Танец Смерти

На паропроводе было жарко, как у Ифрита в заднице. Я полз по трубе под потолком, изо всех сил стараясь не обжечься. Пот заливал глаза, и их неимоверно жгло. — Сучий потрох, — одними губами произнес я, сняв со лба очки и утирая пот рукавом, придерживая шокер, чтобы случайно ни обо что не звякнул. Потом я перепроверил, что у меня в комплекте есть Материя Молнии и Огня — мои любимые и вкачанные до максимума. В этот момент между труб скользнул небольшой луч света, заставляя меня замереть на месте. «Блять!» — подумал я. — «Это было близко». Я не мог рисковать быть обнаруженным. Один звук, одно неосмотрительное движение, и все будет кончено… и все впустую… Глухой шум хорошо смазанного механизма и угрожающее громыхание робота становились все ближе. Насколько там, Ценг говорил, мощное вооружение у этих хреновин? Мы были заперты в бесконечном лабиринте коридоров, по которым бродили пять таких машин для убийства, запрограммированных вести огонь на поражение. Ценг с Джаредом уже вывели из строя двух роботов, а Руд разобрался еще с одним, оставляя только двоих разгуливать по коридорам. Но машины как будто становились умнее, словно могли учиться на опыте других, и одна из них сейчас была как раз подо мной. Благодаря тусклому освещению нам успешно удавалось скрываться в тенях, но роботы, походу, доперли до этого и начали использовать небольшие встроенные прожекторы, чтобы просветить коридоры и темные углы. В какой-то момент нам пришлось разделиться, и теперь каждый был вынужден справляться самостоятельно. Нам пришлось вырубить рации, потому что наши новые механические друзья, как оказалось, могли отследить нас по радиочастотам. Но оно и к лучшему, ведь с их чувствительными сенсорами звука голоса, даже тихого, было бы достаточно, чтобы выдать наше местоположение. Робот продолжал сканировать часть коридора, над которой залег я, и подбирался все ближе. Я был рад, что по счастливой случайности остановился как раз над осветительным прибором, и снизу меня было труднее заметить. «Давай, давай», — мысленно подгонял я. — «Шевели поршнями…» Если повезет, то хреновина пройдет прямо подо мной, и я смогу незаметно спрыгнуть и вырубить ее. «Чертов Рив», — подумал я, с мучительным нетерпеливым предвкушением наблюдая за медленными продвижениями робота. Удивительно, что он не оснастил эти хрени инфракрасными сенсорами… Словно прочитав мои мысли, робот резко остановился и, слегка повернувшись, прицелился прямиком в моем направлении. Тьфу, сглазил! Замерев, я смотрел, как робот готовит к атаке ракетную установку, и понял, что выбора у меня не осталось. Да вы что, прикалываетесь? — Bolt3! — оживленно выкрикнул я, спрыгивая с металлических труб, чтобы разрядом не задело еще и меня. Мощности моей старательно прокачанной Молнии хватило, чтобы на мгновение оглушить робота. Но он быстро очухался, вбирая и перераспределяя мой же разряд, чтобы использовать его как дополнительный источник энергии. «Обожаю его креативность», — почти восхищенно подумал я о Риве. Сволочь… Воспользовавшись кратковременной перезагрузкой, я оттолкнулся от стены и запрыгнул на робота сверху, чтобы попытаться вырубить его, молясь, чтобы он не использовал против меня мою же молнию. Зная Рива, такая способность меня бы не удивила. Очевидно, предвидя, что мы понимали устройство его машин, Рив принял дополнительные меры предосторожности, чтобы еще больше усложнить нам задачу. Все панели обшивки робота плотно наслаивались друг на друга, и к ним было не подступиться. — Да твою ж налево… — пробормотал я, увидев, как тщательно робот был закупорен. Нажав на шокере кнопку, выдвигающую лезвие, я воткнул его в доступное место между сочленениями, чтобы повредить внешние схемы и нанести машине хоть какой-то ущерб. В процессе мне в голову пришла мысль попытаться отогнуть одну из панелей и использовать Огонь, чтобы спалить к чертям всю внутреннюю проводку. Надеюсь, этого Рив не предвидел. — Fire2, — произнес я, морщась от жара, исходящего из-под накаляющегося металла. От запаха паленой проводки и теплового излучения, опаляющего лицо и руки, мне мгновенно стало дурно. Я с трудом держался, стараясь зафигачить как можно больше пламени внутрь робота. Вскоре весь корпус машины сильно завибрировал, изнутри послышались хлопки и треск, во все стороны брызнули искры, и я понял, что достиг успеха. Быстро оттолкнувшись, я сделал сальто назад и приземлился на ноги чуть в стороне от грустно поникшего перегоревшего робота. Я собирался снова влезть наверх, на трубы, чтобы избежать неожиданной встречи с последней оставшейся машиной, но повсюду вдруг включился свет, и голос Ценга из динамиков поздравил нас с успешным завершением симуляции. — Впечатляющий результат, — сказал Ценг, выходя из-за угла вместе с Рудом и Джаредом. — За исключением Рено, остальные показали превосходную командную работу. — Эта падла прицепилась ко мне, — ответил я. — Пр'шлось съебывать. — Ну да… Что ж, Рив в этот раз определенно заставил нас попотеть. — Без шуток. Он взбесится, к'гда увидит, что мы сделали с его крошками, — согласился я, потирая пораненную руку. — Он их для этого и создал, Рено, — сказал Ценг и, быстро оглядев меня, добавил: — Тебе стоит показаться в Мед-центр. Этот порез выглядит глубоким. — Да все в п'рядке, — отмахнулся я, доставая сигарету и прикуривая ее не тем концом. Тихо ругнувшись, я бросил ее на пол и достал другую. — Я так п'нимаю, вы вынесли последнего? — Да. Без твоего участия. С этими словами Ценг развернулся и жестом велел нам следовать за ним. Я задержался на месте, делая затяжку и наблюдая, как Джаред, словно верный щенок, не отставал от него ни на шаг. — Жополиз, — пробормотал я и откашлялся. Потом вытащил из кармана платок, чтобы стереть с губ брызнувшую из горла каплю крови. Вдруг мне на плечо опустилась рука Руда, и я чуть не обосрался. Совершенно забыл, что он стоял сзади. Я быстро затолкал платок в карман, чтобы он не увидел. — Пойдешь сегодня в «Небо»? — Неа, останусь с Руфусом, — ответил я, не сумев скрыть напряженность в голосе. — На это нужно время, Рено, — сказал Руд, подталкивая меня вперед, чтобы я наконец сдвинулся с места. — Может, вам стоит немного побыть отдельно друг от друга. — Нет, чувак… Я так облажался, Руд, — сказал я, затягиваясь, пока мы шли к комнате отдыха при тренировочном комплексе. — Он все еще злится… Я не х'чу еще больше все испортить. Когда мы вошли в комнату отдыха, Ценг и Джаред уже сидели на другом ее конце, обсуждая подробности симуляции. — Ты посмо'ри на эт'го подхалима, — пихнул я Руда локтем. — Думаешь, он смож'т еще глубже влезть Ценгу в задницу? — В конечном итоге он застрянет, — ответил Руд, и мы оба тихо усмехнулись, подходя к кофе-машине. — По-любому. У Ценга тесная задница, чувак, — с издевкой заметил я, прислонившись к Руду, и мы засмеялись чуть громче, заработав холодный осуждающий взгляд Ценга. Но все понимали, что это был просто стеб. — На свадьбу идешь? — Ни за что не пропущу, — ответил я, дожидаясь, пока Руд освободит мне доступ к кофе-машине. — Она буд'т такой милашкой в свадебном платье с этим своим пузиком. — Когда ей рожать? — Ч'рез пару месяцев. Ценг с Еленой решили, наконец, связать себя узами брака, прежде чем ребенок появится на свет. Странно было, что