Лучше быть каракатицей

Ему достался какой-то дефективный Дарума, потому что получается не гладко, а просто охренительно, хотя сначала Джун предпринимает неплохую попытку все испортить: – Надо успокоиться, – бормочет он, и рука на колене Лео ощутимо подрагивает. – В конце концов, это же просто секс. То есть не просто, – вдруг дергается он, едва не сбрасывая их обоих на пол, – для тебя, наверное, это очень важно… – В следующую секунду глаза за стеклами очков становятся огромными: – Я и-имею в виду, что для меня тоже! Важно! Это же наш первый раз, но ты… тебе… Лео выгибает бровь и ждет продолжения. Джунпей то обнимает его за талию, то начинает судорожно гладить по спине, и нервничает все больше. Лео улыбается и берет его лицо в ладони, успокаивающе поглаживая кончиками пальцев. Он ждет, пока Джунпей расслабится, а потом целует: легко в губы, в щеку, в скулу, проводит языком сбоку по линии челюсти и спускается к шее. Слушает неровное дыхание, ловит пульс губами, руками, кожей, и Джунпей откликается, подстраиваясь под его прикосновения. Лео налегает сильнее, побуждая лечь, отстраняется, садится рядом, а потом становится на четвереньки, нависает над Джунпеем и спрашивает, поймав взгляд: – Все в порядке? – Да. – Точно? – Я выгляжу идиотом? – слабо улыбнувшись, вместо ответа спрашивает Джунпей, и Лео мотает головой так, что волосы хлещут по щекам. – Нет, нет. Все замечательно. – Наверное, лучше я сниму штаны? Лео вдруг вспоминает, что сидит абсолютно голым, и ему становится весело. Напряжение отпускает. Со смешком он стаскивает с Джунпея очки, помогает раздеться, гладит и сминает ягодицы, не в силах удержаться. Некоторое время они ласкают друг друга стоя, и на этот раз Лео считает разницу в росте преимуществом: он с удовольствием кладет руки Джунпею на плечи, притягивая к себе, трется, налегает, прижимаясь бедрами, животом, членом, глубоко целуя. Вести еще приятнее, чем подчиняться, и кажется, что ему всегда будет мало, сколько бы они ни были вместе. Поэтому он и не может ничего определенного сказать Джунпею, когда тот спрашивает, как ему нравится больше: Лео любит и ценит все, от редких совместных пробуждений до посторгазменных спазмов, когда перед глазами мелькают цветные пятна. Они снова ложатся, теперь уже голые оба. Джунпей зачем-то пытается накрыться покрывалом, но Лео, смеясь, стягивает его и бросает на пол: – Джун, оно будет только мешать. Или тебе холодно? Тот на миг замирает, а потом со странной целеустремленностью тянется навстречу и целует, прижимая руки Лео к кровати. Это тоже приятно – ощущать на себе вес чужого тела и, выгибаясь, тереться о твердеющий член. Лео раздвигает ноги, стонет и прекращает сопротивляться даже в шутку, принимая поцелуи. Джунпей кусает его за шею, и Лео, высвободившись, шлепает его по груди тыльной стороной ладони, чтобы приподнялся, просовывает руку между телами и начинает ему дрочить. Джун рвано дышит ему в плечо, и кожа покрывается мурашками на контрасте от вдохов и выдохов, будто они играют в "холодно-горячо". Лео закрывает глаза. Он замедляет движения, обхватывает мошонку, перекатывая яички в горсти, осторожно пробует сунуть пальцы дальше, но Джунпей вздрагивает, и Лео торопливо шепчет: – Я не буду, не буду… – убирает руку, проводя кончиками пальцев по всей длине члена, пропускает ствол между указательным и средним, дразняще гладит и улыбается, когда Джунпей пытается ткнуться ему в ладонь. – Успокоился? – Да как сказать… – словно в доказательство влажная головка проезжается по запястью Лео, и Джунпея подбрасывает. Он фыркает от смеха, а потом целует, и Лео едва удерживается, чтобы не начать клясться в вечной любви. Нельзя давить, нельзя пугать его, Лео хорошо знает, что бывает, если поспешить, поэтому он заталкивает глубже неуместные сейчас эмоции. – Принесешь смазку? В ванной тюбик, черный с голубым. – Ладно, – Джунпей слезает с него, забавно придерживая член, а Лео подтягивается выше и кладет под голову обе подушки. Джунпей