В волосах листва, и руки красны

— На себя посмотри, ничтожество! — беззлобно ответила я и жестом показала гостям следовать за мной в глубины тюрьмы. — У нас нет времени на светские беседы, — остановил меня Саске. — Я освобожу пленников, а ты собирайся: мы выдвигаемся немедленно и не будем тебя ждать. Мне хотелось подшутить над ним, ведь они две недели шли сюда только чтобы забрать меня, и смогут подождать еще пару часов пока я соберу вещи, но Саске выглядел таким уставшим и безразличным, что я двинулась в сторону своих комнат в одиночестве. Вокруг творился хаос, освобожденные пленники дрались друг с другом за ценные вещи, находившиеся в убежище, кто-то искал знакомых, другие крушили и жгли дорогое лабораторное оборудование. Отстраненно наблюдая за происходящим, я подумала, что Орочимару голову откусит Саске, когда увидит, как тот обошелся с его бесценными убежищами. Ворон докладывал мне, что это было не первое убежищ, е в котором Саске проводил подобную «уборку». Ох, и зол же будет змей! Я же лишь скрыла свою чакру и провела руками по лицу и волосам, наложив слабенький отвод глаз. Меньше всего мне хотелось стать жертвой бывших пленников, тем более что крики о том, что нужно найти и сжечь ведьму уже звучали. Аккуратно лавируя между мечущимися людьми, я дошла до своих комнат, сняла печати, взяла свои немногочисленные пожитки и оглядела теперь уже бывшее жилище в последний раз. За это время оно пропиталось мной, как ни одно другое жилище в этом мире и мне было немного жаль покидать его. На окнах висели тяжелые шторы из синего хлопка, скрепленные гирляндами из разномастных бусин каждую из которых я зачаровала на свой лад. В кухне стоял большой медный чайник, очень похожий на тот, что стоял старом доме Карин, а в чугунной ванне разместились ароматические масла в разноцветных флаконах, привезенных Кабуто из разных стран. Все это мне придется оставить здесь и меньше всего мне хотелось, чтобы бывшие пленники рылись в моих ящиках с бельем и сдали мой чайник на лом. Но брать с собой столько вещей в недолгий, я надеюсь, поход — это глупейшая идея, я итак забила почти десяток свитков лекарствами, книгами, стрелами и сухпайками. Впрочем, время на подготовку было предостаточно, и в одном из трактатов о фуиндзюцу нашлась подходящая печать, которую я слегка модифицировала под себя. Я вышла из комнаты, аккуратно сложив рюкзак в угол и сосредоточилась. Плавным движением, играя на реальности, словно на музыкальном инструменте я начертала в воздухе руну Отила, чуть толкнула ее вперед и она вросла в дверь, постепенно расширяясь во всю стену. По бокам от нее словно ветви дерева выросли две Альгиз, чуть выше примостились иероглифы изначального фуиндзюцу: «Лунный щит, объятый пламенем ликориса». Стена засветилась на мгновение нежным молочным светом, а потом по ней поползли кроваво-красные узоры, напоминающие ликорис. Мои руны словно дышали с ними в унисон, и я почувствовала, как по телу разлилось спокойствие. Мой дом, все мои секреты в безопасности и никто не сможет открыть эту печать кроме меня. Не то чтобы я была великим мастером фуиндзюцу, но найдется ли в этом мире тот, кто умеет резать руны? Я тихо засмеялась. Если такой человек найдется, то мне не жалко будет дать ему покопаться в своих трусах. К этому моменту сзади раздался крик, звук удара и после этого я почувствовала, как меня буравят тяжелым взглядом черных глаз. — Не знаю, что ты такое умеешь, — бесстрастно сказал Саске. Я пожала плечами. — Я готова, куда дальше? — Нам нужно забрать последнего члена команды, — ответил Саске. — Буквально пара дней пути. Ты его хорошо знаешь… — Ага, еще один псих! Мало нам этой сексуальной маньячки, теперь еще и настоящего зверя подберем. Один только я чудом затесался, буду голосом разума! — ехидно влез Суигетсу. — Зверя? — я вопросительно посмотрела на Саске. — У нас мало времени, идем. И мы покинули тюрьму, ставшую мне домом. Напоследок я оглянулась, увидела, как она полыхает и тяжело вздохнула. — Скучаешь по своим пыточным, извращенка? — тут же прокомментировал Суигетсу. — Инструменты я взяла с собой, — спокойно парировала я и внимательно посмотрела на его покрытые мозолями руки. — Могу засунуть тебе несколько напитанных чакрой сенбонов под ногти, если не прекратишь называть