***
Всего в лесу нам нужно было провести пять дней — это оказалось совсем несложной задачей для таких опытных охотников, как братья, и оказавшейся в их компании ведьмы. Лесные духи нам так и не встретились, видимо, что-то их отпугнуло — была ли это некая защита, поставленная еще основателями, или же дело было в том странном мужчине, который похитил лицо Шиоре, я не знала. И знать не хотела. Радовало то, что после недолгих изысканий выяснилось, что ощущение тревоги вызывали растущие повсюду грибы. Они щедро выбрасывали в воздух споры, вызывающие легкие галлюцинации. Неудивительно, что многие команды с успехом использовали в бою гендзюцу — сам Лес Смерти помогал им насылать на противников ужас. Мы уже на третьей команде перестали обращать внимания на лица поверженных противников, отмечая только их протекторы — коноховских обходить стороной, дождевиков убивать в любом случае, шиноби из Песка и Водопада прореживать без фанатизма. Звуковики нас и сами успешно избегали, хотя несколько раз мы натыкались на странные ловушки — складывалось ощущение, что не только мы охотимся в этом лесу. Странный получился экзамен. Самым ярким впечатлением первого дня было наше заочное знакомство с командой Песка, состоящей из двух братьев и сестры. Все трое в наших списках значились как детишки Казекаге, причем младший был еще и джинчуурики. Про ритуал с принесением человеческой жертвы и запечатыванием демона я была наслышана, но никогда не видела его результатов. В учебных пособиях и даже обычных изданиях джинчуурики описывались как «живое оружие», «сосуд для демонов, Каге равновеликий» и множеством других, еще более поэтических прозвищ. В Траве своего «сосуда» не было, другие селения демонов берегли, поэтому единственным шансом увидеть хваленого джинчуурики вблизи не в боевых условиях был наш экзамен. Говорят, что среди коноховских генинов затесался «сосуд» сильнейшего из демонов — Девятихвостого Лиса, но эта информация была непроверенной, а заниматься его поиском мне строго-настрого запретили. Взбодрившись после хорошей порции спиртного, я уламывала братьев сходить со мной поискать младшенького Казекаге. После долгих уговоров они согласились, и я взялась за поиски сильнейшей чакры в округе. К моему удивлению, на расстоянии всего пятисот метров бродило несколько весьма интересных субъектов, одним из которых был владелец тела Шиоре. Но демонической можно было назвать чакру лишь одного из них. Едва мы только приблизились к тропинке, по которой неспешно шли дети Казекаге, как нас окатило такой волной ненависти и жажды крови, что меня немедленно вырвало. Пошатываясь после полученного сенсорного удара, я уже не жаждала встречи с кровожадным монстром, который весьма успешно притворялся ребенком, но избежать ее не удалось. Скрыв полностью нашу чакру, мы замерли на верхушках деревьев, пока под нами шли дети. Худенький мальчуган с кроваво-красными, совсем как у меня, волосами и был тем самым джинчуурики, чью силу так жадно эксплуатировали шиноби. Ребенок был одержим. Жалкое, отвратительное зрелище пожираемой заживо человеческой души не вызывало ничего, кроме брезгливости и восхищения силой воли мальчика, который смог сохранить собственную личность после стольких лет соседства с этим чудовищем. Сидящий внутри него демон забеспокоился, почуяв на себе мой взгляд. О, я видела его очертания так же ясно, как и черты его носителя! Нас спасли моя интуиция — слабенький дар предвидения, который так нахваливала Микото. Прежде чем демон успел разобраться, откуда за ним следят, я подняла руки и, балансируя на ветке, прямо в воздухе сотворила отвод глаз на нас троих. Как и в моем мире, такая магия не давала никаких визуальных эффектов и не спасла бы, если бы демон был настроен серьёзно, но, осмотрев кроны деревьев сквозь глаза ребенка и не заметив ничего подозрительного, он продолжил свой путь. — Насмотрелась?! — в ярости зашипели на меня братья, когда троица шиноби скрылась из виду. — Удовлетворила свой научный, мать твою, интерес, заучка?! Или хочешь поближе с ним пообщаться?! Так мы подсобим! Я отрицательно помотала головой. Спасибо, но лучше когда-нибудь никогда!***