именно Ценг, а не Елена вдруг почувствовал срочную необходимость пожениться. Елена же наоборот сомневалась. Они даже поссорились из-за этого. Елена была из тех женщин, которые не любили, чтобы правильные поступки совершались по неправильным причинам. У нее создалось впечатление, что Ценг задумался о свадьбе лишь только из-за беременности и не почему больше. Должен признать, я был даже рад видеть, что они тоже ругались. Не знаю, почему, но я наслаждался каждой секундой их размолвки. Может быть, потому что я впервые за все время, что знал Ценга, увидел, как он опасливо ежился и сжимался всем телом. Но их конфликт не зашел слишком далеко, Ценг никогда не был вспыльчивым. Он был самым эмоционально сдержанным человеком из всех, кого я знал. Конечно, до тех пор, пока Елена не выставила его из дома три недели назад, и Ценгу не пришлось ночевать в запасной спальне Руфуса. Несмотря на то, что я четыре дня был заточен под одной крышей с депрессующим Ценгом и злым, уязвленным Руфусом, было довольно забавно наблюдать за шефом в самом несвойственном ему состоянии. Не говоря уже о том, что его присутствие немного смягчало презрение Руфуса ко мне, все еще свежее на тот момент и по ощущениям похожее на прогулку голышом по Северному Кратеру. Он не проявлял грубости или жестокости. Но был чересчур холоден и резок со мной и держал меня на расстоянии. === У меня, как обычно, скопилось много бумажной работы, так что я решил задержаться в тот день и заняться ею. Это был не первый раз и, конечно же, не будет последний. Нас всех буквально заваливали всякими отчетами и прочими бумажками. Была пятница, и перед тем, как идти домой, я собирался еще заскочить в алкогольный магазин, чтобы пополнить свои запасы. Я любил делать это самостоятельно, не полагаясь на службу доставки, и Руд терпеливо дожидался меня, потому что обычно мы ходили с ним вместе. Руд всегда был хорош в вопросах ожидания. Он просто сидел на диване и спокойно читал книгу. Хотите верьте, хотите нет, но он был настоящим книжным червем. На пару с Руфусом они, наверное, перечитали все книги, когда-либо написанные в мире. — Эй, чувак, ты разве еще не ч'тал эту книгу? — Мм, — протянул Руд, не отрываясь от чтения. — Отличный ответ, — саркастично заметил я и кинул в него карандаш, гадая, удастся ли мне его выбесить. — Ты вроде документами занимался, — сказал Руд, перелистывая страницу. — Я и з'нимаюсь, — ответил я, доставая новый карандаш, чтобы продолжить. — С какого вообще хрена Ценг з'ставляет меня делать всю эту чушь? Разве я долж'н перепроверять это дерьмо? Можн' подумать, со всем, что происходит, его вообще заботит… — Ты справишься гораздо быстрее, если заткнешься, — оборвал Руд мой поток нытья. — Да, да… — отмахнулся я и подпер голову кулаком. Все слова и цифры уже расплывались у меня перед глазами, оттого что я просматривал их уже не первый час. — Да ну, в жопу… Пошли. — Ты закончил? — Нет. — Мы не пойдем, пока ты не закончишь, — отрезал Руд и потянулся за своей чашкой кофе. — Кто это сделал т'я моим боссом? — Я твой напарник, — сказал он, отрываясь, наконец, от своей книги. — Все, чего ты не делаешь, выставляет меня в дурном свете, — Руд облизнул губы и отставил чашку. — Так что завали ебальник и доделывай свою работу. Дай мне спокойно почитать. — Сп'койно почитать, — пробормотал я, еще раз пробегая глазами бортовой журнал. — Да все в порядке с этими записями. Нахуя мне еще раз их проверять? Херня какая-то, — я перегнулся через стол и потряс карандашом в направлении Руда. — По-любому проблема в том, что сраные техники прост' не одупляют, что они делают. Недовольство Руда начинало подбираться к отметке, на которой мне всегда становилось весело за ним наблюдать. Он сжимал челюсти и начинал дышать глубже и размереннее. Закрыв книгу, потому что уже не мог сосредоточиться на ней, он полностью переключил внимание на меня: — Ты же сам заполнял эти журналы? — Ага. — Тогда за каким хреном я тут сижу и жду, пока ты их перечитаешь? — Так вот и я о том же… Я не делаю долбаных ошибок, — сказал я, постукивая карандашом по виску. — Я так и не нашел ни одной. Ценг прост' издевается. — Ну, — Руд встал и направился к двери, жестом зовя меня за собой. — Тогда пошли. — Мне каж'тся, он заставляет меня все эт' делать только потому, что я доебываюсь до Джареда. — Что на этот раз? — Я з'ставил его инструктора удвоить летные тренировки. — Некоторым просто не дано, Рено, — усмехнулся Руд и покачал головой. — Ага… Но у м'ня вот, например, не было проблем с обучением. — Но тебя и нормальным не назовешь, — Руд взъерошил мне волосы, когда я подошел к нему, и мы вместе вышли из моего кабинета. === Оказавшись в ликеро-водочном, я тут же нашел то, что искал, потому что уже знал магазин, как свои пять пальцев. Направившись прямиком к стеллажам, содержащим лекарства от моих недугов, я принялся нагружать корзинку заранее продуманным набором алкоголя. Две бутылки скотча, бурбон… А, да, водка для Руфуса… Пиво… Так, а это что? Мой взгляд зацепился за нечто, чего я ни разу не видел в наших краях, и естественно мне стало любопытно. «Интересно... Мне казалось, он у нас запрещен», — подумал я. — «Хотя, семьдесят процентов…» — рот уже начал наполняться слюной. — «Хммм… Ой, да ладно, кого это ебет? Возьму два… ОГО! Две сотни гил?» Хитро улыбаясь, я схватил сразу три бутылки. — Давай, чувак… Поторапливайся, — я пихнул Руда локтем, проходя мимо, и он раздраженно мотнул головой. Он стоял у стойки с винами, выбирая бутылку для празднования их с Тифой очередной даты. Черт, как же ей с ним повезло. Знаю, что не устаю это повторять, но ведь это правда. Знала бы она, как Руд надышаться на нее не мог, когда ее не было рядом. Хотя, я не мог отделаться от мысли, что Тифа как раз знала. Сложно было не заметить, как он печется о ней. Но опять же, я знал Руда, как облупленного, и умел читать его поведение. — С вас 1634,86 гил, — сказал кассир, как-то странно на меня поглядывая. Я кивнул и положил деньги на прилавок, все еще испытывая на себе его подозрительный взгляд. Парень уже должен был бы привыкнуть к моим непомерным тратам в его магазине, ведь я затаривался у него почти каждую неделю с тех пор, как мы переехали в город. Ну да ладно… на свете полно всяких… — Эй, Руд, — позвал я через плечо. Он сидел на корточках возле стойки, держа по одной бутылке в каждой руке и изучая этикетки. Ох, блин, это надолго. — Ты тут задержишься? — Хм? — подал голос он, а потом выдал свой самый лучший и информативный ответ: — Мм. Наверное, это «да». Покачав головой и закатив глаза, я сунул в рот сигарету и усмехнулся, держа ее зубами. Мне, конечно, хватило ума не прикуривать прямо в магазине. — Я п'дожду снаружи. — Мм. — Не торопись, — я снова закатил глаза и направился к выходу. Я как раз собирался открыть дверь, не особо обращая внимание на окружающую обстановку, так как был не на работе и мог позволить себе расслабиться. Так что я засмотрелся на царапины на своем ботинке, которые вдруг привлекли мой взгляд и прям выбесили. Откуда они взялись вообще? Вот срань! Да еще такие глубокие! Потянувшись к дверной ручке и глядя на свои ботинки, я вдруг был возвращен в «здесь и сейчас» внезапно открывшейся дверью, которая долбанула меня по голове. — Придурок, блять! Смотри, куда