***
(На борту линкора «Алф'индор», час спустя) – Согласен, риов, у нас проблема. Да, именно с этим Н'Вэйдом, – хмуро сообщил Хирел. – Он еще позавчера отказался от воды и пищи. Когда Алмар или Сэнхи приносят что-нибудь из репликатора, лезет в драку. Ругаются все они так, что некоторых слов даже я не слышал. Мои парни не отличаются терпением, у каждого на ч'Морек'кха погибли друзья, учение Сурака что-то плохо помогает. Мне пару раз приходилось останавливать Сэнхи, иначе бы он забил агента Тал Шияр до смерти. Сам Н'Вэйд, наверное, этого и добивается, потому что под регенератором лежать не хочет... Мне кажется, нужно допросить нашего легаре и определить его судьбу. Иначе он все равно умрет, причем без толку. – Допрос ничего не даст, ликвидатор в мозгу убьет субкоммандера, как только тот раскроет рот. – Тогда лучше судить его прямо сейчас и казнить. – Он мой личный пленник, я ваш риов и командую «Алф'индором». Если у Алмара и Сэнхи так плохо с дисциплиной, возможно, они хотят оставить службу и вернуться в колонии Империи? – Не думаю, реккхаи, – Хирел смущенно ухмыльнулся. – Они рвутся следовать за вами, и я напомню парням насчет долга, но, прошу вас, посмотрите на Н'Вэйда сами. То, что с ним происходит, ненормально. – Хорошо, я сделаю это прямо сейчас. Л'Нар дотронулся до браслета, включая телепорт, и через миг ощутил под сапогами уже не мозаику пола каюты, а грубую решетку нижней палубы. Преддверие гауптвахты отгораживали толстые переборки с единственной круглой дверью. Замок отреагировал на сигнал с нарукавной инсигнии, створки разошлись и пропустили риова внутрь. – Жди здесь, Хирел, я посмотрю на Н'Вэйда один. Тюрьма линкора представляла собой большой прямоугольный отсек, металлическая лестница вела на настил второго яруса к пультам управления. Всю середину первого этажа занимали камеры – тесные клетки, отгороженные друг от друга непрозрачными стенами и лишь от коридора – установками силового поля. Все тюремные ячейки, кроме одной, пустовали. Л'Нар подошел ближе и остановился перед прозрачной, но прочной преградой. Агент Тал Шияр, игнорируя возможность лежать на полке, сидел на полу. Осунувшееся лицо украшали совсем свежие зеленоватые кровоподтеки. Серая туника, которую Н'Вэйду дали вместо залитой кровью офицерской рубашки, разошлась на плече по шву. – Эвиэн! – Оставь меня в покое. – Не отворачивайся, я собираюсь тебе помочь. – Мне не о чем говорить с предателями. – Я не предатель. – Твои сообщники атаковали «Игнис». – Мне пришлось это сделать, потому что генерал М'Рав – изменник. Он использовал и довел до гибели твоего брата и собирался то же самое сделать с тобой. – Не верю, моего брата убили агенты Вулкана. – Твой брат перенес ментальные эксперименты, из-за которых в конце концов сошел с ума. Никто не убивал субмайора Н'Вэйда – он принял почетную смерть, покончил с собой. Эвиэн резко вскинул голову, Л'Нара поразило, насколько субкоммандер переменился и похудел. Левый, задетый кулаком Сэнхи глаз почти совсем закрылся, высохшие губы потрескались. – Не оскверняй мои уши враньем. Хотите меня пытать... ну так пытайте. Увидим, что получится. – Я не обманываю... Послушай, тебя сегодня кормили? – Я отказался от еды. – Мне сказали, что и от воды тоже. Ты не спишь и не подпускаешь к себе мэника. – Умереть – право свободных риханнсу. Л'Нар вдруг заметил, что пленника колотит мелкая дрожь. «Так и есть, он тоже на ликвидаторе, хотя не сумел использовать его для суицида. Уговоры едва ли помогут, но нужно хотя бы попытаться». – Послушай... Тебе сейчас плохо, поверь, я испытал то же самое и понимаю. Не тревожься, пыток не будет, но ты должен есть, пить, и не отбиваться от охраны, иначе тебя свяжут и накормят против желания. – Отправляйся в ад! Противно слушать такое вранье. Меня тут бьют каждый день. – Больше не тронут, обещаю. Пойми, ад – то место, где ты мог оказаться по милости М'Рава... Л'Нар не договорил – Эвиэн, который только что выглядел совсем слабым, вскочил, словно подброшенный пружиной метнулся вперед, но ударился о силовой поле и осел на пол. – Твои сообщники погубили моего брата, – хрипло