Искусство Быть Человеком

Прошло уже много времени с тех пор, как Розе приходилось находиться в обществе парня, который на самом деле обладал хоть каким-то половым влечением. Доктор мог проявлять сдержанность наиблагонравнейшего святого, когда дело доходило до физической близости, но Джон был, несомненно, мужчиной и несомненно наслаждался пребыванием со своей женой. Однако, нельзя не заметить, что он был достаточно сдержан в том, что касалось секса. Розе несколько раз приходилось останавливать себя от того, чтобы попробовать что-нибудь слишком «а-ля двадцать первый век» с ним в спальне, дабы не шокировать бедного мужчину. Она честно развеселилась, когда умудрилась поразить его, только лишь имея наглость касаться его в ответ так, как он касался ее, в особенности, учитывая, сколько времени до этого провела, избегая его. Тем не менее, теперь, поддавшись на его ухаживания, Роза ощутила огромное облегчение. Так же, как она ухватилась за возможность больше узнать о Докторе через сны Джона, теперь она хваталась за шанс быть с ним ближе в физическом плане. Возможно, позже она и пожалеет о своих действиях, но прямо сейчас она старалась по полной использовать ситуацию такой, какой она была. И кто знает – чувства Джона должны были откуда-то взяться, верно? Кто может сказать, что они не были результатом просачивающихся чувств самого Доктора? Мысль заставила ее пульс участиться, и вместо того, чтобы намеренно вести себя сдержанно с Джоном, она позволила себе полностью расслабиться. Если это был единственный возможный для нее шанс любить ее Доктора, беззастенчиво и без ограничений, тогда она возьмет его – какими бы ни были последствия. Последние дни октября утекли, словно песок в песочных часах, и когда они вдвоем вошли в ноябрь, Джон до сих пор пребывал в абсолютном, блаженном счастье. Каждый раз, встречаясь с ней взглядом, он просто расцветал в улыбке – с зубами и все такое! Перед лицом такого явного удовольствия Роза не могла не отвечать ему улыбкой. Она тоже была счастлива и чувствовала настоящее удовлетворение впервые с тех пор, как очутилась здесь. Вдобавок ко всему, она, наконец, ощущала себя достаточно комфортно для существования в этом времени, не чувствуя себя при этом круглой дурой. Взять ее гардероб. Роза до сих пор не полностью овладела всем этим делом со шляпками и перчатками, но после двух месяцев воскресных походов в церковь, она, наконец, начала приближаться к этому. Церковь, также, стала куда более приятной. Неделями пытаясь бормотать незнакомые песнопения и молитвы себе под нос, Роза начала запоминать некоторые из наиболее популярных гимнов и молебнов и с удовольствием присоединялась, когда это требовалось по ходу службы. В первое воскресенье ноября она была в толпе людей, покидающих маленькую деревенскую церковь, рука об руку с Джоном, и ликовала по поводу того, что последний спетый ими гимн был ей знаком. Обычно Джон проявлял скромность в пении (он постоянно мурлыкал, когда брился, но этим и ограничивался), однако в церкви он без колебаний присоединялся своим превосходным тенором к ней. Роза обожала слушать его и как раз собиралась сообщить ему это, когда они вышли под мелкий моросящий дождь. Нахмурившись, Роза свободной рукой принялась возиться со своей внезапно промокшей шляпой, и Джон быстро надел и свою, после чего вспомнил, что у него, на самом деле, был зонт. - Я думал о Рождестве, - внезапно произнес он, возясь с ним. - Прости? – сказала Роза, уверенная, что неправильно расслышала его сквозь звуки дождя и поля ее объемистой шляпы. - Рождество, - повторил Джон, сумев, наконец, открыть зонтик. Они нырнули под него, и Роза заметила, что он не улыбался. На самом деле, даже выглядел довольно нервничающим. Непривычная к данному конкретному выражению его лица, она чуть подпихнула его, стараясь вызвать улыбку. - И что с ним? - Что ж, просто… ну, я надеялся, что, возможно… - запинался Джон, пока его не прервал директор, остановившийся под всем этим дождем, чтобы пожелать им доброго утра. Как обычно, он всецело игнорировал Розу и вместо этого говорил лишь с Джоном. Изо всех сил стараясь не начать закатывать глаза или нетерпеливо притоптывать, Роза огляделась вокруг, чтобы отвлечься, и практически сразу же увидела выходящую из церкви Джоан, укрывшуюся под своим собственным потрепанным зонтиком. - Джоан! – окликнула она. Сестра-хозяйка обернулась и, увидев Розу, подошла к ним, аккуратно обходя стороной лужи. - Здравствуйте, Роза, - улыбаясь, произнесла она. – Вам понравилась сегодняшняя проповедь? Роза пожала плечами. До сих пор она никогда по-настоящему не посещала церковь и потому не могла с уверенностью судить о подобных вещах. – Полагаю, было неплохо, - признала она, прежде чем глянуть на дождь, состроив гримасу. – Однако, было бы хорошо, если б Всемогущий подождал с водными декорациями пока мы не доберемся обратно до школы. Джоан усмехнулась, тоже кинув взгляд на дождь. - Как говорят, пути его неисповедимы. - Ага, - угрюмо произнесла Роза, бросив взгляд на Рокасла, до сих пор не отпускающего Джона. Жаль, что она не верила на самом деле в бога, иначе сейчас бы молилась, чтобы в Джоне пробудилось немного грубости Доктора, и он бы резко прервал разговор. Ей на самом деле хотелось вернуться, чтобы они могли обсохнуть и вновь ощутить комфорт. Кроме того, она знала, что у Джона были новые сны для пересказа, и ей не терпелось услышать о них, но его хорошие манеры сулили им пробыть здесь целую вечность. Глаза Джоан проследили за взглядом Розы, коротко окинув Рокасла и Джона за их скучной светской беседой, прежде чем вернуться к Розе. Она сочувственно приподняла брови, и Роза закатила глаза в ответ. Мужчины. Джоан