Глава 47
В небольшом местном магазинчике ЮнХо и ДжеДжун не заметили пристально наблюдающих за ними двух пар глаз. Каждый жест, каждый шаг, каждый вздох улавливался моментально. Их личная жизнь в определенный момент перестала быть личной. Слежка могла бы привлечь их внимание, если бы казалась подозрительной со стороны. ЮнХо чувствовал себя немного неловко, замечая взгляды со стороны. ДжеДжуну же было неудобно вдвойне — он лишь привыкает к толпе окружающих чужих людей, и мало кто кажется ему приятным. Тем не менее, среди этой самой бестактной толпы затерялась пара преследователей, питающих особый интерес к парням. — Эти двое только недавно приехали, — прошептала девушка подруге на ухо, указывая на них. — А они симпатичные, — мечтательно протянула та. — Ага… И похоже из «этих», — шепнула девчонка, беря чипсы с полки и в щелочку разглядывая ДжеДжуна. — Да ну! Может, просто дружат? Учатся где вместе… — Слышала бы ты, как один из них стонет. Интересно, кто такой крикливый? Все разговорчики тут же утихли, стоило ЮнХо показаться на их ряду. Он взял каких-то печенюшек и вернулся к ДжеДжуну, что-то ему сказал и покинул магазин, оставляя парня одного у кассы. Девочки с любопытством проследили за тем, как тот расплатился и спрятал кошелек в задний карман брюк. ДжеДжун вопросительно посмотрел на школьницу, с которой так и не смог разминуться при выходе. Она, не скрываясь, его разглядывала. — Красивый, — выдала девушка. Парень осмотрелся по сторонам и недоуменно вернул свое внимание девчонке. — Прости? — переспросил он. — Ты. Красивый. ДжеДжун благодарно кивнул и скучно уставился на девушку: — Спасибо. Ты мне пройти дашь? Она потеснилась, а парень, не теряя времени, выскочил из помещения. — А я? — услышал он вдогонку. ДжеДжун притормозил и оглянулся. Снова вопросительно посмотрел. — Я. Красивая? Он ухмыльнулся отводя взгляд. Современные школьницы поражали. Или он просто отвык от ухаживаний со стороны девушек? — В какой класс ты ходишь? Не флиртуй с незнакомыми парнями на улице — это опасно. Без зазрения совести ДжеДжун отвернулся и направился своей дорогой, но девчонка его опередила и преградила собой путь. Парень тяжело вздохнул и уставился на это чудо немного снисходительным взглядом. — У меня небольшая просьба, — деловым тоном произнесла девчонка. — Донести портфель до дома? — ухмыльнувшись, выдал ДжеДжун, всем своим видом показывая, что в игры играть не намерен. — А понесешь? — тут же нашлась девушка. — Ближе к делу. Что ты хотела? — строго уточнил парень. — Ты не ответил, — она кокетливо улыбнулась. ДжеДжун тяжело вздохнул. — Я спешу, поэтому давай быстрее. — Ответь. Понесешь? — Нет. Я ответил на твой вопрос. Какая просьба? Если передумала, тем лучше. Пройти дальше парню не позволили, упершись хрупкой ладошкой в грудь. — Я понимаю, что у вас активная сексуальная жизнь, но из-за ваших стонов я не сплю ночами. Моя просьба: потише там. — Прости? — ДжеДжуну показалось, что он ослышался. — Я живу прямо под вами. Конец четверти, а я скатилась из-за недосыпа на тройки. — Из-за недосыпа? — уточнил парень. Девушка кивнула. С тихим вздохом он потянулся рукой в пакет и извлек из него упаковку с четырьмя баночками. — Выпей йогурт. Кальций успокаивает нервы, — он всучил угощение в руки оторопевшей девчонке и направился прочь, чему-то своему ухмыляясь. Невольно его взгляд скользнул по афише намечающегося фестиваля фейерверков. Он так давно не был на таких городских мероприятиях. Казалось бы, сколько человеку нужно для счастья? Раньше ДжеДжун игнорировал подобные развлечения, до тех пор, пока ему не отрезали к ним доступ.***