прешь, — возмутился я, поднимая взгляд. Черт! Взглянув на человека, стоявшего передо мной, я побледнел так, что, наверное, сделался белее листа бумаги. С трудом сглотнув, я попытался отступить назад, но потерял равновесие, выронив изо рта сигарету, которая упала в пластиковую сумку с бутылками в моих руках. Черт, черт, черт… Одним быстрым движением меня схватили за рубашку, не давая свалиться на рекламный дисплей за спиной. И неожиданно я оказался лицом к лицу с человеком, ко встрече с которым был готов меньше всего. Казалось, время остановилось, и у меня стали подкашиваться колени. Я только и мог, что стоять и смотреть в сияющую синюю бездну, которая с равной степенью смешанных чувств смотрела в ответ. Пока я тихо паниковал внутри, перед глазами замаячили образы недавних событий, и мне дико захотелось сбежать без оглядки. --- — Нннн… кончи в меня… --- — Прости, — извинился он за то, что чуть не отправил меня дверью в нок-даун. В ответ я лишь с трудом сглотнул и закусил губу не в состоянии сказать или сделать что-то еще. Я так и стоял, в полном оцепенении уставившись на него. Почему он все еще держит меня? Почему я ничего не делаю, чтобы заставить его отпустить? Потом тяжелая рука, опустившаяся мне на плечо, привела меня в чувства, и я понял, что все это время не дышал. Мне казалось, что у меня даже сердце не билось. — Клауд, — поприветствовал Руд, не убирая руку. — Руд, — ответил Клауд, все еще держа меня за рубашку и глядя мне в глаза. — Ээ… — придерживая меня за плечо, Руд медленно накрыл рукой запястье Клауда, заставляя разжать пальцы и отпустить меня. — Думаю, он уже в порядке. — Хм? — не понял сначала Клауд, и тут его глаза ожили и метнулись к Руду. — Ох… — смущенно проронил он, немного потрясенный тем, что все еще сжимал в кулаке мою рубашку, и сразу отпустил. — Прости, — буркнул он и торопливо отошел, словно хотел поскорее убраться от нас подальше. — Этого парня на препаратах надо держать, — прокомментировал Руд. Я отвернулся, чтобы он не заметил, как порозовели мои щеки. Хотя, он все равно бы не заметил, все еще в полном замешательстве глядя Клауду вслед. — Ага, — выдавил я, трясущейся рукой нашарив сигарету на дне сумки и снова зажав ее зубами. — Мне надо покурить, — пробормотал я и бросился вон из магазина, чтобы наконец свободно вздохнуть. Руд медленно последовал за мной, то и дело оглядываясь на Клауда. На улице я выудил из сумки первую попавшуюся бутылку, открыл ее и тут же присосался к горлышку, поставив сумку с остальными бутылками на землю. О, Гайя… Можно мне куда-нибудь провалиться? — Черт, Рено… — возмутился Руд и нахмурился. — Я так понимаю, я за рулем? — Ага, — ошалело выдохнул я, оторвавшись от бутылки ровно настолько, чтобы сказать: — Давай. Я стоял посреди тротуара, опустошая бутылку, словно от этого зависела моя жизнь, и выглядел, наверное, немного подозрительнее, чем обычно. Но Руд только пожал плечами и вставил ключи от машины в замок на двери. А потом резко замер, как будто его настигло озарение. С нечитаемым выражением лица он пару мгновений смотрел прямо перед собой, словно потерянный в мыслях, потом перевел взгляд на магазин за моей спиной и через несколько секунд посмотрел на меня. Я яростно курил, будто боялся, что умру, если не смогу прикончить сигарету за одну затяжку. «Ох, бля…» — подумал я, снова прикладываясь к бутылке, как будто алкоголем можно было все это смыть. Ох, бля… — О, черт… НЕТ! — не сдержавшись, воскликнул Руд. — Лучше скажи мне «НЕТ»! — пророкотал он, ткнув в мою сторону пальцем и снова глядя на магазин. Ааааааарррррггггхххххх! Я запаниковал и подавился. Алкоголь пошел у меня носом, обжигая слизистые, словно меленький взрыв. Нос, глаза и даже щеки тут же стало неимоверно жечь. Закашлявшись, я согнулся пополам и выронил бутылку. К счастью, остальные уже стояли на земле и были в безопасности. Но эта… Гайя! Нет! Пока я корчился от мучительной боли и унижения под светом уличного фонаря, Руд двинулся в моем направлении, и я запаниковал еще сильнее. — Лучше скажи мне, что я НЕ ПОЭТОМУ наставил ствол на РУФУСА! — потребовал он, подходя ближе и указывая пальцем в сторону магазина. О, Гайя… — Это была ОШИБКА! — заорал я в свою защиту, топнув ногой, как какой-нибудь истеричный ребенок. К сожалению, ничего получше мне в голову не пришло. — Ты охренеть, как прав! Большая ошибка! — кричал Руд. — Черт тебя дери, Рено! — Ааааааггггхххх! — я запустил сигаретой в стену, жалея, что в руках не оказалось ничего поувесистее. Руд подошел вплотную и схватил меня за грудки, а потом скользнул одной рукой мне в карман и выудил пачку сигарет. — Из всех ЛЮДЕЙ, твою мать! — не унимался он и вдруг встряхнул меня, все еще держа одной рукой. — Где твоя ебучая зажигалка? — зло спросил он, сверля меня взглядом сквозь стекла очков. — Ты… Ты же бросил! — опешил я. — Считай, я снова начал, — не терпящим возражений тоном заявил Руд и оттолкнул меня. — Дай мне чертову зажигалку! — Нет! Я подскочил к нему и попытался выхватить сигарету у него изо рта. Я не хотел быть ответственным за то, что он сломался после шести лет самоконтроля. Сломанного самоконтроля Руфуса было для меня достаточно. — Блять… — выдавил Руд, пытаясь отпихнуть меня, потому что я чуть ли не вскарабкался на него. — От-вали… иди на… — Дай сюда! — выкрикнул я, суматошно стараясь дотянуться до сигареты. — Да чтоб тебя, Рено! — прорычал он, с переменным успехом продолжая сопротивляться. — Дай мне уже эту зажигалку! — потом он решил воспользоваться тем, что мы стояли вплотную, и практически обшмонал меня, пытаясь найти ее самостоятельно. — Аааааггггххх! — раздосадовано заорал я, когда он ее нашел. — А ну отдай! — Нн… Отвали…! Нет! — закричал Руд, пытаясь заехать мне локтем под ребра. — Отъебись от меня! Но я снова запрыгнул на него. Пока Руд безуспешно пытался чиркнуть зажигалкой и одновременно стряхнуть меня, из магазина вышел Клауд и остановился, как вкопанный. Он уставился на нас со смесью шока и недоумения, и мы, как по команде, тоже замерли. До этого момента ни один из нас даже не замечал собравшихся вокруг зевак. Но, к счастью для нас всех, никто не знал, из-за чего был весь сыр-бор. Смерив взглядом Руда, который смог-таки прикурить сигарету и, глубоко затянувшись, пробормотал: «О, да… какой кайф…», Клауд посмотрел на меня — облитого алкоголем, висящего у Руда на спине, цепляясь за его пиджак и сунув носок ботинка в задний карман его брюк… эээ… не спрашивайте. Потом Клауд скользнул взглядом по осколкам бутылки на асфальте и оглядел столпившихся вокруг людей. — Не знал… что ты куришь, — напряженно сказал он, посмотрев на Руда. Тот ответил с отчетливо слышимой в голосе злобой: — Я не курю. Клауд снова неловко взглянул на меня, и я нервно улыбнулся и помахал ему, выдавив жалкое, смущенное: «Привет», сопроводив его легким кивком. Настороженно кивнув в ответ и смущенно покраснев, Клауд еще раз огляделся вокруг, потом развернулся и оседлал свой байк. Думаю, он догадался, в чем было дело, потому что, не теряя времени, он тут же открутил газ до отсечки и скрылся в ночи, как будто его и не было. — Надеюсь, он не рассказал Тифе, — пробормотал Руд, глубоко затягиваясь. Как только я слез с него, он сразу привалился к стене, поддавшись головокружению от никотина, мгновенно