По тропам Бейимы. Книга 1: Проклятие Найонэров

Когда-то люди этого мира, носящего название Талариан, не верили в магию, считали ее давно забытой сказкой, и те, кому был дан особый дар, были вынуждены его скрывать. Иначе вариантов развития было немного, и неизвестно, какой из них лучше: застрять навсегда в Доме Сумасшедших или сгинуть в лабораториях. Обычный мир, каких великое множество по всей Бейиме. Он был обычным. Пока в этот мир не пришла Война. Неизвестные существа, посягнувшие на новые территории. Жестокие существа, не знавшие ничего, кроме жажды крови. И хотя в плане вооружения Талариан продвинулся довольно далеко, против прибывших тварей это мало помогало. И тогда сказка вновь стала явью. Те, в чьей крови присутствовала хоть какая-то магия, объединились, чтобы дать отпор. Ценой немалых жертв у них это получилось. Маги всего мира, объединившись с Армией, одержали победу, защитили свой мир. Но потом им пришлось отстаивать свое право на существование. Долгий и нелегкий труд, закончившийся очередной победой. В триста сорок шестом году Второго Тысячелетия был образован Альянс. Организация, состоявшая из магов и обычных людей, не связанная ни с одним из видов вооруженных сил и не ввязывающаяся в политику. В триста пятидесятом году этого же тысячелетия Альянс провозгласил собственную независимость и создал свой свод законов, распространявшийся на все, что связано с применением магии. Небольшая организация разрослась, приобретя международный статус. Наладились связи с другими мирами, вследствие чего Альянс начал принимать в свои ряды тех, кто пришел в Талариан извне. Этот мир изменился. Теперь магия была частью него. Под опекой Альянса открывались магические школы, в которые легко брали всех, в ком была хоть маленькая часть особого дара. Однако везло не всем… «Издревле вальтаары считались потомками Древних Богов…» Не потомками. Существами, созданными по желанию и капризу, а потом истребленными почти подчистую. За неповиновение и создаваемую опасность. Несмотря на все возлагаемые надежды Джейка, Алекса все же пришлось отправить в обычную школу. Ни один из стихийных Кристаллов, используемых на Вступлении и Инициации, не среагировал на магию, живущую в крови мальчика. Как сказали Магистры: «Ее в нем просто нет». И все. И точка. Никаких споров и разговоров. Не помогали никакие просьбы Найтрейна-старшего, занимающего не последнюю должность в Альянсе. Впрочем, Найтрейна-младшего простая школа тоже не особо устраивала. Ему, как выходцу иного мира, там было довольно сложно адаптироваться, но выбирать не приходилось. История этого мира, ее науки, ее дисциплины и правила просто жаждали, чтобы их изучили. А без согласия Кристаллов путь в школу Альянса был закрыт. Капитально и наглухо. Ребенка не интересовали точные науки — он их просто ненавидел всей своей душой. Зато его невозможно было оттащить от истории и иностранных языков. Причем с языками складывалась особенная загадочная история. Казалось, порой Алексу достаточно услышать всего несколько слов, чтобы в достаточной мере понять язык и его основы, вникнуть в суть. И говор без малейших намеков на акцент. Один из «даров» Найонэров, которыми наградили Ваильтаа, чтобы они спокойно могли выполнять свои обязанности во всех мирах. И хотя Найтрейн-младший старался тщательно скрывать свой талант, иногда это все же проскальзывало. И вызывало уважение, зависть и ненависть. «Вальтаар — это не приходящее звание. Это сущность. Точно так же, как люди рождаются людьми, а животные — животными…» — Так кто же тогда вальтаары? Люди или звери? — учитель отвлекся от вдумчивого созерцания журнала и посмотрел на своего ученика. Преподаватель еще никогда не видел, чтобы кто-то с таким жаром рассказывал об этих мифических и легендарных магах. Было заметно, что мальчик перечитал гору книг и умудрился отыскать даже такие факты, что были малоизвестны. Может быть, отец со связями в Альянсе помог. А, может быть, еще что-то. Учительский состав предупредили, что Алекс из другого мира, слухи об этом проскользнули и в ряды учеников. Вполне возможно, что и древний рисунок вальтаара, выполненный на пергаменте, тоже был иномирного происхождения. Учитель внимательно присмотрелся к изображению. Если бы не роговые пластинки, напоминающие чешуйки, частично покрывающие лицо, руки и спину, то вальтааров можно было вполне принять за ангелов. Перистые крылья очень точно дополняли образ. — Это связующее звено между человеком, зверем и природой, — Алекс странно повел плечами, будто у него зачесалось между лопатками. Как раз там, где обычно растут крылья. — Именно поэтому магия вальтааров так естественна. Она идет от самой природы. Она наполняет их и дает им жизнь. «И еще ее так трудно заметить», — вздохнул про себя ребенок. Преподаватель кивнул и велел продолжать. Однако, продолжая свой доклад, Алекс начал ощущать странное беспокойство. Что-то было не так. Неправильно. Что-то не должно было быть. И это чувство