— Поверить не могу! Ты позволил им сбежать! — Эдвард ударил кулаком по крышке стола, зверея на глазах. Он поднял обвиняющий взгляд на толстяка, сидящего в кресле за письменным столом: — Ты всегда был неравнодушен к этому мальчишке ДжеДжуну! — Эдвард, успокойся, — холодно спокойным тоном приказал О, подкуривая сигару. — Успокойся?! Почему бы нам вообще не распустить «Дворец двух лун» ко всем чертям?! Ты позволил сбежать своему карамельному мальчику! Черт бы с ним! Но он же не сам сбежал! Он потащил за собой ещё одного! — Ты разве не видел, что они любовники? Да, я баловал ДжеДжуна. Да, я подложил под него ЮнХо. Но это не обязывало их трахаться во внерабочее время. — Черт с ними! Пусть бы трахались! — Не веди себя так, будто не понимаешь. ДжеДжун влюбился. Я с ним говорил, пытался понять так ли это на самом деле. Ты бы видел его убийственный взгляд! Он ещё этого не осознал, но он влюбился. У него наступила длительная ремиссия панических атак. Это, конечно, хорошо для его психического здоровья. Но пока он не любил, он справлялся с собой и клиентами намного лучше. Он был первоклассной шлюхой, пока не попробовал самое вкусное — секс с любимым человеком. — Ну и кто его к этому толкнул, а?! — ДжеДжун всегда был добрым ребенком, который тащил в дом всякую блохастую шушваль. Я дал ему того, о ком он мог бы заботиться. И я не просчитался. Ты бы видел, какой он внимательный к этому ЮнХо. Они ещё не были знакомы, а из мальчишки получилась отличная мать Тереза. Это только доказало мою правоту, что ДжеДжуну нужен кто-то, кому он мог бы посвящать себя. Тысячи членов не вытравили из него этой потребности. Ты заметил, насколько ДжеДжун похорошел? Он расцвел. В его глазах появилась искра, жажда к жизни. В конце концов, этот мальчик сломался бы. Он бы не перенес очередного клиента. И его самоубийство было бы меньшим из зол. Если бы я не позволил им уйти, Эдвард, то они перебили бы тут всех к чертовой матери! Это был бы чистейшей воды бунт на корабле. Они бы подняли скандал. А нам этого не нужно. Пусть себе спокойно трахаются. — А как же быть с постояльцами? — ДжеДжун умер, Эдвард, — металлическим голосом настоял О. — Вот как? — прошипел тот. — Я всегда был против того, чтобы ты с ним спал. Ты, ДонУк, совсем мозгов лишился из-за этой шлюхи. Лично даже вывез его отсюда, а я, идиот, и не заподозрил! И как только ты не брезговал прикасаться к нему? Не забывай: я совладелец «Дворца двух лун», и я имею столько же прав, сколько и ты. Если я сейчас прикажу перевернуть весь мир и уничтожить этих двоих, ты не посмеешь мне сказать «нет». Потому что свой ход ты уже сделал: ты выпустил потенциально опасного хищника. — Он не так глуп, чтобы идти против нас в открытую. Можешь спать спокойно, ему мозгов хватит не соваться сюда второй раз. — Ты меня разочаровал, ДонУк. Хотя бы тем, что думаешь не той головой. Скажи, как ты планируешь восстанавливать финансовый урон? Ты отпустил двух высокооплачиваемых шлюх. И учти, ты эгоистично ударил не только по своему карману, но и по моему тоже. А я до недавнего времени считал тебя своим другом, именно поэтому закрывал глаза на твое нездоровое помешательство. Сам будешь отвечать перед инвесторами, почему резко упал доход. Прежде чем отпустить их вместе, ты знал, что ЮнХо переманил добрую половину клиентов ДжеДжуна? — Я тебе никогда не прощу того, что ты ДжеДжуна загнал в такой график после моего отъезда, — стальным тоном предупредил О. — Ты просто сказал не продавать ЮнХо. Потому что твоя шлюха так хотела! Я не мог на это смотреть спокойно, видеть, как падает доход и видеть, как низко падаешь ты! — Ты перешел черту, Эдвард, когда так поступил с моей персональной блядью. Если узнаю, что ты метишь что-то сделать этим двоим, будешь иметь дело со мной. — Никак в ангелы-хранители подался?! — Просто отпусти их, Эдвард. У тебя не одна задница ещё в подчинении будет. И скоро доставят новую «импортную» партию. Тебе будет, чем развлечься. Глядишь, и себе попку послаще приметишь. Внезапно сработал сигнал пожарной тревоги. Мужчины бросились к монитору камер видеонаблюдения в помещении. Судя по реакции парней и их ругани, какой-то умник не потушил вовремя сигарету, и теперь сработали все защитные механизмы. Из системы пожаротушения полилась вода с целью предотвращения разгорания. Чтобы потушить пожар оказалось достаточно одного ведра воды, но с потолка продолжал