прошептал сказал он. – Теперь они мучают меня. Я ненавижу вас всех, ненавижу всеми силами души, и ненависть эта не утихнет, пока не кончатся мои дни. Ни угрозы, ни уговоры не помогут, первоэлементами клянусь. Жаль, что не могу вцепиться тебе в глотку... Перед тем, как уйти, Л'Нар еще раз посмотрел в избитое, отекшее и бледное лицо субкоммандера. Двери тюремного отсека с грохотом закрылись за спиной. Щелкнул электронный замок. – Ну и как, видели? Он ведь точно не жилец? Что вы решили, риов? – деловито спросил Хирел, поправляя кобуру с дизраптором. – Выбери солдат покрепче, пускай наденут на заключенного наручники и прикуют его к кровати. Не избивать, на ругань не реагировать. Воду и еду заталкивайте силой. Будет выплевывать – повторяйте заново. Как только поест, а, главное, попьет, пусть Руанак даст ему снотворное. Держите субкоммандера в полусне – он будет меньше страдать. – Мне кажется, вся эта возня без толку – офицер Тал Шияр сошел с ума. – Н'Вэйд выживет и поправится, если убрать ликвидатор. К сожалению, я пока не знаю, как это сделать. – Может быть, иэ'ринам... – нехотя пробормотал Хирел. «А ведь идея неплоха, – подумал Л'Нар, уже расставшись с центурионом. – Верелан знает немало, к тому же обещала мне союз в борьбе с М'Равом. В каюте Джо'рек стоял странный сладковатый запах. С момента последней встречи старуха, казалось, еще сильнее иссохла. Л'Нар почтительно поздоровался и сел в предложенное кресло. – Надеюсь, риов, мои собратья больше не беспокоят вас неуместным мистическим почитанием, – сказала она с едва заметной улыбкой. – Нет, лххеи, но меня беспокоит один вопрос – стоит ли мне отступиться и дать Н'Вэйду-младшему умереть? Формально он имеет такое право, но при этом безумен и не отвечает за свои поступки. Прошу, ответьте мне честно, но не предлагайте эти ваши «врата грез». – Не хотите грез, риов? Хорошо, я выпью средство сама... Оно обостряет ум и помогает мне держаться, несмотря на все беды. Верелан вытащила из ниши бутылку, тонким острым пальцем сковырнула пробку и плеснула немного жидкости в стакан. На щеках проступил заметный зеленоватый румянец. – Не волнуйтесь, я не уйду в транс и не утяну вас следом, мне далеко до друзей Неро... Что касается Н'Вэйда, то решать, безусловно вам. Вернуть ему душу может только настоящий телепат. Одна такая женщина есть среди агентов М'Рава. – Чарва-полукровка? Ну уж нет. Даже если ее захватить и каким-то невероятным способом принудить сотрудничать, эта женщина сможет разве что изгадить сознание. – Что ж... вам виднее, риов. Тогда остается последний вариант, вы сами знаете, какой. Фаэссу. – Фвадх! – О, да! Мне тоже не нравится, но ведь ваши контакты с тридцать первым отделом не прекратились... – Вы пили «врата грез», так что сами знаете ответ. Эти ллоанн'нар уничтожили мою флотилию на орбите Кроноса. – Но ведь вы приняли извинения шефа ноимн сеха хви? – Да, я обменял свою месть федералам на возможность победить М'Рава и спасти его жертвы. Это достаточная цена. Обычай такое допускает. – Забыли добавить – вы прихватили еще Урсулу и «Алф'индор». – Как вы циничны, лххеи. – Цинична? Ха! Да я просто смотрю вам в душу. Принимать извинения и одновременно ненавидеть – не по правилам. Подумайте об этом и помните, что младшего Н'Вэйда еще можно спасти. – Джолан тру. Л'Нар, попрощавшись, вышел. «Джо'рек действительно смотрит мне в душу, – подумал он, ощущая несуществующий порыв холодного ветра. – Или жизнь Эвиэна, или избыток моей собственной гордости. И выхода нет, если я сейчас отступлюсь, то пойду против чести». – Тэй! Ты меня слышишь, даэхлен? – спросил он по связи. – Я тебя слышу, риов. – Поднимись на мостик, нам нужно связаться с Т'Суанак.***
