что эту ловушку подстроили лично ему, иначе почему связанной сидела именно Умфи, а не какая-нибудь деревенская жительница? Да только чем рядовой целитель мог заслужить именной капкан? Уж не из ревности ли Король сейчас терзает его? Или банальной ненависти ко всему, что дышит на Верхнем этаже, имеет сердце и способно любить. — Тебе не ведомо ни благородство, ни сострадание, ни мудрость! — не смог смолчать Рандарелл. — А без этих качеств правитель — лишь узурпатор, что притворяется благом для своего народа. Если бы не бессмертие, вас бы давно взяла земля, да и та не стала бы принимать ваши гадкие тела! — Ты плохо понимаешь, в чём разница между королём и Королём, — Сайтроми сделал особое ударение на последнем слове. — Раз уж ты такой смелый, чтобы высказывать своё мнение, прячась за щитом, давай ты так же храбро попробуешь спасти своих друзей. Я посмотрю. А если нет, то заткнись и слушай, что я буду тебе говорить. Рандарелл сжал пальцы в кулак. Тон Короля был ровным, но в нём присутствовали острые иглы властных ноток. Сайтроми настаивал на том, чтобы парень сдался. Да и без того целитель понимал, что он в западне и не способен никому помочь. — Так я и думал, — владыка демонов лениво постукивал ногой и не спускал глаз с жертв. Король редко поворачивал голову к дочери, зато Умфи прожигала его взглядом. — Lux Veritatis немного успокоился и стал продумывать свои шаги. Мне интересно, что задумали ваши старейшины, как они собираются возвращать себе эти земли и… где сейчас артефакт. Я не тешу себя иллюзиями, что ты всё расскажешь по доброй воле. Вас в Lux Veritatis дрессируют умирать за тайны Церкви. Рандарелл хотел крикнуть, что служители не животные, но сдержался. Какой прок спорить с чудовищем? Он сам привык загонять в стада подчинённых, вот и переносил эту особенность на всех, в том числе и Lux Veritatis. — Я помогу тебе немного. Вот что ты можешь сделать, — Сайтроми наклонился вперёд. — Первый вариант: не желая сотрудничать, ты уходишь из часовни, но бросаешь своего товарища. Я пытаю его и получаю нужную мне информацию. Второй вариант: ты жертвуешь собой ради спасения товарища. Я отпускаю его, но пытаю тебя, чтобы всё узнать. Рандарелл не стал спрашивать, почему выбор предоставляется ему, а не Гереру, на которого Король почти не обращал внимания. Служитель Альели становился каким-то инструментом, компромиссом, деталью одного из решений. Потому что он не был связан с Умфи, конечно же. — Есть ещё третий вариант, — проговорил Сайтроми. — Ты добровольно рассказываешь всё, что знаешь о планах Церкви и артефакте. Я убиваю твоего товарища, так как в нём нет нужды, а сам он ничего не скажет. Но в награду за твою честность ты получаешь девушку. Король поднялся с импровизированного трона и указал на Умфи. Та заёрзала в путах и вновь замотала головой, упрашивая Рандарелла не выбирать этот вариант. Или вообще все. — Смотри, Рандарелл, твой полудохлый товарищ вот-вот потеряет сознание от боли. Советую не мешкать с раздумьями. — Брось меня, Рандарелл! Я всё равно не могу идти, так что выбора у тебя ещё меньше! Целитель слышал, как Герер тяжело дышал возле его лица. Что же делать? Каждый вариант содержал бесчеловечное условие, которое не устраивало служителя. Рандарелл чаял спасти обоих, но ему намеренно не предоставляли шанса на счастливое завершение вечера. Конечно, Король не хочет лишать себя упоительных пыток и убийств. Теперь Рандарелл точно не имел права трусливо сбежать. Если он направится к выходу, это будет расценено как выбор одного из путей, и тогда Сайтроми схватит Герера и будет его пытать. Бедняга не выдержит новых страданий. И что будет с Умфи? — Если я останусь, ты отпустишь Герера. А что станет с ней? — Она будет со мной. — И ты продолжишь держать её связанной, чтобы и дальше заманивать служителей в ловушку? — А