возвращается, вертя в руках смазку. – Хочешь, чтобы я? – неуверенно спрашивает он. – Давай я сам, хорошо? – и Джунпей с облегченным вздохом кивает. Лео медленно разводит ноги, выдавливая в ладонь прозрачный гель и внимательно следя за выражением лица Джунпея. Он спохватывается, только когда нагревшаяся смазка тает и начинает стекать по руке. Многовато, но ничего страшного, зачарованный взгляд Джунпея того стоит. Лео размазывает гель по всей кисти и обводит указательным пальцем сосок. Джунпей смотрит его правую руку с ужасом, видимо, думает, что Лео собирается засунуть ее в себя до запястья, если не дальше. Выглядит он при этом так комично, что Лео закусывает губу, чтоб не рассмеяться, и не спешит развеивать его заблуждения. Широко раздвинув ноги, он начинает дрочить. Лео уверен, что когда-нибудь придет тот светлый день, когда Джун согласится лечь под него, но пока об этом не может быть и речи. Достаточно вспомнить бурную отрицательную реакцию на предложение римминга. Ничего, всему свое время. Джун еще поймет, что мужскую задницу можно не только мять, но и проделывать с ней кучу по-настоящему улетных вещей. А тогда Лео сделал вид, что просто пошутил, только чтобы Джунпей перестал смотреть с таким ужасом, будто ему предложили засунуть туда не язык, а стаю ежей. Он жмурится, представляя, как будет стонать Джунпей. Хочется кончить, и Лео еле отводит руку от члена, бедра все равно подаются следом, сами по себе, и он загоняет в себя сразу два пальца, чтобы боль уменьшила возбуждение. Он хорошо растянут, но к грубому проникновению мышцы не готовы, и Лео морщится, непроизвольно сводя ноги. – Тебе больно? – спрашивает Джунпей. – Не-е-ет… – это правда, уже приятно. Лео сгибает пальцы и приподнимается на носках, растягивая себя напоказ: пусть Джун видит, как ему хорошо. А сейчас будет еще лучше. – Иди ко мне. Джунпей почему-то бросается в другую сторону, и только через некоторое время до озадаченного Лео доходит, что за презервативами. Шуршит разрываемая упаковка. Лео вытаскивает пальцы и разочарованно выдыхает: внутри сразу как-то слишком мокро и прохладно, не самое приятное ощущение. – Джун! – капризно зовет он. Черт, как хочется подрочить! Ему осталось совсем немного, но нельзя. – Ну иди сюда, где ты там копаешься?! Он садится на кровати, ерзая от нетерпения, и тянет Джунпея за руку к себе, ниже, целует, бормоча в губы: – Чего ты там застрял? – Лео гладит его по груди, по животу, нежит в ладони яички, обхватывает твердый, облитый латексом член и шепчет в повлажневшие ключицы: – Так хочу тебя, так давно тебя хочу, словно всю жизнь, Джун, веришь? Еле хватает силы воли прикусить язык. Лео не хочет, чтобы Джунпей чувствовал себя виноватым, ему не нравится, когда тот хмурится и отводит взгляд, поэтому он еще раз целует и спрашивает: – Как ты хочешь? Чтоб я на спине или можно… – А ты? – перебивает Джунпей. – Лицом к лицу. Хочу видеть, как ты будешь кончать. – Уверен, что что-то разглядишь с вершин блаженства? – улыбается Джунпей, кажется, снова цитируя проспект. – Ты хорош? Так хорош, да? А звездочки перед глазами будут? – Лео держит его лицо в ладонях, уверенный, что вся чушь, которую он несет сейчас, звучит как "я люблю тебя". Он может не произносить этих слов, но нежность льется через край, а над сердцем своим Лео не властен. – Увидишь, – его толкают в грудь, и Лео послушно откидывается на спину, раскрываясь. Член тычется между ног, Лео подставляет ладонь и направляет его в себя, мазнув по пальцам вздрогнувшего Джунпея. Тот сперва смотрит с тревогой, но потом, успокоенный, плавно толкается вперед, и Лео с хрипом выгибается, проезжаясь затылком по подушке, когда Джунпей входит в него. – Не больно? – Черт, нет, что ты, мне… мне хорошо, мне замеча-ательно! Иди… сюда… поцелуй меня и двигайся, а? Ох, это оно. Джун трогает его скулу губами, и Лео пытается открыть глаза, но почему-то ничего не видит, даже когда получается это сделать. Кому из них нужны очки? Все расплывается. – Лео? С тобой точно