Полет Алф'индора

JUSTITIA NIHIL EXPETIT PRAEMII Справедливость не требует наград

(Планета ч'Рихан, зал заседаний Имперского Сената) Круглое помещение в этот час почти пустовало, и эхо редких шагов торжественно гудело под высокими сводами. Потолок купола терялся в полумраке, зато узкие окна по периметру зала пропускали снопы света. В лучах плавали пылинки. На полированном черном камне колонн, на белых стенах и мозаичном полу с рисунком звездной карты играли блики. Хищная птица, темно-изумрудный символ Империи, распростерла крылья на дальней от входа стене зала. Две сенаторских ложи под самым гербом оставались незанятыми, в остальных расположились сенаторы, одним из который оказался Аргелиан. Длинные коричневые тоги сенаторов, зелень перьев орла, черный и белый мрамор отделки придавали сцене мрачно-торжественный колорит. Сиденья в самой середине зала, напротив сенаторских лож, пустовали. Л'Нар, не обращая внимания на легионера за спиной, устроился справа. – Высшая Комиссия Ромуланского народа начинает свое заседание... – произнес грузный седой старейшина с резкими чертами лица. – Введите генерала. М'Рав вошел, уверенно ступая, занял свободный стул и откинулся на спинку. Он почти не изменился, разве что в повороте толстой шеи и в жестких складках возле губ угадывалось сильное напряжение. – Мы собрались здесь, чтобы прояснить некоторые обстоятельства случившегося на планетах ч'Ритаг, ч'Айос и ч'Хай'джи для того, чтобы ответить на вопрос – нет ли в действиях М'Рава Ий'Фаэтора Тр'Теханна признаков измены Империи риханнсу, – монотонно и торжественно, глядя перед собой, начал Аргелиан. Сначала мы выслушаем свидетеля, который почти все это время находился в окружении даэвуса и значительной мере осведомлен о его делах. «Это он о ком? Аджой сиххусн мнин! Аргелиан имеет в виду С'Тина...» Легионер вошел без охраны, и остался стоять в двух шагах от Л'Нара, ровно посередине между ним и даэвусом. – Как ты познакомился с М'Равом Ий'Фаэтором Тр'Теханном? – Был прикомандирован к Тал Шияр в качестве солдата вспомогательных войск на планете ч'Морек'кха, позже служил на судне «Игнис». Легионер держался уверенно, его спокойствие не выглядело напускным. «Этот парень все время был агентом Аргелиана, – с величайшим изумлением понял капитан «Алф'индора», – вероятно, именно поэтому во время штурма «Игнис» попросился в мою команду. Если это правда, сенатор знает обо всем, что происходило на линкоре, знает подробности моих контактов с тридцать первым отделом и недвусмысленно намекает на это. Весь наш предыдущий разговор был проверкой, весь, с самого начала и до конца... Сенатор не сразу мне поверил, а, возможно не верит и до сих пор». – На «Игнис» я охранял грузы, которые судно доставляло на аванпост планеты Виридис, реккхаи, – продолжил тем временем легионер. – Кому? – Получателем являлся рхаетелх Тарис, ученый который занимался разработкой биогенного оружия. – Работой во имя Империи, – жестко сказал генерал. Он продолжал сидеть очень прямо, и ни разу не повернулся в сторону Л'Нара, словно риова попросту не существовало. – Хорошо, продолжай, С'Тин – Аргелиан кивнул. – На ч'Морек'кха во множестве находились риханнсу, которые погрязли в про-вулканской ереси. – Почему еретики не были арестованы? – Собственно, они уже были арестованы и сосланы, но, как я сейчас понимаю, даэвус не доложил Сенату о случившемся. – Почему, как ты так считаешь? – По двум причинам, реккхаи. Первая – эти риханнсу нужны были генералу для его тайных целей, второе – он сам создал «вулканскую» ересь, сам же и воспользовался ее результатами. Сенаторы сблизили головы, перешептываясь. Своды зала отразили приглушенный ропот возмущения. – Он лжет, – коротко отрезал