какая тебе разница? — Сайтроми широкими шагами приблизился к девушке и, наклонившись, обхватил её голову рукой. Послышалось сдавленное мычание. — Она моя. Я владею ей. Ты получишь её, только если добровольно поведаешь тайны Церкви. При условии, что ты не солжёшь мне. Он обращался с ней, как с вещью. Рандарелл с яростью подумал, что с самого начала был прав и у такой твари не может быть сердца. Сайтроми не способен симпатизировать даже родному ребёнку и использует её таланты для личной выгоды. Король вышел на середину зала, и Рандарелл с Герером инстинктивно подались назад. Целитель уже знал, что следовало сделать, но оттягивал этот момент. Он не способен сражаться, и если начнёт сопротивляться, его вместе с товарищей обратят в пыль. Бросить Герера парень тоже не мог. Он не предавал друзей, и сама мысль о принесении товарища в жертву ради спасения шкуры скручивала живот. И рассказывать Сайтроми секреты Lux Veritatis Рандарелл не будет, тем более что он мало знает. Вряд ли Король останется довольным его скудными знаниями, а самого служителя невзначай стошнит от столь низкого поступка. Значит… — Пытай меня. Тем более что ты уже начал, — парень поводил обрубком руки. — Но отпусти моего друга. — Рандарелл, но ведь… — Герер смущённо запнулся, а потом заметил реакцию бессмертного. Перемена в Сайтроми острым штыком вонзилась в сознание Рандарелла. Доселе деловитый и насмешливый Король превратился в озлобленное нечто с колючим взглядом. Служитель называл его чудовищем? Нет, когда владыка демонов сидел на троне и лениво двигался по часовне, он им не был. А вот теперь он чудовище. — Какая прекрасная любовь… к своему ордену. Ко всей Церкви, — дрожа от плохо скрываемой злости, протянул Сайтроми. — Самопожертвование ради названного брата. Мне так жаль. Это явно не тот поступок, который ты можешь себе позволить. Владыка демонов внезапно сорвался с места и с силой ударил кулачищем в щит. Рандарелл не представлял, что Сайтроми пойдёт на физический контакт, и не успел ничего предпринять. Он бы и так не предотвратил этого: Король был слишком быстрым. Защита померкла, а служителей оттолкнуло назад. Целитель распластался на спине, и в ушах стоял гул от лопнувшего щита. А потом в них полился крик Герера. — Нет! — переворачиваясь на бок, Рандарелл с ужасом наблюдал, как белое пламя пожирает его друга. — Я не это просил! Гигантская нога развернула его на спину и надавила на грудь. Внутри надсадно затрещало, и дышать стало тяжело. Рандарелл слышал, как возмущённо и испуганно мычит Умфи, и видел нависшего над ним исполина. Его обволакивала тьма, но на лице Короля застыла болезненная маска. — Ты разочарование, — надломленным от злости голосом сказал Сайтроми. — Твоё счастье, что, в отличие от тебя, я не могу на её глазах выбрать желаемое. Ты разбил сердце моей дочери и думаешь, что твоё мнение тут ценят? Нога сильнее вдавила Рандарелла в пол, и он почувствовал, как теряет сознание. Глава 36.2 Унижение Иногда полезно помнить, что твои родственники видят дальше и знают больше твоего. Я невовремя забываю об этом. Именно поэтому яростный огонёк в глазах Сайтроми не показался мне подозрительным. Он часто проявляет нетерпение и настаивает на вещах, которые кажутся мне причудами, а на деле выливаются чуть ли не в спасение в ближайшем будущем. Но когда Король, выразительно хмурясь, сказал, что хочет планомерно перебить отряд Рандарелла, внутри что-то оборвалось. И что ещё интересней — он даже не скрывал, что в курсе присутствия дорогого мне человечка в этом отряде. — Откуда ты… -… знаю? Сат’Узунд, — отец скучающе почесал скулу. — Сестра не может подсмотреть будущее неизвестных церковников, но твоё она видит отчётливо. Твоя зависимость от этого парня становится всё большей проблемой. Страшно вообразить, что Сат’Узунд увидела в моём будущем. Как я