В волосах листва, и руки красны

Если вы видели одного бога, то вы видели всех богов. Да, каждый из них уникален — обладает своей сферой влияния и характером, но ощущение от их присутствия не спутать ни с чем. Океанской волной тебя подхватывает их сила и бросает с высоты вниз. Боги не живут среди людей, но приходят к ним тогда, когда окружающий мир или верный последователь к этому взывают. Передо мной сидела богиня. Бесконечно старая, и, наверное, слабая, но это лишь по меркам других богов. По сравнению с обычными людьми это существо было почти всемогущим. И таким спокойным. Божественная кошка, воплощенная в образе старой женщины с нелепым ободком на голове, окруженная безделушками и своими смертными воплощениями. Но смертными ли? Одна из кошек, словно подслушав мои мысли, тихо фыркнула и запрыгнула на полку с кунаями. Внутри магазинчика было тепло, горел очаг, и бабушка-кошка встречала нас сидя в обитом плюшем кресле, в руках у нее было вязание. Впервые за долгое время я ощутила себя в полной безопасности: тепло и свет божества разливались подобно глотку крепкого алкоголя на морозе. Остальные, кажется, тоже поддались этим чарам и потому расслабились. Суигетсу щурился на огонь, Саске протянул руку, чтобы погладить кошку, а Джууго стоял с открытым ртом, не в силах сдвинуться с места. Внезапно я поняла, что он рассматривает небольшой бронзовый колокол, висящий под потолком. Такими колоколами обычно украшали местные храмы, но мало где они сохранились за ненадобностью. — Что же ты им издалека любуешься, поросеночек, — весело сказала богиня. — Подойди, позвони. Может, кто и откликнется. Ты же такой несчастный, прямо жалко смотреть. Зачарованный колоколом Джууго проигнорировал странное обращение и действительно позвонил. Ничего не произошло. Я огляделась по сторонам в поисках каких-то проявлений магической силы, но комната оставалась прежней. Джууго позвонил еще раз и еще. И только на третий раз язычок колокола засветился и упал ему в руки. — Что творишь, болван! — заорал Суигетсу. — Мы все оплатим, — прервал его Саске. — Прошу прощения. Но кошка только усмехнулась и продолжила заниматься своим вязанием, а Джууго все стоял, разглядывая оставшийся у него на ладони кусочек бронзы, а потом сунул его куда-то вглубь плаща. Я только покачала головой. Саске тем временем начал закупаться по списку, Тамаки ему помогала, Суигетсу мешал и лез с советами, а Джууго и вовсе сел на единственный свободный табурет у входа. Я осталась стоять посреди магазина, чувствуя себя крайне неуютно, будто бы это меня выставили на витрину, а не многочисленные безделушки вокруг. Богиня между тем продолжала невозмутимо вязать, подслеповато щурясь на огонь, словно и не замечала мою неловкость. Наконец, она закончила очередной ряд и пристально посмотрела на меня своими оранжевыми глазами. Зрачки ее сузились, придав хищный вид. Одна из кошек — трехцветная, с коротким обрубком хвоста, подошла ко мне потереться об ноги, а потом промурлыкала: «Ну, не стой же посреди комнаты, посмотри лучше наши товары». Остальные обернулись, услышав от нее человеческую речь. Саске уважительно посмотрел на богиню, явно приняв кошку за призыв. Впрочем, почему бы и нет? Кто знал, чем занимались призывные животные, пока Рикудо не обрушил старый мир, даровав все людям чакру? — Ты слишком много думаешь, мяу, — недовольно сказала кошка. — И постоянно врешь, у меня шерсть начинает топорщиться, когда я рядом с тобой стою. — И у меня, — мяукнула еще одна кошка, черная как смоль, выскользнув из темного угла. — Мы тебя сюда не звали, убирайся прочь со своими гадкими тайнами! — А ну замолкли обе! — окрикнула их бабушка, которая к тому моменту сложила свое вязание в плетеную корзину, стоявшую у очага. — А ты не слушай этих ворчливых старух, деточка. Подойди ко мне поближе, дай-ка я тебя рассмотрю получше. Я сделала шаг вперед к очагу, с ужасом наблюдая за тем, как меняются руки бабушки, превращаясь в когтистые лапы, да и сама она постепенно утратила свой прежний, безобидный облик. Стоило приблизиться, как когти мягко ухватили меня за подбородок и приблизили лицо к