(Секретная база 31-го отдела) Шли бесконечно-медленные часы ночной вахты. Фрэнк, развалившись в кресле, листал виртуальный журнал. Планшет имитировал шелест страниц и вид бумаги, но не более того, содержание, полученное по сети, уже устарело. «Обыватели, которые не покидают планеты, думают, что космос бесконечно интересное место, но интересны там только другие люди или, на худой конец, гуманоиды, – подумал агент тридцать первого отдела. – Сам космос – или пустой, или враждебный, но при этом все равно пустой. Все базы Федерации построены по одному шаблону и, черт возьми, смахивают не на дом, а на какой-то завод. Я бы все сейчас отдал, чтобы увидеть сосновый лес или распивочную, за окном которой не тусклые звезды, как на базе, а настоящий дождь. В голодек сходить, что ли?». Он с досадой отбросил планшет. Айден не возвращался и не присылал сообщений, это тоже беспокоило Фрэнка и вызывало навязчивое желание нарушить установленный режим молчания. «Какого черта... Время еще есть, срок не вышел, я просто психую». Мигнул индикатор, предупреждая о входящем сигнале связи. Уотерс коснулся клавиши, прогоняя сон, провел пятерней по помятому лицу и перевел взгляд на приборы. – Какого черта... – пробормотал он. Экран показывал вовсе не лицо Айдена-Зет. Острые уши, вздернутые к вискам брови и темные блестящие волосы явно принадлежали вулканоиду. Четкие контуры лица, «римский» нос и чуть более широкая, чем у человека, переносица выдавала в существе ромуланца. На груди свернула незнакомая инсигния. Уотерс еще раз протер усталые глаза и едва успел сдержать вертевшееся на языке ругательство. – А, это ты, Л'Нар. – Джолан тру, ллоанн'на. – Где спрятал Эш, остроухий? – На «Алф'индоре» сейчас ночь. Моя жена спит. – Какое совпадение – у нас тут тоже ночь. И какого черта ты объявился? – Мне нужно переговорить с лххеи Т'Cуанак. Вопрос конфиденциальный. – Оставь свой вопрос при себе, агентам отдела запрещены частные переговоры. Л'Нар, казалось, задумался в сомнении. – Флот-капитан Айден сейчас на базе? – спросил он наконец. – Какая разница? Ты ведь от нас сбежал, так что живи теперь как хочешь. – Значит, галае риов Айден не на базе, – констатировал капитан «Алф'индора». Для вспыльчивого ромуланца он держался на редкость хладнокровно, не поддаваясь на провокации, и это почему-то заставляло Фрэнка нервничать. – Я замещаю Айдена, так что давай, выкладывай, что за дело, и посмотрим, стоит ли идти с тобой на контакт. – Хорошо, – отозвался Л'Нар, казалось, негативная реакция Уотерса совсем не смутила его. – У нас на борту тяжелый случай психического расстройства. Нужна помощь телепата, поэтому я и собираюсь обратиться к лххеи Т'Суанак. – Вот как-так... Надеюсь, это не Тэй свихнулся. – Нет, другой риханнха. – Мне не хочется будить коммандера Т'Суанак, но я сделаю это ради Эш. Плохо, что она живет на одном корабле с сумасшедшим остроухим. Оставайся на связи. «...Это у ромуланцев бывает, – сказал сам себе Уотерс, остановившись перед дверью каюты вулканки. – У них случались и сумасшедшие сенаторы, и даже сумасшедшие преторы. С чего бы остроухому так волноваться ? Он что-то не договаривает, но расспрашивать бесполезно...». – Разблокируй проход, красавица! Это Фрэнк! – позвал он в динамик переговорного устройства. Т'Суанак, должно быть, не спала, потому что половинки двери мгновенно разъехались в стороны. – Живи долго и процветай, коммандер. – Доброй ночи, дорогая, у нас наметился интересный оборот событий. – Не трать слов. Вулканка дотронулась до щеки Фрэнка. Это горячее касание было мимолетным, но вызвало ощущение падения с высоты. – Хорошо. Теперь я все знаю. «Все ты знаешь, королева – уныло подумал Уотерс. – И про то, что я люблю тебя, и про то, как я делал цветы в репликаторе, а получались одни кактусы». – Так что мы ответим этим ромуланским парням на их наглое предложение? – Назначь им точку встречи, но не рядом с базой. «Авангард» слишком велик. Я возьму челнок. – Не-не-не... Одна ты к ним не полетишь. – Вероятность опасности минимальна. – Как бы ни так! У остроухих уже есть один сумасшедший, а, может быть, даже и не один. – Флот-капитан приказал тебе командовать базой. – Что за беда! Я на время сдам командование Кристиану. Вулканка неодобрительно покачала головой, но, очевидно, сдалась. Уже на мостике, следя за тем, как она разговаривает с Л'Наром по связи, Уотерс ощутил острую тоску и даже нечто вроде укола ревности. Через минуту экран погас, лицо ромуланца исчезло. Т'Суанак пошла к выходу. Сочетание в ее