Полет Алф'индора

(Планета ч'Хай'джи, позднее – база 31-го отдела) Урсула взвесила на ладони телепортер, еще раз оглядела иссушенную равнину, багровые угли пожара и нагромождение камней над могилой Сэнхи, а потом придавила кнопку. Суровый, опаленный огнем мир ч'Хай'джи исчез, сменился кондиционированным воздухом и серым металлом стен, решеткой палубы транспортного отсека под ногами. Рев огня и свист ветра утих, в утробе базы гремели шаги десантников. Уотерс появился из-за угла первым – растрепанный, с покрасневшим лицом и фазером наперевес. – Стой! Бросай оружие! Лицом к стене! Ошеломленная Урсула бросила дизраптор на пол, и лишь освободившись от оружия, осознала причину. – Ты болван, Фрэнк, – сказала она охрипшим от дыма пожаров ч'Хай'джи голосом. – Ты сам не знаешь, какой ты болван. На физиономии командира десантников удивительным образом сменили друг друга выражения – злость, изумление, неуверенное узнавание и яркая, чистая радость встречи. – Ах ты, черт! Сестренка, ты сейчас вылитая ромуланка. Он плавным движением сунул фазер в кобуру, шагнул вперед, прижимая ее к жесткому бронежилету, обнял Эш, но тут же отстранился и оглядел ее с тревогой. – Ты ранена. На тебе кровь. – Мелкие царапины и легкая контузия. Кровь в основном не моя, ты же видишь, она зеленая. И да, если тебе интересно – операция прошла успешно. Н'Вэйд сейчас на ч'Рихане. – Вольно, парни! – буркнул Уотерс, обращаясь к десантникам. – Отбой тревоги. Это не проникновение, это наши. Агенты отдела, поприветствовав Эш, тут же разошлись, очевидно, забавляясь по поводу ее внешности – уже издали, из-за поворота коридора, донесся их дружный хохот. Любая кровь, когда запекается, выглядит одинаково, – помолчав, добавил Фрэнк, теперь, когда тревога и радость встречи схлынули, он выглядел усталым и смущенным. – Пошли, Саймон и Кристиан ждут. Т'Суанак тоже будет рада повидаться. – Где Айден? – С ним все сложно, потом объясню. Уотерс отвернулся. Урсула, прикусив губу, шагала такими привычными, но уже слегка подзабытыми коридорами... – Космос, помоги... Кто сделал с тобой такое, девочка? – ахнул Кристиан, сделал движение, чтобы обнять Эш, но вместо этого ткнул в нее трикодером. – А что со мною не так? – спросила она, пытаясь сдержать смех. – Я создавал «липовых» ромуланцев многократно, но здесь совсем иной уровень, не только расовое сходство, но индивидуальная работа. – Не знаю, насколько чисто сойдут теперь эти чертовы татуировки. Честное слово, док, я в порядке и ваши приборы покажут разве что стресс. Мне бы в душ и поспать часов десять. Саймон, широко улыбаясь, появился в дверях лаборатории, и Урсула с радостью пожала врачу руку. – Мне не хватало и тебя, и Криса. – Мы ждали вас как друзья, а с татуировками справимся. В Сан-Франциско я занимался самыми сложными случаями. «Знаю я, чем ты занимался, – подумала Эш, ощущая, как под грузом реальности тает, истончается радость. – Тяжелыми отравлениями, ожогами, последствиями применения биогенного оружия. Я здорова и скоро Саймон в этом убедиться, но он мог бы спасти Сэнхи и Верелан. Мог бы, но не спасет, потому что их не удалось вывезти с ч'Хай'джи». Закончив обычный цикл проверок, Урсула нехотя залезла в стационарный регенератор, который втайне называла «гробом», замерла, сомкнув веки, чтобы не видеть стеклянной крышки возле самых глаз. Напряжение понемногу отпускало, но взамен накатывала неприятная, до дрожи, слабость. «Все они – Кристиан, и Саймон, и даже Фрэнк, относятся ко мне так, будто я вернулась из плена. Я не была в плену, почти до самого конца была у себя дома, на борту «Алф'индора»». – … Все в порядке. Татуировки, кстати, почти рассосались, еще один сеанс – от них даже следа не останется, – сообщил улыбающийся Саймон, открывая крышку... Уже в каюте Эш включила душ и встала под тугие строи воды. Краска сошла с лица, мокрые волосы обвисли и скрыли короткие круглые уши. «Я сделала все, что могла, но не знаю результата, не уверена, что когда-нибудь узнаю его, и уже готова встретить любой финал. Чем думать о худшем, лучше не думать ни о чем. Нет ни горя, ни радости, ни гнева, ни печали, осталась одна пустота». Она вытерлась одноразовым полотенцем и бросила в утилизатор кусок ткани с едва заметными остатками размытой краски, потом легла, и уснула, и этот раз не видела Ворта Вор.