богине. Та придирчиво меня осмотрела, принюхалась и покачала головой. — Хникуд, Ганглери и Оми, значит, — пробормотала она. — Давно не слышала я этих имен, уж много столетий никто не заходит, никто не нарушает мой покой. Но вдруг ты явилась, случайная гостья со своею обузой. Забавно, забавно. Должно быть. — Должно быть, — повторила за ней рыжая кошка, выскользнувшая тенью из-за кресла. — Сулишь перемены. Я отшатнулась от нее, услышав эти имена. Никто в этом мире не мог их знать кроме, пожалуй, сгинувших Узумаки, если только они добрались до скандинавской поэзии в своих поисках книг для библиотеки. Но богиня снова приняла вид мирной старухи и гладила теперь ту самую рыжую кошку, что улеглась ей на колени. — Исполнит начатое, задуманное, предначертанное? — спросила трехцветная кошка у своей хозяйки. — А мне откуда знать? — фыркнула богиня, обращаясь к своим собеседницам. — Не моя она, и не моей голове болеть об успехах чужих, пусть вот Вегтам страдает, что птичка его упорхнула из клетки. Или чадолюбивая наша подруга: нарожала детей, что расползлись, словно черви по миру и корни его древа грызут. Внезапно на плечо мне легла маленькая узкая ладошка. — Не обращайте внимания, уважаемая гостья, бабушка немного не в себе. Годы берут свое, рассудок стареет, вот она и бормочет всякое, часто оскорбляет посетителей, — за моей спиной стояла Тамаки. — С каких это пор оскорблением истина стала? — возмутилась богиня. — Убить захотели богиню, поклялись, но сгинули все, а Вальфёдр их принял, и сиротку подкинул, чтобы потом серой тенью в наш мир проскользнуть. А может и вовсе не он эту бучу затеял, но он, как известно, плоды в конечном итоге пожнет. Отцом, а не отчимом битвы его люди прозвали. Недаром. — Недаром, — повторила кошка. — Пожалуйста, уважаемая гостья, не слушайте ее, — Тамаки потянула меня прочь от богини. — Прошу вас. Я позволила ей отвести себя к прилавку и стояла, словно контуженная пытаясь запомнить слова богини, но смысл ускользал от меня. Все это и правда походило на бред сумасшедшего для постороннего уха, но бабушка-кошка упомянула несколько раз патрона и то, что он пожнет с моей помощью плоды битвы в этом мире. И что он принял к себе тех, кто хотел убить богиню и сгинул. Внезапно я вспомнила слова старика Момидзи, он говорил тогда… он говорил, что Узумаки планировали убить бога. Может, он ошибся и убить хотели богиню? Но зачем им кого-то убивать, если на барельефах именно красноволосые люди преданно служили рогатой богине. Я чувствовала, что именно это загадочное божество и было ключом ко всему. Молчаливым и милосердным. Но зачем убивать кроткую богиню, за что? Из размышлений меня вырвал Суигетсу, невежливо ущипнув пониже спины. Я машинально отвесила ему оплеуху, но он увернулся и победоносно захохотал. — Пошли уже, толстозадая извращенка! Мы закончили. Оказалось, что мы и правда успели закупиться всем необходимым и в лавке остался только Суигетсу, да мы с богиней. Тамаки видимо вышла проводить Саске, красивый юноша не мог ей не понравится. — Иди, я… мне нужно… — язык во рту онемел и едва слушался. Суигетсу посмотрел на меня презрительно и вышел за порог. Мы с богиней остались вдвоем. Она поднялась со своей кресла, вспугнув кошку, и подошла ко мне. — Ничего не понимаю, объясните мне, что происходит, прошу вас! — начала я умолять. Богиня покачала головой, не то удивляясь моей глупости, не то отказываясь раскрывать всю правду и щелкнула пальцами. Где-то в шкафу загремело, и в следующую секунду ей в руку прыгнула небольшая шкатулка, вырезанная из цельного куска кости. Богиня сжала ее в ладони и шкатулка рассыпалась в прах, оставив после себя что-то вроде рукояти кинжала, тоже костяной. — Это тебе, — она сунула мне в руки кинжал. — Забери эту проклятую вещь и не вздумай возвращаться пока она у тебя. Ты узнаешь его лезвие, когда оно порежет тебя. С этими словами богиня снова щелкнула пальцами и меня порывом теплого ветра вынесло из ее магазинчика. Я оказалась снаружи с рукоятью в руках и отстраненно отметила, что в небе собираются тучи. — Скоро дождь будет. — И правда, поспешим, — ответил Саске.