После встречи с очередной уродливой гранью местной магии я заметно приуныла. Если даже лесные духи попрятались от возможного знакомства с подобной тварью, то что могла сделать я? Как настолько слабый шиноби и не самая сильная ведьма могут быть полезны для двух оставшихся потомков некогда могучего клана? Даже годы тренировок не сделают меня бойцом, равным по силе бессмертному демону. А ведь этот — слабейший из хвостатых. На что тогда способен Девятихвостый? И какой силой обладал Мадара, использовавший это чудовище в качества призыва? Мучимая этими вопросами, через день после начала экзамена я вышла со стоянки, чтобы проверить наши капканы. Лук остался в лагере, но братья были совсем близко, а припасенный свиток я готова была с чистой совестью подарить вражескому шиноби. Но на пути мне встретился не алчущий званий генин, а живой ответ на вопрос, еще недавно мучивший братьев. Медведи в Лесу Смерти вырастали до размеров некрупного слона. Оценив меня, как придирчивый покупатель кусок мяса, медведь с ревом бросился вперед, а я позорно споткнулась о корень и грохнулась наземь. Очки слетели с носа. Более позорную смерть сложно было себе представить! Спас меня случай, когда из чащобы вылетела темная смазанная фигурка и одним ударом отправила лесного жителя в нокаут. Нащупав очки и прижав к себе свиток, готовая торговаться, я посмотрела на своего спасителя и замерла, словно громом пораженная. На туше поверженного медведя стоял удивительно красивый мальчик с растрепанными черными волосами. Он улыбался, наблюдая за моими попытками встать с земли. А я не могла сдвинуться с места, потому что теперь окончательно поняла, за что именно передо мной извинялась мертвая ведьма. Это было похоже на сильнейший приворот — меня тянуло к этому мальчику как магнитом, и я понимала, что ради него смогу пожертвовать собственной жизнью. Как привязать вызванного из другого мира духа? Приковать цепями, которые нельзя разорвать. К счастью, я не теряла разум и не тяготилась этой внезапной связью, но четко понимала, что прирезать его, избегая будущих проблем, не смогу. Микото была мастером, доведенным до отчаяния, если решилась сотворить такое — связь-то была двусторонней. Падать мне в ноги и признаваться в любви мальчишка не собирался, но высвобожденной при нашей встрече магии хватило, чтобы сформировать у него заведомо положительное отношение ко мне. Я лишь покачала головой и встала с колен. Отряхнувшись, я представилась: — Спасибо, что спас меня от медведя. Меня зовут Карин, а тебя? — Меня зовут Саске Учиха, — несколько надменно ответил мой спаситель, явно проверяя, какой будет моя реакция. Судя по напряженному выражению его лица и, делая скидку на возраст, я должна была противно завизжать и повиснуть у него на шее. Естественно, что такими глупостями я заниматься не собиралась. Но о чем говорить дальше? От потрясения у меня все дельные мысли разбежались, голова была пуста. — Ты ищешь ручей, Саске? — ухватившись взглядом за пустую канистру у него в руке, спросила я. — Он недалеко отсюда, могу провести в качестве благодарности. Мальчик окинул меня подозрительным взглядом — концентрация магии в воздухе постепенно снижалась, и мы оба приходили в себя. Но, не ощутив подвоха, кивнул и с подчеркнутой отстраненностью последовал за мной к ручью. Да, такой кокон с годами может превратиться в каменную стену! И куда только смотрят окружающие его взрослые? Неужели никто не замечал, что ребенок замыкается в себе? Почувствовав впереди засаду, я ухватила его за плечо. — Что? — недовольно скривился Саске. — Засада впереди из трех шиноби, сильны для генинов, — ответила я, игнорируя его попытку немедленно кинуться на врагов с голыми руками. — Я безоружна, а ты чем собрался в них кидаться, канистрой? — Ты сенсор? — ухватился за главную мысль мальчик, продолжая мстительно сверлить взглядом лесную тропу. — Да, и пойдем уже, обойдем этих красавцев, среди них есть какие-то мутные