М'Рав. – Лжет намеренно или заблуждается из-за глупости. Я не создавал «вулканскую» ересь. Кто может меня уличить? Да, я воспользовался ее результатами, предполагая, что предателей вместо казни можно использовать в экспериментах Тариса на Виридисе. Только ради этого этим преступникам сохранили жизнь. «Он лжет лишь наполовину и говорит убедительно, – подумал Л'Нар, – ощущая зловещий холод в душе, который, впрочем, тут же сменился горячей волной гнева. – Меня тянет вмешаться, но лучше, пожалуй, дать С'Тину высказаться». – Что ты еще можешь добавить, легионер? – как ни в чем ни бывало продолжил Аргелиан. – Именно «Игнис» перевозил других осужденных на ч'Айос, ч'Ритаг и ч'Хай'джи. Дальше они исчезали бесследно. – И в самом деле, ни на одной из трех планет пока не нашли ни самих еретиков, ни убедительных и полезных для Империи результатов их использования. Почему так вышло, даэвус? – поинтересовался грузный сенатор, всем телом повернувшись к М'Раву. – Осужденных пришлось разъединить, чтобы избежать мятежа. – А не потому, что на этих планетах существовали засекреченные и неподконтрольные Сенату территории? Лаборатории, о которых по сути не знал медицинский дивизион? – Юсаэ, сенатор, но вы не понимаете сути Тал Шияр. То, о чем знают многие, уже не тайна. Такова природа моей работы – в том числе и хранить секреты во благо Империи... – Я прерву вас, генерал. У Комиссии нет времени слушать поучения. Нельзя хранить тайны от Высшей Комиссии, в этом случае они теряют смысл и становятся личными секретами М'Рава Ий'Фаэтора Тр'Теханна. Полагаю, генерал не желает вдаваться в подробности... – Желаю, но не могу. Я солдат, а не ученый, а рхаетелх Тарис, который разбирался в деталях проекта, мертв – убит диверсионной группой ллоанн'нар на Виридисе. На эту реплику М'Рава никто из сенаторов не ответил. «Они не знают, что Тариса убил я, – думал Л'Нар, рассматривая тонко вырезанные перья орла и потолок купола, покрытый мутным мраком. – Путь риханнсу требует, чтобы я прямо сейчас сказал правду. Наверное, после такого откровения мне уже не выжить... Только какая разница? Я знал, на что решился, с того самого момента, когда сел в челнок вместе с Тэем». – Хочу прояснить ситуацию, – сказал он вслух. Аргелиан чуть дернулся. Темно-зеленые, глаза сенатора сузились, взгляд прищуром уперся в зрачки капитана «Алф'индора». – Говорите, Л'Нар Ий'Кирэс Тр'Чайронсэла. – Предполагаемая диверсионная группа ллоанн'нар непричастна к смерти Тариса. Его убил я. Убил, воспользовавшись законным правом каждого риханнсу находить и карать изменников. Приглушенный ропот стал чуть громче. Аргелиан чуть скривился. – На чем основана ваша уверенность в предательстве Тариса, риов Л'Нар? – На его собственном признании. Рхаетелх сказал мне дословно следующее: «Ты должен был умереть и с самого начала предназначался на убой. Смерть обошла тебя стороной, потому что ллоанн'нар слабы и глупы, но рано или поздно М'Рав до тебя доберется». – Что он имеет в виду? – в изумлении, притворном или настоящем, спросил грузный сенатор. – Я имею в виду хитомерскую операцию, дэйху. – Ложь! – рявкнул М'Рав так, что от его рыка, казалось, завибрировало пространство зала. – Уймитесь, даэвус, мы еще не слышали, что он хочет сказать, а вы уже говорите о лжи. Продолжайте, риов... – Под словами «на убой» эл рхаетелх Тарис подразумевал операцию на Хитомере, а потом на Кроносе. Генерал М'Рав приказал мне и моей флотилии участвовать в ней совместно с террха из ноимн сеха хви. Для этой цели он передал мне последний образец красной материи, изъятый арестованных агентов фаэссу. Предполагалось, что наши корабли выполнят отвлекающий маневр и ударят по колонии клингонов, потом диверсионная