присоединяюсь к служителям для спасения Рандарелла? Вряд ли. Скорее, что я совершаю очередной необдуманный поступок, потому как из-за переживаний за друга у меня вполне может сорвать крышу. — Что бы она там ни увидела… — начала я осторожно. — Я не стану этого делать, если получу гарантии, что Рандарелл останется жив. До его друзей мне нет дела, можете отрываться на них… — Не понимаю. Ты стараешься нивелировать различия между вами двумя, но у вас нет абсолютно ничего общего! И всё равно ты держишься за него, как за защитный тотем. — Сайтроми прищурился, и только тогда я по-настоящему почувствовала его застоявшееся недовольство. Мы не говорили о Рандарелле, и мне казалось, что Король, испытывая угрызения совести за подпорченный глаз, будет относиться к объекту наших споров мягче. — Я докажу тебе, что он такой же, как и все церковники. И что ты растрачиваешь на него свои симпатии. — Спасибо, но не стоит. — Я не спрашиваю твоего согласия. Я продемонстрирую тебе, как сильно он любит своих ненаглядных служителей, — угрожающе надвигаясь, процедил Сайтроми. — Сильнее жизни. Сильнее тебя! — И что ты пытаешься этим добиться? — я запнулась, заметив вошедших в дом трёх Спустившихся. — Что происходит? — Нахиирдо, не калечь моих бойцов, и тогда у тебя появится шанс, что я не покалечу твоего служителя. Взять её! Не успела я возмутиться, как с двух сторон меня обхватили Спустившиеся. Сайтроми сейчас пугал меня сильнее всех на свете. Мне уже завязывали руки за спиной, когда ступор прошёл и я начала сопротивляться. Спустившиеся схватились за головы, потеряв ориентир в этом мире. Третий настороженно выступил вперёд, но проблема была не в цепких руках слуг. Я смотрела на спокойного Сайтроми, который даже не дёрнулся, когда девчонка начала вырываться, и осознала, что его мне не перебороть. Более того, он ждёт, когда я перебью Спустившихся, чтобы вырубить меня одной оплеухой. Но тогда, как Король и обещал, худо придётся Рандареллу. Пожевав язык, я склонила голову и дождалась, пока парочка со спутанными мыслями очнётся и вновь вопьётся в меня. В их пальцах я дрожала от злости и страха перед идеей Сайтроми, которая обязана быть изощрённой и жестокой. — Умоляю, не надо… Я буду сидеть здесь. Я не пойду его спасать… — Нет, пойдёшь. Ты слишком сильно привязана к нему. Так меня и приволокли к заброшенной часовне, которую Сат’Узунд тоже отчётливо узрела в видениях. Она многое узнала через моё будущее, сделав меня невольной соучастницей их карательной экспедиции. Королева увидела, куда бы я направилась и где прятался бы отряд затаившихся церковников. И бессмертным не нужно посылать разведчиков или читать письмо — достаточно, чтобы с его содержанием ознакомилась я. Двух прятавшихся внутри служителей Сайтроми смёл желанием: секунда — и они уже полыхают, как факелы. Отец невероятно быстро восстановился после драки с Цехтуу и вновь излучал силу и здоровье. У меня сердце тоже после сна ни разу не болело и теперь из-за предвкушения кошмара билось так стремительно, что грозило сломать рёбра. — Так не пойдёт, — окинув ровные ряды лавок взглядом, сказал Король и велел подданным свалить всю мебель в дальний конец. Я ещё пару раз пыталась воззвать к его милости, пока мне не заткнули рот. А потом начался спектакль, в котором Сайтроми каждому забредавшему в часовню выжившему предлагал поделиться информацией, после чего обрывал их жизни. Они были разминкой, закуской перед главным блюдом. Ведь Король ждал конкретного человека. Эксперимент Сайтроми не сделал для меня открытия, но всё равно оставил отпечаток в душе. Он просто подтвердил то, что я наблюдала уже пару лет: как Церковь поглощает моего друга, превращает его в послушного раба. И как он отдаляется от меня. Не нужно было лишний раз тыкать меня носом в то, что разъедало болью довольно давно. Получив