В волосах листва, и руки красны

      Подойдя к небольшому гардеробу, я спешно начала вытаскивать оттуда содержимое. Одежда хозяйки дома развеяла последние надежды, что я нахожусь в том же мире, где заснула вчера. Не одеваются так у нас! Конечно, меня могли ждать какие-нибудь доспехи или ворох тряпок экзотического вида, но даже относительно простая и удобная одежда девочки не выглядела привычной. Странные майки с нашитыми поверх подобиями кольчужной сетки, короткие шорты и кимоно вместе со странного вида сандалиями казались удобной, но непривычной одеждой. Быстро одевшись, я подхватила свой огарок и пошла к двери, где на тумбочке лежала пристегивающаяся сумка с кошельком, а на крючке висели ключи от двери в большой мир.       Уже открывая дверь, я задула свечу и вышла на крыльцо маленького домика. Луна наконец-то вышла из-за туч и залила серебристым призрачным светом небольшую деревушку. Снаружи сильно пахло лесными травами и пели сверчки, и мне стало страшно. Живот скрутило от нахлынувшего ужаса, и я уселась прямо на пахнущее сырым деревом крыльцо, сдерживая подступающие слезы, а потом и вовсе заплакала. У меня была своя жизнь, пусть неидеальная, но в любимом городе и среди привычных, знакомых вещей. Я прожила земную жизнь, что называется, до половины, а теперь мне нужно начинать все заново без чьей-либо поддержки и в детском теле с разумом, скованным взрослыми страхами. Будь я хотя бы на десять лет младше и в десять раз авантюрнее, то все происходящее сейчас восприняла бы как интересное приключение. Увы, я – трусиха и перестраховщица, и склонна к жизни неспешной и уютной. Вот только у богов отличное чувство юмора и жизнь мне вряд ли предстоит тихая и спокойная. Даже не стоит и мечтать.       С этими невеселыми мыслями я и пошла по проселочной дороге, отмечая, что уже скучаю по мозаичным улицам Праги. Впрочем, эта деревня выглядела по-настоящему красивой, даже дикой. Кругом росли высокие травы, торчали деревья, и воздух был прозрачно чистым. Я шла по улицам, отмечая бедность покосившихся домиков и отсутствие знакомой городскому жителю инфраструктуры. Здесь не было кинотеатров, музеев и учебных корпусов каких-нибудь училищ, зато были два небольших по размеру здания – школа и зал совета, еще была больница. И все, никаких излишеств и развлечений, даже какого-нибудь сельского клуба не завезли. Это говорило в первую очередь о том, что жизнь в деревне была суровой. Удивляло так же отсутствие храма, хотя на дороге мне пару раз встречались незнакомые святилища запущенного вида. Религиозными местных жителей явно нельзя было назвать. Чем же они, в таком случае, занимались?       На центральной площади шумел небольшой фонтан, у которого я и присела отдохнуть после долгих блужданий по крепко спящему селению. Внезапно за спиной я почувствовала вспышку сознания, а в животе знакомые ощущения – ко мне двигалось несколько людей в несколько встревоженном состоянии. Впрочем, ни один из них не представлял опасности, я чувствовала лишь спокойствие и легкую усталость. Любители ночных прогулок увидели конкурентку и остановились вне зоны моей видимости и слышимости. Если бы не новые способности, то я и вовсе бы их не заметила, но теперь их попытки замаскироваться в кустах походили на детскую игру. Минута прошла в тишине, нарушаемой только стрекотом сверчков и журчанием фонтана, а потом от группы отделилась одна тень с ощутимым намерением двинуться в мою сторону.       