тихо улыбнулась, а затем в ее глазах возникла искорка, и она выступила вперед, чтобы мягко прервать мужчин. - Прошу прощения, директор, - произнесла она, ее тихий голос каким-то образом был ясно и четко различим даже поверх барабанного стука дождя. – Позвольте поинтересоваться, не могу ли я переговорить с вами? Прерванный Рокасл удивленно моргнул, но быстро сориентировался. - О да. Очень хорошо, сестра-хозяйка. Доброго вам дня, мистер Смит, - он по очереди кивнул головой на прощание им обоим. – Миссис Смит. - Доброго дня, - Джон в вежливом жесте коснулся отворота своей шляпы. Роза оказалась чуть поспешнее, едва не лопаясь от ликования над уловкой Джоан. - Ага, до свиданья, - быстро произнесла она и практически утащила Джона прочь, уютно прижимаясь к нему под зонтом, чтобы не намокнуть еще больше. - Интересно, о чем сестре-хозяйке потребовалось поговорить с директором? – поинтересовался Джон, пока они шли под дождем. Роза до сих пор пребывала в тайном возбуждении от того, как Джоан помогла ей. После такого она просто обязательно должна была ей чашку чая. – Возможно, с кем-то из мальчиков приключилась болезнь? Я знаю, что Дженкинс был сам не свой в пятницу, и несколько других мальчиков шмыгали и шумели на занятии… - Кто, Чарли Дженкинс? У него, скорее всего, просто простуда, - отмахнулась Роза. – Половина мальчишек сейчас шмыгают. Должно быть, вирус ходит. - Да, похоже, что так, не правда ли? – признал Джон, а затем нахмурился. – Надеюсь, что он не распространится на персонал. Нет ничего, что я ненавидел бы больше недомогания. - Даже выслушивать болтовню Рокасла о расписании занятий под проливным дождем? – Лукаво произнесла Роза, и когда Джон бросил на нее укоризненный взгляд, не смогла не добавить, - Ох, ну же, не можешь же ты мне сказать, что тебе нравится то, что он постоянно заговаривает тебя. - Вне зависимости от того, нравится это мне или нет, он все еще мой наниматель, - сказал Джон таким суровым тоном, какой только смог изобразить после того, как недооценил глубину лужи и в результате совершил неуклюжий прыжок с проскальзыванием в ее сторону, чтобы не замочить ботинки. – Как и твой, могу я добавить. - Ага, уж мне ли не знать, - снисходительно проворчала Роза. – Скорее, хозяин мой и повелитель. Несколько шагов они прошли в молчании, прежде чем Роза осознала, что Джон наблюдает за ней в ожидании продолжения. Тихо вздохнув, она это сделала. - Ты подумаешь, что это глупо. Просто, он практически игнорирует меня, только если я не сделаю что-нибудь не так. Или же говорит здравствуйте, до свиданья, если приходится, но на этом все. Он ни разу не сказал мне больше полудюжины слов за раз. - Правда? Я… я не замечал, на самом деле, - произнес Джон, выглядя искренне удивленным. - Ага. Ну. Это скорее всего потому, что он обычно слишком занят разговором с тобой, чтобы ты заметил, - беззлобно сказала Роза. – Мы с Джоан – сестрой-хозяйкой Редферн, в смысле – у нас теперь сотрудничество. Присматриваем друг за другом, помогаем увести тебя от Рокасла, пока он не надоест тебе до слез… Джон выглядел очаровательно шокированным. - Вы сговариваетесь, чтобы не подпускать меня к директору? Роза ухмыльнулась. - Ну, ага. Но только потому, что я не хочу тебя ни с кем делить. Джон рассмеялся и посмел остановиться и легонько поцеловать ее, прежде чем они продолжили путь, поспешно шагая под дождем. Позже, когда они обсохли перед камином, Роза вдруг вспомнила. - Что ты там раньше говорил про Рождество? – подсказала она. - Прости? – Нахмурился Джон с того места, где стоял, выжимая свои носки, но затем его глаза осветились воспоминанием. – Ох, да! Я собирался спросить… на самом деле, сейчас я позабыл. Эхм… - Ну и не напрягайся, - утешающе произнесла Роза, слишком привыкшая к тому, что он терял мысль посреди предложения, чтобы беспокоиться. – Потом вспомнится. Джон нахмурился еще сильнее, чем раньше. - Нет, я помню… это было важно, это было… Рождество, Рождество, Рождество… О! Я сейчас вспомнил! Я… послушай, я знаю, что ты, скорее всего, не хочешь оставаться здесь на праздники, но я в последнее время думал о билетах на поезд… - Билетах на поезд? – Роза удивленно моргнула. – Мы куда-то едем? - Да. Что ж, в этом-то все и дело, видишь ли, - признался Джон с красным лицом. – Это все так… дорого, путешествовать до Лондона, в особенности в это время года, и я подумал… надеялся, на самом деле… в смысле, если ты предпочтешь этого не делать, я полностью пойму, конечно же, пойму, но это просто… довольно… ч…что ж…. - Джон, - мягко прервала Роза. – Перестань бормотать. Просто скажи мне, ага? - О. – неловко произнес он. – Да. Что ж. Я хотел узнать, не будешь ли ты возражать против того, чтобы встретить Рождество здесь? В Фэррингеме? Или, возможно, в деревне? Я знаю, что твоя мать будет ожидать нас на праздники, но я надеялся, что мы могли бы встретить Рождество вдвоем. Без нее. Не то, чтобы мне не нравилось общество твоей матери! – поспешно добавил он. – Но билеты до Лондона будут так ужасающе дороги, а мы всегда можем вернуться с визитом летом, если ты захочешь. Я просто… я думаю, было бы довольно неплохо провести Рождество вместе – тебе так не кажется? Он умоляюще уставился на нее. Если бы это был Доктор, она бы заподозрила, что тот просто пытается избежать встречи с ее матерью. С Джоном… ну, она, на самом деле, была даже рада, что он предложил это. У нее было такое чувство, что здесь уходило много времени на то, чтобы заказать билеты на поезд (или что там еще надо было делать для их получения), и ей не нужно было, чтобы Джон заказывал их и тратил впустую деньги, когда она знала, что они определенно не смогут найти в Лондоне ее мать. Что