группа ноимн сеха хви высадится на Кроносе и уничтожит планету при помощи красной материи... – Мы знаем про этот план, – вмешалась женщина-сенатор с продолговатым, изрезанны морщинами лицом, Л'Нар вдруг заметил, что острого кончика правого уха у нее не хватает. «Это адмирал Рина, член сената от космического дивизиона». – План был смелый, но неудачный, только при чем здесь даэвус? – Не при чем! – рявкнул сгоряча М'Рав, но тут же замолчал, очевидно, сообразив, что сказал лишнее. – Вы знаете внешнюю сторону этой истории, лххеи... – продолжил тем временем капитан «Алф'индора». Есть и скрытая от вас часть. Чтобы эффективно атаковать Хитомер, мы приняли помощь «союзников» – маскирующие устройства для моих кораблей. Эти устройства несли в себе встроенную программу, которая по сигналу ноимн сеха хви уничтожила наши корабли на орбите Кроноса. – Но как это связано с самим генералом? – Генерал запретил проверять эти устройства, а признания Тариса говорят о том, что он это сделал вовсе не по небрежности. – Во имя Элементов! Зачем генералу уничтожать собственные корабли?! – Не ради Империи. Ради своих истинных союзников, лххеи. – Ложь! Лицо М'Рава налилось кровью, то есть, стало в эту минуту густо-зеленым. – Высокое собрание! Я устал слушать «показания» этого щенка! Позвольте прояснить ситуацию... – Пусть сначала договорит риов. Л'Нар непроизвольно встал со стула, на обращая внимания на легионера за спиной и ощущая, как от ярости горит кожа. – На орбите Кроноса погибла вся моя флотилия... Вся, до последнего корабля! Они сгорели, застигнутые врасплох, в момент сражения с врагами Империи – клингонами. Погиб мой старший помощник на «Сибарисе» Деций, экипажи, солдаты, за исключением небольшой штурмовой группы, которая осталась на поверхности Кроноса. Такая «операция» слишком дорого обошлась Империи. Такое нельзя простить. Я убил Тариса и убил бы генерала М'Рава, если бы смог. Мы – риханнсу! Наше право и наша обязанность – карать изменников. Л'Нар замолчал и опустился на стул. – У вас есть, что возразить, генерал? – с чуть заметной иронической улыбкой спросил сенатор Аргелиан. – Да, есть. Я подготовил хитомерскую операцию во имя Империи и для блага Империи, с разрешения Сената. Я не имею никакого отношения к «вирусу» в системе маскировки, полученной от ллоанн'нар. Мой обвинитель не имеет никаких доказательств обратного, кроме слов мертвого Тариса, которые невозможно проверить. Если я действительно сделал то, в чем меня обвиняют, то зачем? У меня нет мотивов. Неизвестные союзники? Паэрос! [чушь (ром.)] Кто они? Уж явно не кливам [клингоны (ром., грубо)]и не хевам [люди (ром., грубо)]. И с теми, и с другими я вел боевые действия. Кто-то другой? Тогда приведите хоть доказательство – видеосъемку, биологические образцы, сигнатуры чужого оружие, данные сенсоров. Что-то подобное предъявлено Комиссии? Я говорю – нет! Тогда что означают слова риова Л'Нара? Их причина – только его собственное раненое самолюбие, так как именно он этот проиграл бой на орбите Кроноса! Еще раз – все обвинения паэрос! В воздухе повисло молчание. Капитан «Алф'индора» игнорировал М'Рава, вместо этого он рассматривал Аргелиана. Темно-оливковое лицо сенатора, оттененное седой бородой, сделалось еще темнее. Острый уши, казалось, напряглись. – Вам была нужна красная материя, – сказал Л'Нар, резко обернувшись к генералу. – Вот главная причина смерти моих солдат. – Что?! Красная материя сейчас в руках ноимн сеха хви. – Лишь по стечению обстоятельств. – Потому, что ты провалил операцию и упустил этот артефакт. Ты или дурак или изменник, я обоснованно не доверял тебе. Деций, твой помощник... – Что Деций? – Он был приставлен следить за тобой. – Неправда! – Ты