Вдруг у моих ног пронесся вихрь, и в нем появился мужчина в странной форме. Обычное лицо, насколько можно судить в неярком лунном свете, и обычная фигура, но за спиной у него торчали ножны с коротким мечом, а на лбу поблескивала металлическая бляха с каким-то странным знаком. Судя по расположению бляхи, она служила исключительно опознавательным знаком, иначе обладатель холодного оружия прикрыл бы ей беззащитно открытое горло. — Карин, верно? — спросил он, внимательно оглядывая меня. Кажется, искал следы повреждений или признаки расстройства, которые могли бы объяснить мое присутствие ночью в центре города. — Да, — вежливо отозвалась я, радуясь тому, что теперь знаю свое имя. Карин. Звучит вполне нормально, даже приятно, а ведь меня могли бы звать какой–нибудь Кизылдык или Мзулфт. — Вы что–то хотели? — Нет, просто удивлен видеть тебя здесь одну в такой час, — в голосе мужчины звучит мягкая ирония и полное отсутствие вкрадчивых ноток, характерных при общении между полами. Я так давно выросла, что уже и не помню, когда в разговорах с мужчинами не ощущалось этой тонкой игры сексуальных намеков. Иногда вполне ясных, а иногда настолько еле заметных, что лишь почти неуловимые движения тела выдавали в мужчинах их восприятие тебя как женщины. Сейчас же незнакомец смотрел на меня с теплом, как на ребенка. Впрочем, я и была ребенком в его глазах, и не планировала превращаться в Лолиту, чтобы соблазнять мужчин бесстыдным видом белых носочков.       Кажется, затянувшееся молчание насторожило моего собеседника, и он протянул руку, чтобы помочь мне сойти с фонтана. Я не пыталась сопротивляться, понимая, что опасности он не представляет, а начинать свою жизнь в новом мире с подозрительного поведения нужно с известной умеренностью. Поэтому я подала ему руку, приветливо заулыбалась и согласилась пройтись с ним до своего дома. Вот только незнакомец меня удивил, крепко прижав к пахнущей табаком груди, и мгновенно переместившись из центра деревни к моему домику.       Я молча смотрела на него, не зная, как реагировать на такой экзотический способ перемещения. Мужчина засмеялся и потрепал меня по волосам как щенка. — Ничего-ничего, не завидуй, Карин! Вот станешь чунином как я, и тоже будешь пользоваться шуншином. Вот только очень уж чакрозатратная эта техника, много не напрыгаешь с ней. Ну все, иди-ка ты домой и ложись спать. И больше не гуляй так поздно одна!       С этими словами мужчина исчез снова, оставив меня стоять на крыльце теперь уже собственного дома в самых мрачных предчувствиях. Нет, я совершенно точно не знала, о каких чунинах и шуншинах шла речь, но этот товарищ определенно пользовался самой странной магией, которую я когда-либо видела. Более того, он черпал ее весьма привычным для меня образом: больше всего это напоминало энергоканалы в понятных для меня точках скопления энергии, но как у него удавалось вытворять подобные фокусы, да еще и настолько кривым методом, а именно с использованием жестов – это оставалось загадкой. Если здесь все могут подобное вытворять, то вообще удивительно, как этот мир еще не лежит в руинах!       Покачав головой, я отперла дверь и зашла внутрь домика. Ночная прогулка успокоила и позволила привести мысли в порядок, подступившая было истерика спряталась до лучших времен где-то на границе сознания. Теперь мне требовалось лишь несколько часов крепкого безмятежного сна для обретения полного душевного равновесия. Возможно, свидетели моего поведения, если бы они были, сочли бы меня излишне толстокожей и флегматичной. Слишком приземленной, как какой-нибудь Людовик XVI, который и перед расстрелом умудрился плотно поужинать и лечь спать по расписанию. Вот только я понимала, что нахожусь здесь и сейчас одна, и надеяться могу лишь на богов и на себя. От моего умения держать удар зависело мое благополучие в этом мире, а возможно, что и исход тех событий, ради которых меня и отправили сюда. Поэтому только здоровое питание и хороший сон.