ж. Если только, конечно, Доктор не доставит их туда на ТАРДИС. - Ладно, - просто сказала она, и Джон удивленно уставился на нее. – Что? - Я… я просто… что ж, я думал, что ты, возможно, несколько больше рассердишься на меня, - заикаясь, произнес он. – Я знаю, что ты не любишь, когда твою мать расстраивают, а мне всегда… непреднамеренно… но, что ж, очень хорошо удавалось. Это. Роза некоторое время рассматривала красное лицо Джона, а затем ухмыльнулась, осознав. - Ты боишься моей мамы. Джон издал резкий смешок. - Боюсь? Тво… твоей…? Конечно же, нет. Что за абсурд. Она… приятная. Дама. Он неловко кашлянул, и Роза, не удержавшись, рассмеялась. - Ты до того бездарный лгун, - ласково произнесла она, прежде, чем вспомнить, - О, на самом деле, она передавала тебе свои наилучшие пожелания. - Кто? - Моя мама. Брови Джона удивленно подскочили вверх. - Правда? - Ага, - произнесла Роза. – Я говорила с ней на той неделе. - Говорила? – Джон подозрительно прищурился. – Ты имеешь в виду, по телефону? Директор позволил тебе личный телефонный звонок или… - Тут он подавился словами и внезапно переменился в лице. – О мой бог, - в ужасе выдохнул он. – Пожалуйста, не говори мне, что вы с сестрой-хозяйкой украдкой за его спиной совершали телефонные звонки в Лондон! - Что? – Выдала Роза, прежде, чем осознала свою ошибку. Какое-то мгновение она разрывалась между желанием рассмеяться и врезать себе по голове за свою глупость. – Нет! Нет, нет, нет. Я получила письмо от нее, и это ведь…. типа как… говорить с ней. В любом случае, все в порядке, ага? Мне просто придется написать в ответ, что мы не приедем на Рождество, потому как не можем достать билеты на поезд. Иначе она начнет закупать индеек и всякое такое… - Упаси господь, - пробормотал Джон, и Роза легонько шлепнула его по руке за Джеки. Они аккуратно выставили свои ботинки рядышком перед очагом, чтобы высушить, а затем устроились для дневного чтения. Лишь много позднее Роза осознала – и когда это произошло, это было как гром среди ясного неба. Рождество было намного позже той даты, когда она должна была открыть часы.

~*~

Суровая погода вызвала внезапную, хоть и не совсем неожиданную, вспышку простуд среди студентов (и у Рокасла тоже, к немалому веселью Розы), но даже долгие часы в лазарете с Джоан не помешали Джону выискивать ее в самое неожиданное время, чтобы спросить ее мнения по поводу разнообразных приготовлений к совместному Рождеству. Он казался решительно настроенным сделать этот праздник особенным для нее, так что, конечно же, всякий раз, как он упоминал о нем, Роза ощущала подступающее старое знакомое чувство вины. Она разрывалась между долгом открыть часы и прерыванием короткого обладания жизнью Джона уже немалое время. Теперь она начала взвешивать возможность оставить его человеком дольше, чем на три месяца, чтобы он смог отметить с нею Рождество, как отчаянно того желал. С другой стороны, она ведь никогда на самом деле не обещала Доктору открыть часы именно через три месяца. Еще месяц ведь не повредит, верно? После Рождества она сможет открыть часы, а затем, возможно, отметить Новый Год в каком-нибудь захватывающем месте с Доктором – новое начало для них обоих, и они смогут пережить это и двинуться дальше, как и всегда это делали. Вот только она не была уверена в том, как продление жизни Джона более, чем на три месяца, может повлиять на сознание Доктора – что, если слишком долгое заточение внутри часов травмирует или ранит его? Доктор и без того был так разбит, она не могла вынести мысли о причинении еще большего вреда ему – да еще и от ее руки. В то же самое время, она так же не хотела просто без всяких церемоний открыть часы, а затем двинуться дальше, притворившись, будто бы бедный Джон и не существовал вовсе. Это был слишком равнодушный, слишком бесстрастный конец для мужчины, что так очаровательно любил и так глубоко думал. Мысли эти терзали ее, и она до сих пор не определилась с Рождеством, тщетно разыскивая иной путь, которым могла бы возместить его Джону, когда обнаружила идеальную вещь – и совершенно случайно. В своих путешествиях Роза довольно рано обнаружила, что не важно, в каком ты был веке или на какой планете, в большинстве, если не во всех культурах существовали определенные постоянные. И одной из них были танцы. Не только в метафорическом смысле, но и настоящие танцы, в одиночку и с партнерами или группами людей, с музыкой и, возможно, парой напитков и даже небольшими закусками, если повезет. Ей следовало признать, что она оказалась неравнодушной к традиции королевского двора на Галадрале, согласно которой мужчины должны были преподносить женщинам какой-нибудь символический подарок, чтобы потанцевать с ними. Обычно это был небольшой драгоценный камень или ветка листьев растения Луна-де-Луна – символа любви на Галадрале. В тот их визит Доктор поразил ее до глубины души, волшебным образом как будто бы из чистого воздуха явив восхитительный цветок, а затем очаровательным жестом заложив его ей за ухо. После он, конечно же, вытащил ее в зал, и они нарушили аккуратную процессию, проскакав посреди других пар в нелепом подобии танца, оказавшемся чем-то средним между тарантеллой, сальсой и полькой. Как они умудрились не попасть под арест той ночью Роза не знала. Все же, было забавно. После очередного утра, проведенного за промакиванием лбов и отмером ложек микстуры от кашля во рты больных детей, однако, Роза направлялась в библиотеку и случайно заметила объявление, приколотое к доске на лестничной площадке. Как только она увидела слово «танцы», она поспешно подошла, чтобы прочесть его. Джон был в рубашке с закатанными рукавами, а рот его был набит