облике человеческих и нечеловеческих черт как никогда раньше одновременно и радовало, и ранило Фрэнка. – Саймон сменит меня на мостике через полчаса. Можно, после этого зайду к тебе? – нерешительно спросил он. – Полагаю, ты хочешь заняться сексом? – Ну, я ничего такого не говорил. То есть, я не то, чтобы не думал... То есть, если ты не против, я, конечно, всегда готов... – Сейчас неподходящее время, – отрезала Т'Суанак. – Все ясно. Меня посылают на хрен. У тебя есть вулканский жених. – Мой суженый погиб, когда прежний Вулкан распался на части, а тебе нужно выспаться, иначе завтра разобьешь челнок. Вулканка удалилась и при этом держала спину невероятно прямо, ее отросшие волосы, уложенные в сложную прическу, блестели как смола. «Спит она с этой прической, что ли?» – уныло подумал Фрэнк. Через полчаса действительно явился Саймон, улыбнулся и молча занял кресло. Коммандер вернулся к себе в каюту, рухнул навзничь на койку и уставился в темноту. «Итак, Айден молчит, – подумал он в состоянии, близком к безысходности. – Что там могло произойти? Возможно, объекта в указанной точке нет, и это не самый плохой вариант. Возможно, Зет на месте обдумывает подходы. Очень плохой вариант – Зет провалился, а лейтенант Анжело, как ему было приказано, соблюдает режим молчания. Наконец, самый плохой вариант – они оба мертвы и «Вендиго» потерян. Нет, не может быть... Хотя, почему не может? Вечных побед не бывает». Уотерс встал, поискал бутылку в шкафу, нашел, подержал в руках и, не открыв, вернул на место. «Я не должен пить. Необходимо дождаться утра. Завтрашний день все изменит».***
(На борту челнока и на борту линкора «Алф'индор», пять дней спустя) Уотерс, нахмурившись, еще раз оглядел огромный силуэт «Алф'индора», потом вынул из кобуры фазер, перевел его в боевой режим, поставил на предохранитель и вернул его в кобуру – Раньше эта их гигантская посудина не вызывала у меня эмоций. Ну да, пока она оставалась под прицелом базы и «Вендиго», а их риов под наблюдением, все шло нормально, Кристиан и Саймон даже побывали на борту. Теперь база далеко, наш дредноут тоже, ситуация обратная, мы только вдвоем и соваться туда опасно. – Можешь дожидаться меня на челноке и уйти на время в варп. – Что? Ты решила, что я трус, милая? – Нет, я лишь предложила тебе логичный способ избавиться от беспокойства. – Плохой способ, ведь беспокоюсь-то я из-за тебя. Уотерс хмыкнул и и застегнул форменную куртку тридцать первого отдела. – Раз ты уверена в своих решениях, я передаю остроухим, чтобы они телепортировали нас на борт, сразу в медотсек. Челнок останется пустым и будет дрейфовать на автопилоте. Сверкнуло белым и зеленым, ограниченное пространство кабины исчезло, сменившись незнакомым помещением, Фрэнк перевел дыхание и осмотрелся. Отсек походил на госпиталь, с учетом естественных различий между типами кораблей. Три больших стационарных регенератора в центре. Некая непонятная конструкция, видимо, медицинская лабораторная станция в углу. Отгороженные боксы, панели индикаторов, хирургическое оборудование, холодный воздух, стерильно-чистый пластик и шестеро ромуланцев. Фрэнк понял, что инстинктивно сжимает руку Т'Суанак. Она не отвечала на этот жест, но и не пыталась освободить пальцы, и тогда он перевел взгляд на риханнсу. Все они выглядели бесконечно чужими. Нестандартные для человека «классические» переносицы, резко очерченные лбы, жесткие черты, оливковая кожа. Уотерс еще в Академии привык к разнообразию форм и расцветок гуманоидов, но отгородившиеся от Федерации ромуланцы никогда там не появлялись, и теперь их явная близость к людям лишь делала мелкие различия более зловещими. «Несчастный Кристофер Пайк. Примерно такие же рожи он наблюдал на «Нараде», прежде чем из него там сделали инвалида. У них безудержные эмоции и упрямые, набитые мыслями о мести головы. Бедный Пайк. Бедная Эш». – Аэфвадх, коммандер. Приветствую вас обоих на борту, – раздался знакомый голос Л'Нара. – Чувствуйте себя будто дома. – Привет и тебе, остроухий риов. Л'Нар чуть улыбнулся За прошедшие с момента расставания время он сменил серую униформу на ромуланский флотский мундир и легкий плащ, ткань которого имитировала текстуру птичьих крыльев. По левую руку от своего капитана замер Тэй, сосредоточенный, но, вроде бы, дружелюбный. «От этого маленького хитрюги хотя бы ясно, чего ожидать». Уотерс коротко кивнул еретику и отвернулся... ...