***
В магазине парни разделились: ЮнХо отправился в отдел для кемпинга, а ДжеДжуна понесло в кулинарный. Было немного неловко в таком большом и незнакомом месте, но парень старался всячески себя настроить на нужный лад. Он с интересом разглядывал современную посуду, выбирая и складывая в тачку самое необходимое: несколько тарелок разной глубины, две чашки, кастрюлю, чайник, сковороду и столовые приборы с набором кухонных ножей. ЮнХо же, осмотревшись, решил обойтись без спальных мешков — в них на цементном полу спать неудобно, да и дорогое удовольствие брать два мешка, когда гораздо практичнее взять один двухместный надувной матрас с бонусом в виде таких же надувных подушек. Он огляделся. Нужна элементарная мебель. Но через мгновение отмел эту идею — сейчас нужно поспать, а днем видно будет, что, да почем. В другом отделе он взял набор постельного белья. ДжеДжун, в какой-то момент испугался, что заблудился и потерял ЮнХо, когда не обнаружил его в том отделе, куда тот уходил. Принялся лихорадочно искать парня глазами, проносясь через все отделы. Ком паники и отчаяния был безжалостным, протягивая свои клешни к горлу. В душе все холодело, а по вискам проступил пот. Все же не было никакого желания остаться самому. Это же так страшно в таком незнакомом мире. Как будто в другой неизведанной галактике. В огромном помещении найти одного человека равносильно поиску иглы в стоге сена. Но как быть, когда только этот человек выступает единственным гарантом на спасение? ДжеДжун облегченно вздохнул, когда ЮнХо вышел к нему из хозяйственного отдела с бытовыми принадлежностями. — Что такое? — Ты не предупредил, что куда-то уйдешь, — затравленно пояснил ДжеДжун, досадливо отведя взгляд. — Мы договорились встретиться у кассы. Все нормально? — заметив сбившееся дыхание парня и то, что он так отчаянно прячет взгляд, уточнил на всякий случай ЮнХо. — Нам нужно еще в продуктовый. Чтобы можно было приготовить завтрак. Ты же не планируешь транжирить все по забегаловкам? На этот раз ЮнХо побоялся оставлять ДжеДжуна одного, не то снова запаникует и разнервничается. Да, держится неплохо, даже старается скрыть волнение за маской беззаботности, как будто все хорошо. Но последние дни ЮнХо стал замечать, что с парнем что-то творится, чего тот не показывал все это время во «Дворце». От него не скрылось то, что у ДжеДжуна есть проблемы с психикой. Да и трудно остаться адекватным после стольких лет пребывания в плену. Но пока он не привыкнет к социуму, его нельзя бросать. К тому же, внутренняя актриса парня достаточно хорошо справляется со своей функцией. Размах у ДжеДжуна оказался приличный, а ЮнХо все неустанно твердил, что холодильника у них нет, поэтому нужно ограничиться сыпучими продуктами. И несколькими, не особо боящимися жары. Подсолнечное масло уже шло под сомнение, но все же ЮнХо одобрил эту покупку. На кассе ДжеДжун для чего-то добавил пачку презервативов, взятую с соседней полки. Парень на него негодующе посмотрел, мол, зачем? А на деле оказалось, что именно этой суммы не хватало, чтобы оформить дисконт. ДжеДжун, хитро сощурившись, указал на объявление об акции. — Я подумал, поскольку мы остановились рядом, то покупки будем делать чаще всего именно здесь. Нам же будут кстати скидки?***
Уставший и сонный ЮнХо уже с куда большим воодушевлением вернулся в пустую квартиру. Он предложил расположиться в кухне. Именно из-за отсутствия мебели: матрас — единственное, что у них на данный момент есть. Нет никакого смысла шарахаться по пустым комнатам, когда все имущество реально поместить в одной. Парню он позволил уйти в душ первым, пока сам занялся подготовкой постели. — ЮнХо, — неуверенно позвал ДжеДжун из ванной комнаты. Парень тут же появился. — Я... Может, вместе? Мы оба устали, чтобы ты меня ждал. — Он отвел взгляд, как будто коря себя за глупость. По правде сказать, между ними еще осталось напряжение после признания ДжеДжуна. Одно дело обслуживать мужчин по принуждению и из-за отсутствия другого выхода, но совсем другое признать, что именно мужчины нравятся. ЮнХо влекло к парню, но он это связывал с тем, что ДжеДжун был все время рядом, единственный, кто его поддерживал. Просто привязанность. Привязанность и напряжение, нашедшие свой выплеск. ДжеДжун неопределенно дернулся, когда ЮнХо безмолвно ступил к нему под горячие струи. Он развернулся лицом к парню, все еще не решаясь заговорить. Пока они приятели — все хорошо. Но как тот отреагирует, если намекнуть на интим? Все же их общение теперь на новом уровне, когда раскрыты все карты. ДжеДжун потянулся за гелем для душа и взял немного в ладонь, помедлив, растер каплю по груди ЮнХо. А не почувствовав никакого сопротивления, его действия приобрели больше уверенности. Это просто дань уважения и благодарности. Ни больше, ни меньше. Он привык быть подстилкой, а прогнуться под человеком, зовущим себя другом, вообще не проблема, здесь нет пищащей над ухом гордости и предубеждений. Вымыть такого друга сродни ритуалу, в котором никто ни к чему не обязывает, но выказывают свою признательность. После признания ЮнХо его не бросил, не прогнал, не оскорбил. Привел к себе в дом и ни разу ни в чем не упрекнул. Презрения в свой адрес ДжеДжун тоже не заметил, дышать от этого было легче. Но все же ещё предстояло расставить точки над «і». Его ладони медленно скользили по тренированному телу, не забывая ни малейшей бороздочки. ДжеДжун не пытался соблазнить, но его руки были способны расслабить. Он не старался возбудить парня, когда опустил ладонь на его член. Просто аккуратно намылил и растер по вялому стволу, внимательно омыв головку под складочкой крайней плоти, аккуратно растер мыло по мягкой мошонке. Его пальцы осторожно коснулись пирсинга, норовясь причинить как можно меньше дискомфорта, погладили там, пробираясь к промежности. Почти сразу же ДжеДжун присел на корточки, принимаясь за омовение бедер, голеней и стоп. Смыв мыло водой из душа, он посмотрел на ЮнХо, который так и не свел с него глаз. — На моем теле есть очень грязный участок, — поговорил тот неуверенным голосом. — Думаю, там нужно более тщательно намылить, — он взял руку ДжеДжуна в свою и налил в раскрытую ладонь гель для душа. Парень на это лишь ухмыльнулся. ДжеДжун скептически посмотрел на ЮнХо, опуская ладонь на его член. Значит, все-таки решил использовать по полной его сексуальную ориентацию? Ведь, коли гей — не противно прикасаться? Так? Вот оно, первое унижение, первый колокольчик истинного отношения. Но ведь «нормальные» побаиваются геев в непосредственной близости, это общеизвестный факт. И выражение лица ЮнХо тоже изменилось, стоило их с ДжеДжуном взглядам встретиться. — Я так понимаю, хочешь, чтобы я подрочил тебе? — Он осторожно двинул рукой по мягкой плоти. ЮнХо задумчиво поглядел на парня, неспешно двигающего рукой по его члену. Пытаясь понять, что он за человек, можно мозг себе весь сломать. Особенно, если смотреть в его чуть насмешливые глаза. Блуждающая по лицу ехидненькая ухмылочка каждый раз заставляет злиться, все время сбивает с толку. Самодовольная хитрая стерва, считывающая все эмоции, наслаждающаяся своей властью. Почему-то ЮнХо вспомнился разговор в машине. До Сеула они с ДжеДжуном добирались автостопом. Рискованно, конечно, но у них нет документов на покупку билета. Да и какой в этом смысл, если можно попутешествовать? Водитель, как и та девушка-парикмахер, не выдержал своего любопытства, он тоже уточнил пара они с ДжеДжуном или нет. Парни понятия не имели, откуда такие выводы, ведь они не обнимались на заднем сиденье, не держались за руки и уж тем более не целовались. Скорее всего, ДжеДжун разозлился и со всей присущей ему шлюховской манерностью ответил на вопрос, чем ввел в замешательство не столько водителя, сколько самого ЮнХо. — Зачем ты ему сказал, что пытался пару раз на меня дрочить, но дело оказалось безуспешным? — строго спросил ЮнХо, чувствуя, как мыльная ладонь парня скользнула ему на промежность, сминая яички с патологической бережностью, пробираясь к входу. Пальчик аккуратно помассировал расслабленное колечко мышц ануса, а затем неспешно скользнул внутрь, не очень глубоко. ДжеДжун лишь откровеннее ухмыльнулся, приблизившись к губам ЮнХо. — Ты, правда, веришь в то, что это было безуспешно? — чуть насмешливо прозвучал голос парня, а пальчик осторожно пошевелился внутри, вызывая томную дрожь в теле. ЮнХо нервно сглотнул ком. Он неотрывно смотрел на губы в непосредственной близости от своего лица, сдерживаясь из последних сил, чтобы не впиться в них поцелуем. Палец внутри однозначно мутил разум, то эти веселящиеся чертята в черных омутах просто сводили с ума. ЮнХо понятия не имел, пошутил ли ДжеДжун, но осознавать тот факт, что он является чьей-то сексуальной фантазией, оказалось немного неловко. Тем более, после открывшихся подробностей о предпочтениях парня. — В душе мы тоже были? — отчаянно пытаясь сохранить ясность ума, уточнил ЮнХо прямо в губы парню. Он уже сам не замечал, что откровенно желает большего. — Прямо как сейчас, — продолжая ухмыляться, честно признался ДжеДжун, двигая пальцем внутрь и наружу. ЮнХо невольно задержал дыхание, прислушиваясь к мурашкам, разбегающимся по всему телу вместе с щекочущими каплями воды из распылителя. То ли парень ослеп, то ли пар окутал комнату, но картинка в его глазах уже откровенно поплыла. Он снова чувствовал себя, будто в наркотическом бреду под гипнотизирующим взглядом ДжеДжуна. С шумом вдохнув влажный воздух полной