грушей, когда спустя несколько минут она влетела в их комнату, возбужденно размахивая объявлением в его сторону, ее библиотекарские обязанности были позабыты. - Джон, Джон – ты видел? – Сунув ему слегка помятый листок бумаги без всякого вступления, она прижалась к нему сбоку, пока он читал, до сих пор задумчиво жуя свою грушу. – Я увидела его на доске на лестнице. В следующий вторник вечером в деревне будут танцы. - Похоже, что так, - невозмутимо произнес он, проглотив, наконец, кусок груши. Он вновь начал просматривать листовку, и Роза ждала, когда до него дойдет. Когда понимание постепенно проступило у него на лице, Джон глянул на нее сверху вниз. – О. Ты хотела бы…? - Ну, - произнесла Роза, прислоняясь к нему сбоку с кокетливой улыбкой. – Ага. Конечно, если ты вообще умеешь танцевать. Джон рассмеялся, но затем неуверенно замолк. - На самом деле, я не уверен, - признался он, прежде чем поинтересоваться вслух, - мы танцевали на нашей свадьбе? - Конечно! – немедленно произнесла Роза, но затем добавила с чуть меньшей уверенностью, - Должны были. Определенно танцевали. Верно? Джон не казался убежденным, но затем улыбнулся ей сверху вниз, буквально просиял, и Роза не могла не улыбнуться в ответ. Его радость, как и у Доктора, была заразительной. И, по всей видимости, точно так же, как и Доктор, он был склонен к абсолютно непредсказуемым порывам. Внезапно отбросив свою наполовину съеденную грушу, Джон взял ее за руку и закружил по комнате в импровизированном вальсе, оба они весело смеялись. - Ты умеешь танцевать! – радостно сказала она. - Иногда я сам себя удивляю, - улыбнулся он и случайно ударил их обоих легонько об стол. – О… прости! - Ничего, - Обхватив его руками за пояс, Роза сжала его в коротком объятии, а затем подскочила на цыпочки и опустила поцелуй на его щеку. – Спасибо. - За что же? – удивленно спросил он. - За то, что сказал, что пойдешь со мной на свидание на танцы! – широко улыбаясь, сказала ему Роза. – Давай, копуша, тебе лучше доесть свою грушу, пока горничные не поднялись с нашим обедом. Зачем ты вообще ешь, когда уже скоро время обеда? - Уже обед? – Поинтересовался Джон, бросив виноватый взгляд на грушу. – О боже. Надеюсь, я не испортил себе аппетит. Так все и решилось. Сначала надо будет разобраться с деревенскими танцами, а затем Роза сможет переобдумать, будет ли Рождество осуществимым вариантом или нет. Она до сих пор не была полностью уверена в том, что сможет открыть часы, разве что запредельным усилием воли. Коротко она обдумала было идею открыть их в то время, когда Джон будет спать, но так же быстро отбросила эту мысль. Вне зависимости от того, как сильно ей не хотелось прощаться с Джоном, открыть их в то время, как он спал, было бы слишком жестоко, слишком трусливо. А ей не хотелось быть такой. Отодвинув пока эту дилемму подальше, Роза воспользовалась письменным набором, который купил ей Джон, чтобы написать фиктивное письмо своей матери, объясняя, почему они не смогут приехать на Рождество. Закончив, она попросила Джона прочесть его ей, и, поправив несколько грамматических и орфографических ошибок, которые она сделала, он передал его ей обратно с искренне благодарным видом. - Это замечательно, Роза, - с искренностью произнес он. – Спасибо. Я бы не знал, как и сообщить твоей матери о том, что мы не приедем на Рождество. - Это всего лишь моя мама. Пустяки, - отмахнулась Роза, и направилась было запечатать письмо в конверт, но Джон остановил ее, промакнул лист еще раз, чтобы убедиться, что чернила не размажутся, затем аккуратно сложил его и сам поместил в конверт, все свойственными ему тщательными и размеренными движениями. Роза внимательно наблюдала за тем, как он запечатывает конверт, за ловкой аккуратностью его пальцев и неосознанно облизнула губы. У этой инкарнации Доктора были красивые руки – руки музыканта, как однажды назвала их одна из подруг Джеки – и Роза по опыту знала, как изумительно они ощущались в ее ладонях, на ней, внутри нее… Она была уверена, что щеки у нее пылали, и не посмела отвести взгляда от его руки, даже когда он положил конверт на стол. Джон замер, до сих пор стоя, склонившись, а затем медленно повернул голову к ней и встретил ее взгляд. Мучительно медленно он поднял руку со стола и нежно обхватил ее щеку. Роза подготовилась, в приглашающем жесте приподняв голову к нему. Поцелуй был хорош, сладкий и пьянящий, с легким привкусом груши. Роза прижалась немного сильнее, и вкус совсем чуть-чуть усилился… А затем раздался звук открывающейся двери, и они поспешно отстранились друг от друга. - О! Прошу прощения, мистер и миссис Смит! – в ужасе произнесла Дженни от двери. Джон отскочил от стола и неловко замер, лицо его было красным, и он прочищал горло каждые несколько секунд. Роза, однако, осталась невозмутима. - Все в порядке, - ободрила она горничную. – Заходите. Проходя, Дженни нервно улыбнулась им обоим, и, установив поднос с их обедом, принялась навязчивыми движениями поправлять свои фартук и чепец. - Если вам, эхм, нужно что-то еще, просто дайте мне знать, хорошо? Мадам, сэр. Она сделала неловкий реверанс и поспешила прочь из комнаты. Тем не менее, как только она вышла, Джон и Роза встретились взглядами и разразились неконтролируемым хихиканьем. Обед в тот день выдался шумным, полным смеха и дуракаваляния. Роза долго еще хихикала после того, как Джон проводил ее до библиотеки перед началом занятий второй половины дня. Это был восхитительный день, счастливый день, и он продолжил быть абсолютно прекрасным вплоть до времени сна. Той ночью Джон любил ее с тихим благоговением, а после Роза счастливо прижалась к нему, устроилась и легко провалилась в мир сновидений.