личности, — я потянула его прочь. Чакра засевших в засаде шиноби принадлежала звуковикам, связываться с которыми могло оказаться себе дороже. Особенно если их миссия была сходна с той, что выдали нам. Вдвоем мы их точно одолеем — Саске был очень силен для своего возраста, но зачем идти напролом, если можно обойти? Мне пришлось практически силой утащить его прочь от сидящих в засаде звуковиков. Наблюдая за набирающим воду мальчиком, я в мрачных красках представляла себе наше с ним счастливое совместное будущее. Если он сейчас такой упрямый, то что же будет через пару лет? Я печально вздохнула. Саске закончил набирать воду и уселся рядом, начав сверлить меня подозрительным взглядом. Я могла ему лишь посочувствовать: ломка гендерных стереотипов — штука полезная, но болезненная. И в ответ принялась рассматривать его. — Ты на маму очень похож, — констатировала я. Он и правда походил на маленькую хорошенькую копию Микото, хотя явно пытался копировать манеру отца. — Да, мне все так говорили, — брякнул Саске, улыбаясь воспоминаниям, а потом удивленно и с какой-то затаенной надеждой посмотрел на меня. — А ты ее знала? — Мы с ней виделись только один раз, но она произвела на меня огромное впечатление, — честно ответила я. Саске серьезно кивнул. — Мне нужно возвращаться к своей команде, — сказал он. — Я итак уже задержался. Мне тебя проводить? — Не стоит, — улыбнулась я в ответ. — Приятно было познакомиться с тобой, Саске. Надеюсь, что мы еще увидимся! Удачи тебе в третьем туре. — Пока… Карин, — озадаченно покачал головой Саске и скрылся из виду.***
Покончив с оставшимися целями, оставшиеся дни в лесу мы провели в молчании. Нельзя было сказать, что кого-то из нас особенно мучили угрызения совести из-за успешно выполненной миссии, но положенного восторга мы не испытывали. Тяжелее всего было мне. Хоть я и старше мальчишек, но жизнь не готовила меня к методичному перепиливанию вражеских глоток. С убийством я сталкивалась в основном в литературе и кино, где смерть романтизировали и придавали ей оттенок легкой мистики. Красота бьющегося в твоих руках сердца оказалась не более чем выдумкой. Смерть была отвратительна, особенно в качестве ежедневной рутины. Мы просыпались, завтракали, а потом шли на «охоту», пока жертвы в лесу не закончились. Но и тогда братья нашли себе занятие по вкусу — целыми днями они пропадали среди бурелома, охотясь на животных и просто исследуя Лес Смерти. Я же наслаждалась одиночеством, перечитывая «Сказки шиноби» и учебные пособия по истории, которые прихватила с собой из дома Карин. Книги помогали абстрагироваться от ужасов реального мира — погружаясь в хроники древности, я могла не думать постоянно о собственном будущем и возложенной на меня ответственности. Каким бы отчаянным не был поступок Микото, я могла понять и принять его. Удивляло другое — как же так получилось, что ведьма настолько могущественная, чтобы призвать себе на помощь духа из чужого мира, оказалась жертвой обычных политических интриг? И почему, по ее словам, Учих было трое? Брошенные вскользь слова явно не были простой оговоркой, вот только кто же третий выживший? И как мне защитить своего подопечного? Первой моей мыслью было дезертирство — многие талантливые шиноби бросали родные деревни и уходили к более сильным соседям. Но сама идея надеть на себя протектор Листа вызывала у меня отвращение — интуиция подсказывала, что вливаться в их ряды не стоит. Кроме того, даже будучи действующим шиноби Конохи, я не могла гарантировать того, что смогу приглядывать за Саске. У него была своя команда, а у меня будет своя. Именно поэтому дезертирство стоило отложить на самый крайний случай. Другой вариант тоже не внушал восторга: Саске, возможно, и согласится уйти из Конохи, но уговорить его покинуть ее вместе со мной, да еще и уйти в лучшем случае в Траву… на такое даже магия Микото была не способна. Мальчик доверял мне достаточно, чтобы начать знакомство, но настоящей преданности магическим влиянием не заменишь. Мне нужно было стать ему настоящим другом, а на