ударившего в голову после стольких лет перерыва. — Не думаю, чт' он стал бы, — пробормотал я в ответ, прислонившись к стене рядом с ним и доставая еще одну сигарету. — Зажигалку верни. Руд отрешенно хлопнул мне по протянутой ладони, оставив в ней зажигалку. — Понятия не имел, что он… — начал он себе под нос, но решил не договаривать и только недоуменно покачал головой. — Ну все, хорош! — громко сказал я, прикурив и отлепившись от стены. — Спектакль окончен, народ, — зажав зубами сигарету, я замахал руками, прогоняя столпившихся вокруг людей. — Валите уже. — Вот честно, никогда бы не подумал, — тихо сказал Руд, все еще пытаясь справиться с потрясением и продолжая медленно курить, уставившись себе под ноги. — Я тоже, — согласился я, потирая основание шеи, чтобы подчеркнуть, как мне было неловко. — Все как-то… само собой п'лучилось. — Неудивительно, что Руфуса так накрыло. Закусив нижнюю губу, я нервно шагнул вперед. Вдруг почувствовав в себе много лишней энергии, которую необходимо было куда-то деть, я неосознанно стал теребить застежку на пиджаке. — Слушай… Я… Руд поднял руку, заставляя меня замолчать, и только покачал головой, сверля меня взглядом из-за стекол криво сидящих темных очков. — Не надо! — рявкнул он. — Я не хочу ничего об этом слышать. С этими словами Руд оттолкнулся от стены, поправил очки, глубоко затянулся в последний раз и, выбросив сигарету, потащил меня за локоть к машине. — Садись в машину, — велел он, отпирая пассажирскую дверь. В отличие от нашего обычного уютного молчания, тишина, царившая в салоне по пути домой, была совсем не комфортной. Руд, сидя за рулем, то и дело качал головой и бормотал что-то вроде: «Бля, поверить не могу» или «Чем ты вообще думал?» Я, конечно, понимал, что ответ ему был не нужен, так что держал рот на замке. Когда мы вышли из машины, он достал обе наши сумки с алкоголем и всучил мою мне, а потом с размаху захлопнул дверь. Заметив мое выражение лица, Руд смог совладать с собой и успокаивающе поднял руку. — Просто… дай мне немного времени, Рено, — спокойно сказал он. — Это надо переварить. Потом он развернулся и пошел к выходу из паркинга. Разблокировав дверь своей ключ-картой, он пропустил меня вперед и мы молча направились к лифтам. В кабине, как только закрылись двери, Руд снова посмотрел на меня, качая головой. — Клауд? — ни с того, ни с сего вновь поразился он. — Черт возьми, Рено, ты определенно умеешь попадать в истории. — Эй! Я эт'го не планировал, понятно?! — возразил я, сам весь на взводе. Двери лифта открылись, выпуская нас на нашем этаже. — Я п'нятия не имел, что он… — Молчи! — поднял руку Руд и, остановившись посреди коридора, повернулся ко мне. — Гайя, — сказал он, словно его только что посетила важная мысль. — А Тифа знает? — Черт! — выдавил я и отступил на шаг. — Ты ж' не думаешь, что он ей…? — Хм? Нет. Они не особо много общаются, — ответил Руд, посмотрев в сторону, а потом снова вернул внимание мне. — Я просто подумал, знает ли Тифа, что он… — Ну, блять… Они друг друга всю жизнь знают, — ответил я. — Наверняка она в курсе. — Хм. — Блин, могла б' и предупредить, вообще-то, — прокомментировал я. — У тебя неплохо получилось выяснить самостоятельно. — Смешно, блять… — буркнул я и снова пошел по коридору. — Пиздец, обхохочешься. Слегка посмеиваясь, Руд открыл дверь в свою квартиру и позвал меня, жестом приглашая внутрь: — Зайди ко мне ненадолго. Тебе надо успокоиться, прежде чем идти к Руфусу. Не хватало, чтобы вы опять поругались. Немного поколебавшись, я все же принял приглашение и последовал за ним в квартиру. Руд был прав. Мне нужно было немного освежить голову, прежде чем снова предстать с виноватым видом перед все еще злящимся Руфусом. К тому же, вряд ли он был бы против. Я частенько по пятницам зависал с Рудом после работы. А сам Руфус все равно почти все пятничные вечера проводил в огнестрельном тире. — Присаживайся, — махнул Руд рукой в сторону дивана, пока сам пошел в кухню, чтобы убрать в буфет купленное вино. Некоторое время спустя он вернулся с двумя банками пива и протянул одну мне. — Спасиб', — сказал я и вскрыл ее, пока Руд устраивался в кресле. Усевшись, он поставил свое пиво на столик и, ослабив узел галстука, снял его и отложил в сторону. — Пожалуйста, — ответил Руд. Какое-то время мы просто сидели в тишине, потягивая пиво, пока я не решил сбросить обувь и закинуть ноги на мраморную столешницу кофейного столика. Потом я откинулся назад и расстегнул пуговицу на брюках, устраиваясь поудобнее. Руд уже привык, что у него в гостях я вел себя, как дома, и никогда ничего не говорил по этому поводу. Вообще, готов поспорить на свою зарплату, любой бы у него чувствовал себя, как дома. Руд поддерживал в квартире порядок, но не перебарщивал с ним. Интерьер создавал ощущение уюта и комфорта. Руду нравился джаз и первобытный стиль в искусстве, предметы которого усеивали стены и декоративные стойки. Весь декор был изысканным и не слишком брутальным, но все равно сразу было понятно, что в квартире жил мужчина. На одной стене была представлена коллекция уникальных мечей и огнестрельного оружия, на другой висели эксклюзивные пластинки и полки с редкими книжными изданиями. Руд был коллекционером и содержал все в идеальном состоянии, но не как экспонаты в музее. Ему нравилось, чтобы его коллекции выглядели так, будто ими реально можно было пользоваться. В его квартире царила теплая, расслабляющая атмосфера. Красное дерево, черный мрамор, всплески насыщенного бордового оттенка. Мягкая мебель с множеством подушек. Приглушенное освещение, всегда напоминавшее мне свет от свечей. Вообще, мне было интересно, могло ли это быть связано с тем, что он постоянно носил темные очки и просто привык к тусклому свету. Обстановка в его квартире успокаивала. Настолько, что можно было забыть, что ты не у себя дома, и вести себя соответственно. Намеренно он так все обустроил, или это было для него естественно — легко догадаться, если хорошо его знать. Не так легко, если знать не очень хорошо. Те, кто знал его, понимали, что все в нем было своего рода искусством. Кто его не знал, думал, что он может запросто снять со стены какое-нибудь оружие и наглядно продемонстрировать, какие повреждения им можно нанести. Но это был Руд. Человек весьма устрашающий, но только с виду. В этом и заключалось его искусство. Грозно выглядеть, недоброжелательно вести себя, вселять в людей страх, потому что это его работа. Потом приходить домой, расслабляться, снимать костюм, а вместе с ним выходить из роли. — Ты разве не собирался се'дня побыть с Тифой? — спросил я, разглядывая новую причудливую статуэтку на кофейном столике. — Хм? — отозвался Руд, выныривая из собственных мыслей. — Мм… Нет… Она повезла детей в Кальм, — ответил он, снимая очки и убирая их в карман. — Вернется только завтра. — Аа… А то начал переживать, что держу т'я здесь, — робко улыбнулся я. — Она бы поняла, если бы дело было в этом, — сообщил Руд, разглядывая банку с пивом в руке. — Рено… — Хм? Прежде чем продолжить, Руд глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. И потом осторожно произнес: — Знаю, тебе не понравится то, что я скажу, — сделав паузу, он серьезно посмотрел на меня. — Тебе никогда не нравится, — снова замолчав, он еще раз