~*~

- Сделай это. Роза вздрогнула. Они лежали там, на ее ладони. Казались такими неуместными - обманчиво простая внешняя оболочка, скрывающая работу сложных механизмов внутри. - Сделай это. – Ее рука задрожала еще сильнее, и она волновалась, что может выронить их. Взгляд темных глаз пронзал ее из-под знакомой копны волос. – Сделай это, Роза. Она сделала судорожный вдох и коснулась большим пальцем защелки. Задержала воздух в легких. Резко отстранила руку и выдохнула с тихим всхлипом. - Я не могу! - Да, можешь. Ты должна. – Его руки – прохладные и гладкие, накрыли ее ладони, подбадривая ее. Его глаза излучали мольбу. – Пожалуйста, Роза. Ты единственная, кто может. Пожалуйста. - Но… я как будто бы убиваю часть тебя, - запротестовала она. Глаза его были бездонными. - Я знаю. - Не проси меня, - и теперь она принялась упрашивать и умолять. – Не заставляй меня оканчивать это. Пожалуйста… Он только наблюдал за ней, в его глазах было столько печали, что она расплакалась, лишь глядя на него. - Всему, - мягко произнес он ей. – Приходит конец.

~*~

Она проснулась, дрожа так сильно, что разбудила и Джона. Он, должно быть, подумал, что она плачет, потому как начал тихо успокаивать ее, а затем коснулся ее лица, как будто бы вытирая слезы. - Роза? – прошептал он, нежно поглаживая ее руку под одеялом, после того как убедился, что она просто дрожит, а не плачет. – Что такое? Она не ответила, но вместо этого страстно поцеловала его, подталкивая и пихая, пока он не перевернулся на спину, и она не смогла оседлать его. Джон ахнул от агрессивности ее прикосновений, но все равно ответил, и вскоре уже они двигались вдвоем во тьме. Если он и был шокирован ее дерзостью, он не произнес об этом ни слова. В сущности, ни один из них не заговорил о данном полуночном происшествии утром или вообще хоть когда-нибудь еще. В итоге, им просто не представилось шанса.

~*~

Вспышка простуд усилилась в следующие день-два, но вскоре они прошли своим чередом, и все мальчики вернулись в классы, лишь несколько задержались с насморками, включая некоего Чарльза Дженкинса, который совершил больше походов в лазарет, чем кто-либо еще из студентов. К счастью, Розе случилось столкнуться с деревенским почтальоном, пока она была там по поручению, и помимо всего прочего для школы у него было письмо из дома для бедного парня. Она передала его ему, пока тот ждал своего осмотра, и мальчик выглядел значительно бодрее к тому времени, как ушел. - Думаю, больше всего он болеет тоской по дому, - заметила Роза, когда они с Джоан покинули лазарет. Старшая женщина бросила на нее странный взгляд, на ее губах играла легкая улыбка. - Как странно, - сказала она. – Я думала именно о том же. Роза собиралась ответить, как вдруг из ниоткуда возник Джон, идущий по коридору с рассеянным взглядом и огромной стопкой книг. - Доброе утро, мистер Смит! – радостно поприветствовала его Джоан, и он подпрыгнул и повернулся к ним, застигнутый врасплох внезапным вторжением в его мысли. При повороте с верха его стопы на пол упала книга, и он удивленно моргнул, глядя на них, прежде чем растерянно уставиться вниз на нарушительницу, словно бы недоумевая, как та могла очутиться там внизу. - Что с тобой сегодня утром? Язык проглотил? Джоан поздоровалась с тобой. – мягко поддразнила его Роза, попытавшись нагнуться, чтобы подобрать книгу. К сожалению, корсеты позволяли немного свободы для сгибания, и потому она застряла на полпути, кряхтя и силясь дотянуться. Джон, ощутив ее затруднение, вытянул ногу и аккуратно поместил ее на книгу. - Погодите, я сейчас… я… - Роза внезапно опрокинулась, и он замер. – О боже. Погодите-ка. Возможно, если я… - О, да ради всего святого, - добродушно произнесла Джоан, забирая стопку книг из его рук и прижимая их к груди. – Вот так. Теперь помогите же своей жене встать. Джон с благодарностью нырнул вниз и подобрал отбившуюся книгу, прежде чем помочь Розе подняться. - Спасибо, - произнесла она, сдувая с лица прядь волос, пока поправляла свой корсет, чуть удобнее устраивая планки. – Не представляете, до чего неудобные эти штуки. И наклониться в них невозможно. - Я не знаю, почему вы настаиваете на ежедневной их носке, - призналась Джоан Розе, с любопытством протянувшей руку к книге Джона. Коротко изучив ее, она сунула книгу подмышку, уже размышляя над тем, на какую полку должна была ее вернуть. – Слишком много хлопот, на мой взгляд. Эхм, мистер Смит, судя по всему, мы держим ваши книги. Джон глуповато моргнул, глядя на нее. - О, - с некоторым удивлением произнес он. – Похоже, что так. - Они следовали в каком-то определенном направлении? – мягко подсказала Джоан, и Джон задумался на долгое мгновение, прежде чем резко прийти в действие. - Да, эхм… сюда. Нет, - он резко повернулся обратно в сторону, в которую направлялся. – Сюда. Он нерешительно направился вниз по лестнице, и Роза обменялась ухмылками с Джоан, когда