***

Ночью мы дошли до небольшого города, где и остановились переночевать в доме старого фермера на окраине. Хозяин искренне обрадовался полученному увесистому кошельку и, не задавая лишних вопросов, предоставил нам две комнаты. К огромному раздражению Суигетсу одну из комнат заняла я. Он пытался было возразить, но его остановил Саске, и к моему облегчению я смогла остаться одна впервые с начала нашего путешествия. И хотя стены в доме были тонкими, а заглушить полностью сенсорные способности на враждебной территории было плохой идеей, но меня все равно не оставляло ощущение небольшой передышки. При свете единственной свечи я держала в руках рукоять кинжала, пытаясь ощутить в ней не то чакру, не то магию. Рукоять не отзывалась, а карты и вовсе рассыпались в руках, когда я попыталась сделать расклад. Это напугало меня так сильно, что я снова попыталась сделать расклад, но вместо ответа мне выпала Луна — карта собственных страхов и ночных кошмаров, всего лишь отражение моего Я. Мне мучительно хотелось поговорить с Кабуто, ведь только он знал правду, и только на него я могла надеяться. Кошки были правы, что я стала грязной, гадкой от покрывшей меня словно плесень лжи и сковавших по рукам и ногам тайн. И теперь, похоже, что к списку уже имеющихся проблем добавилась новая. — А ты растешь над собой! — пробормотала я. — Ведьмы, духи, а теперь и настоящие боги. Хорошо лишь, что хотя бы с одним данным обещанием я справилась, пусть и чужими руками. Орочимару больше не был опутан смертной плотью и мог вернуться к другим своим экспериментам, ведь секрет бессмертия он уже нашел. Словно в Старшем Аркане Таро, где возничий на Колеснице, что мчится по миру в поисках драгоценной истины, все время везет ее с собой. Внезапно в рюкзаке что-то зашевелилось. Словно услышав мой внутренний зов, свиток Кабуто ожил и вяло шевелился словно разбуженная после спячки змея. Осторожно оглянувшись по сторонам и прощупав комнату на предмет чужого присутствия чакрой, я открыла его и поднесла к свече: «Мы вернулись. Нужно поговорить. Когда мы сможем встретиться?» гласила надпись на свитке. Второпях достав кисть, я ответила, что работаю над этим и смогу ответить на днях. В голове у меня зрел план, как временно избавиться от своих сокомандников, включая крайне наблюдательного Суигетсу. Очень мне не нравилось, как внимательно он за мной наблюдает, было в этом нечто большее, чем попытки подростка дразнить понравившуюся девочку. А план был простым: нужно убедить Саске, что разделившись мы сможем найти больше зацепок о том, кто такие Акатсуки и как их найти. Дождавшись пока надписи на свитке исчезнут, я легла спать. А наутро старый фермер рассказал нам о новости, разлетевшейся по всей Стране Земли на границе с которой мы и находились. Нукенины из Акатсуки поймали джинчуурики Обезьяньего Короля — так звали в Стране Земли четыреххвостого демона, — и убили. Тело джинчуурики нашел патруль гражданских, когда его словно мусор выкинули на окраине соседнего городка. Местные торговцы рыбой видели преступников: двое в плащах и соломенных шляпах, у одного из них огромное нечто обмотанное бинтами за спиной. Я едва не закричала от боли и неожиданности, когда Саске змеиной хваткой схватил меня за предплечье и потащил прочь от дома. — Как же ты их проворонила, Карин, а?! — рассерженной гадюкой он. — Хорошо выспалась сегодня? Я взял тебя с собой не для того, чтобы ты была бесполезной. Найди их! Я активировала свою технику, но к огромному облегчению Итачи