это потребуется долгое время. Второй вариант я так же решила отложить на неопределенное время. Гадальные камни Микото, с которыми я пока только училась обращаться, по тону предсказаний напоминали мне И-цзин — такая же всепоглощающая мудрость и снисходительное отношение к идиотизму гадающего. Вот и сейчас на вопрос о том, что же мне делать, камни намекнули, что неплохо было бы подождать, пока ситуация не разрешится сама. На вопрос о том, что же случится, ответом были весьма туманные указания на то, что змея сожрет обезьяну. Не нужно было быть гениальным предсказателем, чтобы понять — шапку Хокаге Сарутоби осталось носить недолго. Именно так дразнили невысокого и худого его враги. Мидори постоянно говорил: "Обезьянья фамилия, обезьянья рожа, и души тоже нет". Но кто будет той змеей, что сможет его сожрать и не подавиться? Я знала лишь одного подходящего под описание человека — это был змеиный саннин Орочимару, мне рассказывал о нем Мидори. Присутствие на чунинском экзамене генинов из селения Звука, находившегося в Стране Рисовых Полей, совпадало с теми смутными намеками, которые делал мой учитель. Но в таком случае было странно, что могущественная Коноха проглядела врага, который не особо стремился скрываться. Нет, это слишком! Не настолько самонадеянными стали шиноби Листа. Или настолько? Другой загадкой, над решением которой я безуспешно билась все эти дни, был мой призыв. Учебные пособия в данном вопросе сходились в одном: техника призыва принадлежала к рангу С и была доступной при наличии контракта даже генину, лишь бы у него хватило чакрозапаса и контроля, чтобы ее выполнить. Карин от рождения обладала повышенным запасом чакры — сейчас я могла соревноваться в этом плане со многими чунинами и даже некоторыми джонинами. Над собственным контролем же я работала беспрестанно — этого требовали техники сенсора и желание вернуть привычные ведьмовские способности. Киноко с тревогой смотрела на мои тренировки и полное отсутствие результатов после них. Точно так же было и с призывом — сколько бы чакры я не вкладывала в технику, как бы усиленно не контролировала ее поток при трансформации, а на мой зов приходили исключительно бесполезные комки пуха. Единственным поистине магическим их свойством была жадность, с которой воронята пожирали остатки еды. Один вороненок умудрился сожрать почти целого кролика, пока глаза его не закатились, и он в обратном призыве не был вынужден отправиться назад в свое измерение переваривать обед. Говорить воронята толком не умели, если не считать звукоподражание и вечное «Дай!», с которым они требовали еще кусочек. Использовать их в бою можно было только с одной целью — шокировать и насмешить противника, но рисковать здоровьем воронят ради столь сомнительного преимущества не стоило.***
Из ставшей уже привычной рутины меня вырвало происшествие в последний, пятый день экзамена. Я как раз выбралась со стоянки, где братья освежевывали туши пойманных ими белок — собирались сделать меховые полушубки на зиму, и направилась к поваленному дереву, которое было удобно использовать в качестве кушетки для чтения. Но мои грандиозные планы были прерваны компанией шиноби Песка, которые, в отличие от меня, отнеслись к экзамену крайне серьезно. Ничем другим объяснить их внезапное нападение я не могла — даже отсутствие у меня свитка не смутило перемазанных в грязи и покрытых комариными укусами генинов. Но и это меня совершенно не удивило — судя по их безумным лицам, никто в этой команде так не смог догадаться о том, что именно споры грибов делают Лес Смерти таким страшным. Но рассказывать им об особенностях местной флоры было поздно, шиноби уже кружили вокруг меня, как стая волков. Грязных, облезлых волков, убить которых было бы проявлением милосердия с моей стороны. Я мысленно похвалила себя за то, что вопреки советам Киноко брала теперь с собой лук на каждую вылазку. Муравьи сделают свое дело, а вот второй встречи с медведем я могла и не пережить. Ласково улыбнувшись, я вытянула из колчана стрелу и воткнула ее в коленную