они последовали за ним. - Он всегда такой? – вполголоса спросила Джоан, явно развеселившись. - Не всегда, - тихонько призналась Роза. – Он просто много витает в облаках. Никогда не думает о том, кем ему полагается быть… Джон резко развернулся к ним, и они обе виновато подпрыгнули, но он всего лишь поглядел на книги, которые они держали, и издал расстроенный возглас. - Мне так жаль, я даже не подумал. Я должен был их нести, не вы вдвоем. - Они не такие уж тяжелые, - запротестовала Роза, но Джоан быстро выступила посредником. - Как насчет того, чтобы каждый взял по нескольку? – предложила она. - Разделение труда? – предположил Джон. - Именно, - одобрительно улыбнулась Джоан и принялась распределять их между ними троими, Джон настоял на чуть большей стопке, чем у двух женщин. Разобравшись с этим, они втроем продолжили путь к библиотеке в дружелюбном молчании, Джон время от времени поглядывал на Розу и застенчиво улыбался. - Роза рассказала мне, что вы ведете ее на танцы в деревню завтрашним вечером, - отважилась Джоан, бросив мечтательный взгляд на доску объявлений, когда они проходили мимо нее. – Знаете, прошла целая вечность с тех пор, как я бывала на танцах, вот только, никто не приглашал меня, конечно же… - Правда? А вы хотели пойти? Эй, вы можете пойти с нами! – Возбужденно воскликнула Роза, прежде чем с мольбой повернуться к Джону. – Ты так не думаешь? Джон перевел взгляд с Розы на Джоан, застигнутый врасплох неожиданным развитием событий. - Я, эээ, эмм… - Очень любезно с вашей стороны предложить это, - снисходительно прервала Джоан бормотание Джона. – Но не покажется ли это несколько… что ж, странным? Старая вдова, вроде меня, сопровождаемая на танцы супружеской четой? - Ох, да кому какое дело до того, что люди подумают? – проворчала Роза, продолжив движение вниз по лестнице. – Да и в любом случае, вы не настолько уж старая. Старые люди раздражительные и только ноют постоянно. А в вас до сих пор еще есть порох. Джоан отчаянно покраснела, приведенная в замешательство. - Что ж, если это так, то только потому, что вы сбиваете меня с пути истинного! К удивлению обеих женщин, следующим заговорил Джон. - Да, так и есть, судя по тому, что я слышал. - О боже, - произнесла Джоан с беспокойством на лице. – Что она вам рассказывала? - Более чем достаточно, чтобы я понял, что на вас она оказывает тот же эффект, что и на меня, - с улыбкой в голосе сказал Джон. Роза бросила взгляд вверх на них, нахмурившись. - Это какой? Джоан выглядела практически сконфуженной, когда признала: - Вы… что ж, вы заставляете меня чувствовать себя молодой. -Именно! Она оказывает просто удивительнейший эффект в этом плане, неправда ли? – согласился Джон, и Роза вспыхнула, а затем насмешливо фыркнула на них. - Ерунда. - О, но мы говорим без всякой недоброжелательности, - запротестовала Джоан, коротко обернувшись к Джону за поддержкой. – Я знаю, что мне не случалось столько смеяться на протяжении лет до того, как я познакомилась с вами. - Как и мне, - добавил Джон, и Джоан одарила Розу многозначительным взглядом. - О, да ну, - рассмеявшись, отмахнулась Роза. – Вы двое наградите меня самым огромным эго на всех Британских островах, если будете продолжать в таком духе. – Пока она говорила, они, наконец, добрались до первого этажа и прошли в библиотеку, где она принялась расставлять книги, которые держала. - Но так не только с нами двоими, Роза, - настояла Джоан, проходя за ней. – Это видно по тому, как вы ухаживаете за мальчиками. Я уже говорила это раньше. Роза с усмешкой покачала головой, и протянула руку за книгами Джона. Он начал передавать их ей по одной, и она находила их места на полках. - Что, промывая их царапины и ссадины? Кто угодно может это делать. - Я имею в виду не их ссадины и шишки, Роза, - терпеливо произнесла Джоан. – Вы воспитываете их разумы и сердца. Вы оказываете на них такое замечательное влияние. Вы напоминаете им не воспринимать себя так серьезно. Роза ярко вспыхнула от похвалы Джоан, в особенности, когда Джон согласился с громким «Правильно, правильно!». - Я просто стараюсь заставить их почувствовать себя лучше, - пробормотала она, ставя на место очередную книгу. – В этом нет ничего особенного. Просто слова. - Но это особенно, - настояла Джоан. – Вы говорите с ними, как равная, и они уважают вас за это. Это выдающееся качество. Я не видела никого, кто бы воздействовал на детей так, как вы. Да даже на всех людей, раз уж на то пошло! «Если б вы только знали», - с иронией подумала Роза. Многие из тех, кого она встречала в своих путешествиях даже не были людьми. Она постаралась не слишком задерживаться на этой мысли, так как та заставила ее запутаться в последовательности расстановки книг. Джон, однако, живо согласился с Джоан, произнеся: - Она – нечто удивительное, неправда ли? – с гордой улыбкой. Роза вновь начала краснеть. Она не привыкла к таким