свободу, я наградила затейника испепеляющим взглядом и опустилась перед неподвижным служителем. Рандарелл страшно исхудал. — Ну вот зачем? Я всё это и так знаю! — выпалила я. — Тогда это ещё хуже, — пробурчал Сайтроми. — Твоя привязанность ужасна. — Это называется «любовь», а не «привязанность»! Рандарелла взяли в плен, как и некоторых других пойманных служителей. Их пытали, но бедняги знали крайне мало. Старейшины дальновидно не посвящали своих солдат в хитросплетения планов, а об артефакте вообще имелось так мало сведений, что многие и не верили в его существование. Я навестила Рандарелла спустя тройку дней, когда моё негодование сошло на нет. Его сменили опустошённость и смирение. Парень-калека представлял меньше угрозы, поэтому его подвесили на цепь только за одну руку. Грязный, в порванной одежде и с запёкшейся кровью, служитель выглядел истерзанным и замкнувшимся в себе. Но меня он узнал сразу. — Умфи, — выдавил Рандарелл и попытался улыбнуться. — Ты пришла освободить меня? — Нет, — я потупила взор. — Прости. — Понимаю. Я ведь тоже не смог помочь тебе в часовне. Я с самого начала согласился попасть в плен к демонам. — Согласился. Он тоже смирился. Рандарелл ещё раз улыбнулся мне и облокотился о колонну за спиной. Пленников держали чуть в стороне от лагеря Спустившихся в сооружённых навесах-тюрьмах. Каждого человека поместили в личную клетку. Я знала, что по просьбе Сайтроми к Рандареллу относились благосклоннее других, но всё равно ему приходилось несладко. — Ты жалеешь меня? Ничего, Умфи, скоро это унижение закончится, и Терпящая призовёт меня к себе. — Он не позволит тебе умереть. — Ему нет до меня дела. Если ты забудешь про меня, то и он сделает так же. — Нет, — я замотала головой. — Они рассчитывают заполучить с вас какую-то выгоду. Обменять вас на ценные ресурсы или договориться о новых условиях. Бессмертные сомневались, что упёртые старики Lux Veritatis пойдут на переговоры с демонами даже ради попавших в плен. Возможно, их захотят выкупить другие заинтересованные: семьи, вельможи Антуара, вражеские разведчики с Ролуангэ. Побывавшие на территории Спустившихся люди могут многое рассказать, а значит цена на них возрастает. В тесной комнатке было душно. Я напоила Рандарелла, подставив ко рту принесённую ёмкость, и протёрла его лицо. Проход закрывала тряпица, и нас не могли увидеть, а подслушать… для них услышанное не будет полезным. — К тому же… ты его разозлил. Он не простит тебя, потому что лично вовлечён в… это. А в гневе он творит немыслимые вещи. — Например, сажает дочь на цепь? — нахмурился Рандарелл. — Это не самая безумная его выходка, — я вспомнила другие чудачества Сайтроми и поёжилась. А потом провела пальцами по щеке служителя и коснулась его губ своими. — Меня задевает… одно обстоятельство. Синяки и ссадины на теле парня даже в полутёмном помещении были хорошо заметны. Я желала ему помочь, но не сейчас, когда он уже попался. Если я отпущу его, он не уйдёт далеко. Сайтроми мне так и сказал, предвосхитив рождение подобных мыслей в моём сознании. Проклятье, он лучше меня знал, до чего я могу дойти в стремлении спасти Рандарелла. И бил наперёд. — Ты ведь верил, что он такой, — продолжила я оборванную мысль. — Думал, что он бесчувственный и не умеет любить. — Я и сейчас не сильно поменял своё мнение… — Выслушай. Ты готов был оставить меня ему, предполагая, что он может сотворить со мной ужасные вещи. Я знаю, ты думал об этом, — я постучала пальцем по виску, напоминая о способностях. — И всё равно оставил меня. — Умфи, это жестоко. Ты хотела, чтобы я выбирал между тобой и своим другом? — простонал Рандарелл. — Я знал, что Герер умрёт, если я проболтаюсь Королю о замыслах Церкви. Он сам поставил такое условие! Но так вы оба получали шанс жить. Разве нет? — Нет. Ты не выбрал последний вариант не только