грудью, ЮнХо опустил голову. Все его тело сводило истомой от неторопливых ласк внутри. Он отчетливо чувствовал, как подскакивают яички от напряжения, отдаваясь режущей болью из-за не затянувшегося прокола, но тяжелый ком внизу живота настойчиво отвлекал на себя, путая все мысли в голове. Взгляд ЮнХо был прикован к стройному телу парня, по которому, собираясь в крупные капли, стекали струйки воды. — Похоже, тебе это действительно нравится. Ты к себе ни разу не прикоснулся, а колом стоит, — немного осипло выдохнул ЮнХо, в попытке прогнать навязчивые мысли, чтобы в нем сейчас был не палец, а… — Могу доказать, насколько, — заговорщицки прошептал ДжеДжун, потянувшись к его уху. В интонации голоса парня угадывались дьявольские нотки. Он осторожно вынул палец из мягкого входа и ненавязчиво развернул ЮнХо к себе спиной, сам вжался грудью, опаляя чувствительную кожу на затылке парня своим дыханием. Проникновение для ЮнХо оказалось мучительно медленным, в то время как ДжеДжун наслаждался каждым погруженным сантиметром в горячую плоть. Парень замер лишь когда вошел на всю длину. ЮнХо от переизбытка чувств и ощущений пошатнулся, норовя упасть, но ДжеДжун его удержал на месте. Калейдоскоп мыслей в голове только доказывал степень сумасшествия, а медленное выскальзывание лишь подначивало отбросить гордость и умолять сделать хоть что-нибудь, чтобы прекратить это фонтанирующее безумие, заставляющее все тело извиваться и дрожать. Тягучие движения только лишь головкой, норовящей выскользнуть совсем, будоражили, вводили в какой-то жадный экстаз. — Чуть… глуб… же… Пожалуйста… — едва слышно прошептал ЮнХо одними губами. Он уже задыхался от тысячей ниточек, обвивающих ему бронхи, горло, а вместе с медленным движением глубже вообще забыл, как дышать, готовый лезть на стеночку от марширующих сумасшедших мурашек в беспорядочном маршруте по всему телу. — Это тоже… было?.. — немного повернув лицо, уточнил ЮнХо. — С точностью до мелких деталей, — самодовольно протянул ДжеДжун в само ухо парню, а затем прикусил мочку остренькими зубками, заставляя мурашек танцевать макарену на затылке. Он только плотнее втиснулся в подрагивающее тело, ликуя тому, что способен отстаивать свою гордость и свои убеждения. Наказывать ЮнХо таким способом было истинно сладостным удовольствием. — Ах, Боже! — выдохнул тот, отгоняя наваждение. Но тело точно оказалось не подвластно его рассудку, бесстыдно подставляясь, будто какая-то дешевка. — Пожалуйста… чуть резче. Можно? — он тут же испугался своей просьбы, но после хитрого смешка на ухо почувствовал более уверенные движения внутри. — Добивался этого, да? — Ты ещё ни разу меня не просил, — самодовольно ответил ДжеДжун, не сбавляя темпа, совершая тягучие, но чередующиеся с резкими толчками фрикции. — Ах! Это, оказывается, так круто, когда о подобном просят, — ДжеДжун снова скользнул зубками по чувствительной мочке ушка ЮнХо, а затем коснулся поцелуем к нежной коже шеи. Тот готов был раствориться в ощущениях, устав бороться со своим предательским телом, дрожащим от каждого нового толчка, от губ на шее, языка. — Нравится, когда все строго идет по плану? — с усилием подавляя вырывающиеся наружу стоны, укоризненно уточнил ЮнХо. Но его сбивчивое дыхание выдавало степень неконтролируемого, почти что одержимого возбуждения. — Значительно повышает самооценку, — согласно выдохнул ДжеДжун ему на ухо, не скрывая ликующих ноток. Он значительно замедлился, оставаясь на самой глубине, с наслаждением потеснился, вжимаясь бедрами. — Но с тупым стадом это не работает: вместо кайфа только раздражение. — Неужели выебать меня интереснее, чем управлять толпой? — ЮнХо подвильнул попой, призывая парня не прекращать фрикции. — Небольшое дополнение: вкусно выебать, — одержимым шепотом на ухо уточнил ДжеДжун, а затем резко толкнулся, насаживая по самое основание, заставляя едва ли ни в клонических конвульсиях биться в экстазе. ЮнХо показалось, будто искры из глаз посыпались; настолько быстрого апогея он не ждал. Он весь был на взводе, но не думал, что до такой степени. Такой бурный анальный оргазм он испытывал едва ли ни впервые. ДжеДжун через пару движений поспешно выскользнул из податливого тела, заливая бедро ЮнХо собственной спермой, позволяя тяжелой вязи щекотать такую восприимчивую к ласкам кожу по внутренней стороне. Немного отдышавшись, ДжеДжун снял шланг душа с крючка и направил струйки на пах ЮнХо, собственной ладонью избавляя его от мыла. Затем он ополоснул между ягодиц, поласкал все ещё чувствительную раскрытую дырочку пальцем и ладонью скользнул на испачканное бедро, смывая свое семя. Парень все ещё никак не мог отойти от потрясения, оглушенно осматриваясь в густом пару невидящим взглядом. В заднем проходе немного саднило. ЮнХо до последнего не мог поверить в то, что это с ним произошло на самом деле, что подвиливал в ответ и даже просил. ДжеДжун его как будто вернул в реальность, разрушая иллюзии о побеге и безопасности собственной задницы, вселяя новые страхи, что что-то подобное и вульгарное ему может по-настоящему нравиться. ЮнХо посмотрел на виновника своего кошмара наяву, а тот с невозмутимым видом вернул шланг душа на крючок и подставился струям, окунаясь с головой. Такое чувство, будто этот секс для него является чем-то настолько же обыденным, как почистить зубы. Для шлюхи секс, действительно, быт. Но сейчас все было совсем по-другому, ситуация другая, место другое. Но он просто трахнул и отбросил, как использованный гондон, а теперь отмывается, словно от грязи. — Меня уже ноги не держат, я пойду спать. ДжеДжун в ответ лишь махнул рукой, сообщая, что парень выполнил свою функцию и может быть свободен. О том, что подкашиваются ноги, ЮнХо не соврал. Но вот, несмотря на усталость, сна не оказалось ни в одном глазу. Заложив руки за голову, он невидящим взглядом уставился в потолок. Одно он знал наверняка: вернуться к прежней жизни будет сложно, но это необходимо.***
ДжеДжун появился достаточно скоро, бесшумно вплыв в комнату. Он осторожно опустился на край матраса, опасаясь разбудить спящего ЮнХо. Затаив дыхание и не делая лишних резких движений, ДжеДжун умостился на маленьком участочке постели, который ему выделил парень, развалившись на весь матрас. Он оглядывал комнату без малейшего намека на комфорт — конечно, не дворцовые покои! — и пытался осмыслить все произошедшее. Все получилось. Свобода. ЮнХо покосился на отвернувшееся не дышащее изваяние. Не контролируя своих действий, он осторожно повернулся на бок, боясь спугнуть, и аккуратно запустил руку под подушку под головой ДжеДжуна, а кончиками пальцев невесомо погладил его по обнаженной руке. Ответа не последовало. Тогда ЮнХо легонько коснулся его плеча губами. Он кончиком носа зарылся во влажные короткие волоски на затылке парня, опустив голову на подушку. Цитрус. Хоть тысячу раз мужчина, тысячу раз с членом и без сисек, но пахнет цитрусом. Благоговейным пьянящим цитрусом, окрашивающим долгожданную свободу в яркие краски. — Мне страшно, ЮнХо, — неожиданно признался ДжеДжун тихим голосом. Тот его крепче обнял, притянув к своей груди. — Не бойся. В этом большом мире ты не один. Мы вместе. ЮнХо приподнялся на локте, заглядывая в лицо парню. Хотя, что там можно разглядеть в кромешной темноте? Лишь очертания. Он осторожно коснулся виска ДжеДжуна губами, намереваясь поцеловать его в губы, проложил дорожку по щеке, но тот уперся ладонью ему в плечо. — Я — парень. — Моя задница это помнит, — ЮнХо снова склонился, но ДжеДжун настоял: — Ты собираешься поцеловать парня, который предпочитает парней. Уверен? — Он повернулся лицом к ЮнХо. — Я не просто жертва обстоятельств, а… — А я — парень, предпочитающий всему миру тебя. Это проблема? В секундном замешательстве их губы соприкоснулись в невесомом поцелуе. В то, что прозвучали эти слова верилось с трудом. И все же их губы несмело сомкнулись, мягко сминая в захвате. Долгий пробующий поцелуй имел другой вкус. Капельку горечи, капельку восторга, приправленный необыкновенной тягучей сластинкой. Хотелось просто ласкать податливые уста своими, наслаждаясь новым чувством. Больше не будет бесчисленного количества трахальщиков по принуждению. Больше никто не посмеет прикоснуться без согласия. ДжеДжун скользнул ладонью по груди ЮнХо на шею, пальцами зарываясь в коротких волосах у него на затылке, и ещё шире приоткрыл губы, с наслаждением смял губы парня своими, смакуя поцелуй. Неторопливый, тягучий. Обнажающий душу. — «Ты — мой поводырь. Я буду идти за тобой шаг в шаг весь путь, что нам отмеряно. Даже, если это дорога в пропасть», — еле слышно прошептал ДжеДжун в губы парню, все ещё обнимая его за затылок. ЮнХо замер, пытаясь осмыслить информацию. Прозвучало это чертовски романтично, до безумия интимно. Он коротко поцеловал парня в губы и уточнил: — Это ты сейчас о чем? Поводырь? — Ты уже забыл, да? — ДжеДжун пальчиками провел по его груди. — Ты сказал, что не собака-поводырь для слепцов. Ты предлагал сотрудничество, тандем. Мне впервые кто-то делал подобное предложение. Я его принял, и сейчас мы здесь. Я не ошибся в своем выборе, ЮнХо. Не просчитался, — немного одержимым шепотом протянул по слогам он последнее слово. От этой устрашающей интонации становилось не по себе. — Ты нарочно втирался ко мне в доверие? — ужаснулся тот. — Не каждый смог бы понять моих действий. Не всем по душе публичные унижения. — Значит, признаешь, что нарочно? ДжеДжун промолчал. По его лицу скользнула тень безумной