литься искусственный дождь. Что-то более неладное мужчины заподозрили по изумленным лицам парней, уставившимся в одну точку. Ни Эдвард, ни господин О не поверили изображению монитора. Они оба вышли из кабинета и стремительно направились в холл, чтобы убедиться собственными глазами. Картина, которая оказалась на стене, была определенно новой. Эдвард точно помнил, что её на стену не вешали. Все забыли, как дышать, разглядывая портрет Чона ЮнХо, выполненный с фотографической точностью. Его взгляд был острым, как в моменты скандалов и споров, жесткое выражение лица, но губы казались очень чувственными. Очень сложно передать подобную эмоцию с помощью рисунка, но художнику, писавшему портрет, это удалось. В левом поле по вертикали написано ханча: «Ты — мой поводырь. Я буду идти за тобой шаг в шаг весь путь, что нам отмеряно. Даже, если это дорога в пропасть». — Кто это сюда повесил?! — взревел О. Меньше всего ему хотелось видеть лицо того, кто стал причиной таких кардинальных перемен в отношениях с его обожаемым мальчиком. Сам виноват, что заигрался. Хотел развлечься, а в итоге получил удар в спину. Хотя в случае с ДжеДжуном ничего другого и не следовало ожидать - он не прощает грехи тем, кто его унизил. А унижал его О ежедневно хотя бы наличием собственного присутствия. К тому же, мужчина и близко предположить не мог, что новенький так быстро оклемается и окажется столь сообразительным. А хитрюге вроде Хиро того и надо было. Он полностью переключил свое внимание на объект, который еще не знал правил, ему в руки попал "сырой материал", из которого ДжеДжун и слепил идеального компаньона на побег. О это видел, знал и чувствовал. От этого было противно, так явственно ощущать пренебрежение в свой адрес из-за треклятого новенького. А ситуация с каждым днем все больше и больше усугублялась. До той степени, что он уже не мог видеть ДжеДжуна вообще. Рисковал сорваться и в очередной раз изнасиловать, но ведь тот и не почувствует даже — уже привык. На какую-то долю секунды ему показалось, что влечение между парнями настоящее, что есть какой-то смысл ревновать. Но ревновать он мог лишь к поползновениям ЮнХо в сторону его мальчика. ДжеДжун был обольстительным, казалось, что искренним. Но мужчина видел, что не до конца. Шлюха будет ублажать до тех пор, пока ей это выгодно, а персональной его шлюхе личная игрушка пришлась по вкусу, потому ДжеДжуну и удалось так ловко манипулировать окружающими. Он хоть когда-нибудь осознает, что у него есть настоящие эмоции, не только игра? Но это послание… Оно, действительно, заставляет злиться. ДжеДжун как будто бы прошелся по краю лезвия, раскрывая все карты. — Мы, — со спокойствием признался Эдвард. Он указал пальцем на цветные потеки размытой краски. Акварель смыта, а осталось полотно, написанное маслом. Осознание того, что побег ДжеДжуна был детально им спланирован, сокрушало. Именно им самим, потому что Эдвард отчетливо помнил, когда приказал повесить картину на эту стену. Они тогда только приняли Чона ЮнХо во «Дворец двух лун». Парни были знакомы без году наделю, и крушили все на своем пути, стоило им двоим оказаться в одном помещении. Этот дьявол Хиро, будто клещ, впивался в новенького, единственный заставил его обратить на себя внимание. А теперь оставил после себя подарочек на долгую память. — ДонУк, ты все ещё веришь, что это была любовь?! — прорычал Эдвард, разглядывая детальный портрет сбежавшего парня. — Твоя шлюха надула даже тебя! Действительно ли в его глазах была неосознанная любовь или, быть может, ты попутал с актерскими навыками этого ублюдка?! Притворяться влюбленным в каждый хуй у него уже в привычке. Тебе ли не знать, как он умеет имитировать эмоции?! Пересмешник чертов! Он отвел негодующий взгляд от полотна и тут же обратил внимание на скалящегося во все зубы ЧанМина. Парень неотрывно разглядывал картину, держа в руке пустое ведерко. Судя по его ликующему выражению лица, этот эвил догадывался с самого начала о том, что настоящая картина