рядом не было. Подозреваю, что он в свою очередь прекрасно знал, где находится Саске и решил своей выходкой подзадорить брата, словно тот охотничья собака, дуреющая от близости медведя. Мне даже не пришлось озвучивать свой план — Саске предложил его сам, раздав нам по маленькой призывной змейке. Его идея была в том, чтобы разделиться и поискать Акатсуки или информацию об этой организации по мере возможности. Разочаровавшись в моих способностях, Саске больше упирал на сеть информаторов, оставшихся от Орочимару и собственную удачу. Я покаянно смотрела в пол и радовалась тому, что все так удачно складывается. Завтракать мы не стали и, распределив деньги и припасы, разошлись по разным сторонам. Я рванула вглубь Страны Земли, подальше от Суигетсу, который выглядел как акула, учуявшая кровь. Лишь удостоверившись, что слежки за мной нет, я написала Кабуто, что готова к встрече.

***

Долгая прогулка под теплыми лучами солнца окончательно подняла мне настроение. Узкая тропинка по которой я шла постепенно расширялась и в нескольких сотнях метров переходила в утоптанную сельскую дорогу. Я отошла вглубь леса, присела на поваленное дерево и переплела косу. Над головой сладко пели птицы, а где-то вдалеке раздавались голоса обывателей из Страны Земли, спешивших по своим делам. Немного подумав, я достала из рюкзака легкий бежевый плащ, который Саске купил у бабушки-кошки. С аккуратной косой, в плаще и с луком за плечами я походила на обычную местную жительницу, промышлявшую охотой в лесу. Попив немного остывшего чая из фляги, я направилась в ближайшее поселение. Неизвестно сколько времени займет у Кабуто подготовка к нашей встрече, и лучше будет, если я в это время послушно отыграю роль приспешницы Саске: расспрошу местных жителей про Акатсуки и наведаюсь в местный книжный магазин. Я так и не оставила своих поисков древних сказок, а события последних недель и вовсе сузили круг до волшебных воронов и рогатой богини. Особенно меня интересовала последняя, очень жаль, что библиотека Узумаки сгинула вместе с разрушенной печатью… возможно, там хранилось что-то важное про их связь с божеством? Сонный городок встретил меня запахом конского навоза и рыночной толчеей: удача снова мне улыбнулась, ведь сегодня был ярмарочный день. Лавируя между лотков со всевозможной снедью и сельскохозяйственной утварью, я нашла лавку бродячего торговца редкостями. Им оказался невысокий полный и лысый как яйцо мужичок. Он по-кошачьи щурился на проходивших мимо людей и неспешно отщипывал кусочки от жареной рыбы на палочке. Под ногами у него крутилась белоснежная пушистая кошка, которая при виде меня неприязненно заворчала и спряталась за колесом. - Прошу прощения, что отвлекаю вас от обеда, но нет ли у вас книг со сказками и легендами? – искренне улыбаясь, спросила я у торговца. Тот улыбнулся в ответ, закивал и кинул остатки рыбы в направлении сбежавшей кошки. Книг у него оказалось на удивление много, попадались даже такие издания, которые я с сожалением отложила – у меня не было с тобой столько денег. Некоторые из старых книг были аккуратно зачарованы от воровства и промокания, а на одном свитке иллюстрации начинали шевелиться, когда я касалась их пальцами. Подобные книги вовсе не были редкостью в этом мире, но меня несколько смутило, что далеко не все из них были древними. Я искоса посмотрела на продавца, но тот продолжал наблюдать за прохожими и отвечать на вопросы покупателей. К нему заходили в основном за печатной продукцией, изданной