ликующей ухмылочки, которую в темноте разглядеть можно с трудом. ЮнХо, так и не дождавшись ответа, обессилено опустился на подушку. Но парень под боком зашевелился, навис над ним. Нужно идти до конца, уже и так многого добился, осталось только укрепить позиции. ДжеДжун был уверен в том, что справиться с ЮнХо особого труда не составит. Особенно, когда тот признался, что принял его. — Мне уютно с тобой, — требовательным тоном произнес ДжеДжун. — Мне отродясь не было так уютно. Поэтому, пожалуйста, выполни свое обещание помочь мне встать на ноги. Я хотел сбежать подальше, но ты вернул меня в Сеул, в город моих кошмаров. «Дворец» находится в пригороде, и ты об этом знаешь. — В Сеуле они нас не будут искать. Скорее всего, они уверены в том, что мы сбежали подальше. Не просто так О вывез нас к черту на кулички. А завтра мы пойдем добывать паспорта. — Я даже отдышаться не успел. — И не успеешь. Слушай внимательно, дорогой мой друг: мы вернулись из путешествия. Вернулись поздно ночью. Утром обнаружили, что одной сумки не хватает. А в ней документы. Чем раньше подадим заявление в полицию, тем меньше штраф и быстрее у нас появятся легальные документы. — Они по базе легко определят, что мы врем, — строго процедил ДжеДжун. — Думаешь, хоть один идиот из приспешников «Дворца» догадается, что два сбежавших парня восстановят свои настоящие имена? Они перевернут всех «липовых» махинаторов, чтобы узнать наши новые личности. Поэтому, главная актрисулька всея «Дворца двух лун», тебе придется прибегнуть ко всем своим навыкам актерского мастерства и импровизации. — Предлагаешь законным путем сменить мне фамилию? — Ты замуж собрался? — скептически выдохнул ЮнХо. — У нас супруги фамилии не меняют. — Идиот. Я просто не хочу носить старое имя. Оно мне не принесло ничего хорошего. — Разве? А встреча со мной? Это ты не считаешь чем-то хорошим? — Пожалуй, это — единственное, что было со мной хорошего, — обреченно выдохнул ДжеДжун, подняв голову. — Я устал. Меня уже нешуточно вырубает. Давай обсудим все детали, когда выспимся? — ЮнХо подсознательно коснулся парня, ладонью приобнимая его за обнаженный торс. ДжеДжун лишь покосился на теплую руку на своем боку. — Обиделся? Но я, правда, ничего не соображаю. — Сладких снов, — немного напряженно выговорил парень, а затем, немного подумав, склонился к лицу ЮнХо. ДжеДжун заметил, как у того сбилось дыхание. Он несмело прикоснулся кончиком носа к носу ЮнХо, совсем невесомо, не решаясь осуществить задуманное. Его беспокоила мысль, будет ли это уместно после спора, но тот сам потерся своим кончиком носа о него, поластился. ДжеДжун робко накрыл его губы своими, а парень скользнул ладонью ему на спину, притягивая к себе, увлекая на свою грудь. — Такое пожелание мне однозначно нравится, — довольно выдохнул ЮнХо прямо в поцелуй, что придало ДжеДжуну больше уверенности в своих действиях. Он смял податливые губы своими, увлажнил их кончиком языка и снова смял, с легкостью выпустил из захвата и сам угодил в такой же. Больше ДжеДжун не был похож на невинного и неискушенного, все сильнее и увереннее углубляя влажный поцелуй, игнорируя оставшуюся долю неловкости и боль в языке. ЮнХо затянул его на себя, ни на секунду не прервавшись, пустив между своих бедер. Ощущения от подвижного пирсинга были более странными, чем при первом их поцелуе. Теперь припухлость почти полностью сошла, а длина штанги казалась ещё больше, позволяя его кончику языка скользнуть между шариком и плотью. Было интересно играть с украшением и бороться с толкающимся языком, скользящим к нему самому на глубину. ЮнХо был рад тому, что лежит и падать больше некуда, но головокружение заставляло сердце выпрыгивать из груди. Ему всего было мало. Он даже обхватил настойчивый язык губами, слегка всосал его, позволил выскользнуть из сомкнутых губ, цепляясь шариками. — Может, избавимся от полотенец? — предложил ДжеДжун. — Хочешь спать голеньким? — Несмотря на вопрос, ЮнХо начал приводить предложение в действие, запустив ладони под ткань на бедрах парня. Тот шустренько приподнялся на локте, отбрасывая полотенца в сторону, и опустился на ЮнХо, снова припадая к нему поцелуем. Долгим и опьяняющим. ЮнХо погладил парня по спине, опуская руки на его ягодицы. — Обожаю твою маленькую кругленькую попку, — выдохнул он с наслаждением сминая упругие ягодицы в ладонях, тут же поймав мягкие податливые губы своими. — Прости, я сказал это вслух. — Терпеть не могу, когда меня там трогают, — обреченно признался ДжеДжун, цапнув ЮнХо за губу зубами. — Потерпи одну ночь, и больше лезть не буду. — Его пальцы продолжали играть с округлыми мячиками аккуратной попки парня. — У меня есть выбор? — тихим недовольным голосом уточнил тот, расслабляясь в объятиях. ДжеДжуну ещё никогда не приходилось откровенно наслаждаться массажем в этой зоне. Она оказалась достаточно эрогенной. И судя по всему, действовала так однозначно не только на него. ЮнХо под ним тоже возбудился. Тогда ДжеДжун предпринял попытку вжаться ему в живот и потереться. Он ещё помнил, насколько восхитительным это может быть. А вот ЮнХо подхватил его под ягодицы, коленом скользнув между бедер, заставляя развести их ещё шире. Он точно сонный, но тело однозначно знает, чего хочет. ДжеДжун нашел его губы своими, увлекая в неторопливый поцелуй, продолжая своей промежностью тереться о его эрекцию. Парень невольно зашипел в поцелуй, когда ЮнХо попробовал толкнуться в него головкой. — Больно. Прости, — спохватился он. — Смазка в твоей сумке? — ЮнХо тут же вышел из ДжеДжуна. — Черт, выспался, называется, — он потянулся к сумке парня, стоящей у изголовья. Вслепую там найти что-либо вообще невозможно. Но ДжеДжун быстро пришел на помощь, выуживая необходимый флакон. — Мы можем трахнуться в другой раз. — В другой раз мы тоже трахнемся, — ЮнХо сразу же впился жадным поцелуем в раскрывшиеся навстречу губы парня, притягивая его к себе. Он как-то поспешно насадил ДжеДжуна на себя, войдя на всю длину одним резким движением, заставив того болезненно всхлипнуть в поцелуй. Правда, подождал, пока парень привыкнет к его присутствию. Быстрый ритм задался почти сразу сам собой. На разгон и осознание ситуации ушло совсем мало времени. По комнате эхом раздавались звуки шлепков, отбивающихся от стен, тяжелое дыхание, изредка срывающееся на стоны. ЮнХо прижимал к себе парня, вбиваясь в его податливое тело, тот откровенно подставлялся, вжимаясь своим возбуждением в живот ЮнХо. Не было никакого смысла сдерживать себя и играть. Никаких показательных стонов, только неконтролируемые. — Айщ! — ЮнХо со стоном опрокинул ДжеДжуна на спину, сам на него навалившись всем весом. Да, так однозначно удобнее. Больше ничего не мешает врываться в разгоряченное тело, ничто не ограничивает движений. Он только сильнее развел бедра ДжеДжуну, подхватив под коленями. Вся ситуация была похожа на сумасшествие. Им обоим было необходимо выплеснуть эмоции. Боль, отчаяние, страх риска и авантюры, не до конца осознанное чувство свободы, незажившие раны и навечно запечатленные шрамы в душе и на теле полностью руководили ситуацией и затуманенным разумом. Продолжая нанизывать парня, ЮнХо склонился к его губам. Но все, что он смог сделать для ДжеДжуна, это — опалить своим тяжелым, горячим дыханием. Тот метался по простыням, практически не соображая, где находится, извивался, отчаянно подставляясь, комкая простыни в пальцах и что-то выстанывая. Он забросил ноги на плечи ЮнХо, перенимая инициативу ритма движений и угла проникновения, а тот, придержав его за бедра, губами коснулся чувствительной кожи стопы. В полу бредовом состоянии ДжеДжун на это практически никак не отреагировал, только лишь всхлипнул, отгоняя наваждение. ЮнХо в скорости скинул с себя его ноги и поставил парня на четвереньки. Он врывался в ДжеДжуна до одури, слетая со всех катушек, заставляя того почти что кричать. Двигался внутри, заставляя выгибаться, подставлять ноющую от неконтролируемых толчков простату. ДжеДжун откровенно дрожал, все чаще всхлипывая. Он в определенный момент не выдержал и упал в постель, скуля в подушку от разрывающего толкающегося члена, а ЮнХо перевернул его на бок, вынуждая подогнуть колени к груди, не прерываясь ни на одно мгновенье. Чувство эгоизма все же уступило чувству сострадания, и он нашел рукой эрекцию парня, все еще продолжая в него вбиваться. ДжеДжун как-то неопределенно дернулся, но препятствовать не стал, только сильнее уткнулся лицом в подушку, неосознанно вцепившись пальцами в руку ЮнХо, двигающуюся по его члену. Через короткое время тот неожиданно выскользнул, но входить снова не стал. Он замер, пытаясь отдышаться, разглядывая силуэт парня под ним, лежащего в непонятной позе, больше похожего на паралитика. Ему казалось, что он вот-вот выплюнет свои легкие, сердце норовило выпрыгнуть через горло. Сообразив, что продолжения не будет, ДжеДжун пошевелился, посмотрел на ЮнХо, потеряно нависшего над ним. А тот вдруг упал сверху, прижимая к постели. — Ты разве кончил? — осипло уточнил ДжеДжун, ошарашено потупившись в точку впереди себя. — Нет, — очень тихо ответил ЮнХо в само ухо. Он попытался устроиться поудобнее, переворачивая парня на спину. — Тогда, почему? — все ещё не до конца осознав ситуацию, уточнил тот. — Все должно быть не так, — еле слышно пояснил ЮнХо, носом уткнувшись в шею ДжеДжуну. — Черт! — он истерично расхохотался. — Не говори мне, что тебя вдруг потянуло на нежности. ЮнХо приподнялся на локте и заглянул в лицо парню. Тот