***

      Проснулась я на рассвете от оглушительного гомона птиц за окном. Полежала несколько минут в кровати, пытаясь смириться с тем, что повторного чуда не произошло, и я вовсе не в своей пражской квартире, потом встала и пошла умываться. Тело при дневном свете оказалось еще более хрупким и почти болезненно бледным, красные волосы все так же топорщились, а синяки под глазами завершали неприглядную картину. Красавицей мою девочку сложно было назвать, но в ней угадывалась какая-то харизма, которая с годами может заменить привычную кукольную красоту. Физически тело не могло быть старше тринадцати лет, едва намечавшаяся грудь и отсутствие талии указывали на это. Не удивлюсь, если другие дети дразнят очкастую зубрилку!       То, что прежняя хозяйка дома была весьма любопытной личностью, стало понятно, когда я обнаружила целую гору библиотечных книг и конспектов, разбросанных по всему помещению. Здесь были учебные пособия, исторические книги, биографии и даже эротические романы какого–то Джирайи. Целую полку занимали книги, которые в своем мире я отнесла бы к эзотерике — они рассказывали про некую чакру, ее типы, способы применения и давали весьма примитивные упражнения по контролю, хотя предложение походить по воде, используя непрерывный поток энергии в качестве воздушной подушки, меня поразило. От такого разнообразия информации разбегались глаза, я не знала, за что хвататься и после мучительных раздумий взяла «Краткую историю шиноби», «Основные виды чакры и методы их использования» с поразившим меня упражнением и эротический роман. Последний представлял собой пример художественной литературы этого мира и был призван отвлечь меня от зубодробительных параграфов в учебных пособиях.       Отдельной кухни в домике не было, поэтому я просто сложила книги на стол и перешла к исследованию холодильного шкафа и прилегающих к нему полок. В доме не оказалось ни молочных, ни мясных продуктов, зато хозяйка запаслась рисом, бобами и всякой сушеной снедью, в том числе незнакомыми мне продуктами, пахнущими рыбой и морем. Видимо, придется добыть кулинарную книгу этого мира, чтобы разобраться в том, как быстро сделать из подобного продуктового набора нечто съедобное. Помаявшись в раздумьях, я решила сварить на завтрак рисовую кашу с сухофруктами и заварить себе травяного чаю. В доме оказался большой медный чайник и весьма ограниченный набор посуды, но красивая чайная пара присутствовала. Такое внимание к деталям меня приятно удивило — лучше иметь одну действительно качественную вещь, чем разбрасываться по мелочам.       Чайник быстро вскипел, гневно посвистывая, с количеством рисовой каши я явно переборщила. Значит, останется на обед. Неторопливо расставив посуду, я уселась завтракать и читать познавательную литературу. Это оказалось не лучшей идеей, потому что от некоторых откровений, поданных сухим языком учебного пособия, у меня кусок в горло не лез. Я оказалась в мире удивительных контрастов! Местные маги были способны ходить по воде, воскрешать мертвых, телепортироваться на большие расстояния, дышать огнем и приручать вполне реальных демонов, но при этом жили под пятой ленивой аристократии. Феодальная раздробленность превратила небольшой континент в лоскутное одеяло крошечных, воюющих друг с другом стран, уничтожив на корню интересы к дальнейшему исследованию мира. Местные жители не знали, что находится за пределами их собственного континента, авторы книг вяло писали о возможности существования каких–то других территорий, но сама мысль великих географических открытий, видимо, внушала им такое отвращение, что они отметали ее с откровенным презрением. Еще любопытнее оказалось отсутствие археологии и истории древних цивилизаций как класса. История мира начиналась с некого мудреца Шести Путей, который подарил людям чакру. А до этого, видимо, были исключительно темные века нескончаемых войн и прозябания человечества в ожидании явления спасителя. Точной даты счастливого события учебник не приводил, но по самым примерным подсчетам это не могло произойти больше нескольких столетий тому назад.       Я отложила бесполезный учебник в сторону и призадумалась. Необходимо сходить в библиотеку и взять сборники народных сказок или песен, хотя бы фольклор не должен был подвергнуться жестокой цензуре со стороны новой власти. В моем мире народное творчество сохранило в себе отголоски обрядовых традиций древнейших времен, вполне возможно, что и здесь сложилась такая же ситуация. И начинать поиск ответов нужно как можно быстрее — таинственные силы, пославшие меня в этот мир, имеют природу мистическую, а обращение к прошлому помогает легче предугадать будущее. История циклична по своей природе, одни цивилизации сменяют другие, и внимательный исследователь может предугадать события без всяких эзотерических способностей. Тем более, что такое упорное желание скрыть прошлое должно иметь под собой весьма значительные причины и не может не вызывать у меня жгучее любопытство.       