вздохнул и, наконец, сказал: — Но тебе реально необходима профессиональная помощь. — Не могу я изливать душу постороннему, Руд, — ответил я и с глубоким вздохом откинул голову на спинку дивана. — Прост' не могу. — Ты вообще хоть пытался? — Да. — Когда это? — скептически уточнил Руд. — Помнишь, когда я тольк' начинал в турках, у меня все закрутилось с той девчонкой из Сектора 5? — Угу, и что там с ней? — Она ск'зала, что я ее слишком пугаю… Умоляла обратиться за помощью, — сказал я и вытянулся на диване. — Так чт' я пошел к мозгоправу. — Ты никогда об этом не упоминал. — Мы т'гда еще не были так близки. — Мм. — К'роче, я не мог выдавить ни слова, — глотнув пива, я убрал с лица волосы. — Прост' не мог заставить себя говорить… Эт' казалось неправильным. — Но мне ты рассказывать можешь. — Не особо, — сказал я и выпил еще немного. — Я всегда тольк' поверхностно упоминал обо всем, п'тому что ты и так уже знаешь… И знаешь не от меня, чувак. Руд вздохнул, сделал глоток пива и, расстегнув верхние пуговицы рубашки, откинулся в кресле. — Ладно, — сказал он, будто соглашаясь на что-то. — Может быть, тогда попробуешь рассказать мне? — Черт… Ты ни хрена не хоч'шь об этом знать, — пробормотал я, разглядывая потолок. — Ты доходчиво дал эт' понять. — Тебе нужно с кем-то поговорить, Рено. Ты так себя в могилу загонишь, если не вправишь себе мозги. — Хех… Думаешь, в этом все дело? — Не знаю. Просто ты всегда умудряешься вляпаться в какое-нибудь дерьмо. Такое ощущение, что ты хочешь, чтобы кто-то… — Довел дело до конца… — Неужели ты настолько несчастен? Глубокомысленно вздохнув, я перевернулся на бок и уставился в пространство, не зная, чего хочу на самом деле. — Я даж' не знаю, с чего начать, чувак. — Начни с того, что не вызывает негативных эмоций, — предложил Руд. — Ты говорил, что не хоч'шь ничего знать. — Теперь хочу, — сказал Руд и кивнул, словно подтверждая это самому себе. — Уверен? Не хочу, чтобы т'я переклинило, если я скажу что-т' не то. — Уверен. Если ты не собираешься обращаться к профессионалу… значит, придется мне иметь дело со всем, что ты готов рассказать, — он потер глаза и допил свое пиво, а потом снова кивнул. — Может быть, это пойдет на пользу нам обоим, раз уж у меня, очевидно, тоже есть проблемы, которые я не желаю признавать. Я только тихо усмехнулся. Руд поднялся и направился в кухню, чтобы выбросить пустую банку, и я отдал ему свою. А потом просто лежал в задумчивости, пока он не вернулся и не вручил мне новую. Мои мысли в тот момент были о Руфусе. Зная, что он опять проторчит в тире до хрен знает какого часа, я решил, что могу себе позволить провести еще какое-то время с Рудом. Мы не так часто тусовались вдвоем с тех пор, как он начал встречаться с Тифой. И стали проводить еще меньше времени друг с другом, когда у меня началось… что это такое непонятное у меня было с Руфусом. — Думаю, у него полно собственных внутренних демонов, — ни с того, ни с сего выдал я, когда Руд усаживался обратно в кресло. — Я вот сейчас вообще не понял, о ком из них ты говоришь, — сказал он, отхлебнув пива. Я сначала не врубился, о чем он, и недоуменно на него посмотрел. А потом до меня дошло, и я сел, прикуривая сигарету. — Да их у всех полно, — пришел к выводу я. — Правда? — Что ж, поздравляю, похоже, ты решил свою величайшую загадку с помощью всего лишь одной мысли, — шутливо сказал Руд. Но мы оба задумались над этим, как будто это была вовсе не шутка. — Близкое знакомство… — заявил я, затягиваясь. — Вообще, я г'ворил про Руфуса… Он не особо любит обсуждать свои проблемы. — Кого-то мне это напоминает. — Смешно, чувак… — я улыбнулся его шутке… и доле правды в ней. — Знаешь, я ведь в курсе, что все обо мне думают… Вижу, как они на м'ня смотрят и шепчутся за спиной. Хех… Я президентская сучка, да? — подняв бровь, я взглянул на Руда. — Так я поднялся до заместителя, — для пущего эффекта я погрозил пальцем кофейному столику. — Так добился своего нынешнего статуса… Я нагибаюсь для босса всякий раз, к'гда он захочет… Они ж' все так думают…? И г'ворят? — Рено… Я не слушаю, о чем болтают другие. — Ага, но ты ж' знаешь, что я прав, — сказал я, не слишком заботясь о его ответе. — В любом случае, все не так. — Я и не сомневался. — Мне пиздец как страшно… — Страшно? — Руд обеспокоенно подался вперед, ожидая, что я сейчас подтвержу его худшие опасения. Подняв руку в успокаивающем жесте, я глубоко затянулся, собирая мысли в кучу, и фыркнул. — Он пробуждает во мне что-то, чего я ник'гда раньше не испытывал… В х'рошем смысле, — добавил я, чтобы развеять его сомнения. — Я еще ни с кем нич'го подобного не чувствовал. С ним все по-новому. Я вообще нич'го не понимаю… И эт' меня пугает. Стряхнув пепел в пепельницу на столике, я продолжил: — Эт' так странно, чувак… Он так во многом нап'минает мне женщин… И при этом он полноценный мужик. Руд спокойно слушал, потягивая свое пиво. Не в его привычках было перебивать чужой поток сознания. — Ни разу он не заставлял меня реально делать что-т' против воли. Да, он, бывает, угрожает, чтоб' вывести меня. Но как тольк' доходит до дела, он полностью передает контроль мне. Как будт' знает меня вдоль и поперек. Как будто… Я замолчал на мгновение по двум причинам: во-первых, мне надо было собраться с мыслями, во-вторых, Руду надо было немного расслабиться. Конечно, это было не намеренно с моей стороны, но я видел, что мои слова начинали его слегка напрягать. Хотя он неплохо справлялся и не просил меня остановиться. — Как будто он, сука, был создан для меня… — продолжил я, сделав глоток пива, и обреченно поднял брови. — И эт' пугает, чувак. Я полн'стью в его власти, и он это знает, — с глубоким вздохом я затушил сигарету в пепельнице и снова фыркнул. — И я, блять, не могу оторваться от него… — Думаешь, поэтому ты переспал с…? — С Клаудом? — закончил я за него, и Руд неловко прочистил горло. — Не знаю… Не понимаю, к чему ты это, — признался я, глотнув пива. — Попытка разорвать привязанность к Руфусу, — заявил Руд. — Все знают твою склонность к самовредительству, Рено. — Да ну т'я, Руд… Блять, он же парень! — Вот именно, это-то тебя и пугает, — Руд подался вперед и потер глаза. — Ты не можешь смириться с тем, что влюбился в парня, поэтому изо всех сил стараешься разрушить то, что у вас есть. — Нихуя я не влюбился в него! — Как скажешь, Рено. — Ну он же парень, Руд! — Окей… Ответь мне тогда вот на какой вопрос… — начал он, сделав глоток пива. — Что бы ты почувствовал, если бы застал его с кем-то другим? — Не знаю… Мож'т, порадовался бы за него. — Серьезно. Это даже не был вопрос. Руд просто смотрел на меня в упор с каменным лицом, а я смотрел в ответ, пытаясь убедить его — да и себя самого — что мне было бы все равно. — Даже если бы ты вошел и… — Руд сделал паузу, чтобы заострить внимание на своих словах. Он поставил банку на стол и посмотрел мне в глаза для большего эффекта. — Я хочу, чтобы ты это представил… — Что представил? — Представь Руфуса… Страстный поцелуй, жаркие объятия с кем-то другим. У меня почему-то возникло какое-то странное мерзкое чувство от этой картины, захотелось сразу же ее развидеть, и я обругал Руда про себя за то, что подкинул ее мне. — Да иди ты, Руд. Т'кого никогда не будет, — уверил я, но сам был не настолько