потому, что твой друг однозначно умер бы. Ты просто не мог предать Церковь. Ты бы никогда не заставил себя добровольно рассказать о её секретах. И неважно, что было бы со мной. — И в это ты веришь? Ты не видишь, что это очередная манипуляция твоего отца? — воскликнул парень, и я приложила палец к его рту. — Но он не заставлял тебя делать конкретный выбор. Ты сам решал. В чём тут манипуляция? Он просто создал безвыходную ситуацию с ограниченными средствами спасения и наблюдал за результатами. А вот им… — я вздохнула и покачала головой. — Lux Veritatis ты тотчас же рассказал, что Король наверху, хотя я доверила эту тайну тебе. — Это та правда, которую преступно утаивать. Я мог бы скрыть её, но как бы я себя чувствовал? Отвратительно бы чувствовал. Для Рандарелла молчание было бы сродни предательству, и он бы грыз себя сомнениями и обвинениями. А вдруг из-за его утаек погибнут люди? Это же Король, а не рядовой демон! Я всё это знала, а потому не огорчалась. — Твоё чувство долга крайне высоко. И ещё ты ненавидишь моего отца, оттого и не смолчал. И… ты просто не подумал, что будет со мной, когда ты им расскажешь. И я не подумала. — Я переживал за тебя. Я надеялся, что он не узнает, кто сообщил Lux Veritatis о приходе бессмертных. — Тогда это ещё хуже, — повторила я слова Сайтроми. — Я подставила отца и поплатилась за это, а ты подставил нас обоих, — я понимала, что мои обвинения терзают Рандарелла ещё пуще, а потому заторопилась уйти. — Я… зайду к тебе… как-нибудь ещё. Парень понуро закивал. Сколько ещё продержат пленников, пока бессмертным не надоест эта идея или в обмен на людей им не предложат нечто ценное? С моим растоптанным настроением я решусь прийти разве что через новую тройку дней. Уход за пленным — всё, что могла предложить сейчас Рандареллу. А втайне я злилась на него и на Сайтроми. Бессмертие не излечило больной глаз, и отец продолжил настаивать на вживление другого. Мне не хотелось ждать дня, когда Король потеряет терпение и привяжет меня к кровати, чтобы Костюмеры насильно провели операцию, и я согласилась. Тяга к самобичеванию сладко нашёптывала, что Рандареллу в разы трудней, так что моя боль — лишь крохотная плата за то, что приходится сносить ему. Операция ввела меня в ещё большее уныние, и, кутаясь в желтоватых простынях, я думала, что раскалывавшая череп боль точно убьёт меня. Здравствуй, Лес? К счастью, обошлось без борьбы за воскрешение. Мне снилось, что тело обволакивают зеленоватые щупальца, а голос нашёптывает, какая я уникальная и замечательная, а все эти презренные черви кругом не достойны и мысли о них. В каком-то смысле, я тоже была пленницей. Теперь мне можно было выдвинуть множество требований, впрячь в новые заботы и загрузить работой. А если откажусь, к Рандареллу больше не будут проявлять благосклонность. На самом деле я мечтала, чтобы его забрали отсюда, потому что тогда удавка на моей шее не будет такой крепкой. Чувствовала себя не менее скованной, чем мой друг. Сбежать вместе с ним? Сат’Узунд наверняка узрит этот исход и донесёт Сайтроми. Во вторую встречу Рандарелл был словоохотливее. К нему два дня никто не приходил, даже мучители, и он начинал медленно сходить с ума от безысходности и одиночества. Он рассказывал о прошлом, о друзьях, о приключениях в молодости. Часть этого я знала, но всё равно слушала с удовольствием, сидя на маленьком стульчике. Служитель больше не просил освободить его, даже используя другой известный нам способ. Он понимал, что я не смогу убить его. — Ты поведал старейшинам Лангзама о Короле. И после этого тебя отправили в качестве незначительного элемента в убийственную миссию? — произнесла я ошарашено. — Неужели они совсем не ценят таких, как ты — преданных, ответственных, хватких? — Там… было сложно, — пожал плечом Рандарелл. Его губы покрылись коркой и