чашечку ближайшему противнику — он взвыл от боли и не успел увернуться от удара кулаком в нос. Кровь брызнула в разные стороны, дезориентировав шиноби, а я, не теряя ни секунды, использовала его в качестве щита, прикрывшись от следующего нападения. Кунай с чавканьем воткнулся в ему живот, и первый противник завалился на землю. — Ах ты, мелкая дрянь! — взревел невольный убийца и плюнул в меня огненной техникой. Я увернулась, перекатившись по земле, но тут меня настиг третий шиноби. Он попытался ударить меня в горло, но я перехватила его руку собственной, раскалив ее до красна. Шиноби взвыл от неожиданности и боли, выронив оружие и упустив возможность парировать мой следующий удар. А я воткнула кунай ему прямо в ближайший ко мне левый глаз. Еще один противник рухнул наземь. Последний генин в ужасе смотрел на меня — не привык, как и другие шиноби его ранга, к тому, что сражаться можно настолько грязными методами. Мы закружились по полянке. Я не успевала нацелиться на него из лука, а он не жаждал вступить со мной врукопашную. Выиграет тот, у кого больше терпения и кто сможет предугадать дальнейшие действия противника — это буду я. Сосредоточившись на колебаниях его чакры, я вовремя почувствовала, что он собирается еще раз плюнуть в меня огнем и, используя собственный природный огонь как щит, бросилась вперед. Мне было очень больно — выставленные вперед руки защитили от сгустка пламени лицо и грудь, но пламя жадно лизнуло мне ноги, оставив ожоги. Налетев на противника, я сбила его ударом в живот с ног и, не дав сгруппироваться, воткнула кунай в горло. Пока один генин захлебывался собственной кровью, я застрелила оставшихся двух. Теперь можно было передохнуть и подумать о том, как залечить ожоги — даже моя нечеловеческая регенерация не была мгновенной. Главное теперь — дойти до стоянки и попросить помощи у братьев. Внезапно за моей спиной возникла чакра. Шиноби, обладающий таким контролем, мог быть либо сенсором, либо медиком, причем рангом не ниже чунина. А то и выше. Так и есть — за моей спиной стоял смутно знакомый джонин. Я глубоко вздохнула и попыталась взять себя в руки. Даже если это один из наблюдателей из Конохи, то увиденное им могло быть рассмотрено как нападение сразу трех шиноби на маленькую девочку. Внимательно прислушиваясь к его чакре, я обернулась. За моей спиной стоял неприметный — идеальная внешность для шиноби — молодой человек со светлыми волосами, собранными в хвостик, и круглыми очками, которые ему решительно не шли. Молодой человек поправил оправу на носу, попытавшись грозно сверкнуть стеклами, но, поймав мой скептический взгляд, вернул очки на место. Но самым важным было то, что на нем не было формы — это был один из участников экзамена. Судя по протектору Листа, передо мной стояла причина провала нашей миссии и начало дипломатического скандала между селениями. — Добрый день, я вижу, что вы уронили книгу. Позвольте вернуть? С этими словами он протянул мне сборник сказок, который я перечитывала, пока ко мне не нагрянули гости. Сдержав удивление, я вежливо поблагодарила его и взяла книжку, коснувшись на мгновение его пальцев. Такую чакру нельзя спутать ни с какой другой — передо мной стоял отличный медик. Молодой человек хищно уставился на меня, окинул взглядом волосы, протектор Травы, а потом махнул рукой в сторону трупов. — Вы совсем неплохо справились для генина, владеющего исключительно базовыми техниками стихии земли. Интересно, в Траве у всех подготовка такого уровня? — Может, сначала хотя бы познакомимся? — я решила невежливо ответить ему вопросом на вопрос. Нападение — вот лучшая защита, если тебя поймали на горячем! — Меня зовут Карин. — О, как невежливо с моей стороны! — наглец притворно вздохнул. — Меня зовут Кабуто, приятно познакомиться. — Как приятно знать, что моей скромной персоне было уделено столько внимания с вашей стороны. Жаль только, что я не вижу причин для столь явного интереса. Я сделала шаг назад, перехватив лук. Мой новый знакомый поморщился, явно уловив, что я не намерена