Еще один ксенос, видимо, врач – худое лицо, сильно скошенные надбровья, очень светлые глаза, нестандартно для риханнха зачесанные назад волосы, слабые следы траурной татуировки на щеках и веках. – Руанак, эрей'риов хифвин вхирхил. [Руанак, субкоммандер медицинского дивизиона]. – Джолан тру, лххаи Руанак. Меня зовут Фрэнк, Мою спутницу – мисс Т'Суанак. – Руанак не говорит на языке Федерации, – вежливо предупредил Л'Нар. – Вы оба можете включить автоматические переводчики, к сожалению, работают они отвратительно и сильно искажают смысл. – Обойдусь, – буркнул Уотерс. Две молодые ромуланки тоже назвали свои имена. «Значит, это Эйрив и Тила. Симпатичные, но залезть к ним в постель я бы не рискнул...». Последний, шестой по счету риханнсу в комнате стоял за спиной, и, чтобы поздороваться, Уотерсу пришлось повернуться. «Центурион. Или как у них говорят, эррейн. Сложен крепко даже для ромуланца. Еще не старый, но почти седой. Шрамы на руках и на шее. Не только боевые, кое-какие скорее от допросов. Рубцы от ожогов сгладили медицинским путем, но не до конца. С этим парнем на узкой дорожке лучше не встречаться». – Меня зовут Хирел, – сказал центурион на довольно чистом вулканском. – Добро пожаловать на борт, кузина-фаэссу. Мы также рады приветствовать вашего спутника-террха. – Счастлив завести такое знакомство, центурион, – наврал Уотерс, который все же понял общий смысл, но в этот миг вошла Урсула и он вздрогнул, осознав произошедшую с ней перемену. «Господи, Эш почти не отличается от остальных». – Живи долго и процветай, – спокойно сказала Т'Суанак. – Ну вот, хоть одни нормальные уши в этой комнате, – добавил Фрэнк. Л'Нар и Тэй, которые правильно поняли смысл шутки, чуть улыбнулись. – Итак, у нас мало времени... – Вулканка неожиданно легко и свободно заговорила на рихане. – В момент сеанса связи речь шла о болезни вашего друга. – Покажите ей нашего друга. По знаку Л'Нара непрозрачная дверь одного из боксов ушла в стену. Медсестры, такие хрупкие на вид, легко выкатили тяжелую кровать. Вулканка осторожно коснулась бледной щеки совсем молодого ромуланца и тут же отдернула руку. – Не следовало скрывать кое-какие обстоятельства, риов. – резко сказала она. – Этот риханнха вам не друг, он ваш пленник. – Фактически – да, но я не собираюсь причинять своему легаре вред. Эвиэн без сознания и в бреду. Пришлось забрать его из камеры и положить в госпиталь. – Он родной брат субмайора Н'Вэйда. У вашего экипажа с Н'Вэйдами личные счеты. – Не знал, что вы читаете наши мысли без прикосновений. – Я не читала ваши мысли, но страх и ненависть этого юноши отпечаталась в его сознании. – Верю, что так оно и есть, и все же я прошу вас уничтожить ликвидатор Эвиэна точно так же, как уничтожили мой. Т'Cуанак медленно покачала головой. Вздернутые брови сошлись у переносицы. – Зачем? Чтобы продлить существование несчастного ради допросов? – Нет, я просто хочу оставить ему жизнь, не более того, но и не менее. – Сомнительные перспективы. Этот риханнха слабее тебя, а то, что с ним сделали – опаснее. Не обещаю, что он выживет. Л'Нар задумался, рассматривая лицо Н'Вэйда, с которого под действием регенератора уж сошли кровоподтеки. Младший брат походил на старшего, но присутствовала заметная душевная разница. «Больше эмоций, меньше расчета. Горе утраты – вот на чем всегда играет М'Рав». – Если я вас правильно понял, он все равно умирает, так почему бы не рискнуть? Я поучаствую в мелдинге третьим... примерно так, как это сделал флот-капитан Айден. – Ты же ненавидишь телепатию, риов. – Ничего, придется преодолеть отвращение. Я доверил бы вам собственную жизнь и рассудок, но не секреты Империи. В полной тишине разделся короткий смешок Уотерса. На лице вулканки появилось некое подобие улыбки, бледно-оливковые губы чуть дернулись. – Хорошо, принесите