кровоточили. — Меня вызвали в личные покои старейшины На-Ла, а потом я прибежал с новостями о бессмертном на Верхнем этаже. Мне и не поверили. Решили, что я брежу от лекарств. Но потом они переговорили между собой и решили, что в моих словах есть доля истины. Только они заключили, что мне кто-то рассказал, а я не мог указать на тебя и промолчал. Гаррел Лонденол, в чьих покоях мы беседовали, заверил служителей Лангзама и Риндожи, что я не приходил к нему, и все решили, что я отлучался куда-то за пределы резиденции встречаться с неизвестным докладчиком. И тогда старейшины разозлились, подумав, что я скрываю информатора, которого можно было бы допросить. — И тебя послали сюда? Зарабатывать благословение Терпящей? — На исправление. Так что я постарался уберечь тебя от глаз старшин Lux Veritatis, как мог. А ты обвиняешь меня в том, что я не подумал о твоём благополучии, — парень часто поглядывал на мой раскрасневшийся левый глаз, который медленно приживался после операции. И не осмеливался спросить, что со мной делали. — Знаешь, Рандарелл, я так мало слышала о Гарреле Лонденоле, хотя он вроде бы известная шишка в кругах церковников. — Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о старейшине На-Ла? Прости, ты ведь понимаешь, что я не могу. И жаль. Я бы взяла на вооружение эти знания. Его «мамочка» обещала портить мне жизнь десятилетиями, и я не прочь была бы обезопасить себя от её нападок, сдружившись с «сыночком». Или просто проведав о его слабых сторонах. За день до встречи с Рандареллом я намекнула Цехтуу, что мы не такие уж разные, ведь я по прихоти Вселенной унаследовала и её таланты. Королеву демонстрация не впечатлила, и она заявила, что аномалия моих способностей ничего не доказывает. А потом вывернула мне руки силой мысли под таким углом, что, не приди на помощь Сат’Узунд, с рвением любящей матушки загородившей меня от злобной сестры, Цехтуу точно выдрала бы их из плеч. — Тебе не нужно напрашиваться на унижение, — гладя меня по голове, сказала слепая Королева. И в её объятиях я действительно чувствовала себя ребёнком, попавшим на руки матери. — Да, конечно, — возвращаясь в настоящее, произнесла я. — Почитаю в личной биографии Гаррела о том, сколько он съедает яиц в день. — Забавно, — ухмыльнулся Рандарелл и поморщился. Он доставал ногами до пола, но длина цепи не позволяла ему сесть, только повиснуть на врезавшемся в кожу металле. Это было мучительно, и я обещала притащить что-нибудь достаточно высокое, чтобы служитель расслабленно опустил на это своё тело. — Могу рассказать только общие сведения, которые известны всем. Только не понимаю, зачем он тебе? — Он пытался меня убить, — солгала я. — Неудивительно. Говорят, этот малый стольких демонов за свою жизнь переубивал, что даже прославленным воинам Риндожи не снилось. Рандарелл многое поведал в этот день, даже не догадываясь, сколько значимого я почерпнула из его слов. Он действительно избегал щекотливые темы, но всё читалось между паузами: об упрямстве церковников и безнадёжности, в которую служители погружались, как в зыбучие пески; об артефакте, который обязан существовать вопреки всеобщему скептицизму, потому что бессмертные не будут нервничать из-за выдумки; о чувствах, которые Рандарелл не успел выразить раньше. — Каждая наша встреча хуже предыдущей, — ненатурально весело выдал парень. — Тебя не будут искать? Ты не первый час пропадаешь со мной. — Нет. Я не тороплюсь. — Зато я ушёл бы отсюда. Я покачала головой. Наверное, он плохо понимал это, но, отказываясь помогать Рандареллу, я спасала его. За пределами своей тюрьмы служитель будет уязвим, и тогда его выследят и убьют. — Если ты попробуешь сбежать, никто не будет играть с тобой в догонялки. Никакого второго шанса, — предупредила я. — А здесь… ты хотя бы останешься жив. А потом, если повезёт, его