удивлен? Не догадывался? Ну так знай – твой якобы друг был шпионом на «Сибарисе». Говорят, что после поражения с тобой поработала ведьма-фаэссу из ноимн сеха хви. Сколько собственных мыслей осталось у Л'Нара Ий'Кирэса Тр'Чайронсэла? – Комиссию не интересуют ваши препирательства, – резко вмешался Аргелиан. – Так мы истину не установим. Думаю, стоит выслушать кого-то из тех, кто участвовал в событиях на ч'Морек'кха. Возникла пауза. Л'Нар ощутил, как горят щеки. «М'Рав лжет... Деций был моим другом и он никогда не предал бы меня... А если не лжет?.. Нет, я не стану верить М'Раву... Кто угодно, только не Деций». Эхо шагов заметалась под сводами зала. На этот раз первыми вошли двое вооруженных легионеров, следом за ними еще двое, а между ними – Хирел, который остановился в десяти шагах от своего капитана, напряженно всматриваясь силуэты сенаторов и контур распростершего крылья орла. В движениях еретика заметна проглядывала некая скованность, но внешних следов пыток Л'Нар не заметил. – Ваше имя и звание? – спросил Аргелиан. – Хирел Ий'Кайдха, бывший энарайн флота. – Вы знаете, в чем вас обвиняют? – В ереси, реккхаи, но я невиновен. – Невиновен? Вы понимаете, что означает «ересь фаэссу»? – Мне говорили, что контроль над чувствами – ересь, но все мы сдерживаемся так или иначе, в силу дисциплины или своих принципов, свой главной жизненной страсти. Я солдат и не разбираюсь ни в религии Фаэ, ни в их ритуалах, а даже фаэссу в своей жизни видел считанные разы. «Он не лжет и честен, – понял Л'Нар, – но вместе с тем уходит от обвинений. Что бы с ним ни пытались сделать, Хирел будет защищать своих собратьев всеми средствами. К несчастью, энарайн ничего не понимает в интригах Сената». – Как вы очутились на ч'Морек'кха? – Это длинная история. Сначала Агенты генерала М'Рава арестовали меня из-за того, что я разговаривал с одним из них. – О чем? – Он пытался вовлечь меня в то, что вы называете «ересью фаэссу». – Это ему удалось? Вы предали Империю? – Нет! Я солдат Рихана, если понадобится, умру за него и никогда не буду сражаться на стороне чужаков. Мой мнхеи сахэ, моя главная страсть жизни, несовместима с предательством. В кучке сенаторов раздался тихий одобрительный шепот. В этот миг Л'Нар понял, что ожидая ответа Хирела, непроизвольно задержал дыхание. – Тогда почему же, вас, энарайн, обвинили в ереси? – Думаю, из-за тех самых разговоров о ментальных способностях и самоконтроле, которые я по неосторожности вел с агентами Тал Шияр. – А разве сами по себе такие разговоры не измена? – Не думаю, реккхаи. Ходят слухи, и я сам видел тому подтверждения, что исследовательский дивизион пытался сделать телепатию доступной для риханнсу. В свите генерала М'Рава была женщина, полувулканка, которая практиковала телепатию. – Полагаю, это не стоит обсуждать прямо сейчас, – приглушенно, но явственно пробормотал грузный сенатор. Лучше сразу перейти к событиям на ч'Морек'кха. И все же как вы там очутились? – Я был осужден за измену, в которой не виновен. – Кем? – Не знаю, настоящего суда не было, наверное, это решение принял сам даэвус М'Рав или кто-то из его офицеров. Меня признали виновным и продали в колонию на ч'Морек'кха словно я не риханнсу, а хавраннсу. – Вас, старшего центуриона флота, продали будто рэманского раба?! И вы согласились так жить, не совершили ххоасл? – Я понял, что обязан жить, чтобы защитить других несправедливо осужденных и покарать предателя. Л’Нар искоса посмотрел на М'Рава. Тяжелое, перекошенное гримасой ненависти лицо даэвуса налилось кровью до темно-зеленого окраса. – Фвадх! – рявкнул он громовым голосом так, что, казалось, завибрировали стены. – Кхайэ ллэи кроверт, райкна, хнаев! [скоро ты сдохнешь, подонок, срань (ром.)] – Эриинэ'эн'хнэх, ванг'радам [иди в ад, предатель (ром.)], – презрительно и гневно отозвался Хирел. – Что же, в целом мы поняли ситуацию, – иронично бросил Аргелиан. – Комиссия имеет сведения, что вы, Хирел Ий'Кайдха, с оружием в руках сопротивлялись легионерам Тал Шияр, а также убили на ч'Морек'кха субмайора Н'Вэйда. Значит, так выглядело ваше служение Рихану? – На ч'Морек'кха не было настоящих солдат Империи, реккхаи. Только агенты М'Рава и его соучастники, что касается субмайора, он не был убит, а совершил ххоасл, когда понял, что с ним сотворил даэвус. – Каким-то проклятым способом, заимствованным, наверное, от чужаков, он изменил мозг Н'Вэйда, сделал его сумасшедшим, послушной куклой в своих руках. Он сделал это не с чужаком, а с риханнсу, с офицером флота! Тяжелое молчание повисло в зале. – Ваши слова может кто-нибудь подтвердить? – спросил Аргелиан после долгой паузы. – Я. Л'Нар кивнул и встал во весь рост. – Я сам был объектом экспериментов М'Рава. Мой разум тоже подвергался воздействию. – Да, Комиссия читала ваши показания, – с легким раздражением отозвался Аргелиан. – Вы уверены, что ваш разум был изменен агентами генерала М'Рава при помощи неких манипуляций, но есть одно сомнительное обстоятельство – эта уверенность может оказаться иллюзией, вложенной в ваши воспоминания фаэссу из ноимн сеха хви. Нам известно, что после ментальных пыток ллоанн'нар вы теряли сознание на несколько дней. Ваш сотоварищ, Тэй Ий'Лиамн подтвердил это. Л'Нар ощутил, как под нижним краем ребер бешено колотится сердце. «Сенаторы не хотят карать М'Рава по заслугам. Они заняты своей тайной политикой или искренне считают, что исчерпывающих доказательств нет. Тэя здесь нет, его не вызвали, Хирел обречен, остальные тоже... Аргелиан, кажется, на моей стороне, но не станет рисковать положением ради их спасения...». – Выслушайте... – Хватит, риов, – остановил его грузный старейшина. – У вас была возможность высказаться. Итак, что мы имеет, лххаи и лххеи дэйху... Весьма вероятно, что даэвус М'Рав Ий'Фаэтор Тр'Теханн проводил эксперименты над подданными Империи без разрешения и одобрения властей, явно превышая свои полномочия. Он делал это из ложных побуждений, но его связи с врагами не кажутся мне доказанными. Офицеры Империи, которые фактически ведут междоусобную войну друг с другом, вступают в сомнительные контакты с противником, теряют корабли и красную материю, удивительным образом обходятся без приказов Сената это... эмаэль нейссилхо... неприемлемо. Такое поведение не имеет оправданий. Полагаю, ссылка охладит обе стороны и научит их дисциплине. Что касается ереси фаэссу, то, если она существует, то должна быть уничтожена. Я все сказал. «Это поражение. Меня выставят в самую дальнюю колонию и отправят следом наемного убийцу. М'Рав отделается временным разжалованием и вернет себе власть лет через пять. Риханнсу с «Алф'индора», моя команда... Их объявят еретиками и казнят». Ярость снова опалила Л'Нара огнем, но теперь к ее острому вкусу примешивалось горечь беспомощного отчаяния. «Какие высокомерные лица, какие холодные глаза... Наши дэйху имеют уши, но не слышат, могут действовать, но не хотят. Дэйху слепы, пока их собственной власти ничто не угрожает, а М'Рав для них – лишь слегка оступившийся аристократ, а я – мятежник из надоевшего и зарвавшегося клана Чайронсэла. Точно такие же старейшины там, в другом мире, допустили гибель ч'Рихана». – Реккхаи... Прошу быть свидетелями... Я хочу вызвать генерал М'Рава на дуэль. Это мое право. М'Рав коротко хмыкнул, но промолчал. – Молчите, риов, – резко бросил Аргелиан, не отягощайте свое положение неподчинением. Какие дуэли? Вы не у себя на корабле, а в здании Сената, и во