Тем временем за окном началось активное движение, люди вышли на улицы и начали громко разговаривать, застучали колесами телеги, которые тянули за собой медлительные волы, выбежали лающие собаки. В селении начиналось утро. Я стояла у окна, сжимая чашку с недопитым чаем в руках, и чувствовала себя совершенно не готовой к тому, чтобы выйти из дома и окунуться в шумную толчею на улице. Впрочем, это не помешало мне закрыть глаза, сосредоточившись не на пульсирующих вокруг очагах жизни, а на ощущении самой ткани реальности вокруг и привычно задать вопрос о том, каким будет мой день. Энергия привычным потоком хлынула в руки, стекаясь по пальцам в чашку, и я сделала последний глоток, оставив лишь немного чая на самом донышке. Качнув чашку, чтобы расплескать чаинки по стенкам, я открыла глаза и увидела, что чай еле заметно светится. От удивления у меня разжались пальцы, чашка упала на пол, но не разбилась. Подобрав ее с пола, я увидела, что чаинки на дне сложились в нечто похожее на символ водоворота. Да вы издеваетесь! Нет, вы совершенно точно издеваетесь!       C чувством глубокого раздражения, я выкинула светящиеся чаинки в мусорное ведро и вымыла чашку. Ну, по крайней мере, жалеть себя и предаваться унынию мне расхотелось, а броситься с головой в водоворот событий — наоборот показалось пусть и не отличной, но хотя бы приемлемой идеей. Оттого, что я засяду дома с книгами, ситуация не изменится, скорее наоборот — все может стать только хуже. Смущало меня то, что я толком не знала, каким был распорядок дня Карин, и не была уверена, что смогу поддерживать свою личину должным образом. Вряд ли от маленькой девочки ждали чудес в использовании местной магии, но я не запомнила толком даже систему жестов, которую здесь использовали, а привычная для меня повседневная магия пусть и работала, но с огрехами вроде светящегося чая. Было ли это признаком опыта из моего мира или побочной реакцией на неправильное использование местных техник я не знала. Хотелось немедленно поставить пару экспериментов теми же свечами или рунами, но заниматься этим совершенно определенно следовало не посреди белого дня, где какой-нибудь любопытный житель селения мог застать меня за столь неординарными техниками. Объясняться потом с местными жителями мне совершенно не хотелось.       С этими мыслями я незаметно для себя собралась и вышла из домика. При свете дня деревня выглядела еще более запущенной, чем ночью. Покосившиеся домики и грязная проселочная дорога выглядели неприветливо и жалко, но даже при беглом чтении учебного пособия было понятно, что вины местных жителей в этом нет. Богатый сосед в виде Деревни Скрытого Листа отбирал у местных шиноби большую часть даже самых простых заказов от зажиточных клиентов — кому нужны услуги специалистов из маленького селения, если можно обратиться к легендарным кланам могущественного Листа? В итоге маленькая деревня Карин переживала не лучшие времена, теряя почти всех талантливых выпускников местной школы. Даже я сама была почти уверена, что задержусь тут лишь до того момента, когда научусь пользоваться техниками шиноби на приличном уровне. Оставался еще вопрос, что куда идти дальше, но ответ на него могла дать только библиотека. Именно на ее поиски я и направилась.

***

      Найти местный храм знаний оказалось несложно, библиотека находилась в центре селения, рядом со школой и залом совета. Внутри дежурил приветливый старичок, который меня узнал и поспешил поприветствовать: — А вот и наша Карин, — заулыбался он, поднимаясь из–за письменного стола. — Тяга к знаниям не дает покоя, девочка? Ищешь что–то определенное сегодня? — Доброе утро, — улыбнулась я в ответ. — Да, мне для доклада нужны сборники сказок и народных песен, если можно.       