все ещё хохотал, но почти сразу же смолк. Это молчание выражало некое разочарование и недовольство. ДжеДжун и не подумал смягчиться, когда ЮнХо коснулся его губ осторожным поцелуем. — Просто трахни меня, — потребовал он, даже не думая отвечать на ласку. Но ЮнХо продолжил свое занятие, как будто ничего не слышит, нежно прихватывая мягкие уста своими. — Не разводи эти розовые… — Парень заглушил недовольство более требовательным поцелуем. На это ДжеДжун ответил более охотно. Он довольно мурлыкнул, шире раскрывая губы и подставляя попу, почувствовав осторожное прикосновение влажных пальцев к входу. — Не пальцами. Членом, ЮнХо, — вздрагивая от медленных движений внутри, прохрипел ДжеДжун в поцелуй. — Ты хочешь сзади или мне раздвинуть ноги? — Парень лишь навалился на него сверху, коленом скользнув между бедер. ДжеДжун оживленно пустил его, шире разведя свои колени. Он удовлетворенно выдохнул, когда ЮнХо ввел головку, а затем несильно толкнулся. — М-м, так-то лучше, — самодовольно протянул ДжеДжун, прижимая парня к своей груди, ладонями оглаживая ему спину и бока, жадно хватаясь за ягодицы, тем самым направляя его движения. Он удовлетворенно вздыхал и всхлипывал, подставляя чувствительную шею поцелуям, а стоило ЮнХо набрать необходимый темп, как окончательно расслабился, превратившись в безвольную, бесформенную оболочку, постанывающую и поскуливающую в такт движениям, раскинувшись на постели. Отдающийся своим ощущениям ДжеДжун восхищал как-то по-особенному. — Действительно, кайфуешь, когда тебя берут грубо, — с дружеской издевочкой в голосе прошептал ЮнХо в ухо парню, замедляясь. Неторопливые тягучие движения заставили ДжеДжуна извиваться ещё больше. Его стоны стали протяжнее, он хватал губами воздух, лихорадочно цепляясь за уплывающий рассудок. Плавные движения в неописуемом контрасте оказались гораздо ощутимее, вынуждая отчаянно подставляться и ловить каждое мгновенье. ДжеДжун потерялся в реальности, будто безумец, стремился найти выход из лабиринта. Сам нашел губы ЮнХо своими губами, отчаянно сминая их, поскуливая в поцелуй. Ему хватило одного прикосновения к члену, чтобы содрогнуться всем телом, теплой вязью изливаясь на живот. ЮнХо выпустил пульсирующую плоть из ладони, продолжая отвечать на жадные поцелуи парня, обеими руками прижимающего к себе, и толкаться в его горячее податливое тело. Ему требовалось совсем немного времени, чтобы достигнуть апогея. ЮнХо в последний момент выскользнул из отзывчивого тела и, наконец, отпустил себя, смешивая семя ДжеДжуна со своим. Он удовлетворенно застонал в поцелуй, наслаждаясь вкусом мягких губ. — Подай мятную конфету. Пожалуйста, — попросил ДжеДжун, щекоча губы парня своими. ЮнХо его коротко поцеловал, а затем потянулся к сумке. Первым он нащупал пачку влажных салфеток, а уже потом нашел и конфетку. ЮнХо развернул её и положил на свой язык, без сожалений избавился от обертки, зашвырнув её куда-то на пол. Он склонился над парнем, окатив его губы прохладным дыханием. — А мне? — возмутился тот. В ответ ЮнХо лишь поластился к нему кончиком носа, накрывая губы невесомым поцелуем. Всего лишь какая-то маленькая, незначительная конфета заставила дыхание сбиться. ДжеДжун невольно потянулся за поцелуем снова, пальцами скользнув на бока парню. Он смял мягкие со сладковатым привкусом губы, наслаждаясь мгновением некоего единения. ДжеДжун не спешил углублять поцелуй, полностью погружаясь всем своим естеством в неторопливую тягучую ласку. Казалось, будто каждый волосок на его теле ожил и настроился на необходимую волну всепоглощающей нежности и легкости. ДжеДжун охотно приоткрыл губы навстречу дразнящему кончику языка ЮнХо, скользнувшему по чувствительной кожице, слегка увлажнив сладкой прохладой. Губы ЮнХо тут же угодили в почти что нетерпеливый нежный захват. Надолго пленником оставаться он не планировал, поэтому перехватил инициативу, снова скользнул по мягким податливым губам языком, но смял своими сразу же. ДжеДжун тихонечко всхлипнул, скользнув пальцами на затылок парню, отчаянно подставляясь ласке вкусных мягких губ. В этом поцелуе они оба ходили по краю пропасти, рискуя сорваться. ДжеДжун терпеливо ждал угощения, хоть ему уже хотелось поскорее заполучить десерт. ЮнХо поддался выпрашивающим осторожным поцелуям, шире раскрыл губы, кончиком языка пощекотав уста парня. Позволил влажному нетерпеливому языку скользнуть к нему, обвить его язык в попытке добраться до конфетки, до самого сладкого. Делить на двоих можно все: от абстрактных понятий счастья и печали до материальных вещей. Лизать вместе леденец оказалось увлекательно, неторопливо потираясь языками. ДжеДжун сорвался и протяжно застонал в поцелуй. С толикой сожаления ЮнХо отдал ему конфетку, но все равно смял чувственные чуть подрагивающие губы своими. — Что думаешь? — Вкусно, — каким-то захмелевшим голосом выдохнул в поцелуй ДжеДжун. — Ты весь перепачканный, — ЮнХо потянулся за салфетками и, достав одну, принялся вытирать живот и грудь ДжеДжуна от спермы. Другой рукой он аккуратно вытер член парня от остатков семени, тщательно провел под крайней плотью, чтобы не осталось загрязнений. Когда ЮнХо достал салфетку для себя, ДжеДжун перехватил инициативу, мягко очистив его пенис, а затем заботливо скользнул на промежность чистой материей. Он осторожно протер мошонку, аккуратно прикасаясь к пирсингу. — Сильно болит? — Зубы не сводит. Терпимо. — Хочешь снять? Тебя уже ничего не обязывает… — А ты? Свой собираешься снимать? — Пока подожду. Интересные ощущения, — заговорщицки шепнул ДжеДжун. — Вот и я подожду. Цепочка приятно щекочет яйца, отвлекает на себя, расслабляет… — Молчи, не то захочу себе, — хохотнул ДжеДжун, приставив палец к губам парня. А затем прильнул к нему нежным поцелуем. — Это легко организовать. — Черт! Заткнись! — расхохотался он в поцелуй. — Ты мне ещё лестницу предложи. — Одного вполне достаточно для полноты ощущений. Одна штанга и несколько ярусов цепей с различными бусинами. Лепота… — Молчи-молчи-молчи! — ДжеДжун подарил серию чмоков, притянув парня за затылок. ЮнХо пристроился рядом, притягивая его к своей груди спиной, зарывшись кончиком носа у него на затылке в волосах, расслабленно и сонно прикрыл веки. — Зачем ты меня обнимаешь? Мы же не пара. — Ты все ещё в это веришь? — едва связно пробубнил ЮнХо, ещё крепче прижимая парня к себе. Эта подсознательная фраза вселяла определенную надежду. Он хоть сам понял, что сказал? Но вырываться из уютных объятий у ДжеДжуна не было ни сил, ни желания. — Мы просто потрахивающиеся близкие друзья, — прошептал он себе самому. А рука ЮнХо осторожно двинулась по его боку вниз на бедро, лениво оглаживая мягкую кожу. — Мы давно переступили черту дружбы. Правда, я сам не понял, в какой именно момент: когда на четверых соображали на балконе? Или когда ты раскидал тех сволочей, назвал меня своим? Мы убегали уже любовниками, ДжеДжун. Мы не разошлись каждый своей дорогой. В Сеул ты вернулся вместе со мной. — Я же сказал, что пойду за тобой… — Ещё во «Дворце» ты хотел верить во что-то большее, но продолжаешь поддерживать мою версию о дружбе. Разве нет? К ДжеДжуну сон идти не хотел. То ли от неспешных поглаживаний, переместившихся на уже вставший член, то ли от мыслей в голове. ЮнХо считает его своим любовником. Это значительно упрощает понятие обязательств. ДжеДжун, во что бы то ни стало, намерен выжить и взять по максимуму. — Планируешь идти на третий раунд? — чувствуя, как упирается в бедро эрекция ЮнХо, уточнил он. — Как ты скажешь? — Задница болит, — честно признался ДжеДжун, попой вжавшись в налитую плоть парня, продолжая наслаждаться медленными поглаживаниями по своему члену. — Тогда не пойдем на третий раунд. Ещё минуту ЮнХо поводил рукой по пенису ДжеДжуна, а затем просто обнял парня, оставив его в покое. Тот под ним зашевелился, переворачиваясь на спину, позволив раскрытой ладони ЮнХо скользнуть по соску. ДжеДжун сдвинул его руку на живот и умоляюще шепнул ему в лицо: — Подрочи… Парень подчинился: обхватил член пальцами и осторожно двинул в неспешном, расслабляющем темпе. Пару минут ДжеДжун спокойно наслаждался лаской, но в конечном итоге его тело возжелало большего. Он нашел своими губами губы ЮнХо, казалось, уже смотрящего десятый сон. Но рука-то его ещё водит по члену. ДжеДжун ненавязчиво накрыл его собой, переворачивая на спину, вжался своим возбуждением в его. Будто змей заскользил всем своим телом по парню, особенно тесный создавая контакт их членам. Хотелось касаться такого теплого и по-настоящему уютного ЮнХо, приведшего его в свой дом. Казалось, больше никто не способен быть настолько притягательным. Ни в прошлой жизни, ни в этой. Чтобы чувствовать комфорт, достаточно просто чувствовать тепло и близость горячего тела этого парня. — Хах! Почему ты такой ненасытный? — сжимая ладони на ягодицах извивающегося ДжеДжуна, выдохнул ЮнХо. — Сам виноват. Нечего было меня трогать. — Он опалил губы парня своим дыханием. Тут же всхлипнул, как только кончик пальца помассировал мягкое колечко мышц ануса, между смятыми в ладонях ягодицами. Препятствовать ДжеДжун не стал, когда этот палец скользнул внутрь. Неожиданно парень содрогнулся всем телом, как-то резко выдохнул, губами упав на губы ЮнХо, а тот поймал его в плен, продолжая медленно водить пальчиком внутри. Вынул его только тогда, когда ДжеДжуна перестало по нему бросать в припадке, а осталась лишь мелкая дрожь. — Черт! — досадливо выдохнул ДжеДжун. — Сухие оргазмы — наркота