имя Империи, обязаны принять любое решение Комиссии Ромуланского народа. Или вы совершенно забылись? Мы не просто так, и уж, конечно, не из страха отгородилась от ллоанн'нар мра'хел [Федерации (ром.)] нейтральной зоной. Сто лет назад между нами и силами Терры произошла война, а причина – в желании террхасу и их союзников сделать нашу Империю и нас самих частью собственной космической территории. Некоторые члены Комиссии отлично помнят эти события. Я понимаю, что могу вызвать справедливый гнев собрания, но хевам до сих пор считают себя победителями. Между тем, они и их союзники фаэссу, даже объединившись, вынуждены считаться с запретами, и территория Рихана защищена и отгорожена о чужаков, надеюсь, навсегда. Мы – риханнсу! Нам одинаково чужда низменная и лишенная чести логика фаэссу [вулканцев (ром.)], глупая ярость кливам [клингонов (ром.)] и хаотическая смесь разных черт и пороков, свойственная террха [людям (ром.)]. Наши предки слишком дорого заплатили за освобождение Фаэ орионских пиратов – их предали и изгнали, в том числе и поэтому мы все ненавидим предательство. Будь вина генерала М'Рава в этом преступлении доказана, я бы первый потребовал его смерти, но... доказательств нет. Нам остается лишь осудить как его, так и нескольких офицеров Тал Шияр и флота за служебные злоупотребления. Вместе с тем, архивные записи корабля «Алф'индор» предупреждают нас о будущей опасности – это опасность размывания нашей мнхеи сахэ, нашего образа жизни и главной идеи жизни – именно она, а не «взрыв звезды» в наибольшей мере угрожают Рихану... который будет вторично предан, если мы не помешаем этому. Мы не можем судить будущее и наказывать за еще несовершенные преступления, которые случились в другой реальности, но присутствие посла Спока на ч'Рихане нужно предотвратить. Явится ли он тайно или явно... вулканца-полукровку следует выслать обратно – пускай этот «подарок» правительство ллоанн'нар мра'хел забирает себе. Ересь же фаэссу следует уничтожить... По мере того, как Аргелиан продолжал свою речь, в его голосе проскальзывали самые разные эмоции – ярость, воодушевление, разочарование, раздражение, толика несбывшихся надежд. Всю эту причудливую смесь тайных и явных мотивов окрасила свойственное риханнсу нервное возбуждение. Громкие одобрительные реплики раздались с сенаторских мест. – Великолепно сказано, – заметила сенатор Рина. Аргелиан благодарно прижал руку к груди. – Кхнаи, дэйху. Что касается дела М'Рава... Вероятно, он собирался что-то добавить, но не успел. Герб Ромуланской Империи на стене чуть шевельнулся. Обращенные к нему спиной сенаторы не сразу заметили происходящее, но тяжелое лицо М'Рава перекосилось от узнавания и страха. Огромный живой ярко-зеленый орел отделился от собственного изображения на гербе, и, тяжело махая крыльями, приземлился в середине зала. – Элементы, сохраните... – пробормотала сенатор Рина. – Что это? Шутка? – Не шутка. Это то самое существо с множеством форм, о котором я вас предупреждал. Аргелиан замер, предпочитая резко не шевелиться. Легионеры-стражники вскинули дизрапторы, но сенатор, чуть махнул рукой, приказывая им остановиться. – Полагаю, что Высокая Комиссия знает, что это существо бессмертно и неуязвимо, – желчно сообщил он. – Кью, как обычно, хочет развлечений, но риханнсу он посещает нечасто. Устыдить его или напугать невозможно, предлагаю просто не обращать внимания. – Вы сказали, у существа множество форм? – Обычно он является в облике террха. Давайте просто прервемся, если ему станет скучно, он уйдет. – Не лучше ли вызвать отряд легионеров и уничтожить или прогнать эту тварь? – Посмотрите на генерала М'Рава, уважаемые сенаторы. Наш даэвус далеко не труслив и не обладает