уверен. — Правда? Всякое возможно, Рено, — Руд снова взял свою банку и стал вертеть ее в руках, размышляя вслух: — То есть, хочешь сказать, что тебе будет похер, если ты придешь домой, а там Руфус с кем-то другим страстно занимаются любовью в вашей постели…? Чужие руки, ласкающие его… Его губы на чужом теле... Аааггхх… Гайя… Мне пришлось встряхнуть головой, чтобы избавиться от этой картины перед глазами, и я велел Руду: — Заткнись нахрен! Но он только усмехнулся и разошелся еще больше, продолжая в омерзительных подробностях описывать Руфуса, предающегося страсти с кем-то другим. И чем сильнее я реагировал, тем более наглядными становились его описания, и тем более нецензурными становились мои попытки заткнуть его. Сама мысль об этом сводила меня с ума. — А что, если бы ты застал, как он отсасывает какому-нибудь левому парню? — Заткнись! — О, или еще лучше… Интересно, что бы ты сделал, если бы он сказал тебе, что все то время, которое вы вместе, он встречался с кем-то еще? О, Гайя… Убил бы суку. — Да блять, я бы замочил ублюдка нахуй! А потом к хуям прикончил бы хуйло, с которым он ебался, и, сука, я делал бы это охуеть как медленно, — не сдержавшись, прорычал я и злобно прищурился. Руд на какое-то время замер, удивленно вздернув брови, а потом сказал: — Многовато хуев в одном предложении, Рено, — он поднялся, подошел ко мне и положил руку мне на плечо, чтобы я перестал вышагивать взад-вперед по комнате. — Даже для тебя. Забрав у меня пустую банку, Руд легонько пихнул меня в плечо. — Уверен, что ты его не любишь? — вкрадчиво спросил он и направился в кухню. Я в ответ лишь вытаращился на него, как на умалишенного. — Дурацкий разговор, — подытожил я, глядя на часы. — Я пошел домой. — Штаны застегни, пока не ушел. — Че? — не понял я. А потом вспомнил, что расстегнул пуговицу, когда сидел на диване. — Ох. Придя домой, я бросил ключ-карту в небольшую чашу на столике возле входа и огляделся. Я все еще не мог назвать эту квартиру нашей. Я стоял возле входной двери, глядя на помещение, как в первый раз, и вдруг понял, что не любил находиться здесь один. Мне очень не нравилось, когда Руфуса не было дома. «Скоро вернется… Уже начало первого», — подумал я, бросив взгляд на изящные часы на стене, как будто это они были виноваты. — Руфус? — позвал я, надеясь, что он уже успел прийти домой и просто был в другой комнате. Но ответа не последовало, и это почему-то начало меня беспокоить. — Хм. Зайдя в кухню, я поставил сумку с алкоголем на стойку и принялся убирать по местам бутылки с моим жизненным топливом. Закончив, я взял из холодильника последнюю холодную банку пива и вернулся в гостиную. Открыв пиво и сделав первый глоток, я поставил банку на подставку для стаканов на кофейном столике, потому что влажные круги на столешнице доводили Руфуса до нервного тика. Он никогда ничего не говорил вслух. Но судя по тому, как он вечно не мог оторвать от них взгляд, бесили они его знатно. Мне всегда казалось, что его навязчивые состояния могли быть связаны с какими-то внутренними демонами, которые гложили Руфуса, и с которыми он изо всех сил пытался бороться. Но всегда проигрывал. Глубоко вздохнув и отбросив ненужные мысли, лезущие в голову, я подошел к высокому гладкому шкафу в углу комнаты. За массивной дверцей от посторонних глаз скрывался большой выбор разнообразного оружия. Я провел пальцем по краю одной из полок, завороженно разглядывая коллекцию экзотических ножей Руфуса. Они были настолько тщательно отполированы, что я не рисковал прикасаться к ним, боясь оставить отпечаток. Хотя у меня и не было особого желания их трогать. Отчасти мне нравилось, что я мог сделать с их помощью. Но мне совсем не нравилось, что другие могли сделать ими со мной. Меня всегда срывало, когда кто-то угрожал мне ножом. Гораздо сильнее, чем от угроз любым другим оружием. А вот у Руфуса была к ним какая-то нездоровая тяга. Даже готов поспорить, что ножи его заводили в сексуальном плане. В общем, покачав головой от мыслей о странностях Руфуса, я отстегнул от запястья шокер и положил его на законное место на полке. Потом к нему присоединились мои пистолеты .50 и .22, глушитель и прочие оружейные ништяки. Закрывая дверь шкафа, я вдруг скривился от резкой боли, схватившись за бок, где все еще не до конца зажила рана от меча Клауда. «Блять, она вообще хоть становится лучше?» — раздраженно подумал я, подходя к вешалке, чтобы повесить пиджак и кобуры. И вдруг ни с того, ни с сего на меня разом нахлынули воспоминания практически о каждом ножевом или мечевом ранении за всю мою жизнь. Я вскрикнул, чувствуя, как внутри полыхнуло активизировавшееся Мако — на пару с Дженовой, надо полагать. Хотя, про Дженову я раньше не знал, по крайней мере, до тех пор, пока не всплыла моя чертова лабораторная карта. И теперь подобные внезапные реакции организма стали меня пугать. Не потому что они были чем-то непривычным. Просто теперь я больше знал о природе их возникновения, и это начинало меня беспокоить. А еще меня беспокоило то, что именно после меча Клауда мое внутреннее Мако стало вести себя особенно активно. Клауд причинил мне тогда несколько больший ущерб, чем я старался показать, и хотя я не сомневался, что в конечном итоге все заживет нормально, все равно мне не хотелось, чтобы кто-то об этом знал. Я представлял, насколько неадекватной могла бы быть реакция, раскрой я правду, учитывая, что Клауд меня тогда чуть не убил. Я реально чуть не умер. Конечно, мы оба об этом знали, и, наверное, мне не следовало отплясывать горизонтальное танго сразу после ранения. Но что было, то было, сейчас уже нет смысла все это мусолить. И если бы Руфус тогда знал, насколько все было серьезно, то отреагировал бы гораздо хуже. === — Все заживает вполне нормально, — сообщил доктор, проведя тщательный осмотр и взяв у меня все мыслимые и немыслимые анализы. Но все равно не удержался от пары слов предостережения, пока у него была редкая возможность лицезреть меня в своем небольшом кабинете: — Но тебе нужно поберечься и не напрягаться. Все было бы не так плохо, если бы меч не вошел так диагонально. Он задел легкое и прошел насквозь через печень. — Отлично. — К счастью для тебя, Материя Лечения была использована как раз вовремя. Иначе бы тебя сейчас здесь не было, — сказал он в подкрепление серьезности своих слов. — Обычному человеку потребовалась бы госпитализация после подобного происшествия, независимо от применения Материи. — Т'гда, думаю, мне повезло, что я неудачный эксперимент, да? — Не совсем, Рено. Метеор внутри тебя начинает реагировать всякий раз, когда твой организм переходит в «режим исцеления». — Эт' хорошо или плохо? — Боюсь, я пока не знаю… Но тебе лучше сбавить обороты. Отдохни, попринимай обезболивающие… Позволь мышцам расслабиться, чтобы они могли должным образом восстановиться. И обязательно сообщи мне, если будут какие-то ухудшения. — Легче ск'зать, чем сделать, док. С сочувственной улыбкой он похлопал меня по плечу, показывая, что знает меня уже давно и прекрасно понимает. — Ты никому ничего не докажешь, если окажешься в трупном мешке, Рено. Просто постарайся не напрягаться, ладно? === Вздохнув от этих мыслей, я направился в спальню, по пути расстегивая рубашку. Бросив ее в корзину для белья, я пошел в ванную, чтобы