еще одно кресло для риова Л'Нара. Пускай все присутствующие отойдут, а субкоммандер Руанак, напротив, останется рядом. Если пленник умрет во время мелдинга, я могу впасть в кому. Предупреждаю, даже если этот самый Эвиэн выживет, он будет долго болеть. Уотерс судорожно вздохнул. Л'Нар сбросил свой крылатый плащ и опустился в кресло. Урсула наблюдала за ним, охваченная мучительной тревогой. «Почему я боюсь? Т'Суанак опытна. Т'Суанак верна. Я почти не знакома с Эвиэном и не в состоянии волноваться из-за офицера Тал Шияр. Так отчего тревога выворачивает меня наизнанку? Это джемэин дочай. То, с чем теперь приходится жить». Т'Суанак коснулась одной рукой щеки Л'Нара, другой – посеревшего лица пленника и...***
...Л'Нар открыл глаза и осмотрелся внутри иллюзии. Огороженный высокой стеной и накрытый куполом неба амфитеатр раскалился под солнцем. Ни клочка тени, ни ветерка, горячие каменные ступени опаляли жаром. – Что это? – Абстракция, – ответила Т'Суанак, подбирая длинный подол платья и усаживаясь рядом. – Она удобна, потому что не открывает ни твоих, ни наших секретов. – И ты веришь этой девке? – поинтересовался неизвестно откуда появившийся генерал М'Рав, который тоже занял свое место на трибуне. – Я, конечно, только иллюзия в чужой голове, можешь меня игнорировать, но доверять фаэссу – слишком наивно даже для тебя. Л'Нар промолчал. Низко и тревожно прогудел сигнал гонга, Эвиэн Н'Вэйд и его противник с затененным лицом уже появились на арене, но иллюзорное эхо еще какое-то время металось, отражаясь от огромных каменных ступеней. – Начали! – приказала Т'Суанак, и мечи дуэлянтов с лязгом столкнулись. Через минуту на желтый раскаленный камень полетели первые капли зеленоватой крови. – Парень может умереть, и тогда ты уже не выйдешь из иллюзии, – злорадно сообщил генерал М'Рав, продолжая наблюдать за зрелищем. – Какой печальный конец! И все это ради спасения Эвиэна Н'Вэйда, который даже в лучшие свои моменты стоил дешево. Впрочем, не может не радовать, что заодно сдохнет ведьма-фаэссу. – Пустые угрозы, – бесстрастно отозвалась Т'Суанак. «Н'Вэйд хорошо дерется, – подумал Л'Нар, не отрывая взгляд от арены. – Я понял это во время нашей дуэли на «Игнис»». Снова низко прогудел гонг, противники ненадолго разошлись, резаные раны на их коже продолжали обильно кровоточить. – Второй раунд. Л'Нар понял, что отчаянно сжимает камень скамьи только тогда, когда под ногти набилось острое крошево. Он попытался мысленно подсказывать выпады, но тут же прекратил, опасаясь навредить. Через минуту Н'Вэйд пронзил противника насквозь. – Да, это неожиданно, – резко бросил генерал М'Рав, – но результат еще можно подправить. Он щелкнул пальцами так, как это любил делать Кью, и смертельно раненый безликий противник шагнул вперед, загоняя в собственную грудь чужой застрявший клинок. – А теперь вот так. Ответный удар обрушился на голову Н'Вэйда, разрубая кожу и кость. Л'Нар задохнулся от внезапной боли. Коснулся своих волос – рука оказалась влажной, в липких пятнах ржавого цвета. Кровь заструилась сильнее, заливая китель. – Т'Суанак! Вулканка не ответила. – А теперь сдохните оба, – буркнул М'Рав, встал и, несмотря на жару, закутался в длинный плащ...***
Гудела вентиляция, струился мягкий свет. Капитан «Алф'индора» глотнул прохладного воздуха, закашлялся и понял, что Урсула прохладными пальцами сжимает его ладонь. Голова все еще ныла, но на сине-серой ткани мундира не осталось кровавых пятен. Где-то совсем рядом громко и яростно говорил Уотерс: – Я доверил тебе самое дорогое, мэник, ну так сделай что-нибудь, твою же мать. Приведи мою девушку в чувство. Не понимаешь? Вот черт, паршивый автоматический переводчик... Раздался треск металла и звон стекла. Л'Нар перевел взгляд на Урсулу, в ее карих глазах блуждали золотые точки. – Не получилось? – Напротив, все удалось. Н'Вэйд уже умирал и Т'Суанак, чтобы обезопасить, вытолкнула тебя из мелдинга. Ее сильно ударило, но оба живы. Руанак сказал, что вулканка вне опасности, а Н'Вэйд возможно выживет. – Тогда почему так кричит Фрэнк? – Он почти не понимает рихана и очень