особой выдержкой, но даже он понимает, с чем столкнулся. Опасность реальна. На нас возложена слишком важная государственная миссия, чтобы попусту рисковать собой. «Ну да, ну конечно... Только вот интересно, что все же затеяло это существо?», – отрешенно подумал Л'Нар. Чувство опасности исчезло, но надежда не вернулась, ее вытеснило вялое любопытство. Кью между тем встряхнулся, почистил перья и по-птичьи прошелся туда-сюда, царапая кривыми толстыми когтями великолепную мозаику пола. Потом он издал пронзительный крик, вспорхнул, расположился на столе и оставил на планшете грузного сенатора жидкое известковое пятно. – Отвратительно, – сказал Аргелиан. – Это пародия на крылатого хищника, но не более. Тратить на такие трюки всемогущество... какой в этом смысл? – Разве? А так лучше? Орел мгновенно исчез, Кью в своем обычном облике, но с острыми ушами и облаченный в подобие сенаторских одеяний, небрежно расположился в материализовавшемся ниоткуда кресле. – Вы сомневаетесь в моем всемогуществе, дэйху, и не цените юмор. Это явный признак отвратительного высокомерия. Что ж, смотрите... и пусть все остальные посмотрят. Он щелкнул пальцами и стены Сената исчезли, но по другую их сторону не открылся хорошо знакомый Л'Нару вид с холма на городские кварталы, портики, статуи и залив. Точнее, вид открылся, но он чудовищным образом переменился. – Редкостное зрелище, – задумчиво продолжил Кью. – Это последствия взрыва Хобуса, как его увидят ваши потомки на ч'Рихане, прежде чем погибнуть. Порыв ветра принес отчетливое дыхание огня. Там, где раньше находился благоустроенный залив, обломки зданий, яхт смешались с дымящейся грязной жижей. Открывшееся над головой небо показалось Л'Нару преддверием ада Иэрин'нэ – тускло-багровое, в клубящихся дымных облаках. «Я думал, они погибли мгновенно», – едва слышно прошептал он, но Кью легко услышал. – Мгновенно с точки зрения Космоса, но сначала поверхность планеты разогрелась, потом раскололась, землетрясение и большая волна уничтожили большую часть Рихана, катастрофа чуть подзатянулась... – Почему не использовали флот? Почему никто не уцелел?! Кью дернул плечом и криво улыбнулся тонкими губами. – Ваш Сенат, этот ваш Дэйхьют, с самого начала отрицал, что перспектива полной катастрофы реальна. Никто не отдал приказа на эвакуацию, хотя связь с планетой работала. Впрочем, для самих господ сенаторов корабль нашелся, к несчастью, в очень скором времени эти выжившие старейшины наткнулись на взбешенного Неро и закончили свой путь печально, очень печально... для них. О! Вы огорчены? Но до взрыва Хобуса еще целых сто лет. Для меня это ноль, риов. Для вас – полжизни или целая жизнь. «Не хочу его слушать и не хочу это видеть, – подумал Л'Нар, но так и не прикрыл опаленные нестерпимым жаром веки. – Я чувствую, как они умирают». Порыв ветра принес колючие искры и швырнул их риову в лицо. Л'Нар все же зажмурился на короткий миг, но снова отрыл глаза, завороженный трагическим зрелищем гибели города. Лава, словно огненная река, уже текла по каналам Рихана. Опаленные до хрупкости статуи, портики и арка крошились, падали в нее и сгорали. Немногие уцелевшие, но обреченные жители столицы, крошечные издали фигурки метались на уцелевших участках тверди. «Огонь, лава... Безжизненный город, хрупкость бытия... Что-то подобное я видел во время нашего общего с Урсулой мелдинга с Т'Cуанак». – Поучительное зрелище, – достаточно выдержано, если учитывать обстоятельства, сказал Аргелиан, – но поучительное совсем в другом отношении, лххаи Кью. Кто предупрежден, тот вооружен. К тому же Неро свершил свою месть, и все, показанное нам, никогда не станет реальностью. – Не станет? Хваленая гордыня вашей расы никуда не