покруче героина. — Потому, что они формируются здесь, — ЮнХо коснулся пальцем его виска, — а не там, — он скользнул рукой к паху парня. — Хочешь ведь кончить? — прошептал ДжеДжун в губы. — У тебя же болит… — Я сделаю это, — ДжеДжун подтянул флакон со смазкой. — Не обязательно… — Молчи… — он накрыл губы ЮнХо осторожным поцелуем, а затем растер лубрикант по его эрекции. Медленно и аккуратно насадился, наслаждаясь каждым мгновением. Он выпрямился, плавно насаживаясь по самое основание. ДжеДжун неторопливо двигал бедрами, меняя углы проникновения, отдавая себя целиком, позволяя открыто наслаждаться. ЮнХо не мог перестать гладить его бедра, чувствовать, как под ладонями на боках плавно извивается гибкое тело в захватывающем эротическом танце. Он ловил каждое движение, каждый жест, каждый вздох. Солнце уже показалось из-за горизонта, окрашивая комнату ещё тусклым красновато-оранжевыми лучами, ласкающими нежную кожу ДжеДжуна, отблескивающуюся бисеринками испарины. Возбуждающее зрелище. Как он выгибается, как нежится и смотрит прямо в глаза из-под полуопущенных ресниц с легкой улыбочкой на лице. — Хах! Боже! — не выдержал ЮнХо контрольного в голову. Во всем виноват рассвет, позволивший увидеть это лицо. — Жизнь во «Дворце» определенно пошла тебе на пользу: такой умелый. — Это — талант, — кокетливо прошептал ДжеДжун с улыбкой на лице, склоняясь к губам ЮнХо. — Он либо есть, либо его нет. — Но меня-то ты именно этому учил с нуля. — У тебя тоже талант. Я лишь помог тебе раскрыться. — Он накрыл губы парня осторожным нежным поцелуем, заставляя содрогаться под собой в настолько же ярком оргазме. — Пожалуй, сейчас должно прозвучать: «Доброе утро»… — мягкий голос и теплый взгляд способны превратить в раба, особенно после подобной выходки. — Будем подниматься или спать? — Пару часиков. Давай поспим хотя бы пару часов. ДжеДжун мягко поцеловал парня в губы. Он вытер ЮнХо и себя от остатков скудной спермы и смазки, устроился под боком у парня, а тот притянул его к себе. Даже после всего этого ДжеДжун не мог уснуть. Он думал, разглядывая шершавую бетонную стену прямо перед глазами напротив. Работы в квартире непочатый край. Но это все мелочи. Впереди есть ещё дела куда важнее. ДжеДжун попытался встать, а ЮнХо протестующее замычал, прижимая его к себе. — Пусти в туалет. В туалет ЮнХо его нехотя отпустил, тут же отключившись.***
ДжеДжун бросил строгий, изучающий взгляд на парня, а затем потянулся к своей сумке. Найдя искомый предмет, он метнулся к уборной, закрывшись на защелку. Нормализовать дыхание оказалось не так просто. Он посмотрел на свои дрожащие руки и с трудом сглотнул подступающий к горлу ком. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Скрутив крышку в банке с таблетками, он отправил лекарство себе в рот. Резко открыл кран с водой, набирая её в ладони, немного отхлебнул в попытке протолкнуть ставшее посреди горла драже. Он плеснул холодной воды себе в лицо, приводя дыхание в норму. Немного придя в себя, ДжеДжун заглянул в баночку. На глаз, осталось около двадцати таблеток. Нужно либо записываться на прием к врачу, либо учиться обходиться без них. Большой плюс в том, что ДжеДжуна посещают панические атаки все реже. Никак иначе, это присутствие ЮнХо так влияет. Досадливо поджав губы, ДжеДжун переключил поток воды на душевой шланг одним резким движением. Он забрался под прохладные струи воды, пытаясь осмыслить происходящее. Новая эра его свободной жизни должна начаться с правильного выбора. За 8 лет тяги вернуться домой не осталось. Меньше всего ДжеДжун хотел появляться в стенах собственного дома, где в один миг рухнули все представления о безопасности. Он не хотел смотреть в глаза женщине, звавшейся его матерью. Боялся, что сможет простить, увидев её отчаяние. Ещё больше он боялся, что она могла забыть его и все так же мило продолжает улыбаться дьяволу в человеческом обличии. Смерть отца. Смерть младшего брата. Отчим-педофил, в конечном итоге сорвавшийся и изнасиловавший ещё мальчишкой, продавший, будто какую-то ненужную вещь в вечное сексуальное рабство. Избавился. С глаз долой. Наверное стыдно. Хочется верить в то, что стыдно. Но скорее всего, его просто раздражала мысль о присутствии использованного пацана с ним в одном доме. ДжеДжун решительно перекрыл воду и покинул ванную комнату. Он посмотрел на парня, свернувшегося клубком на одной половине матраса. Нет, ЮнХо спит далеко не беззаботно. Но пусть лучше поспит. Наспех одевшись, ДжеДжун запрыгнул на подоконник — единственное сидячее место после матраса. Он задумчиво окинул взглядом кухню и дремлющего парня, посмотрел на вымытую его личными стараниями плиту, на пакет из супермаркета, который так и остался не разобранным. ДжеДжун спрыгнул на ноги и выудил из шуршащего кулька единственную книгу, которой решил обзавестись на первое время. Кулинарная книга — справочник по приготовлению домашней еды. До масштабов приготовления ресторанных блюд он ещё не дорос. Тут хоть бы кашу нормально сварить. Или лапшу. В качестве повара ДжеДжун не был на кухне почти десять лет. Как-то страшновато, что все навыки растерял. Он открыл первую попавшуюся страницу и принялся изучать текст с красочным оформлением этапов готовки в картинках. Точно что для «чайников» создавали чтиво. Но это то, что нужно именно сейчас. Парень забрался на подоконник, задумчиво полистал учебник и, наконец, определившись с блюдом, отложил справочник разворотом вверх. Он подошел к пакету и, стараясь не шуметь, принялся доставать необходимые ингредиенты. Вспомнил, что первым делом нужно вскипятить воду в кастрюле. А она-то ещё в магазинной пыли. Процесс готовки рисковал затянуться надолго, но все же ДжеДжун решил следовать инструкциям и хорошенько прокипятить посудину перед началом приготовления еды. Включить плиту с первого раза у него не получилось. Тихо выругавшись, парень принялся её внимательно осматривать. Не работала ни одна из конфорок. Только потом уже ДжеДжун догадался посмотреть на тонкую трубу — на ней вентиль стоит поперек. Повернув ручку, парень попробовал зажечь огонь. И: о, эврика! Все получилось. Засыпать в кипящую воду крупу несложно. Куда больше навыков и труда требуется на приготовление соуса. Неуверенными движениями, не совсем ровными кусочками, ДжеДжун все же порезал ингредиенты. Специи и приправы скатились на самое дно пакета, собственно, как и непочатая пачка презервативов. Он её легким движением бросил на постель. Пачка приземлилась на подушку прямо перед лицом ЮнХо. Тот поморгал, настраивая сонное зрение. Он уже давно начал просыпаться от запахов еды. — Это намек? — сонно протянул ЮнХо, поднимая взгляд на копошащегося в пакете парня. — Они мешают. Прости, я тебя разбудил? — спохватился ДжеДжун оглянувшись на него. — Во всем виноват мой нос, унюхавший аромат еды, — ЮнХо приподнялся на локте, внимательно следя за действиями парня, смешивающего пряности в отдельной посудине, а затем заливающего этим всем добром продукты в сковородке. — Почти готово. Если спать передумал, иди умывайся. Через несколько минут будем завтракать.***
Вернувшись из ванной, ЮнХо невольно залюбовался сосредоточенным ДжеДжуном, что-то помешивающим в сковороде. Он подошел к парню и заглянул ему через плечо. — Ты ещё и готовить умеешь? Аромат мне нравится, — довольно протянул ЮнХо, кончиком носа зарываясь в волосах на затылке парня, притом это вышло на каком-то подсознательном уровне. Ничто не могло сравниться с пьянящим цитрусовым ароматом самого ДжеДжуна. — Разве это называется «умею»? — парень взглядом указал на кулинарную книгу. — Этим всем все равно нужно уметь пользоваться, — ЮнХо провел ладонью по руке парня, переплел свои пальцы с его на ручке лопатки. ДжеДжун осторожно посмотрел на руку ЮнХо, лежащую на своей кисти, невольно оторопел, почувствовав легкий поцелуй в висок. В самом деле решил сыграть во влюбленную пару? Но как бы там ни было, ДжеДжун решил не препятствовать, легонько помешивая консистенцию в сковородке. А поцелуи продолжились. Немного ленивые, какие-то осторожные. Нежные губы поцеловали тонкую кожицу за ушком, кончик носа пощекотал волоски на затылке, заставляя мурашек пробежаться по спине. Ненавязчивая ласка не просто расслабляла и отвлекала на себя, коленки подкашивались. Хотелось бросить все и просто поддаться ощущениям. Но разве время для секса? К тому же, на нем никто не настаивает. ЮнХо легонько прикусил мягкую мочку ушка ДжеДжуна, погружаясь в свои собственные эмоции. Этого парня хотелось ласкать. Пообломать к чертям все его колючки и сделать таким же податливым и мягким, как его тело, как его кожа. ЮнХо чувствовал, как напрягся ДжеДжун, стоило к нему прикоснуться, и он неосознанно прикусил легонько его за шею, прокладывая дорожку из нежных укусов на затылок, где кожа особенно чувствительная. ДжеДжун так пах цитрусами, что его действительно хотелось съесть. Вкушать понемногу. Наслаждаться. Табуны мурашек из петард выстреливали фейерверки, стоило ЮнХо коснуться губами и прикусить кожицу на шее или на мочке уха, стоило только кончику его носа пощекотать волоски на затылке. ЮнХо уже давно ушел в себя, погрузившись в ласки, все настойчивее выцеловывая парня, покусывая его напряженные мышцы на плечах в широком глубоком вырезе футболки. Это действительно расслабляло. ДжеДжун погасил плиту, все ещё мешая соус в сковороде и прислушиваясь к собственным ощущениям. Настолько увлеченно ему ещё себя не отдавали. Не целовали, не ласкали так самозабвенно, как это