испугался. Л'Нар, преодолев короткую слабость, встал на ноги. – Может быть, поставить ллоанн'нар успокаивающий укол? – предложил Руанак, откладывая в сторону пустой гипошприц. – Он полностью во власти вредных эмоций. – Только если коммандер Фрэнк сам будет не против. – Очень даже буду против, чертовы остроухие ублюдки, – буркнул Уотерс. Лекарство Руанака, очевидно, подействовало, и Т'Суанак приоткрыла глаза. – Хэнн'йо [благодарю (ром.)], я снова ваш должник, а риханнсу ничего не забывают, – сказал капитан «Алф'индора». – Должник? Сегодня ты, риханха, похож на кота на мягких лапах – мурлыкаешь и когти на время спрятаны. Расплатись хотя бы сдержанностью и не добивай того несчастного. – Непременно учту ваше желание, лххеи. Кстати, там, в иллюзии, я видел амфитеатр и бой насмерть. Почему? – Спроси у самого себя. – А что видел Эвиэн? – Только твои воспоминания, которые касались его брата. Я спасала, а не допрашивала, хотите больших подробностей – объясняйтесь сами. Т'Cуанак так ловко поднялась на ноги, что Л'Нар невольно восхитился выносливостью вулканки. – И все же после мелдинга необходим отдых. Хирел проводит вас и коммандера Фрэнка в каюты для гостей. Эррейн большой поклонник вулканской культуры. – Вынуждена отказать тебе, упрямец, нет времени. Живите долго и процветайте все. Рада была повидать Урсулу. Т'Суанак, не дожидаясь ответа, коснулась кнопки на браслете, после чего она и Уотерс исчезли в зеленом вихре телепортации. – Как-то неожиданно все получилось, – пробормотал Хирел. – Мы их даже из медотсека не выпустили. – Может, все это к лучшему, – сдержано отозвался Л'Нар. – Твои братья, эррейн, восхищаются фаэссу, но никогда не видели фаэссу настоящих. В знакомстве с Т'Суанак нужна определенная осторожность, иначе дело обернется разочарованием. – Я долго злилась на нее, но вот Фрэнк... – с обидой сказала Урсула. – Еще недавно мы сражались вместе, а потом прощались в баре и желали друг другу удачи, а теперь он старается смотреть мимо, словно бы ненавидит меня. – Не грусти, и'лив, коммандер просто фиихма [ошарашен (ром.)]. У него культурный шок. Ты раньше посещала ч'Рихан, но Фрэнк привык рассматривать риханнсу только в прицел или в количестве не более двух. Он нам не доверяет и имеет для этого определенные основания. В любом случае, наши союзники очень нас выручили, остальное второстепенно. Л'Нар забрал свой плащ с кресла и протянул Урсуле руку. – Мы уходим, Руанак. Пускай Эйрив и Тила займутся Н'Вэйдом. «Да, коммандер не так уж и неправ, – подумал Л'Нар, очутившись в каюте. – Если между нашей Империей и их Федераций начнется война, нам с Фрэнком придется убивать друг друга. А что тогда случится с Урсулой? Кто бы ни победил, это разобьет ее сердце». – Твои друзья никогда не забудут тебя. Все будет хорошо, – сказал он вслух.***
(Трое суток спустя, на борту «Алф'индора») – Как он, Руанак? – Уже третьи сутки без сознания, и мы не знаем, насколько нервные связи восстановятся. – Можешь поспать, я останусь с твоим пациентом. Л'Нар потрогал кисть руки Эвиэна, она казалась твердой и холодной, пульс почти не прощупывался. «Кажется, Руанак не уверен, что мы поступили правильно. Он считает, что почетная смерть лучше. И все же я не мог поступить иначе, мое ощущение правильного протестовало против другого решения. Великий Брат! Очень может быть, этот парень так и не очнется». Он вспомнил свою едва ли не первую встречу с М'Равом, роскошный, с мозаичным полом кабинет, одутловатое лицо генерала, его пронзительный взгляд, крупные руки на крышке стола, собственное ощущение ярости и горя после гибели Юнис. «Генерал пообещал мне возможность отомстить клингонской Империи и я согласился... Но согласился на что?» Воспоминания о проведенном в лабораториях времени так и остались отрывочными. Помещения без окон под грунтом безымянного планетоида, узкий длинный стол, к которому Л'Нар позволял прикреплять себя ремнями. Вспышки света, чужой голос в голове. Смазанные беспамятством лица, больше похожие на морды чудовищ. «Что это было? Не помню и, наверное, не решусь спросить у Т'Суанак. Она уничтожила измененную часть моего