выкупят церковники, и парень вернётся домой. Он слишком измотан, и его не пошлют на очередное задание сразу же после возвращения. Рандарелл окажется в безопасности. А при худшем раскладе… Но и тогда он будет жив и дождётся освобождения. Всё лучше, чем напрасная гибель. — Я не согласен, — парень дёрнул головой. — Хотя наши мнения часто не совпадают. Я всё равно ценю твои старания. Ты… не подаришь мне ещё один поцелуй? Наш маленький пузырь откровенности, условно расширившийся до размеров клетки, вмещал все те мягкие, интимные штрихи, о которых не говорят, но которые отчётливо ощущаются находящимися в нём. Несмотря на смесь переживаний, по большей части негативных, которыми нас одарили последние дни, мы чувствовали тягу друг к другу. Нам обоим не хватало этих условно спокойных минут, когда не нужно никуда торопиться и можно просто смотреть друг другу в глаза. Я встала вплотную к парню и приблизила лицо. Его губы были жёсткими, но что поделать. Рандарелл придвинулся и положил руку мне на голову. Я с запозданием сообразила, что это неправильно, потому как цепь не позволила бы ему дотянуться. Под рёбра вошло золотое лезвие из чистой энергии. Следов на теле не оставляет, но невыносимо больно. Рандарелл попытался подхватить меня при падении одной рукой, однако сам был слаб и навалился сверху. — Давай, добей её быстрей, пока она не позвала демонов! — потребовали со стороны входа. — Нет, она не позовёт. Ты ведь знаешь, что тогда побег прервётся, и нас всех убьют, — обратился Рандарелл уже ко мне. — Я уверен, ты лучше пролежишь в тишине, чем подстроишь мою гибель. — Рандарелл… — я попробовала схватиться за золотое лезвие, но кожу невыносимо жгло. Все эти дни он копил силы на создание этого оружия? — Нет, не уходи! — я схватила его за рукав и содрала висевшую на слабых нитках ткань. Магия света уже скручивала мои внутренности так, что хотелось выть. — Ты точно погибнешь! — Зато попробую вырваться на свободу, — затараторил служитель. — Неужели ты не понимаешь? Никто не гарантирует нам свободу! Нас могут продать работорговцам с Ролуангэ! Или бандитам! Мы будем служить ужасным людям! Я не хочу такой жизни! Я лучше умру сейчас, чем стану волочить жалкое существование, молясь вырваться из нового невольничества! Тебе то важно, чтобы я был жив, но ты не представляешь, каким кошмаром может обернуться наше будущее! Когда над тобой издеваются каждый день, используют, гоняют, как домашнего питомца! Я не вынесу такого, Умфи… Нахиирдо! Подумав, Рандарелл выдернул золотое лезвие, и оно тут же растаяло. Я глубоко вдохнула и сжалась на полу. — Прости. Я не экспонат, которым можно любоваться, пока живёт, — пятясь к выходу, проговорил парень. — Я хочу быть свободным. И ведь он был прав: я не позову бессмертных, потому что тогда беглецам подпишут смертный приговор. Возможно, Рандареллу и остальным даже удастся скрыться от преследования Спустившихся. Мне хотелось этого не меньше их, но надежд было мало. Я положила ладонь на живот, внутри которого ещё пульсировала боль, и приподнялась. Служитель кивнул мне на прощание и развернулся, чтобы вновь исчезнуть из моей жизни. Но ему не позволили. Рандарелла с силой ударили, и он очутился на полу в паре шагов от меня. В помещение влетел Хройте и, молниеносно оценив ситуацию, тут же подскочил ко мне. — Вы ранены? — он посадил меня, придерживая за спину. — Я помогу. — Лучше закуй его, — я указала на Рандарелла. — Никто не должен знать, что он мог сбежать. И не смей рассказывать Королю! — О побеге остальных всё равно узнают. Некоторые пойманы, но другие дали дёру. Ну… ладно. Вы сами расскажите историю этого служителя и обеспечите ему алиби. А сейчас… — Хройте взялся за подмышки и поставил меня на ноги. — Ты не представляешь, как помог мне, — произнесла я, радуясь, что самого страшного удалось избежать.