меня извращенкой. — Насмешила, — Суигетсу превратил руки в жидкость и тут же принял прежний облик. — Извращенка. Все знают, что ты мечтаешь залезть в штаны к нашему Саске. Я бы побоялся ночевать с ней рядом, шеф, — обернулся он к Саске, который молча наблюдал за нашей дискуссией. В следующую секунду я схватила его обжигающей ладонью и повернула лицом к себе. Суигетсу попытался раствориться, но природный жар, исходящий от меня обжег его, вызвав облачко пара. Он мгновенно отпрыгнул и потер лицо, неверяще глядя на меня. — Меня зовут Карин, Суигетсу, — мягко напомнила я. Он медленно кивнул. Дальнейший путь мы продолжили молча, лишь Саске периодически спрашивал, нет ли вокруг других шиноби, и давал указания, куда нам свернуть. Заночевали мы в лесу, привычно расположив лагерь у корней гигантского дерева. Суигетсу наловил рыбы в ближайшем ручье, я достала из свитков рис и коренья, чтобы сварить нам ужин. Мы развели небольшой костер, умело скрыв дым от любопытных глаз. Их, впрочем, если не считать заглянувшего к нам лешего — он был похож на огромную обезьяну, покрытую мхами и лишайниками, — не было. Леший долго сидел на дереве, оглядывая нас светящимися глазами. Напарники мои его не замечали, но им было как-то тревожно. Я немного удивилась этому, раньше Саске не обращал внимания на духов, что-то изменилось? — Как будто старый змей за нами подглядывает, да? — внезапно прервал молчание Суигетсу. — Такое же липкое ощущение и пахнет… будто гниющей землей. Мы с лешим синхронно обернулись на Суигетсу, а Саске лишь пошевелил угли в костре. — Просто дух-хозяин местного леса пришел посмотреть на тех, кто разводит костер среди его деревьев и ловит рыбу в его ручьях, — внезапно сказала я. — Нужно оставить ему подношение утром. Леший согласно кивнул и растворился в темноте. — Я тебе говорю, больная она, вообще на голову отбитая! Зачем мы ее с собой тащим? — снова заныл Суигетсу. Но Саске не обращал на него внимания, вместо этого он пристально смотрел на меня. Потом кивнул каким-то своим мыслям и, быстро вскочив на ноги, схватил за руку и потащил куда-то вглубь темного леса. Мы шли по ветвям деревьев, распугивая местных сов и привлекая внимания рыщущих внизу енотов. Вскоре Саске остановился и оглядел меня шаринганом. Я и забыла уже, как неуютно ощущаю себя под взглядом этих вращающихся, светящихся в темноте глаз. Из-за облаков вышла луна, придав этой сцене неуместный, не то романтический, не то пугающий колорит. Конечно, Саске поцеловал меня. Я закрыла глаза, позволив ему приоткрыть свои губы и грустно задумалась о том, что не чувствую к нему ничего, кроме жалости и легкой материнской нежности. Чары Микото немного ослабли с моей стороны, и это делало происходящее еще более неправильным. Саске был очень красивым, но эта красота… была детской для меня. Я не воспринимала его как мужчину и потенциального партнера. Я открыла глаза и тоскливо посмотрела на луну, все еще наблюдавшую на нас с небес. Манипулировать влюбленным мальчиком будет так легко… так отвратительно. Саске отодвинулся и посмотрел на меня нечитаемым взглядом. — Ты меня не хочешь, — едва слышно сказал он. — Почему? — Ты маленький, — правдиво ответила я. — Мы ровесники. — Неправда и ты знаешь это. — Ты ничего мне не говоришь о себе. — Ты не спрашиваешь. Мы помолчали несколько секунд, разглядывая друг друга.  — Я его не убил, ты рада? — внезапно сказал он. — Конечно, рада, я ведь знаю, как ты смотришь на него. Не так… — он махнул рукой, пытаясь описать недавний поцелуй. Я удивленно уставилась на него. Неужели он догадался, что я… что мое отношение к старому змею отличается от… мысли в голове путались и я взялась за голову, словно это поможет мне привести их в порядок. — Только не говори, что ты не убил его из уважения к моим чувствам, — горько сказала я. — Это ведь тоже будет неправдой. Ты не убил его, потому что привязался к своему учителю, а еще потому что ты не злой человек, Саске. Мальчик отшатнулся как от удара. Его глаза злобно сверкнули в темноте, я задела его за живое. Он привязался к ним по-настоящему, как привязался к Наруто. В отличие от меня вовсе не магические узы связывали его с ними, а нечто более глубокое. Настала очередь Саске хвататься за голову, он выглядел так, как будто пытался сдержать