мозга, и она, должно быть, единственная, кто знает правду. В любом случае, там было нечто такое, что сделало меня безвольным орудием М'Рава». События на «Сибарисе» сохранились в памяти гораздо лучше. Возможно, причиной тому была дружба с Децием, и знакомые лица вассалов дома Чайронсэла, но эти дни ничем не отличались от нормальных – за исключением одной небольшой детали. «Я никогда не сомневался в распоряжениях, которые приходили от генерала, даже если они выглядели нелепыми». Приказ об аресте Тэя пришел внезапно, он касался какого-то ничтожного, никому не известного техника с Рэма, и Л'Нар лишь слегка удивился несоответствию причины и действия. Он не интересовался методами Фарема и не заходил в комнату для допросов, пока не решил воспользоваться видом крови и боли, чтобы припугнуть флот-капитана ллоанн'нар. «Я был в одном шаге от состояния старшего Н'Вэйда и чуть-чуть не погиб. Но зачем?». Л'Нар пытался найти действиям М'Рава объяснения, но не мог – не хватало крошечной, неизвестной ему, но важной детали мозаики. Субкоммандер все так же лежал в забытьи, лишь грудная клетка чуть приподнималась при каждом вдохе. Через минуту один из датчиков слегка пискнул. – Эвиэн, ты меня слышишь? «Да». Ответ получился почти беззвучным и читался лишь по движению губ. Веки больного дрогнули, приоткрылись, зрачки сузились, реагируя на свет. – Ты меня узнаешь? «Да». – Можешь пошевелить пальцами? «Нет». – Не пугайся, у тебя лишь временный паралич, который пройдет. Ты помнишь, что произошло, эрей'риов? – Я все помню, – пробормотал Эвиэн, на этот раз довольно разборчиво. – Я теперь знаю про мелдинг, про ликвидатор и про все остальное. Я видел брата в твоих воспоминаниях. – Элементами клянусь, это радует. Ты больше не попытаешься убить себя? – Нет. – Еще лучше. Л'Нар кивнул. «Это настоящий подарок Великого Брата, что мне не придется возобновлять споры с этим несчастным». – Скоро мышцы начнут оживать и будут болеть. Пить и есть самостоятельно ты пока не можешь, но тебе помогут. – Мне уже помогали, и это было хуже некуда. Не знал, что столкнусь с таким унижением. – С унижением? Я старше тебя по званию, эрей'риов, и собираюсь тебя накормить, так что жаловаться не на что. – Зачем меня вообще лечат? Какой в этом прок? – Ты стал жертвой эксперимента исследовательского дивизиона. Как и твой брат, как и я сам. Это опасно, но иногда преодолимо. – Собираешься меня вылечить, чтобы потом использовать в своих целях? – Нет. Я не могу вернуть тебя на ч'Рихан, не раскрывая тайну «Алф'индора», но принуждать служить на корабле не стану. – Как на борту вашего корабля оказалась вулканка? Допустим, М'Рав лжец, но его слова насчет агентов ч'Фаэ кажутся такими правдивыми... – Т'Суанак не из разведки фаэссу. – Тогда откуда? – Ноимн сеха хви. [тридцать первый отдел (ром.)] – Разведка Звездного Флота ллоанн'нар?! – Да, контакты с ними санкционировал сам М'Рав. Он приказал мне стать союзником наших врагов, хотя знал, что это может кончиться плохо. – Что с тобой случилось? – Сработал вмонтированный в мои корабли вирус, который генерал запретил искать. Флотилия погибла. Меня забрали террхасу, а Т'Суанак очистила мой мозг, просто потому, что ей так приказали. – Террхасу мучили тебя? – Нет, но они всего лишь террхасу, иногда само общение с ними – мучение. – Как погиб мой брат? – Ты все видел во время мелдинга. – И все-таки я хочу услышать правду от тебя... – Правда холодна как лед ч'Хаврана... или как сердце Селы. Субмайор по приказу генерала изобрел новую ересь, вовлек в нее риханнсу, а потом продал их, хотя, на мой взгляд, лучше бы он их убил, но я не хочу его осуждать – на ч'Морек'кха твой брат проявил мужество и выбрал почетную смерть. Хирел нашел в пустыне ваш клановый медальон и просил передать тебе. Эта вещь под подушкой. Ты возьмешь ее своей рукой, когда чувствительность вернется. – Вот, значит, как... Хэнн'йо. А кто такая Села? – Никто. Один из наших полузабытых мифов. Эвиэн закрыл глаза. «Лучше не смотреть, как он плачет, – подумал Л'Нар, отворачиваясь, – но я думал, будет еще хуже». Риов бесшумно встал и вышел из медотсека.