умыться холодной водой и принять таблетки, которые дал мне док. Взглянув в зеркало после этого, я увидел, что глаза у меня сияли, как фонари, и были практически цвета Мако. Черт… Если Руфус увидит меня таким — точно психанет. Но я все равно ничего не мог с этим поделать. Опершись о раковину, я откашлял немного крови и выругался про себя, наблюдая, как ее смывает водой в слив. Потом вернулся в спальню и, сняв брюки, переоделся в удобные домашние штаны и футболку. Я уже чувствовал нарастающий внутри жар от Мако и решил выйти на балкон, насладиться прохладой ночного воздуха, захватив по дороге свое пиво из гостиной. «Я прикончу этого ебучего Кёрна», — напомнил я сам себе, доставая сигарету и размышляя над словами доктора. Я надеялся, что он был прав, и мне просто нужно было отдохнуть. «Как только вылечим Руфуса… Кёрн труп… И будь я проклят, если список кандидатов на тот свет не будет продолжать расти», — подумал я, прикуривая и глубоко затягиваясь. В этот момент нежные руки обняли меня со спины, и у меня чуть сердце из груди не выскочило. — Блять! — вскрикнул я, взмахнув руками. Сигарета вылетела у меня из пальцев и уплыла в ночь, подхваченная ветром. И это отлично дополнило пивной душ, который я себе устроил. Черт, я даже не слышал, как он вошел. — Нервишки шалят? — спросил Руфус, положив подбородок мне на плечо и теснее обхватывая меня руками. — Ты м'ня напугал, — пробормотал я. Закрыв глаза и откинув голову ему на плечо, я игриво добавил: — Но не в плохом смысле. — О? — выдохнул он и коснулся губами моей шеи. — Было бы лучше, если бы это был кто-то другой? «Твою мать, Руфус…» — страдальчески простонал я про себя. — «Не начинай…» Я сначала немного напрягся, но потом заставил себя расслабиться. Я достал новую сигарету взамен той, что упорхнула от меня, но не успел прикурить, как Руфус забрал ее у меня изо рта. — Прости, я не хотел, — прошептал он, разворачивая меня к себе. Все еще не открывая глаз, я прикоснулся к его лбу своим. Нет, хотел. — Я не могу вечн' продолжать просить прощения, Руфус, — пробормотал я и, взяв его за руку, переплел наши пальцы. У нас не было интимной близости после того примирительного секса, и внезапно оказаться с ним почти вплотную было для меня пыткой. Последние три недели я постоянно искал его внимания, но сдался после очередного холодного отказа. Мне казалось, что между нами уже ничто не будет, как прежде. Даже предложил, чтобы я переехал в запасную спальню, но Руфус и слушать не захотел, еще больше сбивая меня с толку. — Знаю, — ответил он и скользнул своими губами по моим. — Я скучаю, — сдавленно прошептал он. Освободив руку из моих пальцев, Руфус притянул меня к себе, привлекая в глубокий поцелуй, зарываясь в волосы, давя на поясницу, вжимаясь в меня пахом. Черт, малыш, ты меня убиваешь. Боясь все испортить излишней нетерпеливостью, я позволил ему вести, и ничего не делал со своей стороны. — Ты такой горячий, — пробормотал он мне в губы, запустив руку под футболку и гладя меня по спине. Вдруг он резко отстранился, и я совершил ошибку, открыв глаза в этот момент. Из притягательно нежного он в одно мгновение сделался расчетливо холодным, и меня словно водой окатило. Не было хуже пытки, чем его естественная способность менять свое поведение, как стороны подброшенной монетки. Увидев мои глаза, Руфус задрал мне футболку и заметил легкое сияние, пробивающееся из-под шрама. — Ты говорил, что ты в порядке, — прищурившись, процедил он сквозь зубы. — Блять, я и есть в порядке! — закричал я, грубо отталкивая его от себя. Какого черта я так реагирую? Ошеломленные моей вспышкой мы оба замерли на мгновение. Потом Руфус нахмурился, внимательно глядя на меня, а я одернул футболку и сунул в рот новую сигарету. — Прости, — пробормотал я, прикуривая, и попытался объясниться: — Не знаю, чт' на меня нашло. Во взгляде Руфуса отчетливо читалось осуждение. Я прошел мимо него и направился в кухню, чтобы налить себе немного бурбона. Следуя за мной по пятам, Руфус ни слова не говорил, пока не взял из шкафа бутылку водки. — Ценг сказал, что ты голыми руками отогнул кусок брони на роботе Рива, как крышку на алюминиевой банке, — спокойно сказал он, наливая водку в стакан. — Вы все знаете, чт' мой организм не стабилен, — ответил я, глядя на бутылку бурбона на конторке. — Т'кое случается, в этом нет нич'го странного. — Да. Но… в последнее время это случается довольно часто, — наполнив стакан, он на мгновение замер, а потом вдруг со всей дури швырнул его в стену, заставляя меня подскочить от неожиданности. — Вообще-то это стало происходить постоянно после твоей ночи с… Не знаю, что конкретно произошло дальше, потому что в один момент я стоял, уставившись на свой бурбон, а Руфус собирался упомянуть Клауда. И в следующий момент я прижимал его к холодильнику, приставив кухонный нож к горлу и зажимая ему рот ладонью. Его руки были связаны за спиной его же изрезанным жилетом. Я не понял, как все это получилось и даже откуда взялся нож. — Тшшш-тш-тш-тш-тшшшшшш, — успокаивал я, ведя кончиком ножа вдоль его лица. Я понимал, что делаю, но, казалось, не очень-то мог себя контролировать. Скользнув ножом по его шее вниз, я начал медленно одну за другой срезать пуговицы с его рубашки. — Ты под кайфом от Мако, социопат шизанутый! — рявкнул Руфус, когда я перестал зажимать ему рот. Он попытался высвободиться, но я насильно удерживал его на месте, не желая отпускать. Мое временное состояние уравнивало наши способности, и учитывая, что я был более физически развит, это давало мне преимущество в силе, к которому Руфус оказался не привычен и не готов. — Хоч'шь, чтоб' я остановился? — промурлыкал я низким похабным тоном, который слабо походил на мой собственный голос. Срезав все пуговицы, я распахнул полы рубашки и повел ножом вниз по его груди, наблюдая, как Руфус вздрогнул и издал протяжный гортанный стон. Его ресницы дернулись, а к щекам прилила краска. Но он мне так и не ответил. Только задышал чаще, когда нож добрался до живота, а потом я разрезал его ремень и отрезал пуговицу на брюках. Когда Руфус закусил нижнюю губу и закрыл глаза, я снова поднялся наверх и стал водить ножом вдоль яремной вены. Прижавшись к нему всем телом, я втиснул колено между его бедер, заставляя расставить ноги шире. — Т'е нравится? — хрипло прошептал я ему на ухо и скользнул рукой вниз, чтобы обнаружить положительный ответ. — Ты больной на всю голову психопат, — прошептал он, касаясь губами моего уха и толкаясь мне в руку. — Ах… Но т'е эт' нравится… — промурлыкал я и принялся водить языком и губами по его шее, целуя и оставляя засосы, нежно и грубо одновременно. Руфус сдавленно вскрикнул, когда я укусил его особенно сильно, и активнее толкнулся мне в руку, давая понять, что я пока не переступил черту. Даже когда он выдохнул: — Гайя… Рено… Ты сейчас… не в себе… Паразит… Ты должен… перестать… Неа. Не очень-то убедительно. — Не думаю, чт' ты хоч'шь, чтоб' я остановился, Руфус, — прошептал я, слушая, как его дыхание становится все тяжелее. — Вообще… — добавил я, — мне каж'тся, ты хоч'шь, чтоб' я зашел дальше. — Блять, — выдохнул он, когда я провел кончиком ножа ему по паховой области. — Убери чертов нож, — с придыханием потребовал он, но в его голосе было недостаточно желания, чтобы