чувства, рвущиеся наружу, как будто он хотел заплакать. Я медленно сделала шаг вперед, потом другой и обняла его. Он не вырывался, и мы простояли так несколько минут. — Ты не удивлена, — заключил он. Я промолчала. — Не удивлена, — продолжил он. — Кабуто в последнее время вел себя странно, скрывал что-то и явно нервничал, будто задумал очередную пакость. Без тебя в этой истории явно не обошлось, вечно ты лезешь не в свое дело. Последнюю фразу он произнес с неожиданной яростью. На секунду мне показалось, что за этими словами последует удар, но Саске просто отступил на шаг назад и пристально осмотрел меня с ног до головы. — Впрочем, какая разница, все, что нужно я от него уже получил. Орочимару стал бесполезен, настолько ничтожен, что даже убивать его не было смысла. Он не сможет помешать мне убить Итачи, а ты в этом поможешь. Это не было вопросом, и значит, мне не нужно было отвечать. Не нужно лгать. Луна скрылась за облаками, и в лесу стало по-настоящему темно. Я подняла руку и подождала несколько секунд, пока глаза привыкли и начали различать в темноте хотя бы ее. Рядом зловещими огоньками горели два шарингана, в воздухе пахло гниющей листвой и свежестью. Саске моргнул, оставив меня в полной темноте, а потом бесшумно унесся куда-то вперед, где тревожно переливалась чакра Суигетсу. Бросил меня одну в темноте. Это было так… символично. Я нащупала под ногами корягу и уселась прямо на нее, прислушиваясь и принюхиваясь к звукам леса. Есть вещи намного страшнее темноты.

***

Мы пришли на нужное место на закате следующего дня. Небо окрасилось в тревожный, кроваво-красный цвет и меня охватило беспокойство. Утром мы положили немного зерен риса под корни дерева, рядом с которым расположились на ночлег и дух леса явно принял нашу жертву — ни единая птица не выдала наши перемещения, ни одна ветка не обломилась под ногами. Но сейчас ощущение благоволения божества испарилось словно капли дождя на раскаленной земле. С каждый шагом я ощущала тревогу и давящее чувство нарастающего безумия и вязкости, вокруг ядовитыми сгустками разливалась чакра существа, знакомого мне по работе с подопытными. Саске решил взять в команду Джууго. Я остановилась как вкопанная и неверяще посмотрела на Саске. — О, почувствовала уже? — встрял Суигетсу. — Я тоже это чувствую, словно каплю крови в воде… — он нервно облизнул губы. Саске остановился рядом и замер в ожидании дальнейшей реакции. Но я промолчала, хотя вопросы вертелись на языке. После вчерашнего разговора мне было сложно с ним говорить, нужно было привыкнуть к новой реальности, где маленький глупый Саске уже вовсе не маленький и совсем даже не глупый. Я неуверенно сделала шаг вперед, привыкая к омерзительному ощущению, разлитому в воздухе безумию. Чем ближе мы подходили, тем насыщеннее становилась чакра, окутавшая подобно туману все вокруг. Джууго был очень странным, даже с учетом его способности к оборотничеству. Ни один человек или дух не мог до этого распространять свою чакру так, обычно это делали животные, но у них была лишь природная чакра, а она не способна забивать собой все вокруг. Джууго провонял собой каждый камень, каждую травинку вокруг. Для сенсора вроде меня это было отвратительное ощущение, будто бы языком слизываешь капли пота с чей-то кожи и одновременно вдыхаешь запах тела. Меня в очередной раз передернуло. — Дальше я не пойду, — тихо сказала я, присаживаясь на камень и входа в Северное убежище. — Внутри никого нет, только… оно. И оно себя не контролирует, это скорее зверь, чем человек. Саске согласно кивнул и медленно спустил рукава своего косоде, оставшись голым пояс. В лучах закатного солнца это было пронзительно красивое зрелище. Заметив, что я им любуюсь, Саске криво усмехнулся уголком рта и начал превращаться в чудовище. Это тоже было красиво. Извращенно, но прекрасно. Спящие отголоски вороньей крови пробудились и под давлением печати Саске начал походить на тенгу — красные глаза яростно сверкали, огромные крылья распахнулись за спиной. Удовлетворенный моей реакцией, он медленно поднялся к входу в убежище и вошел внутрь. Я не стала вызывать ворона при Суигетсу, а сосредоточиться на чакре во всей этой вони было просто невозможно. И потому оставалось лишь ждать. Изнутри доносился грохот, звуки борьбы, рев и какие-то