все в порядке? Ты плачешь? А, вот в чем дело! Слезы. Черт! Он вытирает лицо и успокаивает Джунпея: – Все хорошо, я в порядке. Это просто так. Не скажешь же, что от счастья разревелся, хотя это недалеко от истины. Он тянет его за бедра на себя, прогибаясь и насаживаясь сильнее, следит за тем, как расширяются зрачки и краснеют щеки, сжимается, и Джунпей вздрагивает всем телом, так, что Лео чувствует его движение даже глубоко внутри. – Давай, покажи мне небо в алмазах, – говорит он, обнимая Джунпея за шею. Они все еще целуются, когда тот начинает двигаться. Сначала он просто покачивает Лео на своем члене, так осторожно, что даже удивительно – откуда у него столько терпения?! Ведь стояк у Джунпея был крепкий и указывал четко на Лео, только мигающей стрелки не хватало. – Ну же, Джу-ун, давай сильнее, м-м? – мурлычет Лео, пытаясь глубже впустить его в себя. – Выеби меня, – выдыхает он, и Джунпей краснеет до самого пупка. До того как они начали встречаться, Лео думал, что в постели Джунпей будет зажатым и неловким, но сейчас приходится признать свою ошибку. Конечно, в некоторых вопросах тот консервативен и кое-что принимает в штыки, но если соглашается, то на попятную уже не идет. А еще он быстро учится и заботится об удовольствии партнера. Правда, для Лео это все – лишь приятные бонусы. Самым главным остается тот факт, что он в одной постели с Хьюгой Джунпеем… который наконец-то перестал дразнить и начал… ох-х… трахать. Поначалу толчки неглубокие, но постепенно Джунпей входит во вкус. Лео вскрикивает, когда его подхватывают под бедро и с силой тянут вперед. О да, так хорошо, тут никто не против некоторой грубости. Жаль, что простыни такие скользкие – каждый раз, когда Джунпей въезжает в него, Лео немного проталкивает по постели, а хотелось бы оставаться на месте и принимать его в себя полностью. Движения ускоряются, и Лео не хватает дыхания. Он слышит собственные всхлипы так, словно их издает кто-то другой, но какая разница?! Ему больше ничего не нужно, кроме члена Джуна, его рук, его губ, его плеч, за которые Лео пытается ухватиться, но пальцы все время соскальзывают. Наконец получается обнять его, и Лео тянется к губам. Джунпей его целует, неловко опираясь на руку. Лео берет его за левую, свободную ладонь и тянет к своему члену: поласкай меня, докажи, что ты со мной, почувствуй, что я парень, что я лучше нее… Нет, нет! Здесь никто не будет думать об Айде, нельзя давать ей в очередной раз все испортить. Лео закрывает глаза и прижимается ближе, обхватывая Джунпея так крепко, что теперь они движутся как единое целое. Склеились, слиплись. Он чувствует пульс Джунпея как свой собственный, такой же быстрый и гулкий. – Еще… еще… еще… Джунпей вламывается в него с такой силой, что окружающий мир ходит ходуном. Лео уже не помнит, где они находятся, сколько бы ни дали, он просит больше с каждым толчком, выгибаясь до судороги в напряженных мышцах, и кричит в полный голос, когда Джунпей наконец в него кончает. Свой оргазм потерялся где-то по дороге. Он не помнит какого-то конкретного момента, ему было очень хорошо все время, да и сейчас член до конца не опал, и Лео лениво трется о простыни, пока Джун, лежа рядом, так же расслабленно тискает его задницу. Лео тянется поцеловать, потом ложится сверху, и Джунпей спокойно раздвигает ноги, чтобы было удобнее. Они долго целуются, так что Лео успевает прийти в себя и поблагодарить всех богов, которых может вспомнить. Потом Джунпей ему дрочит, и в результате получается, что именно он наблюдает, как кончает стоящий над ним на четвереньках Лео, о чем незамедлительно и сообщает. Джун так доволен собой, будто выдержал сложный экзамен, Лео еще успевает удивиться и подумать, что тот, наверное, тоже о нем переживал. Забота греет лучше самого теплого одеяла, и Лео засыпает прямо так, в ворохе сбившихся простыней, с подушками в ногах, не приняв душ и даже не обтершись. Впервые за долгое время его не волнует, что будет дальше, он счастлив здесь и сейчас.