Три портрета в спальне омеги

О той ночи больше никто не говорил. По крайней мере, вслух. Но Винсент всюду видел напоминания о ней, например, мысли об особых отношениях двух альф невольно посещали его кудрявую головку, когда Алан совершенно особым образом «случайно» касался руки Майкла. Два альфы разговаривали друг с другом полушутливым и полусерьезным тоном, в котором для обычного человека не было ничего особенного, но омежка, знавший об их отношениях, видел подтекст практически во всем, что они говорили. Дэвид ничего не говорил об этом. Ему, как порядочному католику, такой расклад не нравился. Одно пятничное утро обещало быть самым обычным, но около одиннадцати утра, когда Майкл спустился из своей каморки под самой крышей на кухню, чтобы попить кофе со свежими тостами и апельсиновым джемом, случилось знаменательное событие. Малыш Джейсон, с которым одетый в легкий шелковый халат Винсент играл на ковре гостиной, сделал свои первые шаги. 

Винс, абсолютно счастливый, подхватил малыша на руки и стал целовать во вздернутый носик и щеки, пока тот вырывался и смеялся. Бросился бежать к Майклу на кухню (больше никого в этот день не было дома), чтобы обрадовать и его. Винсент никогда не чувствовал себя таким счастливым. Ему хотелось бесконечно подбрасывать уже довольно тяжелого ребенка, целовать, шептать ему на ушко какие-то глупости и радоваться, что он лепечет что-то в ответ. Радость за собственное чадо поглотила омегу, заставляя не замечать многие проблемы вокруг. Джейсон, такой маленький и славный, развивался не по дням, а по часам. Учился ходить и выговаривать простые слова, есть ложкой и забавно морщил носик, притворяясь, что читает специально купленные для него книжки с картинками. Но параллельно этому… что-то происходило.

 Далеко-далеко, на южном континенте, разгорелась война. Казалось, она не коснется Империи, ведь до места боевых действий были сотни и тысячи километров. В одной из колоний вспыхнули восстания. Сменилось правительство. Забастовки рабочих. Голод. Знати это, конечно же, почти не коснулось. Теперь Майкл не мог удержаться и не послушать радио в общей гостиной, а утреннее чтение газеты превращалось в жаркий спор Майкла и Дэвида, если оба были дома. Алан сохранял нейтралитет, но эта ситуация горячих и уже вряд ли дружеских дискуссий под одной крышей выводила его из себя. Испортились и отношения Алана и Дэвида, потому что последний считал, что два альфы в слишком близких отношениях развращают Винсента.

 А у Винсента был малыш, самый славный маленький альфочка с бездонными серыми глазами и крошечными ладошками. Самый умный, самый красивый и самый любимый. Ему было не до политики, и иногда омега вплотную не замечал, что во взглядах альф зачастую видно уже не шуточное соперничество, а нечто большее. 
Однажды после обеда Винс укладывал малыша спать. В последние дни он совсем отказался от помощи няни - заботы о сыне были для омеги в радость. Тем более… У Винсента было предчувствие, что совсем скоро у него появится еще один малыш. Только вот чей… Он не знал.

Тихую послеобеденную негу нарушили крики и торопливые шаги по лестнице.
 Малыш, к счастью, не проснулся, но Винс тут же выбежал из комнаты, чтобы узнать, что же случилось. И если нужно - помочь. 
 В гостиной Майка не было, Дэвид был вне себя от злости, а уже не слишком спокойный Алан поднимал с пола обрывки газеты.
«Да ладно. Коммунизм - не самая большая беда. А он еще очень молод».

Стало ясно, что причина всего этого - Майкл, Майкл-солнышко, всегда улыбчивый и готовый помочь, Майкл, человек-изобретение, заботливый альфа и старший брат для Винсента. И Винс побежал уже на чердак к альфе под непонимающие взгляды альф. 
- Не надо так носиться, Винс. Помни о ребенке.
 Дэвид, как всегда, думает о ребенке. И никогда о ком-то из них. Когда Винс поднялся к молодому изобретателю, тот паковал чемодан. Все немногие пожитки летели в видавший виды кожаный саквояж в полном беспорядке. Омега не стал спрашивать разрешения, просто зашел и сел на краешек кровати. Альфа не отреагировал. 

- Ты куда? - наконец, спросил омега. - На юг. - Зачем? - Воевать. 
Слова падали по одному, как капли. От этого становилось неуютно. Этот альфа, отвечавший односложно, был так не похож на привычного Майкла.
Но чуть позже он все-таки добавил:
 - То, что творится сейчас в мире, неправильно. На войне умирают. Омега не смог сдержать горького вздоха и кинулся обнимать альфу.
 - О нет, Майк, не надо, не надо, я прошу тебя… - слезы непроизвольно хлынули из глаз. Но Майкл был непреклонен.