***

(База тридцать первого отдела, двенадцать стандартных часов спустя) Комплект формы тридцать первого отдела кто-то заботливо положил на стул. Проснувшись, Эш переоделась в эту, почти ставшую непривычной одежду. В глубине души, будто зверек, загнанный в темноту, чуть шевельнулась тревога. – Можно к тебе? – раздался по внутренней связи переменившийся голос Фрэнка. – Давай, заходи и садись... – Я вижу, ты уже в норме и чертовски рад этому, Эш, – сказал Уотерс, располагаясь на стуле. – Рад потому, что у меня есть просьба – ради бога, или ради моего спокойствия, сдай, пожалуйста, телепортер. – Зачем? – Затем, что я тебя знаю и не хочу, чтобы ты, махнув рукой на саму себя и на все наши проблемы, внезапно рванула на ч'Рихан. – Разве это в моем стиле? Успокойся, я не начинаю операций без подготовки. – Тут другое... Пойми, Эш. Не будет никаких операций вообще. – Что? Эту идею тебе подсказала вулканка? – Нет! Это мое и только мое решение. Пойми, к чему бы не привела акция на ч'Хай'джи, в Ромуланскую Империю тебе возвращаться смертельно опасно. Не спорь – ты сама знаешь, что я прав. Если М'Рав победит, твой остроухий не выживет. – Л'Нар выживет и победит. – Ладно, допустим, он как-нибудь обыграет М'Рава, но тогда дело примет еще более интересный оборот. Риов получит назад свой титул или что там у них там, и вернется в высшие круги. В высшие круги враждебной нам Империи, Эш. – Войны между Федерацией и риханнсу не было уже сто лет. Она не случилась даже когда Кирк вмешался в операцию посла Сарека и без разрешения явился на Ромул. – Конечно! Сто лет официального мира и мелких стычек в нейтральной зоне... Только вот если там полыхнет, по-настоящему... всем ромуланцам, хотят они, или нет, придется воевать с Федерацией, не только твоему остроухому, но даже тому безобидному коротышке Тэю. – Фрэнк! – А что, я не правду сказал? Еретики устраивали нас как союзники на «Алф'индоре», пока не подчинялись Сенату. Но это полбеды. Пойми, у этих ребят нет понятия нейтральности, если ты попадешь на Ромул, от тебя потребуют такой же лояльности их целям, как от риханнсу по крови. – Фрэнк!!! Хватит! Ты несешь чушь, а я даже не знаю, жив ли еще Л'Нар. Вот это меня волнует, а не твои амбиции космического стратега. – Ладно, прости, меня, дурака, за то, что вспылил... Я очень хочу, чтобы на Ромуле все кончилось победой, и эту гниду М'Рава, наконец, доконали, только решение свое все равно не поменяю. Ты вернешь телепортер отделу, и обеспечение энергией остальных устройств я отключу. Если с твоим остроухим все обойдется, мы еще обсудим этот вопрос, а пока... сделай то, о чем я попросил. Пожалуйста. – На, возьми, – Урсула вытащила из ящика и резко положила на крышку стола гладкий матовый цилиндр. – Забирай, но я хочу поговорить с Айденом. Где он? – Я уже сказал тебе – с Айденом все сложно... Уотерс ссутулился и навалился локтями на стол. – По нашим сведениям, шефа арестовали во Фриско то ли за убийство Лоуренса, то ли за другую чушь. Дальше он как в воду канул – ни признаков следствия, ни суда. Его подружка в городе исчезла. – Час от часу не легче! И ты вчера молчал? Откуда тогда информация? – От очень странного человека... бывшего охранника все того же Лоуренса. Парня зовут Ральф, или он сам себя так называет. Он сам вышел на наших экс-агентов во Фриско – на тех, кто отошел от дел после смерти Маркуса. – Каким образом Ральф их вычислил? – Не знаю, но голова у него работает отменно. – Что этот тип им наговорил? – Он уверял, что Зет обещал ему защиту и работу в отделе взамен на информацию. Что он, Ральф, хочет получить обещанное и требует канал связи. – Почему этого провокатора не ликвидировали на месте? – Не знаю, вероятно выглядел он довольно убедительно, – А что говорит Т'Суанак? Она его проверяла? – Черт возьми! Нет! Ральф до сих пор на Земле, чтобы его забрать и допросить, нужно или высылать «Авангард», или опять использовать чертовы телепортеры. Кстати, он сказал, что отыскал Рипера. Он же говорит, что Айден арестован. – Я больше не служу в отделе, но очень даже советую – любым способом забери «объект» на базу. Интересно будет узнать, не он ли стрелял по нам возле бара в Сан-Франциско. – Пожалуй, я рад, что твой остроухий сейчас сражается со злом на ч'Рихане, потому что он убьет любого, кто пробовал тебя убить. Не знаю, конечно, какие у него шансы на дуэли с аугментом... – Так Ральф генетически модифицирован? – Он говорит, что да. – Тогда понимаю, чем он заинтересовал Айдена. – Чем бы ни заинтересовал, я пока что не приму никакого решения. Допросим «гостя» при помощи Т'Суанак и запрем на гауптвахте. Посидит – не помрет, а мы подождем. – Возможно... Урсула резко встала и отошла к иллюминатору каюты. Он был ложным – голографическое воспроизведение внешнего обзора корабля. Фальшивые звезды в целом походили на настоящие, но горели на редкость мертвенным светом. – Я хочу побыть одна. Пока, Фрэнк. – До встречи, сестренка. Уотерс ушел. Урсула, не раздеваясь, ничком легла на кровать. Попробовала плакать, но слезы не шли, веки горели, сухую от глубоко въевшихся остатков краски кожу стянуло. «Фрэнк не понимает, и все они не понимают, что Айден, скорее всего, мертв».