в соседних странах и специальными изданиями по агротехнике. Остановившись в итоге на трех изданиях со сказками из Страны Волн, я потянулась за кошельком. - Обладательнице такого красивого плаща полагается скидка, - подмигнул мне торговец. Я удивленно посмотрела сначала на свой плащ, а потом на него. - Хотя для читательницы с таким изысканном вкусом как ваш я лучше сделаю подарок, - и он жестом фокусника достал откуда-то тонкую рукописную на вид книгу, положил ее на выбранные мной изданиях и подхватил протянутые монеты. Внезапно кто-то толкнул меня сзади. Пусть и дрянным, но я все-таки была шиноби и легко увернулась от начавшего было извиняться мужика с корзиной персиков. Вот только бродячий торговец редкостями исчез, а вместо него на меня подозрительно смотрел владелец скобяной лавки. - Хотите купить фурнитуру для мебели? Или вас интересует такелаж? – спросил он, увидев как я ошарашенно смотрю на появившуюся из ниоткуда лавку. Я замотала головой. - Простите, мне показалось, что здесь была книжная лавка. Такой небольшой фургончик и торговец: лысый толстяк вот такого примерно роста, - я показала на себе его рост. - Вам бы шляпу себе купить или зонтик, девушка, голову-то явно напекло, - проворчал торговец. – Отродясь здесь место за моей лавкой закреплено, а книжная лавка находится вон там, - он указал куда-то направо. – Только там не лысый толстяк торгует, а пожилая вдова Пин. Я осторожно похлопала себя карманам и нащупала свернутые в рулон тонкие книги, купленные в исчезнувшей лавке, а потом вежливо попрощалась с торговцем и поспешила прочь. Побродив еще немного по ярмарке в поисках загадочного торговца, я купила освежающий фруктовый лимонад в летнем кафе и уселась за столиком, расположенным у заднего выхода, скинула с себя плащ и с любопытством открыла подаренную книгу. К большому разочарованию она была написана не то шифром, не то на древнем языке, который я не знала. Со вздохом я убрала ее вместе с остальными покупками вглубь рюкзака и принялась внимательно слушать, о чем люди говорят. А говорили они, конечно же, об убийстве четыреххвостого и загадочных Акатсуки. К моему удивлению, многие селяне едва сдерживали злорадство, когда узнавали, что шиноби Камня потеряли своего драгоценного джинчуурики. Некоторые даже открыто болели за нукенинов, считая, что скрытые деревни давно зазнались и кому-то следовало сбить с них спесь. Да и джинчуурики, которые еще недавно были тайной шиноби, а теперь стали достоянием общественности, не вызвали у местных жителей восторга. Оно и понятно – кому из них хотелось, чтобы рядом с их домом обитало чудовище, которое может уничтожить все посевы и стереть с лица земли города. А уж история Гаары, которая наверняка не без помощи все тех же ушлых Акатсуки стала известной широкой публики, и вовсе вызывала отвращение. Сама я до этого не знала всех подробностей и теперь едва сдерживала гнев: засунуть демона в новорожденного младенца! Это какой силой должна была обладать душа Гаары, чтобы не слиться с демоном еще в раннем детстве и не превратиться в пустую оболочку. Впрочем, мне вспомнились его красные волосы, замеченные еще тогда в Лесу Смерти. Возможно, что это было простым совпадением, но не исключено, что и в Гааре текла спасительная капля крови Узумаки, позволившая ему сопротивляться демону. Либо все было намного проще, а демон – умнее. Впрочем, теперь его из Гаары извлекли и тот по слухам совершенно не изменился. Я мысленно покачала головой и расплатилась за свой лимонад.