заключается именно в нижнем слое. Не просто так эта работа привлекала его внимание все время. И почему-то Эдвард был уверен в том, что именно ЧанМин устроил пожар, поскольку был наготове против возгорания. — ЧанМин, ты тоже считаешь, что на портрете угроза? — уточнил Эдвард, строго разглядывая парня. — Однозначно, — ликующе протянул тот. — Новенький попал с первого взгляда Хиро. Он же тут прямым текстом говорит, что не слезет с него, пока свое не возьмет. — Что и требовалось доказать. — Мин, чет я не понял, — хищно выдал ДжунСу, поднимаясь со своего места. — Ты же утверждал, что у них любовь и все дела. В перебежчики никак затесался? — он надвинулся на парня. — Ну, он сыграл правдоподобно, — скалясь во все зубы, заявил тот. — Но более правдоподобно он играл все же ненависть, потому как недалеко ушел от этого чувства. А вы, наивные одуванчики, прониклись сочувствием к бедненькому загнобленному новенькому. Я не прав? — ЮнХо вызывал уважение, в отличие от тебя!***
Фестиваль фейерверков — едва ли не самое красочное и зрелищное событие. ДжеДжун собирался туда с должным воодушевлением и энтузиазмом. Хоть ситуация и предвещала наличие большой толпы, но он был уверен в том, что если ЮнХо рядом, то ничего плохого не произойдет. В любом случае, парень планировал покрепче вцепиться в его руку и не отпускать до тех пор, пока они не вернутся домой. — Как прошла встреча с деканом? — тихо уточнил ДжеДжун, шагая рядом с ЮнХо по улице. — Все хорошо, — тот улыбнулся. — Мне разрешили официально уйти в академотпуск. Так что весной я смогу вернуться на пятый курс. — Круто же! — радостно всплеснул в ладоши Хиро. Он повис на шее парня: — Зубрилой был, а? Раз без проблем все уладил? Подлизывался перед ними, да? Выслуживался? — Попробуй на гранде не быть зубрилой, — хохотнул ЮнХо, — и попробуй не подлизываться, чтобы тебе давали «зеленый свет» на все конкурсы, которые проводят престижные компании. Правда, жопа моему гранду пришла. И диплому с отличием, — как-то невесело заключил он, тяжело вздохнув. — Ну, насчет диплома, думаю, ты погорячился. Не все же потеряно, если сдашь все экзамены на «отлично». — Они могут «завернуть» мои результаты. Это же бюрократия. Парни подняли головы к небу, услышав первый выстрел петарды. ДжеДжун схватил ЮнХо за руку и ринулся в самую гущу толпы, поближе к краю набережной. Как только остановился, он почувствовал мягкое объятие со спины, вселяющее определенное умиротворение. И от этого так тепло стало находиться на ветреной осенней площади. Что может быть лучше, когда перед глазами взрываются фейерверки всеми цветами радуги, знаменуя начало новой красочной жизни, и душу заключают в крепкие надежные объятия, выступая гарантом безопасности и тепла? — Поцелуй меня, — тихо попросил ДжеДжун, повернув лицо к парню. — Что? Но здесь люди вокруг, — замялся ЮнХо. — Кому есть дело до нас? Они все смотрят в небо. — ДжеДжун аккуратно сдвинул его ладонь на свой пах и мазнул губами по щеке парня. — Будь душкой… — Ты — сумасшедший! — шикнул на него ЮнХо в попытке убрать свою руку, но ДжеДжун удержал её на месте. — Нас не видят, просто сделай это, — он прикрыл руку парня полой своего кардигана и в очередной раз потянулся за поцелуем. — Ты же хотел увидеть фейерверки! Все уши мне прожужжал, махая пред глазами рекламкой! Вот и смотри. Тем более ты их «давно не видел и соскучился по такому событию». — В следующий раз обещаю досмотреть до конца. Что может быть интереснее поцелуя в этот момент? — Но не дрочь же, в самом-то деле! Что ты делаешь? — процедил ЮнХо, почувствовав, как проворная рука забирается к нему в штаны. — Наслаждаюсь моментом. И тебе советую, — промурлыкал ДжеДжун, нащупывая член парня пальцами, а губами потянувшись к приоткрытым губам. Целоваться под взрывы фейерверков в небе, да ещё и ласкать друг друга оказалось весьма впечатляющим событием. Тягучий поцелуй, осторожные поглаживания по налитой плоти придавали определенное чувство невесомости. И плевать, что они находятся в