делись. Думаете изменить будущее? Как бы не так. Можно выкинуть с планеты посла Спока или вовсе не пускать его никогда, это ничего не изменит, – желчно отозвался Кью. – Фаэссу... – Что фаэссу? Ну да, они откажут вашим потомкам в помощи и, вероятно, порадуются результату, только Хобус взорвали вовсе не они. – Природный фактор. – Природный? Причиной взрыва звезды стали действия одного из офицеров Тал Шияр высшего ранга. О! Вы удивлены... Не знаете, как такое может случиться. Полагаете, я лгу? Не хотите слушать? Нет, не лгу. Высокомерие погубит вас, сенатор. – Хватит. Достаточно. Л'Нар перестал слушать диалог бессмертного существа с Аргелианом. Крики вдали стихли. Горячий ветер высушил кожу щек. – Мать, сохрани, – прошептал Хирел, который продолжал растеряно стоять в стороне, легионеры-конвоиры, казалось, забыли про еретика.. Л'Нар едва заметно кивнул Хирелу, пытаясь ободрить, а потом повернулся в сторону М'Рава, пристально наблюдая за ним. Даэвус сохранял полное спокойствие. Казалось, ни умиравшие у подножья холма риханнсу, ни разрушенный город не трогали его. Полное отсутствие страха смерти и глубокая задумчивость – вот и все, что отразилось в этот миг на лице генерала, а потом зал Сената заволокло дымом. – Реккхаи! – раздался из-за этой пелены чей-то голос. Через миг марево исчезло, картина смерти ч'Рихана исчезла, закашлявшийся Л'Нар снова очутился под куполом нетронутого здания. Аргелиан, «побледневший» до серо-пурпурного состояния сидел, гордо выпрямившись и прижимаясь лопатками к высокой спинке стула. М'Рав словно бы окаменел. Остальные сенаторы перешептывались. Хирел, не обращая внимания на остальных, наблюдал за преступным генералом с откровенной ненавистью. Кью больше не показывался ни в одной из своих форм. – Кажется, это существо ушло, – сказала Рина спустя минуту, гримаса напряжения и ненависти на ее лице медленно исчезла. – Кажется, организованное им зрелище имело единственную цель – потянуть время и запугать нас. Бесполезно! Мы риханнсу и мы не боимся смерти. Стоит ли переносить заседание? Я считаю – нет. Необходимо продолжить рассмотрение дела и вынести, наконец, приговор. – Йе, – согласился Аргелиан. Грузный сенатор выразил свое согласие жестом, но высказаться не успел. В зал, печатая шаг, вошел старший центурион охраны, пурпурный шарф ярким пятном выделялся на сером мундире и контрастировал с коричневыми тогами дэйху. Вытянув руку, охранник отсалютовал собравшимся. – Джолан тру, реккхаи. – В чем дело? – спросил Аргелиан, едва сдерживая раздражение. – Прибыл эрей'риов Эвиэн Н'Вэйд с докладом о событиях на ч'Хай'джи, он здесь и просит немедленной аудиенции. – Разве этот офицер жив до сих пор? – в недоумении пробормотал кто-то из членов Комиссии. – У меня другие сведения. Впрочем, сейчас выясним, пускай войдет. Л'Нар повернулся и встретился взглядом с Эвиэном. «Во имя элементов! Зачем он сдался? Мы все равно проиграли». Н'Вэйд-младший был бледен до цвета блеклой терракоты, одет в гражданский пропыленный и прожженный местами костюм. Казалось, он похудел и осунулся, глаза запали, даже острые уши чуть оттопырились. Аргелиан взял протянутый Эвиэном планшет и молча прочитал короткую надпись, потом резко выпрямился и смахнул со лба, седую волнистую челку. Челюсти сенатора напряглись, переносица сморщилась, губы приоткрылись в торжествующей иронической усмешке и обнажили острые зубы. – Господа сенаторы! Эрей'риов только что прибыл с ч'Хай'джи и доставил нам новые материалы, которые коренным образом меняют дело. – Что они меняют? Разве здесь можно что-то поменять?! – гневно спросила Рина. – Можно. – Аргелиан медленно кивнул. – Во имя Империи! Он привез веские доказательства измены генерала М'Рава.