сдаваться. Кабуто мог быть искусным шпионом, и, судя по его внешности и умению оставаться незаметным, так оно и было. Но в роли переговорщика он явно чувствовал себя неуютно. Или же боялся выйти из роли. Но тогда разве это не означало того, что передо мной не простой шиноби Листа? Словно прочитав мои мысли, Кабуто улыбнулся и двинулся ко мне навстречу. — Позвольте, я вас вылечу, Карин-чан. С такими ожогами вы не сможете продолжить экзамен, — в его словах звучала такая ирония, что я не выдержала и нервно хихикнула. — Называй меня просто по имени, Кабуто, — все еще хихикая, попросила его я. — И мне кажется, или простое прохождение всех этапов экзамена в этом году не слишком популярно. Или как объяснить здесь ваше присутствие, господин джонин? Кабуто на секунду замер, и в его глазах мелькнули… удовольствие, гордость? Либо он знал о моих эмпатических способностях, либо ему действительно были приятны мои похвала и признание его способностей — что за странный человек, разве можно так? — Ну что вы, Карин, я всего лишь скромный генин, один из многих на этом экзамене! Так вы позволите мне вас… вылечить? Взвесив все за и против, я послушно кивнула и села на поваленное дерево, сжимая в непослушных пальцах «Сказки шиноби». От этого человека не исходило угрожающей лично мне опасности, но он явно был одним из тех «правильных людей» от которых зависит мое будущее. Сразу три человека за пять дней, и все так или иначе связаны с Конохой. Пока склонившийся надо мной Кабуто уверенно залечивал ожоги, я вслушивалась в поток его чакры и пыталась сопоставить факты. Внезапно в голове что-то щелкнуло, и я обрела ясность картины. Змей пожирает обезьяну и, таким образом, открывает для меня удобный путь для реализации своей задачи в этом мире. Но змей не сможет действовать в одиночку, ему нужна поддержка изнутри, кто-то, кто будет координировать его действия. — Если уж решишь нарушить закон, не оставь на нем живого места, — негромко пробормотала я крутившуюся на языке цитату. В железном захвате рука Кабуто сомкнулась у меня на лодыжке. Он притянул меня к себе и, будь я на пару лет старше, это походило бы на домогательство. Но сейчас нам обоим было не до стеснения. — Вы слишком умная для простой девочки, Карин, и вам теперь придется подумать о том, чтобы сделать правильный выбор. Нам бы не хотелось, чтобы вы пострадали, не так ли? — Ваше загадочное «мы» включает в себя змею, не так ли? — в тон ему спросила я. Кабуто кивнул, не ослабляя захвата. Я не пыталась вырваться. Ведьмы умеют мириться с тем, что есть, вместо того, чтобы настаивать на том, как должно быть. — Я думал, что этот разговор будет долгим, — прервал молчание Кабуто. — Но раз вы и сами обо всем догадались, то «мы» предлагаем вам решение некоторых ваших проблем, например, с использованием техник, в обмен на ваши способности. А лично от себя я могу посоветовать вам, Карин, не совершать глупостей и не бежать докладывать о нашем разговоре достопочтенному Хокаге. Он такой занятой человек. Все эти трагические случайности во время второго этапа… — Значит, вы следили за мной все это время, — я закатила глаза, разозлившись на самонадеянность, с которой мы охотились в лесу. — И отпустите вы уже мою ногу, ради всех богов, не собираюсь я никуда убегать, кричать или заниматься прочей ерундой. Кабуто моргнул и выпустил мою лодыжку из плена. На ней расцветал красивый синяк в форме ладони. Я кисло взглянула на Кабуто, но тот медчакрой уже вернул лодыжке прежний вид. — Вы привлекли наше внимание, Карин, еще до начала экзаменов, однако я был очень удивлен тем, что увидел в последние несколько дней. Впрочем, чего еще можно ожидать от представителя вашего клана, не правда ли? Думаю, что наше сотрудничество могло бы принести огромную пользу всем нам. Ох, милый, ты даже не представляешь, какую! Если на стороне змеиного саннина были такие сильные союзники, то с моей стороны было бы глупо не присоединиться к нему. Тем более, что сама по себе я слаба и вряд ли выживу в этом мире без поддержки. Да и уговорить Саске покинуть Коноху ради службы у Орочимару было не в пример проще. Возможно, что он и сам дойдет до этой мысли, если встретится со змеей. — Спасибо вам за лечение, — поблагодарила я его. — И я действительно подумаю над вашим предложением. — Подумайте, — усмехнулся мой новый знакомый, и в прямом смысле растворился в воздухе, использовав шуншин.***