гуще народа, важно то, что над головой горят самые красивые картины, губы чувствуют мягкие губы, пальцы сжимают прямое доказательство влечения и так близко ощущается согревающий жар другого тела. Ласки тайком — поистине романтичное и захватывающее времяпрепровождение, когда в таком большом мире они остаются только вдвоем. — Кончай, — прошептал ДжеДжун в поцелуй и поластился кончиком языка между приоткрытых губ, продолжая ласкать член парня рукой. Чистейшей воды безумие, но ЮнХо как по приказу мелко содрогнулся, тихо всхлипнув в поцелуй, чувствуя, как ловкий язычок неспешно толкается и трется о его на самой пиковой глубине. Сам ДжеДжун тоже надолго не задержался, тихо застонав в протяжный поцелуй и забрызгивая парню ладонь. Тут же раздались свисты и аплодисменты ликующей толпы, а ДжеДжун, мягко прервав поцелуй, улыбнулся в губы ЮнХо: — Нам аплодируют. — Дурак, — хмыкнул ЮнХо, — фейерверк закончился. — Но на секунду ведь можно представить, — разулыбался ДжеДжун спиной отлипая от груди парня и доставая руку из его штанов. — Так романтичнее. — У тебя извращенные понятия о романтике, — сдавленно выдохнул ЮнХо, оглядываясь по сторонам, чтобы ненароком не напороться на осуждающие взгляды. Но ДжеДжун оказался прав: их никто не заметил. Тот взял ЮнХо за руку и переплел свои пальцы с его, неспешно идя по длинной улице с ним в ногу. Сначала ЮнХо напрягся, хотел было отпустить руку ДжеДжуна, но тот удержал его на месте. — Не обращай на них внимания, — настоял ДжеДжун, крепче цепляясь пальцами за пальцы парня. — ДжеДжун, здесь полно гомофобов, — осторожно напомнил ЮнХо. — Мы оба умеем за себя постоять. Чего ты переживаешь? — Ты ненормальный. В современном обществе не принято… Черт! Мне ещё не приходилось вот так за ручку с парнем вразвалочку гулять с мокрыми от спермы штанами. — Не тушуйся, — хохотнул ДжеДжун. — Мне тоже. Но никто же не знает. — Ты, видимо, экстремал. ЮнХо заметил, как парень притормозил, и с его лица сползла улыбка. Он проследил за взглядом ДжеДжуна и увидел с центровым фото художницы афишу о предстоящей выставке в картинной галерее. — Хочешь туда пойти? — уточнил ЮнХо. — Нет, — резко ответил ДжеДжун и снова зашагал по тротуару. — Разве? Ты же художник. Тебя должно интересовать современное искусство. — Я — самодостаточный художник. Не интересует. — Быть такого не может! Это реклама самой популярной художницы, её работы восхитительны. И выставка будет в одной из крупнейших галерей Сеула. — ЮнХо, что неясно? — ДжеДжун строго на него посмотрел. — Я не хочу туда идти. — Но конкурентов нужно знать в лицо. В журналах картины выглядят не так, как на полотнах! Ты увидишь мазки, увидишь текстуру, оттенки… ЮнХо резко замолчал в требовательном поцелуе посреди дороги. Язык ДжеДжуна вломился без предварительных ласк, зашуровал на самую глубину, заставляя захлебываться в слюне. Напор парня выбивал землю из-под ног. Сумасшествие — вот так вот просто стоять на пути у тысячи прохожих и целоваться до одури, до звезд в газах, насилуя друг друга языком. Парни рисковали испытать очередной оргазм, теперь уже от одного только такого долгого, животного поцелуя, глодающего, голодного. — Технику… — закончил, наконец, свою мысль ЮнХо тихим голосом, как только парень прекратил насиловать его рот. Он был сражен этой сексуальной агрессией, мечтая о том, чтобы поскорее добраться до дома. — Думаешь, я рисовать лучше стану? Сомневаюсь, — пальцы ДжеДжуна соскользнули по шее парня, даря невесомую ласку. Он направился дальше. — Но будет, куда стремиться. Кстати, ты когда писать заявление на аттестацию будешь? — Аттестацию? М, как только придут паспорта, нужно будет всерьез заняться этим вопросом. — Советую пойти тебе в одну из лидирующих высших школ. У них требования высокие, но зато вопрос с зачислением в университет отпадет. — Зачем такие сложности? Мне вполне обычной школы хватит. — Затем, что при зачислении обращают внимание на тот аттестат, какой именно школы ты предоставляешь. Хочешь, я схожу с тобой?