Библиотекарь покивал головой и повел меня к одному из стеллажей, где одну из полок занимали сказки, предания и пара книг по народным обрядам. Именно то, что мне и требовалось! Я с хищным интересом бросилась к полке и начала перебирать книги. К моему величайшему неудовольствию там были издания исключительно для шиноби, которые повествовали о храбрых защитниках деревень и дерзких отступниках. Сюжеты были волне узнаваемыми шаманскими мифами, но настолько переработанными, что в сказках не было даже волшебных животных – одни только призывные помощники, а роли богов, змеев и волшебных существ играли все те же шиноби. Это было весьма подозрительно. — А более… э–э–э… народных сказок у вас нет? Что–нибудь про принцесс или хитроумных лисиц, которые бы обманывали доверчивых путников? — Нет, к сожалению, девочка, ничего подобного у нас нет, здесь же библиотека для шиноби. Возможно, что в крупном городе ты найдешь что-то подходящее! — обнадежил меня библиотекарь. — Впрочем, для этого тебе сначала нужно будет закончить обучение и получить протектор шиноби Скрытой Травы. Надеюсь, ты готова к экзаменам?       Под внимательным взглядом старика я поежилась. Вот уж к чему я совершенно не была готова, так это к местным экзаменам. Сомневаюсь, что от детей они требовали чего–то фантастического, но и я пока не могла претендовать на звание шиноби. Конечно, проклясть экзаменаторов в местных условиях не составит труда, но я сомневалась, что даже самая впечатляющая порча сработает корректно и, что самое главное, будет именно тем, что требовалось на экзамене. Библиотекарь понял мои сомнения правильно и, поворчав, достал откуда–то из ящика стола папку с исписанными листами. — Вот, держи! — он протянул мне этот талмуд с заговорщическим видом. — Это список заданий прошлых лет со всеми результатами и пометками для работы над ошибками. Только не вздумай его никому показывать! — Да уж, такой компромат открыто держать у себя опасно, — засмеялась я. — А ну как начну направо–налево травить байки про то, какими раздолбаями были в свое время нынешние начальники! Я без слуху и духу тогда пропаду, и в природе встречаться не буду! — Забавная цитатка, надо бы записать, — пробормотал библиотекарь и действительно начал записывать гениальное наследие Кэрролла в записную книжку. — До свидания, — я выбрала этот момент, чтобы улизнуть на улицу, прижимая к себе папку с бесценной информацией. Использовать ее в качестве компромата ни я, ни настоящая Карин явно не собирались, но вот проштудировать лучшие места за чашкой чая показалось мне не такой уж плохой идеей.       К несчастью, от амбициозных планов меня отвлекла стайка детишек – судя по возрасту они были одногодками Карин и, скорее всего, учились вместе с ней в школе. С удивительной ловкостью эти очаровательные создания встали у меня на пути и принялись упражняться в красноречии: — А вот и наша очкастая заучка, — начала красивая девочка с намечающейся грудью, судя по всему местная заводила. — Снова спешишь в свою нору, чтобы окопаться там с книжками? Да ты никогда не станешь шиноби, толстозадая!       Справедливости ради, моя фигура в будущем и правда обещала иметь крутые бедра, но в таком возрасте это не было особо заметным. Очкариком меня неудачно пытались дразнить еще в собственном детстве, но так и не преуспели — невозможно обидеть человека тем, что он не считает недостатком. Скорее наоборот! Вот доживет эта красавица до моих лет и поймет, как удобно скрывать под оправой синяки и мешки под глазами. — А что это ты держишь в руках, а? — мальчуган с торчащими в разные стороны волосами попытался было протянуть руку, чтобы отобрать у меня папку, но наткнулся на суровый взгляд, и конечность быстро вернулась на место. — Учебное пособие по типам чакры, — со скучающим видом соврала я. — Если хочешь почитать, то попроси копию в библиотеке. Всего–то шесть сотен страниц легкого чтения! А если торопишься, то я с радостью отдам тебе свою копию, потом вернусь в библиотеку и попрошу записать на тебя. А, скажем, завтра мы можем обсудить прочитанное на уроке!       Дети шарахнулись от меня как от прокаженной, вот она, сила школьного образования! Спустя годы человек вспоминает об особенно любимых предметах с некоторым содроганием. — Что–то тебя сегодня на уроках не было, — буркнул кто–то из–за спины местной красавицы. — Прогуливаешь? — Нещадно, — с улыбкой ответила я и посмотрела на детей.       Люблю малышей, ничего не могу с собой поделать! Пусть они и жестокие подчас создания, но в детях есть свобода от предрассудков и гибкость мышления, которой так недостает взрослым. Эти же ребятки находились в самом волнующем возрасте в жизни и вызывали во мне самые приятные эмоции. Словно почувствовав, что пробить мою броню они не смогут, компания выкрикнула еще парочку гадостей и ретировалась. Эх, молодежь!       Путь был свободен, и я направилась домой, чтобы посвятить остатки дня интенсивному изучению местной школьной программы, а вечером подремать и уже ночью провести несколько опытов в практической магии. Последняя требовала некоторых приготовлений, но я уже приметила свечную лавку на одной из угловых улиц. И еще мне требовался пакет молока.

***