Измученные джонины Листа нашли нашу команду, лежащими под кустом. Перемазанный с ног до головы в грязи Юкио стонал в беспамятстве, у Акио была рассечена бровь, а я билась в истерике. Актерскими талантами мы не блистали, но после пяти дней расследования смертей в Лесу Смерти наши спасители не особо задумывались над тем, что сцапали охотника, а не жертву. Нашу чудом спасшуюся команду направили в госпиталь, где уже буйствовала Киноко. У нее хватило наглости гневно высказываться в адрес Митараши об отвратительной организации второго этапа и халатности работы шиноби Листа. Бледная от недосыпа Митараши молча выслушивала все обвинения и кивала. Ей, наверное, уже не раз доставалось от начальства. На мгновение мне стало жаль бедную женщину — из нее ведь постараются сделать козла отпущения. Продержав нас в госпитале несколько часов, коноховцы решили устроить допрос. От применения техник дознания спасло только истеричное поведение Киноко, которая грозилась пойти жаловаться Хокаге, если с ее «бедными детками» произойдет еще хоть что-то. При мысли об очередной взбучке джонины растеряли весь энтузиазм и, выяснив у нас, что мы страшно напуганы и не видели нападавших, убрались восвояси. Именно такими должны были быть рассказы и у остальных выживших. Я была искренне удивлена тем, как гладко проходит наша миссия! Прав был Мидори, когда говорил об удивительной самонадеянности крупных селений. Зажрались, господа хорошие? — Ну что же, поздравляю вас с завершением первой в вашей жизни миссии ранга В! — объявила наша предводительница. Мы уже сидели в наших апартаментах, предварительно проверив каждый сантиметр помещения на предмет жучков и следящих техник. Удостоверившись, что слежки нет, Киноко в очередной раз удивила нас, поставив на каждой стене, полу и потолке барьерные печати. Я взяла одну из запасных бумажек с нанесенными символами и повнимательнее присмотрелась к работе моих, с позволения сказать, коллег из этого мира. Барьер состоял из пяти иероглифов «Защита», где четыре иероглифа защищали четыре стороны света, а пятый — центр. — Какая примитивная техника, — скривившись, пробормотала я, вспомнив, какие сложные связки составляла в своем мире. — Ну уж извини, не всем быть мастерами печатей, как некоторым, — обиделась Киноко. — Лучше скажите мне, как все прошло? Братья наперебой принялись пересказывать события последних дней, а я направилась в душ. Помывшись, я застала свою команду во время пересказа нашей идиотской выходки с джинчуурики. — Не смотрите на меня так! Сама знаю, что сделала большую глупость. — Эта глупость могла стоить жизни всей вашей команде! Джинчуурики — сильнейшее оружие своих деревень, и столкновение с ними для всех шиноби уровнем ниже Каге грозит смертью, — гневалась Киноко. — А что в таком случае этот парень делает в Конохе? — неожиданно задал вопрос Юкио. — И кто был заказчиком нашей миссии? — решила вставить свое слово я. — Я думала, что вы так и не догадаетесь спросить, — ухмыльнулась наша предводительница. — Если они притащили сюда своего джинчуурики, то это может говорить только об одном — планируется нападение. И нам не стоит вставать у них на пути. А заказ, дети мои, сделал даймё Страны Земли. Ему, видите ли, не нравится, что после войны, затеянной шиноби, цены на импортные товары взлетели до небес. Наше селение согласно с ним в данном вопросе. И он не хочет поддерживать власть Цучикаге, который спит и видит, как бы стать единоличным правителем в Стране Земли. Поэтому столь деликатные задания выполняем мы. Мы еще долго обсуждали большую политику, пока Киноко не приказала нам идти спать и отдыхать. Впереди нас ждал долгий месяц в Конохе, а мне еще нужно было наладить контакт с Саске.