я это сделал. — Нет, — ответил я, опускаясь на колени. — Ты не в том положении, чтоб' командовать. Руфус зашипел, когда я провел ножом по его боку, одновременно облизывая его член, пробуя на вкус, изучая. Не думаю, что он хорошо запомнил прошлый раз, когда я это делал, потому что тогда он был не совсем со мной. Теперь же ясность его сознания только добавляла нам обоим возбуждения. Его стоны и полное отсутствие внутреннего контроля побуждали меня продолжать. Несмотря на его протесты, язык тела и случайные одобрительные возгласы, срывающиеся с губ, говорили о том, что полностью погрузиться в мой горячий мокрый рот — это как раз то, чего он хочет. — Аааааххх… Гаай-й-йя… Пе-рес-с-с-стань. Нет. Было не очень-то похоже, что он действительно хочет, чтобы я перестал. Особенно когда я услышал приглушенное: — О да… да… бля… Гайя… Рено… Не скажу, что его протесты были такими уж убедительными. У Руфуса была твердая уверенность в том, что я ненавидел делать минет, и сейчас делал его только из-за разбушевавшегося Мако в организме. На самом же деле — хоть мне и самому казалось, что я это не люблю — слушать, какие звуки он издает, доставляло мне истинное удовольствие. Ни за что на свете я бы сейчас не остановился. Все происходящее было для меня в новинку, и я хотел насладиться каждой каплей сочащейся смазки, изучить каждый сантиметр напряженной плоти. Я хотел, чтобы он запомнил этот опыт и грезил о нем всю оставшуюся жизнь… В обладании — могущество. После всего, что Руд наговорил мне о Руфусе с кем-то другим, я должен был сделать так, чтобы сама мысль, желание или возможность этого никогда не приходили ему в голову. Может быть, это несправедливо с моей стороны после того, что я сделал с Клаудом, но, черт бы меня побрал, Руфус — мой: разумом, телом и душой, и я должен был вернуть его. И я делал это единственным известным мне способом. Если придется, я был готов умолять его таким образом хоть каждую ночь, пока смерть не разлучит нас. Когда я засунул в него два пальца и нащупал простату, Руфус стал умолять меня развязать его. Но я не согласился. Только улыбнулся, кружа языком по головке и дразня разрез, слизывая выступающую смазку. Я вспомнил первый раз, когда он опустился передо мной на колени тогда в Хилин. Что он там мне сказал? Нет? Ты остановишь меня? Хммм… — Нет, — выдохнул я и снова принял его в рот настолько глубоко, насколько смог, в полном восторге от того, как он задрожал. Резко втянув воздух сквозь сжатые зубы, Руфус продолжил бормотать свои мольбы: — Ааххх… Ебать… Рено… — тяжело дыша, говорил он. — Дай к т'е прик'снуться. К т'е прик'снуться? Неплохо, Руфус… Посмотрим, насколько еще мы сможем испортить твое произношение… Гайя, обожаю своего маленького ебанатика. — Бл… Ах… Я щас кончу… — задыхаясь, предупредил он и снова резко втянул воздух. И что? Я поднял на него взгляд, наблюдая, как он скривился, сжимая зубы, когда у него внизу живота начала зарождаться волна оргазма, то горячее ощущение, растекающееся изнутри и рвущееся наружу, убеждающее тебя, что ты способен докоснуться до звезд, только руку протяни. Ощущение, с которым я был более чем знаком, но готов был пожертвовать им в этот раз, чтобы подарить его Руфусу. Проталкивая пальцы глубже в него и массируя другой рукой мошонку и основание члена, я принял его как можно глубже, и он взорвался, наполняя мой рот сильными бесстыдными толчками. — АААААГГГГХХХХ…! ЕБ-БАТЬ…! РЕНО! Черт возьми. Люблю, когда он так кричит. Успешно подавив первоначальный рвотный рефлекс, я закрыл глаза и продолжил упиваться фонтаном его оргазма до последней капли. Его прекрасные мольбы остановиться и развязать его превратились почти во всхлипы, подтверждая, что мои усилия не прошли даром. Теперь он мой. Все барьеры самоконтроля, которые у него были, теперь мне полностью покорились. Мой прекрасный Руфус… Разумом, телом и душой… Крепко удерживая его за бедра, не давая упасть, я поднялся с колен и впился в губы, глубоко овладевая его ртом, делясь вкусом его собственной спермы. Руфус ответил так же пылко и страстно, убеждая, что принадлежит только мне. — Гайя… Шшштто… бляэтобыло…? — невнятно выдохнул он, когда я освободил его рот и лучезарно ему улыбнулся. — Настольк' хорошо? — сказал я, потянувшись ему за спину и пытаясь распутать узел, в который превратил его жилет. Гребаное Мако… И как мне теперь это развязать? — Мммм… У т'я жар пр'шел, — заметил Руфус с закрытыми глазами. Если бы я не знал наверняка, подумал бы, что он вот-вот заснет. — С жаром так бывает, Руфус, — ответил я и подхватил его под руки, чтобы удобнее было его держать. — Давай-ка, — я осторожно опустил его на пол, чтобы дотянуться до отброшенного ножа без риска, что он потеряет равновесие и свалится. — Знаешь, — начал я, орудуя ножом над затянутым в тугой узел бывшим жилетом, чтобы освободить его руки. — Ты единственный, кому я в жизни эт' делал. — В твоей… б'льничной вып'ске… — По собств'нному желанию, Руфус, — проворчал я, не давая ему договорить, и стараясь не допустить в голос раздражение. Я не лгал и хотел, чтобы он это знал. Мне почему-то было важно, чтобы он знал, что был единственным, кого я принимал настолько близко. — 'ди сюда, — пробормотал он, как только я освободил ему руки, и притянул меня к себе, усаживая между своими ногами, опирая спиной себе на грудь. — Ты не обяз'н был. — Я сам хотел. — Мммм. Просидев хрен знает сколько в его руках и не особо желая двигаться, я все же решил, что спать на твердом кафельном полу на кухне с включенным светом такое себе удовольствие. — Давай, красавчик, — сказал я, поднимаясь с пола и потягиваясь. — Упакуем тебя в кровать. — Мм, — промычал он в ответ, слишком вымотанный, чтобы шевелиться. — Ну давай, ты ж' не будешь спать прям' тут, — я наклонился и перекинул его руку через свои плечи, поднимая его и помогая дойти до спальни. Усадив на кровать, я помог ему переодеться в пижаму, а потом спросил, принимал ли он сегодня свои лекарства. На что он отрицательно помотал головой. — Черт возьми, Руфус, — пробормотал я и пошел в ванную за таблетками и стаканом воды. Подняв его в сидячее положение, я дождался, пока он выпьет лекарства, а потом забрал стакан и уже нормально уложил Руфуса на подушку. Укрыв его одеялом, я нежно убрал ему с лица волосы. — Куда ты? — сонно спросил он, заставляя меня улыбнуться. — Никуда… Прост' хочу о тебе позаботиться. — Мм… Люблю т'я, — бездумно пробормотал он и перевернулся на бок, уже засыпая. А моя рука так и замерла в воздухе в том месте, где только что была его голова. Его слова как кирпичом меня ударили. Я никогда не ожидал это услышать ни от кого, и уж тем более от него. На самом деле, как бы странно ни звучало, но я в жизни никогда не хотел услышать этих слов. Они вогнали меня в ступор… Напугали до ужаса… Единственным объяснением, которое я смог придумать, было то, что он все еще пребывал в посторгазменной эйфории и не понимал, что говорит. Так мне было проще воспринять ситуацию. И вообще, только это и могло быть причиной, потому что Руфус Шинра не говорит ничего подобного. Чертовски надеясь никогда больше не услышать от него этих слов, я просто ответил: — Я знаю, Руфус. И потом я забрался на свою половину кровати, испытывая, пожалуй, самые странные и непривычные чувства в жизни.