непомерным похвалам – в особенности за такое простое дело, как утешить ребенка с ободранной коленкой или заставить кого-то улыбнуться. Это было нелепо. Но похвалы даже близко на этом не закончились. Этой же ночью Чарли Дженкинсу стало хуже, и к ужасу Розы, ее призвали исполнить обязанности сиделки. Под внимательным присмотром Рокасла она нервно собрала некоторые принадлежности из лазарета, и он собственнолично проводил ее в общежитие больного мальчика. Порывшись в воспоминаниях о своих собственных детских болезнях, и о том, что делала Джеки, чтобы заставить ее почувствовать себя лучше, Роза провела несколько часов, пытаясь поднять ему настроение, пока изо всех сил старалась сбить его жар, прежде чем тот поднимется слишком высоко. Когда Дженкинсу стало настолько комфортно, чтобы он смог заснуть, она пообещала вернуться утром проверить, как он, и оставила его отсыпаться. - Благодарю за вашу помощь этим вечером, миссис Смит, - сказал Рокасл с удивительной благосклонностью, пока провожал ее обратно в ее комнату. – Я знаю, что час был довольно поздний, для того, чтобы звать вас, но учитывая, что сестра-хозяйка отсутствует… Роза выдавила слабую улыбку. - Никаких проблем. Рокасл кивнул, а затем еще чуть выпрямился. Роза подготовилась к выслушиванию нотаций. - Вы очень хорошо справились здесь, - сказал он ей. – Со всеми вашими обязанностями. Библиотека никогда еще не была такой аккуратной, и сестра-хозяйка говорила мне, что вы быстро учитесь и хорошо ладите с мальчиками. Теперь я вижу, что она была абсолютно права в похвалах вашим заслугам. Хорошая работа, миссис Смит. - Я стараюсь, сэр, - неловко рассмеялась Роза. Это большее, что Рокасл когда-либо говорил ей, и точно самое любезное. Слегка вызывало беспокойство, мягко говоря. - Что ж, - произнес Рокасл и кивнул в знак прощания. – Доброй ночи, миссис Смит. Он направился было прочь, но Роза остановила его. - Просто Роза, - попросила она, проигнорировав удивленный взгляд, которым он одарил ее. – Миссис Смит заставляет меня чувствовать себя как будто… старой. Я просто Роза. Рокасл до сих пор выглядел изумленным ее просьбой, вновь желая ей доброй ночи, а затем поворачиваясь и уходя. Закатив глаза в миллионный раз от нелепости взаимоотношений между мужчинами и женщинами в конце этого века, Роза открыла дверь в свою комнату и обнаружила Джона стоящим у окна, согнувшись и возясь с чем-то, укрепленным на медном штативе. - Джон? Что ты делаешь? – с любопытством спросила она, тихо закрывая за собой дверь. Он тут же повернулся к ней, лицо его сияло, и нетерпеливо подозвал ее к тому месту, где стоял с красивым медным телескопом. - О, Роза. Небо сегодня ночью такое чистое! Я смог увидеть все звезды – подойди и взгляни! Пройдя к окну, Роза послушно поместила свой глаз напротив линзы и улыбнулась крошечным булавочным точечкам света, которые увидела через него. Она видела телескопы получше этого (и, на самом деле, знакомилась куда ближе и лучше со звездами), но это все равно было прекрасно. Глядя сквозь линзу, она ощутила, как руки Джона легко опустились на ее талию сзади, и чуть улыбнулась, выпрямившись вверх и в его объятие, только теперь заметив, что его журнал лежал открытым рядом на столе. Вглядевшись в него, она увидела звездную карту. - Я заснул, - объяснил Джон, заметив ее взгляд. – Пока ждал твоего возвращения из общежития, и мне снились звезды. Когда я проснулся, первым, что я увидел, оказался телескоп, и я подумал… что ж, это показалось просто знаком, ты бы так не сказала? Роза поглядела на него через плечо, и он ярко улыбнулся. Но как только она улыбнулась в ответ, в небе снаружи полыхнула странная вспышка яркого зеленого света. - Что это было? – требовательно спросила она, мгновенно развернув голову. Однако, свет уже начал гаснуть. Она высвободилась из его объятия и шумно перебралась вокруг телескопа, едва не опрокинув его в спешке, добираясь до окна. Оказавшись там, она прижалась к нему, ударившись носом о стекло. - Скорее всего, просто метеорит, - утешительно объяснил Джон, подойдя к ней сзади и нежно поглаживая ее плечи. – Камни из космоса, падающие на землю. Не о чем беспокоиться. - Как будто бы близко, - произнесла Роза с гулко колотящимся сердцем. – И зеленое. - О, он мог упасть за много миль отсюда, - успокоил ее Джон, чуть ближе прижавшись к ее спине. – Зеленый оттенок, вне всякого сомнения, обусловлен какими-то атмосферными условиями. Или, возможно, в нем была сернокислая медь… среди… прочих минералов… в… камне… Роза чуть улыбнулась, когда Джон умолк, бормоча чепуху в ее шею, опуская легкие поцелуи на ее кожу. - Пытаешься соблазнить меня научной болтовней? – спросила она, и ощутила, как он озорно улыбнулся ей в шею, ее пульс внезапно залихорадило по совсем иной причине. - Возможно, - застенчиво признал он, и Роза слабо улыбнулась, прежде чем поднять руку, чтобы остановить его. - Я сегодня немного