усиливалось с каждой минутой. Один урок закончился, на смену ему пришел другой. Остаток учебного дня Найтрейн-младший просидел, как на иголках, не в состоянии на чем-либо сосредоточиться, кроме назойливого свербения где-то в области солнечного сплетения. Ребенок уже давно заметил, что все сильные чувства и эмоции начинаются у него именно оттуда. Будто эпицентр. Мальчик ловил на себе подозрительные взгляды учителей, но ничего не мог с собой поделать. Стрелки часов будто издевательски ползли с непостижимой черепашьей скоростью. А, может быть, вообще замерли на одном месте, давя на барабанные перепонки тяжелым молчанием. Когда наконец-то прозвенел последний звонок с урока, Алекс резко сорвался со своего места, на ходу заталкивая учебник в рюкзак. Но столкнулся в дверях с тремя одноклассниками, на лицах которых замерли странные усмешки. — Ты правда веришь в вальтааров? — с вызовом спросил один из них. — Я могу верить во что угодно, — спокойно ответил Найтрейн-младший. — Это не запрещено законом. Проходивший мимо учитель замер. Слишком странно было слышать такие слова из уст девятилетнего ребенка. Хотя, если учитывать, кем работает его отец… — Но ведь это просто сказка! — Может быть, — Алекс пожал плечами и, закинув рюкзак на плечо, направился к выходу. — Только для кого-то и люди являются сказкой. Он видел машину Джейка, который старался всегда забирать его после школы. Чувствовал пристальные и удивленные взгляды одноклассников за своей спиной. Почти физически ощущал роящиеся в головах ребят мысли. Что же, он им задал загадку, а ответ пусть ищут сами. Где угодно. Как угодно. На лице отца, как обычно при виде сына, сияла улыбка. Только сегодня она была фальшивой. Ненастоящей. В груди снова зашевелилось ощущение чего-то неправильно происходящего. Чего-то страшного и непоправимого. Чего-то, что отдавалось болью внутри. — Как прошел день? — Джейк старался вести себя как обычно, ничем не выдавать случившегося. Сын для вида повозился с ремнем безопасности, а затем посмотрел на своего отца. По глазам, по этому взрослому глубокому взгляду, Джейк понял, что Алекс каким-то образом узнал. Или, скорее, почувствовал. То самое загадочное обостренное шестое чувство, не раз спасавшее Найтрейна-младшего. И он слишком хорошо знал профиль работы Альянса. — Кто-то пострадал? — В лоб спросил мальчик. — Да. Алекс смотрел на лицо, резко изменившееся в цвете, на побелевшие от напряжения костяшки пальцев, вцепившихся в руль. На плескавшуюся в карих глазах острую боль. И он уже знал ответ. — Эрик? Джейк не ответил ничего, лишь завел машину и направился в госпиталь. Кормить мальчика оптимистичными сказками о том, что все будет хорошо, язык не поворачивался. Да и Алекс моментально распознал бы ложь. А так может хоть попрощаться успеет. Найтрейн сглотнул тяжелый ком, стоявший в горле, и открыл дверь палаты. В нос ударило запахом стерильности и боли. Видеть своего обычно энергичного напарника столь неподвижным было невыносимо. Еще хуже было видеть неподвижно замерший взгляд сына, страх, ужас и панику в его зеленых глазах. Джейк видел, как на негнущихся ногах Алекс подошел к кровати, и хотел его остановить, но врач, стоявший рядом, покачал головой. Ребенку нужно проститься, иначе будет только хуже. Двое мужчин замерли в проходе и молча наблюдали, как мальчик сначала замешкался, а потом положил одну руку на лоб Эрику, скрытый бинтами, а вторую на грудь, едва заметно поднимавшуюся и опускавшуюся. Скорее всего, так было принято в мире Алекса. Так было принято прощаться. Мальчик закрыл глаза и прерывисто вдохнул. Дар, унаследованный от далеких предков. Дар или проклятие. Способность оказываться на грани между Миром Живых и Миром Мертвых. Способность находить тропы, соединяющие эти два мира. Дар быть проводником. Или стражником. Тем, кто может остановить или вернуть. Кто способен взять чужую боль, чужую искалеченную энергию и, пропустив через себя, вернуть уже нормальную. Здоровую. Исцеляющую. Прошло несколько минут, а может, всего лишь секунд, прежде чем ребенок повернул голову и лучезарно улыбнулся: — Ему больше не больно! Найтрейн уже не знал, то ли ему радоваться первой улыбке сына, то ли пугаться страшной двусмысленности его слов. Врач, побледнев, кинулся к Лэнти, но вдруг замер. Его больной… Его умирающий больной, жизнь в котором едва теплилась, открыл глаза и начал возмущаться по поводу того, что его снова «запихнули в этот дэнаров госпиталь». Джейк посмотрел на Алекса, донельзя довольного тем, что все получилось. Так вот почему ни один из кристаллов не среагировал. Дар Целителя не принадлежал ни к одной из стихий. И ведь это был не просто порыв. Это были уже вполне развитые и хорошо контролируемые способности. Найтрейн облегченно улыбнулся и устало прислонился к косяку, наблюдая за отчаянно хохочущим Алексом, попавшим в объятия Эрика. Решение пришло оттуда, откуда его никто не ждал. Ответ, способный вернуть Алекса Найтрейна в Альянс.