крики, а потом наружу вышли двое — одетый во всей форме невозмутимый Саске и выглядящий почти робко гигант-Джууго. Он выглядел не безумно, скорее растерянно и перестал распространять свою чакру. Я прикрыла глаза, прислушиваясь, почти принюхиваясь к нему и недовольно поморщилась: от него вообще не пахло человеком, только лесным зверем. Странно. Саске формально представил нас друг другу, хотя в этом и не было необходимости, и объявил, что наша цель — убить Итачи Учиху. Суигетсу не выглядел удивленным, я старательно отводила глаза, а Джууго равнодушно пожал плечами и сказал, что пойдет за любым, кто сможет остановить влияние печати на него. — А где остальные обитатели Северного убежища, Джууго? — тихо спросила я, не поднимая глаз. — Я их съел, — почти беззвучно ответил он. — Эта печать… я был так голоден, я совсем не контролировал себя, я убил их всех и сьел… они так пахли, я не мог сдержать, я был голоден… Я подняла голову и посмотрела на Саске, наши взгляды встретились. В моем было немое удивление, и непонимание, зачем мы берем с собой эту тварь, это существо, пахнущее диким зверем. Диких зверей нельзя приручить. Саске ничего не ответил и продолжил рассказывать о наших планах. Стало ясно, почему с нами идет Суигетсу — он хотел получить меч, принадлежащий Кисаме, беглому шиноби из Тумана. Я продолжала молчать, хотя и понимала, что все происходящее попахивает безумием — у Саске не было толкового плана, а эти двое не были способны его сформулировать. Я тяжело вздохнула, чем и привлекла внимание Саске. — Хочешь сказать что-то, Карин? Ты удивительно молчалива сегодня. Я лишь пожала плечами, давая понять, что сказать мне нечего. Будет чудом, если мы вообще найдем Итачи с таким уровнем подготовки, хотя у меня и было ощущение, подкрепленное некоторыми видениями, что Итачи «случайно» попадется нам в нужный момент. Эта больная на голову дрянь мечтала умереть от рук своего брата. Видимо, чтобы разрушить его психику окончательно. Вокруг начало темнеть и мы поспешили покинуть Северное убежище, в котором не осталось даже трупов, чтобы их захоронить.

***

Следующей целью Саске была закупка припасов, собранного по убежищам арсенала нам не хватит для того, чтобы убить Итачи и его напарника. Но купить подобные товары было не так-то просто, в основном ими торговали в скрытых деревнях, а там, даже в условно недружественном Листу Облаке, никто не спешил торговать с нукенинами. Орочимару же занимался закупками сам или через Кабуто через какие-то свои источники, поэтому воспользоваться ими мы не могли. К моему удивлению, Саске это совсем не тревожило — он сказал, что недалеко находится магазин, который связан с Учиха давней историей. — Но вы же были полицией в Конохе, — удивилась я. — Разве город не должен был обеспечивать вас всем необходимым? Саске только пожал плечами. Он вообще на удивление мало знал о собственном клане и это меня тревожило. Неужели Учиха догадывались, что против них готовится нападение и скрывали свои покупки. Или же наоборот — они планировали что-то сами и потому закупали оружие на стороне. Я озвучила это предположение Саске и он глубоко задумался. — Я помню, — тихо сказал он. — Что отец часто критиковал политику властей в Конохе, он говорил что-то о корнях, опутавших деревню. Но при мне никто не обсуждал планы. Считаешь, что Учиха могли готовить?.. — Переворот? — закончила я за него. — Вполне возможно, но все же сомнительно. У них был совершенно особый статус, многочисленный клан-основатель со своей нишей, которую никто не мог занять кроме них. Зачем им могло понадобиться устраивать вооруженные беспорядки в деревне? Скорее их кто-то хотел убрать, особенно если они были недовольны текущей ситуацией. Но не решались напасть и потому использовали твоего брата, чтобы уничтожить клан изнутри. — Ты считаешь, что Итачи — жертва, — прошипел Саске. — Он всех убил, он маму… убил. — Он редкостная мразь, но он был младше тебя, когда устроил резню и, согласись, это могло быть очень выгодно для многих. Я не верю в такие совпадения, особенно когда речь идет о такой гнилой системе как скрытые деревни. Саске замолчал, переваривая сказанное. В отличие от него я знала, о каких корнях говорил Фугаку, но делиться информацией не стала — это вызовет слишком много вопросов. Саске