может один лишь ЮнХо. Одурманенный и пьяный ЮнХо. Шарящий пальцами по бокам сквозь ткань футболки, цепляющий напряженные соски и целующий. Так мягко. Невесомо. Почти одержимо. Его легкие укусы в разы ярче всех тех бесчисленных ласк, которые испытывало тело ДжеДжуна. Для истинного удовольствия, оказывается, нужно так мало: всего лишь водить губами по шее и на виски, цеплять остренькими зубками ушко и дышать куда-то в макушку и затылок, вырисовывая кончиками пальцев узоры по телу сквозь трикотаж футболки. ДжеДжун повернул лицо в сторону направления нежного поцелуя в висок, опускающегося все ниже, но ЮнХо уловил эту реакцию парня и кончиком носа провел по его волоскам вверх, губами скользя по мягкой коже щеки. Вот только ДжеДжун подставил этому поцелую свои губы. Неспешному, чувственному поцелую. Легкому, почти невесомому. Откровенно хотелось большего, но просить об этом не было желания. ДжеДжун намеревался насладиться в полной мере. Он развернулся к парню лицом в нежных объятиях, сам коснулся губ своим губами, даря такой же тягучий, ленивый поцелуй. Неспешно, едва слышно прихватил губами мягкие уста ЮнХо. Поластился кончиком носа к его носу. Утопая в очередной серии нежнейших укусов, спускающихся ему на ключицы по шее и плечам, ДжеДжун невольно всхлипнул, запустив пальцы в мягкие короткие волосы на затылке парня, отчаянно подставляясь ласке. Он подтолкнул ЮнХо к постели, вжимаясь всем своим телом в него, опаляя своим горячим дыханием его губы. Сам потянул за подол его майки наверх, избавляя от ненужного предмета одежды. Он легонько скользнул ноготками по груди парня, в большей степени вызывая щекотку, заставляя ЮнХо улыбнуться ему в ответ в едва ощутимом поцелуе. ЮнХо опустил свои поцелуи на шею парня, прижимая его к себе теснее, пробираясь губами к затылку. Немного оттянул вырез футболки на низ, прикусив кожицу на плече, в углу с самой шеей. Он заметил, как от его дыхания кожа ДжеДжуна покрылась бугорками, распушившая маленькие волоски. Дотянуться до затылка оказалось не так просто, поэтому ЮнХо стянул с парня одежду и развернул его к себе спиной, тут же припадая мягким поцелуем к его шее у самой границы с волосами. Длинной шевелюры ДжеДжуна ему отчаянно не хватало. Хотелось играть с длинными прядками пальцами, зарываться в густом шелке лицом, вдыхать их аромат. Но сейчас ничего не мешает выцеловывать нежную кожу, такую чувствительную, мягкую. ЮнХо принялся прокладывать невесомую дорожку из поцелуев вдоль по позвоночнику вниз. Как только он коснулся губами между лопаток парня, тот коленями упал на матрас. Ноги ДжеДжуна окончательно сдались, не выдержали. Как громко звучит: «В борделе перепробовал все!» Разве? Хоть один так прикасался? Заставляя дрожать, подставляться. Забывать свое имя и молиться, словно на бога, только бы не прекращались поцелуи, ласки, это щекочущее дыхание. Дразнящий кончик языка разве вызывал столько эмоций в один миг? Заставляя извиваться и подставлять, стыдясь своих эгоистичных желаний, стыдясь своего срывающегося на тихие всхлипы голоса? ДжеДжун всегда был уверен в том, что он чувствительный, но даже не догадывался насколько. Он плавился под губами на пояснице, плавился от того, как они, едва касаясь, скользят вдоль линии брюк. ЮнХо медленно стянул джинсы с отставленной попки, тут же даря невесомые поцелуи округлым ягодицам. Полной грудью вдохнул мускусный аромат, желая пробовать на вкус. Цитрусы. Он не мог думать больше ни о чем, кроме этого запаха. Тут же легонько пощекотал кончиком языка раскрытую маленькую дырочку, которая сразу же сжалась от осторожных прикосновений. Мягкие скользящие укусы по ягодицам заставляли скулить, пряча лицо в простыни, в подушки, чтобы заглушить звуки, чтобы не выдать себя. Хотя тело уже давно выдает с потрохами. Оно предательски дрожит, раскрывается. Впускает глубже. Но как не поддаться мягко массирующему языку, вылизывающему не только промежность, но и стеночки внутри? ДжеДжун облегченно вздохнул, когда поцелуи переместились на бедра, хотя и это оказалось мучительным сладостным касанием. Он потянулся за нежными губами, вновь скользнувшими на позвоночник, вверх, к чувствительной шее. ДжеДжун оживленно приподнялся, хватая ртом воздух. Больше никаких стонов, которые не в состоянии подавить. Но и на этот раз он ошибся. Протяжно тихо застонал, стоило головке ЮнХо протиснуться в горячий вход, а острым зубкам сомкнуться на мочке уха. Плавные неторопливые движения заставили извиваться в истоме, разгоняли мурашек по всему телу. Горячее дыхание в шею и затылок делало собственное тело и сознание непослушным. Легкие касания кончиками пальцев по бокам били, будто током по оголенным нервам. Было жарко, душно. Дыхание перекрывалось. Но в то же время было комфортно. ДжеДжун поддавался этому всепоглощающему чувству. Он откинулся на грудь ЮнХо, положив голову ему на плечо. В какой-то момент ему захотелось быть одним целым с этим парнем. Довершенным. Для ДжеДжуна ЮнХо был не таким, как все. Он был его личным средством выживания, личным препаратом интенсивной терапии. Легкие прикосновения мягких губ к шее и плечу заставили содрогаться всем телом. В каком-то дурмане картинка перед глазами поплыла, окрашиваясь в лиловые тона с яркими вспышками. ДжеДжун давно потерял чувство реальности, а теперь ещё к этому присоединилось ощущение невесомости. Но гравитация брала свое: он будто приклеенный навалился на грудь ЮнХо, повторяя, отзываясь на каждое его движение. Парень не ускорялся, продолжая двигаться все в том же замедленном ритме, губами лаская чувствительную влажную кожу на шее и плечах, касаясь ключиц, кусая мочку уха. Даже после оргазма ощущать его член в себе ДжеДжуну не было противно, наоборот, он хотел сохранить этот тесный контакт, как можно дольше. Только ЮнХо брал его настолько чувственно, руша в сознании все устои о сексе с мужчинами. Только с ЮнХо это можно было бы назвать «единением». Даже если и самообман, то хоть на минуту мнимого счастья. Уже давно ДжеДжун не верит в любовь. Его этому никто не учил. Его учили только лишь ублажать в постели. И, наконец, появился тот, кто способен ублажить его. — До «Дворца»… — неожиданно заговорил ДжеДжун, повернувшись лицом к парню. — Ты был плейбоем? — Я создаю такое впечатление? — удивленно выдохнул ЮнХо, не прекращая движений. — Твои навыки… — Как ты там говорил? «Талант»? — Талант, — ДжеДжун выдохнул в губы парню, пальцами зарываясь у него в волосах на макушке. — Я хочу тебя… Можно? ЮнХо мягко сомкнул свои губы на его губах, все ещё совершая неспешные фрикции. Но через мгновенье выскользнул из податливого тела. ДжеДжун улегся на постель, увлекая парня на себя, нежно сминая его губы своими. Он коленом скользнул между бедер ЮнХо, опасаясь зацепить пирсинг, а тот осторожно уселся ему на живот, продолжая ласкать губы в тягучем неторопливом поцелуе. — Черт! — ЮнХо, наконец, нашел в себе силы оторваться от губ парня. — Странно, что мы с тобой предприняли попытку выбраться из постели, чтобы позавтракать. Кстати, что там с соусом? — Он готов. Я огонь погасил. — Предусмотрительный. — Не сомневайся, — ухмыльнулся ДжеДжун, притягивая парня для очередного поцелуя. — Чувствую себя молодоженами, выбравшимися в медовый месяц в путешествие. — Понятия не имею, как себя чувствуют молодожены, — улыбнулся ДжеДжун в губы парню. Он потянулся за пачкой с презервативами, оставшейся лежать на подушке. Безжалостно сорвал пленку, вскрыл упаковку и извлек один конвертик. ЮнХо неотрывно следил за всеми его действиями. — Зачем тебе резинка? — Чтобы случайно не испачкать в сперму твой незаживший прокол на мошонке. ДжеДжун извлек латексное колечко и потянулся к своему члену. Осознание его слов было сокрушительным. ЮнХо строго посмотрел парню в глаза, пристально считывая все эмоции у него на лице. — Дело было не в дисконте? Так? — О чем ты? — невозмутимо уточнил ДжеДжун. — Пока мы играли с тобой в дружбу ты взял презервативы. Для меня? Ты планировал трахать меня? — ДжеДжун молчал упершись в требовательный взгляд ЮнХо. — Или… Ты купил защиту, чтобы пойти по шлюхам? О чем ты думал, когда покупал резинки? М?! — Сядешь? — парень подставил головку к увлажненному входу. — Пока не ответишь, не сяду. Можешь не подбирать слова. Трахать ты меня сегодня все равно будешь. Мне просто нужен честный ответ. — Отвечу, если сядешь на него. Коль ты все равно планируешь заняться сексом. — Вздохнув, ЮнХо осторожно насадился, не сводя строгого взгляда с лица парня. — Я думал о том, что никогда не пробовал эту марку, — не моргая, признался ДжеДжун, удовлетворенно вздохнув, почувствовав некую тесноту горячего тела ЮнХо. Тот поджал губы и отвел взгляд, а ДжеДжун попробовал направить его движения. Вышло как-то неловко. — Эй! Посмотри на меня, — потребовал он, пальцами повернув лицо ЮнХо к себе. — Я похож на сентиментального человека? — ДжеДжун вопросительно поднял бровь. — Ни капли. — Чего ты ждал? — он поднялся на локте, опалив дыханием губы ЮнХо, не сдвинувшегося с места. ДжеДжун придержал парня за бедра и медленно, осторожно сел, а тот болезненно поджал губы, но тут же успокоился. — После того, как отымел тебя, засунул в твою растраханную задницу кубик льда. Специально спровоцировал тебя на спор. Я знал ответ. Знал, что ты проиграешь и будешь вынужден при всех сосать мне. А вместо этого засунул в твой зад анальную пробку и заставил ходить с ней. Я не раз в тебя пихал «игрушки», заставляя носить их! После первого твоего сольного выхода я