***

(Час спустя) – Где я? Что это за место? – Джолан тру, – ответил из полутьмы погибший стрелок, – Вы в Ворта Вор, но на самом деле просто спите у себя на базе ноимн сеха хви. Сэнхи сидел на земле возле костра, раны и ожоги сошли с кожи, с одежды исчезла копоть и грязь шахт ч'Хай'джи. Черные волосы выглядели гладкими и блестящими. Урсула присела на корточки рядом и протянула ладони к огню. – Где риов? – Ни его, ни Эвиэна Н'Вэйда в Ворта Вор нет, значит, оба они живы, лххеи. – Вокруг слишком темно. Ты вообще-то видел кого-нибудь в Ворта Вор? – О, многих! Верелан, потом мою сестру Литу, которая так и не вернулась из Тал Шияр, друзей, погибших на ч'Морек'кха, субмайора Н'Вэйда-старшего, хотя вы его не знаете. Здесь не всегда темно, бывает и день. Сэнхи тоже протянул ладони к огню, потом отодвинулся, пошуровал в углях палкой. Искры рыжим столбом ушли в черное небо и Урсула поразилась невероятному правдоподобию иллюзии. – Юсаэ. Прости, что мы не спасли тебя, стрелок. – Это вы простите, лххеи, что помог лишь наполовину. Очень жаль, хотя вы справились и вдвоем. – Пока не ясно, справились ли вообще. Меня мучает неизвестность. – Она пройдет, все кончится хорошо. – Хотелось бы верить, но, пожалуй, ты меня утешаешь. Кстати, это и вправду Ворта Вор или только сон, а ты – мое воспоминание? – А разве существует разница? Клинаэ архем, что все еще помните меня, так и выглядит жизнь. – Что-то подобное сказал бы террхасу. – Только потому, что сон этот – ваш. Резко и пронзительно закричала ночная птица, искра отлетела от костра, больно куснула в щеку, иллюзия расплылась ночным туманом и тьмой. Урсула очнулась и поняла, что лежит, уткнувшись в мокрую от слез подушку. Пронзительно пискнул коммуникатор. – Фрэнк на связи! – раздался возбужденный голос Уотерса. – Вставай, сестренка, и поднимись в отсек для брифингов. – Я больше не служу в отделе, не получаю приказов и не хожу на брифинги. Отстань от меня. – Этот брифинг тебе точно понравится, – пообещал Уотерс. – Что случилось? – Не скажу. – Дай, догадаюсь... Ага! Наш отдел восстановили, меня назначили послом на ч'Рихан, а тебе дали не иначе как чин контр-адмирала и сместили ради этого Чейзера... Что? Неправда?! Ну, извини, ошиблась. – Правда не так крута, но тоже выглядит неплохо, – отозвался Уотерс, отсмеявшись. – Случилось действительно интересное... – Так что именно?! – Айден воскрес.