еще не готов к тому, чтобы принять мир таким, какой он есть. Я боялась, что если он узнает о том, насколько прогнил в действительности его родной Лист, то ухватится за эту возможность и простит любимого брата, свалив всю вину на деревню. А мне нужно было поймать и спасти Итачи, чего бы это не стоило, ведь именно для этого и призвала меня Микото. А еще для спасения младшего сына, которому могло хватить ума пойти войной на Коноху и героически погибнуть к большому облегчению того же Данзо и прочих бенефициаров падения местной полиции. И чем больше я думала обо всем этом, тем сильнее мне хотелось свалить хотя бы часть планирования на Кабуто и Орочимару — они были намного умнее и хитрее меня, без их помощи даже спасение Итачи казалось невозможным. Но от них не было никаких вестей уже несколько недель, Орочимару медленно восстанавливался, а Кабуто было не до праздных бесед за чашкой чая — он обучался искусству владения сендзютсу, а это было смертельно опасно и требовало невероятной концентрации. Я прекрасно помнила, как выглядели жертвы свитка призыва скорпионов в Стране Железа, и не хотела подобной участи для Кабуто. Впрочем, карты показывали, что он медленно и упорно движется к своей цели. Оставалось только надеяться, что они с Орочимару покинут Драконьи земли до того, как мы столкнемся с Итачи, потому что идеи как остановить бойню у меня, конечно, есть, но вот спасти Итачи на своих условиях — лучше всего до того как он откроет свой поганый рот, без их поддержки было маловероятно. За этими разговорами мы подошли к нужному месту. Сначала я подумала, что Саске шутит — разрушенный древний город выглядел необитаемым уже несколько столетий, от многих домов остались лишь стены, остатки прежних роскошных садов заросли настолько, что лишь сорвав крошечное яблочко и попробовав его на вкус, я поняла, что это не дикое дерево. Все вокруг было таким хрупким, что мне было страшно идти по крошащимся камням на мостовой. Но при этом здесь чувствовалась какая-то… благодать. Это было приятное место, в котором можно было остановиться у фонтана, глотнуть немного воды и двинуться дальше. На некоторых домах сохранились остатки фресок, они что-то напоминали. — А, точно, я видела подобное как-то раз, когда мы перемещались между убежищами, — воскликнула я. — Там тоже были изображены люди-кошки. Но в отличие от изысканных храмовых рисунков местные кошки выглядели попроще, и занимались в основном тем, что наблюдали свысока за маленькими людьми, занятыми своими повседневными делами. Лишь один рисунок отличался от остальных, там огромная кошка обменивалась дарами с рогатой женщиной — похожую фигуру я видела в Драконьих землях, именно так похоже и выглядели древние боги, пока Рикудо не сотворил что-то с этим миром. Рогатая богиня притягивала мой взгляд и влекла к себе, на секунду мне показалось, что я слышу шепот среди ветра, завывающего среди развалин. Ноги казалось сами понесли меня ближе к изображению, и я начала замечать детали, которые не были видны обычному глазу: прекрасна и милосердна была богиня, одетая в белоснежные одежды, сотканные из лунного света, и красноволосые люди с великим почтением несли за ней длинный шлейф ее одеяния, от которого рассыпались звезды, и падали в густую траву, и сама земля пела от наполнявшей ее магии… — Карин! — громкий крик вырвал меня из видения. — Ты плачешь! Карин? Я полностью очнулась и поняла, что действительно плачу, стоя на коленях перед полустертым изображением рогатой богини. Видение исчезло, растворилось, словно легкая утренняя дымка, и я чувствовала себя напуганной и опустошенной. Попыталась встать, но ноги у меня затряслись и Саске рывком приподнял меня и повел куда-то вглубь города, где над одним из зданий вился дымок. Я сосредоточилась, пытаясь ощутить вражеское присутствие, но внутри были лишь одна девушка — совсем юная и чакры в ней было едва достаточно, чтобы различить, скажем, настоящие печати от поддельных. Она не могла быть шиноби, даже близко не походила. И все-таки было во всем этом месте что-то странное… Саске постучал в дверь, изнутри раздался крик: — Тамаки, открой дверь! И следом Тамаки — та самая девушка, что я учуяла несколько секунд назад, открыла нам дверь и гостеприимно пустила внутрь. Там я увидела ее. Богиню.