влил в твою глотку бутылку крепкого вискаря, после чего ты отрубился. В чем ты засомневался? Неужели какие-то сомнения на мой счет у тебя ещё остались? — Кубик льда ты в меня засунул, чтобы сжались сфинктеры и не было кровотечения из разорванной задницы. К тому же, лед дубит и снимает боль. Пробку ты в мня засунул, чтобы растянуть узкий вход. Следующего разрыва я мог просто не выдержать. А другие разы… Черт! Да я собственными глазами видел, как ты стоял на коленях! Ты, блять, себя подставил, чтобы меня ни под кого не подкладывали! Знаешь, как мне фигово было от этого?! Я безумно злился на наркоз, которым ты меня обеспечил, но если бы меня не вырубило… Я мог порезать себе вены. Я бы вскрылся. И поверь, я бы убедился в том, что меня не спасут. Ты — тот чертов ублюдок, оттащивший от меня сволочей. Ту мразь следовало кастрировать, но ты сдержался. Ума не приложу, как тебе удалось не потерять контроль над собой. Если бы ты не сдержался, тебе была бы заказана дорога на побег! И черт подери! Эти резинки не попали бы мне на глаза во второй раз, если бы ты брал их для себя! — Интересная версия, — сдержанно задумчивым тоном произнес ДжеДжун. — Может, приступим? ЮнХо готов был провалиться сквозь землю от того, насколько непробиваемым оказался панцирь парня. Он молился на то, чтобы ДжеДжун заткнул его поцелуем, но тот просто выслушал. ЮнХо мысленно проклинал все на свете. Бесило это невозмутимое партнерское предложение. Ладно, коль он остается всего лишь средством удовлетворения эгоизма и похоти ДжеДжуна, ЮнХо готов был это дать. Но в последний раз. Больше ДжеДжуна он к себе не подпустит. Сглотнув ком, ЮнХо попробовал двинуть бедрами. Это отдалось неприятной болезненностью в мошонке, но никак не в анусе, который уже привык к присутствию тугого члена внутри. ЮнХо удивленно всхлипнул, когда его губы накрыли нежным поцелуем. — Сволочь, — выдохнул он в губы парню. — Думай, что хочешь. — ДжеДжун мягко смял его уста, ладонями привлекая к своей груди теснее. — Мы без зазрения совести кончаем друг другу в задницу. Почему вдруг резинки? — не унимался ЮнХо. — Ты похож на капризную девчонку. Что ты хочешь, чтобы я признал? Что оберегал тебя все время? Твоя очередь оберегать меня, — всем своим видом показывая, что разговор окончен, ДжеДжун смял мягкие губы парня своими. В подкупающей ласке не было места негативу. Не было ни сил, ни желания продолжать спорить. Хотелось просто забыть обо всем и насладиться тягучим нежным поцелуем. Просто сминать податливые уста и ловить горячее сбивчивое дыхание друг друга. В истоме извиваться под щекочущими кончиками пальцев, едва касающихся кожи. Оба парня находились на каком-то пиковом пределе. Казалось, будто возбудителями напичкали одного и второго. При этом явно завысив дозировку. Но более восхитительным остается момент предвкушения. Оба старательно избегали прямой дороги к финишу, отодвигая этот сладкий и вкусный момент на потом. — Мне нравится этот медленный секс, — придерживая ЮнХо за бедра, прошептал ему в губы ДжеДжун, кончиком носа щекоча кожу на лице. — Почему бы нам не назвать это «занятием любовью»? — в тон ответил парень, не меняя темпа своих движений. — «Занятием любовью» называют медленный секс? — ДжеДжун улыбнулся одним кончиком губ и лукаво заглянул в глаза ЮнХо. — Нет, — тот неловко качнул головой. Романтизма от этого разговора поубавилось. — Это зависит от восприятия партнера. Медленным может быть и случайный секс. Но тут более тонкая грань и наука. Ты чувствуешь разницу между сексом со мной и любым другим? — Конечно, — выдохнул ДжеДжун, недовольно отводя взгляд. — Они все меня только пользовали. — Почему ты не думаешь, что я тебя тоже пользую? — ЮнХо обнял парня за шею, шепча ему в само ухо, продолжая качать бедрами, установив для себя удачный угол проникновения. — Ты другой. К тебе хочется возвращаться. Ты заботливый любовник. — Но при медленном сексе тоже заботятся о партнере. Ты-то обо мне заботился. И медленный случайный секс тоже может вызвать зависимость. Что ещё меня отличает от них? — От меня тебе нужен не только секс. ЮнХо одобрительно накрыл губы парня вкуснейшим сладким поцелуем. Тягучая мармеладная безешка таяла с каждой секундой, оставляя после себя неповторимое послевкусие. ДжеДжуну, знающему лишь секс и трах, этот урок однозначно нравился. Похоже, ему придется учиться жизни с нуля. Он опустился на подушки, придерживая парня за бедра, наслаждаясь глубиной горячего тела. Слегка прикрыл веки, с легкой улыбкой на лице, закусив губу, лаская пальцами чувствительную кожу на боках неторопливо извивающегося ЮнХо. Тот ошарашено зацепился за внезапно открывшийся взгляд парня. Влюбленный взгляд. Так ДжеДжун на него ещё ни разу не смотрел. Да что там ДжеДжун! На него никто ещё так не смотрел. Казалось, этот взгляд материальный, его можно пощупать, в нем можно купаться, нежиться, им можно дышать. ДжеДжун не сводил своих глаз, продолжая улыбаться, возле век его появились милые мелкие морщинки. Нет, он улыбался не губами, он улыбался глазами, так восхищенно и нежно. — Боже, какой взгляд, — пораженно выдохнул ЮнХо, сокрушенно теряя равновесие. Он успел ладонью упереться в подушку возле лица парня, чтобы не рухнуть на него, а тот даже не моргнул. — Он твой или одной из бесчисленных твоих личностей? — М, одной из моих личностей это определенно нравится, — кокетливо прошептал ДжеДжун, не отводя глаз, вкусно закусив алую губу зубками, а ладонями оглаживая чувствительные бока. — У тебя хорошие актерские навыки. — Они у меня отличные. Таким взглядом смотрят влюбленные? — хищно прошептал Хиро, будто обвивая свою жертву перед нападением. — Это не просто влюбленный взгляд. В нем обожание. — Тебе нравится, когда я так смотрю? — Я могу кончить от одного только этого взгляда. Просто если будешь продолжать так смотреть. — Я кончаю. — Что? Можешь потерпеть? Я хочу испытать оргазм, как ты — не прикасаясь. Но ДжеДжун мелко содрогнулся, несильно толкнувшись бедрами глубже. Поздно пить боржоми. Зато честно предупредил. Он через несколько мгновений выскользнул из горячей глубины, чувствуя, как его собственные объемы стремительно уменьшаются. — Прости, — без капли сожаления выдохнул он. — Есть альтернатива, — ДжеДжун обхватил губами штангу в языке, демонстрируя парню металлический шарик, — может, испытаем? — Нет. У тебя не зажил, нет, — запротестовал ЮнХо. — Во рту полно заразы, а на члене подавно. Думаешь, почему я не полез к тебе с языком после римминга? Нет, и думать забудь. — Садись. ЮнХо почувствовал, как к его входу приставили тугую головку. — Ты вообще человек? — Сомневаюсь. Садиться будешь, пока я добрый? — Боже мой, — делано изумился ЮнХо, — да ты — шантажист! — он осторожно насадился на подставленный член, наблюдая смешинки в глазах парня. Тот притянул его за затылок для поцелуя. — Не забывай, что я — шлюха со стажем, — проговорил ДжеДжун в поцелуй. — Заткнись. Ты не шлюха. Не блядь. Не проститутка. Не жиголо. Не шалава, не подстилка, не давалка, не потаскуха. И сколько бы там ещё ласкательных ты себе не напридумывал! Оглянись вокруг: кому какое дело, где ты был и с кем трахался? Все видят в тебе красавчика с лучезарной улыбкой. Ты не шлюха. Ты просто Ким ДжеДжун. Обычный парень. Умелый, вкусный, сексуальный парень. ЮнХо заключил свою тираду долгим поцелуем, тихо всхлипнув от наслаждения. Он, наконец, оторвался от манящих губ и взглянул в глаза, натыкаясь на тот же влюбленный взгляд. Это сработало безотказно, заставляя содрогаться всем телом. — Какой ты настоящий? М? — отдышавшись после оргазма в неторопливом поцелуе, уточнил ЮнХо. ДжеДжун на это только улыбнулся и, приподнявшись на локте, губами коснулся уха парня. — Тебе лучше не знать, — интимно прошептал он. И с лукавой ухмылочкой опустился на подушку. — Ты же не задумал ничего такого, о чем меня предупреждал О? — Не бойся, я не планирую возвращаться в казенный дом. — ДжеДжун, — строго настоял ЮнХо, а тот недовольно отвел взгляд. — Уже все остыло. Давай поедим, — он зашевелился, спихивая парня с себя. Но ЮнХо припечатал его к постели и требовательно заглянул в глаза. — Что ты задумал? Я не слезу, мать твою, пока ты мне все не расскажешь! — Я хочу есть. — ДжеДжун, я не шучу, — прорычал ЮнХо, удерживая парня на месте. — Если ты меня разозлишь, я тебя покалечу. Если ты хоть рыпнешься в сторону этих ебланов, клянусь, я собственноручно тебя урою! Черт! Почему ты не хочешь прожить спокойно остаток своих дней?! Ебаная срань, ДжеДжун! Они же не простые торгаши с улицы! Очнись! Против политиков не попрешь, недоумок. Против торгашей «мясом» — тоже. Да они тебя сами в фарш превратят! В бетон закатают, не понимаешь, что ли?! Тот сглотнул ком, отводя взгляд. Он потянулся рукой к сумке, на ощупь достал из нее небольшую коробочку и продемонстрировал её ЮнХо: — Узнаешь? — Парень утвердительно кивнул — не узнать мятные драже было сложно. — Это не конфеты. Это — транквилизатор. Именно его я дал тебе при знакомстве. Именно его подмешал в виски. После изнасилования заставил тебя глотать тоже именно его. Я эту дрянь жру уже шесть лет. Пришлось постараться, чтобы выпросить таблетки с мятным вкусом, а не горькие, как вся моя нелепая жизнь. Повторяю: это — транквилизатор, а не успокоительное. Разница большая. Именно с этой дрянью я никогда не расстаюсь. Мне их простить? Думаешь, у меня получится? Я инвалид, ЮнХо. Они сделали меня таким. Говоришь, я должен остановиться? Не хотел тебе признаваться, — но какая к черту