устала, Джон, - соврала она, утешающе поглаживая его голову. – Может быть, завтра? Джон замер на месте, но затем опустил последний поцелуй на ее шею и отстранился. - Справедливо, полагаю. – Вздохнув, произнес он. – Мне тоже стоит ложиться. Завтра будет тяжелый день, учитывая занятия, а затем практику по стрельбе, а затем деревенские танцы… Говоря, он поковылял за своей пижамой, но Роза еще чуть дольше задержалась у окна, ее тянуло пойти посмотреть, не сможет ли она обнаружить, куда именно приземлился этот метеорит. Насколько она знала, метеориты не сияли зеленым при падении, и очевидная его близость беспокоила ее. Что, если это было Семейство, и они, наконец, смогли выследить их? Ей нужно получше приглядывать за часами, просто на всякий случай, и, возможно, завтра совершить поход к ТАРДИС, чтобы убедиться, что та была заперта и в безопасности. Может быть, она сможет сходить в деревню и поспрашивать на местных фермах, не видел ли кто, куда упал метеорит? - Роза? – позвал Джон, стоя у кровати. – Ты идешь в постель? Бросив тревожный взгляд на камин, Роза ощутила странный и абсурдный порыв взять часы и лечь спать, спрятав их под подушку, чтобы они были в безопасности. - Роза? – вновь произнес Джон, и, нехотя, она оставила прибор времени на месте, и подготовилась ко сну. Как только они оказались под одеялом, Роза инстинктивно прижалась к Джону, но несмотря на то, что он уснул довольно быстро, она никак не могла найти покоя. Она то задремывала, то просыпалась всю ночь, но недостаточно глубоко, чтобы видеть сны, и дюжину раз выбиралась из постели, чтобы проверить часы, испытывая паранойю, что те могли пропасть, пока она спала. С приходом утра она была полностью разбита, но Джон выглядел хорошо отдохнувшим и улыбнулся, когда пробудился и обнаружил, что она все еще лежала, свернувшись у него в руках. - Что же, доброго утра, миссис Смит, - сонно пробормотал он ей, и Роза устало улыбнулась ему, когда он очертил контур ее носа поцелуями. - Доброе утро, мистер Смит, - ответила она, легко подыгрывая ему в привычной игре. - Важный день сегодня, - зевнул Джон и причмокнул губами, чуть плотнее пристраиваясь к ней. - Ага, - подтвердила Роза, крепко сжав переднюю часть его пижамы одной рукой и обхватив за пояс другой. – Важный день уже наступает. - Превосходно, - тихо пробормотал Джон, а затем вновь засопел. Какой бы милой ни была привычка Джона поспать, Роза сейчас смогла бы уснуть с той же вероятностью, что и полететь на луну. По крайней мере, выражаясь фигурально. Конечно же, когда вернется Доктор, она на самом деле сможет отправиться на луну, если захочет. Но суть была не в этом. Она напряженно лежала в постели с ним, пока не начала стучать горничная, пришедшая с их подносом с завтраком. Роза никогда не относилась к тем, кто верит в знамения и предвестья, но она верила в свою собственную интуицию, и была более чем уверена, что таинственный зеленый метеорит прошлой ночью был как-то связан с Семейством. Или, по крайней мере, каким-то инопланетянином, что означало, что их прикрытие было или вот-вот будет разрушено. Наблюдая за тем, как Джон зевал и потягивался, до сих пор пребывая в ее вцепившихся руках, она ощутила, как внутри у нее начала расти дикая паника при мысли о том, что ей, возможно, придется отпустить его раньше, чем она предполагала. Всхлип нарастал в ее груди, и она проглотила его, боясь, что может разразиться слезами скорби по человеку, который еще даже не умер. Она еще не была готова. - Джон? – Выдавила она, когда он начал садиться, и он остановился, повернувшись лицом к ней, щурясь сквозь опухшие ото сна веки. – Могу я сказать, что я… я… - Мммн? – Подсказал он, и язык заполнил ее рот, тяжелый и невероятно объемный. Она поцеловала его вместо того, чтобы говорить, запустила пальцы ему в волосы, и прижималась к его теплому длинному телу, пока терпеть уже не осталось сил. Когда она резко отстранилась, ища воздуха, они оба тихо охнули. - Ты в порядке? – произнес Джон, как только достаточно восстановил дыхание. Роза прижалась лбом к его лбу. - Ага, - сказала она ему. – В порядке. Буду в порядке. «Надеюсь», - добавила она про себя. Его рука тут же оказалась на ее лице, исследуя изгиб ее щеки, и он вздохнул ей в рот. - Мне иногда хочется быть в состоянии заглянуть в твою голову, чтобы увидеть, как ты думаешь. Она зеркальным отражением повторила его жест, руки их переплелись, когда она коснулась его щеки, ощутила шероховатость щетины и ребра, прижимающиеся к обратной стороне ее руки, когда его грудная клетка вздымалась и опадала. - Ага, - шепотом согласилась она. – Мне тоже. Джон вновь поцеловал ее, с нежностью, как будто бы это могло помочь. Она несмело ответила на поцелуй, а затем начала потихоньку передвигать свою ногу поверх его бедра. Снаружи комнаты горничная устала ждать и оставила их завтрак у дверей. И так начался последний день Джона Смита на земле.