разница? — ты бы все равно заметил рано или поздно. — Помнишь, что ты мне обещал? — смягчившись, прошептал ЮнХо, накрывая коробочку в руке парня своей ладонью. — Ты сказал, что ты не самоубийца. Пожалуйста, оставайся верным этому принципу: не иди на самоубийство с этой бессмысленной местью. Это глупо. Послушай меня сейчас внимательно, хорошо? — он мягко накрыл губы парня коротким поцелуем, а затем заглянул ему в глаза, пальцами убирая густую челку с его лба. — В этой жизни есть кое-что ценнее покалеченного тела. Ты привык к неволе. Ты очень хрупкий, но ароматный цветок, пробившийся сквозь асфальт к теплым лучам солнца. И по ужасной случайности это случилось на оживленной автостраде, где тебя легко могут вдавить обратно. Растоптать. Ты можешь так и остаться нераспустившимся бутоном. Но я хочу увидеть твой пышный цвет и вдыхать твой неповторимый аромат. Я клянусь, я смогу сделать тебя счастливым. Я… — Замолчи, — строго потребовал ДжеДжун, обрывая парня. Он отвернулся, пытаясь встать, но ЮнХо снова вдавил его в матрас. — Я… — Не смей признаваться мне в любви, — процедил Хиро, испепеляюще поглядев на парня. — Я предупреждал, что не смогу полюбить. Я говорил, что мне это чувство незнакомо. Мы — ТРАХАЕМСЯ. Точка. — А как же мне быть? Я-то уже полюбил тебя, — потребовал ЮнХо. — Айщ! — досадливо выдохнул ДжеДжун. — Давай поедим, и я уберусь из твоей жизни. Манатки мои и так ещё не разобраны. — Ты говорил, что тебе хорошо со мной. — Не смотри на меня, как побитая собака! Это бесит! Мне хорошо, но это не значит, что я тебя люблю. И не значит, что когда-либо вообще полюблю. В моем понятии хорошо — это хорошо трахаемся. Трахаешься ты хорошо. Офигенно просто! Феерично! Но, ЮнХо, это ничего не значит для меня ровным счетом. — У тебя даже симпатии никакой нет? Я не прошу меня любить. Просто позволь любить тебя. Почему ты бежишь от этого? — Я бегу не от этого, ЮнХо. Я просто не хочу тебя обременять своим неблагодарным присутствием. — Или, быть может, это я обременяю тебя? — строго уточнил ЮнХо. — Тебе разве есть, куда идти, кроме меня? Тебе удобнее развивать версию потрахивающихся приятелей? Не спорю, это в какой-то степени удобно. Что ж, если ты так хочешь и тебе нахрен не нужны мои чувства, так тому и быть. Я больше не стану насиловать твой мозг подобной ересью. Подумаешь, любовь какую-то галимую себе выдумал! Насыпай по тарелкам свою стряпню, пока я покурю, — приказал он металлическим голосом, подрываясь с постели. — ЮнХо, — ДжеДжун схватил его за руку. Он себя чувствовал паршиво. Очень. Сам не ожидал, что его может зацепить подобный разговор. ДжеДжун себя видел очень уж неблагодарной тварью и нахлебником. Всё, как говорил О. Только оставалось неясно, откуда взялось это чувство стыда, которого раньше и в помине не было. — Съешь конфету вместо сигарет, м? Мне сложно бороться с зависимостью. У меня дикая трясучка и ломка. — Сам ешь свои конфеты, — парень жестко на него посмотрел, выворачивая свою руку из захвата, — а мне нужна сигарета.***
Корил ли ЮнХо себя за признание? Получить такой резкий отказ, действительно, неприятно. Он вышел на балкон, по пути подкуривая сигарету. Горький дым не мог заглушить ту боль, что была в груди. Он смахнул с ресниц проступающую слезу, придержав сигарету зубами. Тут же он услышал за своей спиной щелчок зажигалки. Ещё один. И ещё. — Блять!.. — тихо раздалось сзади, продолжая чиркать колесиком по камню. ДжеДжун изумленно поднял взгляд на ЮнХо, держащего перед его лицом голубоватое пламя в своей зажигалке. С наслаждением он подкурил и максимально глубоко затянулся, задерживая дыхание. Даже глаза прикрыл, прислушиваясь к иголкам, проносящимся по венам. Дрожь в теле стала отступать. ЮнХо, убедившись, что парень ничего не выронит из дрожащих рук, отступил к бортику, делая очередную затяжку. — Тебе нельзя курить. — Пофиг. Почему тебе так важно разводить эти ебучие розовые сопли? — досадливо выдохнул ДжеДжун, выпуская тонкую струйку дыма. — Все было просто отлично до тех пор, пока ты не заговорил… — Надеюсь, это вызвано резкой сменой обстановки и помешательство скоро пройдет. В конце концов, парни мне никогда не нравились, — резко и безжалостно оборвал его ЮнХо. А затем сделал очередную затяжку. — Можешь расслабиться. — Ауч, — выдохнул ДжеДжун и приблизился. — Один-один. У меня, знаешь ли, тоже «резкая смена обстановки». — Он уперся локтями о бортик рядом с ЮнХо, развернувшись лицом к квартире. — Я тоже малость шокирован твоим признанием. Не пойми меня превратно. Мне ещё никто в любви не объяснялся и я не знаю, с чем это едят. Мне всегда были чужды эти понятия. — Чего ты от меня хочешь, ДжеДжун? — строго уточнил ЮнХо, не глядя на него. — С шипами в наших отношениях роза должна быть одна. А кактусы я не люблю, — ДжеДжун положил руку парню на плечо и обнял его за шею. — Ты должен понимать, что мне нужно привыкнуть и слиться с местной толпой. Может, удостоишь меня чести и взглянешь на меня? — ЮнХо недовольно подчинился, развернувшись к нему лицом. — Так-то лучше, — кокетливо улыбнулся ДжеДжун. — Можно я сейчас тебе выскажусь? В любом случае, тебе придется меня послушать. Меня восемь гребаных лет трахали в рот и в анус. Я не слышал в свой адрес ни одного одобрительного слова, кроме того, насколько сладкая у меня попочка и глубокая глоточка. Меня ебали в хвост и в гриву против моего желания. Я бегу не от твоих чувств, которые я воспринимаю с определенной толикой дикости и неверия, а от себя самого. Во мне просыпается самец, который будет жутко блядовать. Я подвернулся тебе под руку и дал меня изнасиловать, хотя вполне мог лишить тебя пары клыков. Так вот, представь себе на секундочку это чувство умноженное на сто. Я хочу срываться точно так же на первом попавшемся объекте в непосредственной близости. Меня сейчас сдерживает лишь то, что это ты. Я не хочу насиловать тебя, потому что испытываю определенное чувство сострадания. Но ты далеко не такой же, как я. Я ужаснее. Мне чужды чувства и эмоции. Мне чуждо сочувствие. После того, что я пережил, я никогда в жизни не подпущу к себе член. Твой — исключение. Оно тебе надо любить такого монстра, как я? Сомневаюсь. Поэтому не злись на мою реакцию. Если хочешь ебаться, мы будем ебаться. Дать тебе свое тело мне не жалко, но не проси и не умоляй полюбить тебя. Мы можем быть близкими друзьями — мне понравились эти роли. Мы можем быть страстными любовниками — ты очень вкусный. Но я вряд ли подхожу на роль возлюбленного. Предлагаю все оставить, как есть, — ДжеДжун потянулся за поцелуем, но ЮнХо внезапно выпрямился. Парень не оставил попытки и все равно потянулся к его губам, но ЮнХо и лицо поднял, будто по команде «смирно» вытянулся в струну. ДжеДжун ухмыльнулся и поднялся на носочки: — Я все равно дотянусь, не будь букой, — он потянулся к губам парня, а тот отвел лицо и снял его руки со своей шеи. — В этой жизни секс не является самой важной валютой. Учись решать вопросы без него, — строго пояснил ЮнХо. — Какими, блять, тебе ещё словами объяснять? — отчаянно выдохнул ДжеДжун. — Мне больно! Мне больно и страшно! Я боюсь, что ты в очередной раз разозлишься и напомнишь мне, кто я такой. Твоя любовь как кипяток для обледенелых рук! Я боюсь, что не смогу соответствовать тебе. Я, правда, хочу быть нормальным, я хочу быть, как все, но я не такой. А ты даже какому-то ебаному поцелую поддаться не можешь! — Ты привык с помощью поцелуев и секса заминать скандалы. Но проблема от этого не исчезнет, ДжеДжун. Добро пожаловать в реальность. Это не бордель, здесь все намного серьезнее. Тут не всем нужная твоя задница. И не каждый готов платить за секс. — Ты мне нужен, ЮнХо. С сексом или без. Но без тебя мне определенно будет тоскливо. И если на пути у нашей дружбы будет стоять твоя твердолобость, то ничем помочь не смогу. Я повторяюсь: нет никакой гарантии, что я смогу тебя полюбить, как бы ты ни злился, но факт остается фактом. Если ты регулярно будешь показывать мне свою любовь, возможно, я смогу понять, что это такое, но только не раздувай из этого эпохальной проблемы! Не бросай меня в доменную печь, если хочешь быть со мной. Будет печально расставаться с человеком, с которым занимался любовью, — надломлено заключил ДжеДжун. Он вышвырнул недокуренную сигарету через бортик и развернулся уходить, но ЮнХо неожиданно схватил его за руку. Парень посмотрел на его руку, а затем поднял глаза на его лицо. ЮнХо сделал последнюю затяжку, пряча взгляд, и вышвырнул окурок. — Это сейчас были твои истинные эмоции или очередная актерская импровизация? — А как ты думаешь? — Не знаю, — ЮнХо выдохнул дым, так и не взглянув на парня, — от тебя можно ожидать, чего угодно. — Заниматься любовью намного приятнее, чем обычным сексом, — тихо выдохнул ДжеДжун, пытаясь вывернуть руку из цепких пальцев ЮнХо, но тот схватился крепче. — Говоришь, я сильно твердолобый? Я люблю тебя, стерву. А чтобы выдержать эту кару нужно быть именно твердолобым. Тебе придется закупиться тонной гондонов — я готов к экспериментам. — Ты… — ДжеДжун пораженно уставился на парня. — Нужно же удовлетворять твоего просыпающегося самца, пока не зажил прокол на моих яйцах. — Ты… — Всего лишь твой питомец, которого ты посадил на короткий поводок. — Не говори так, — ДжеДжун поддался эмоциям, впиваясь в раскрывшиеся навстречу губы. Он целовал так отчаянно, как никогда никого не целовал, мешая вкус с солью, льющихся из глаз рыданий. Действительно, любит, принося себя в жертву какой-то бордельной шлюхе.