ПОЛНАЯ ИСТОРИЯ ДЕТЕКТИВА МАКСА ПЕЙНА С ИЗМЕНЕНИЯМИ И ДОПОЛНЕНИЯМИ

Первый шаг в дезактивации симптомов большинства острых отравлений – стимуляция рвотного рефлекса путём воздействия на корень языка. В отличии от Алекса я никогда не прогуливал уроки основ медицинского процесса в академии. Хотя, сильно сомневаюсь, что базисные сведения помогли бы от пули в голове. Найдя наконец ванную комнату, я отработал теорию на практике. То, что выделилось, было знакомо зелёным и ужасающе ароматным. Теперь необходимо провести ирригацию ротовой полости вкупе с пищеводом. Специального раствора у меня нет, но вода из-под крана – наименьшее из большинства зол. Открыв белый шкафчик с красным крестом, висевший над раковиной, – пульсирующая головная боль никуда не делась – я проинспектировал соответствие генплану: бинты, перекись, аспирин и бупренорфин. Наличие последнего в оптимальный набор никак не входило. Сильнодействующий анальгетик выдаётся исключительно по рецепту. Стоит ли говорить, что разрешение, скорее всего, было начертано на самом краешке целой пачки туго перетянутых светло-зелёных бланков с портретом одного из достойных американских лидеров. Кто-то здешний попросту отлетает по шиномонтажным делам. Дата изготовления на бортике синей упаковки стояла недельной давности. Свежак. Это значит, что дом, если не жилой, то временами вполне обитаемый. Мой конкретный случай особых вариантов не предлагал. Выкатив две пилюли на ладонь, я проглотил их и запил холодной водой. Через пятнадцать минут горный лагерь долбанной боли смоет лавиной эйфорического избавления. Кофейная машина издала короткий писк, сигнализируя о полной готовности напитка. Свежий кофе. Утренняя пресса. Голова не болит. Труп в подвале. Жизнь удалась. Сделав глоток, я пробежал взглядом по первой полосе лежащей на кухонном столе газеты. Синоптики предсказывают новую снежную бурю. Акции корпорации «Аэсир» продолжают стремительный рост. Мафия бросает вызов городу. Мэр объявляет войну новому наркотику. Ничего интересного. Разве что, вот эта статья под названием «Трагедия детектива». Открыв указанную страницу, я увидел собственную фотографию времён службы в отделе борьбы с преступностью. Четыре года назад. Вот моё полное имя. Вот даты рождения и смерти. Вот описание семьи. Должность. Друзья. Заслуги. Краткое содержание последних событий моей жизни. Слезами бы захлебнулся, если бы не был тем, кому посвящена статья. Без меня меня похоронили. Представляю улыбку Бравуры, протягивающего досье журналисту. Мона была права. Она убила меня и тем самым оторвала мой семимильный хвост. Теперь стало значительно легче. Но, как и прежде, основным вопросом оставался вопрос времени. Как скоро иссякнет запас? Шорох и гулкие стоны со стороны подвала отвлекли от занимательного чтива. Пасынок пустыни сбежал из оранжереи. С губ самопроизвольно слетел вздох сожаления. Не учится молодёжь ничему и учиться не хочет. - У нас тихий час! - получив рукоятью по макушке, непослушник отправился перебирать коллекцию сновидений. Экскурсия по первому этажу никаких сюрпризов не выявила. Второй тоже был пуст. Видимо, анальгетик вошёл в пик воздействия, потому что как иначе объяснить собственную беспечность и вяленную расслабленность. Открыл очередную дверь так, словно уже сто раз её открывал. Я сначала даже и не понял, что здесь делает натянутая верёвка, пока не опустил взгляд ниже, на стул, стоящий в нескольких шагах. Когда понял, что мне в живот направлено помповое ружьё, выстрел уже произошёл. Я сам нажал на курок, позабыв о всяческой осторожности. Гроза организованной преступности отлетел назад как тряпичная кукла, вышвырнутая из дорожного сундука бродячего цирка на жёстком ухабе. Чудеса да и только: я просто смотрю на расползающееся по животу пятно и даже пальцем палец не ударяю, чтобы спасти ситуацию. Вот и всё. Лимит иссяк. Время вышло. Ты – труп, Макс Пейн. Просто во времени случился перестык, и тебе показали надгробие чуть раньше, чем смешали с верхним слоем земли. Альтернативы больше нет. Каждым шагом ты приближал именно этот миг. С пробуждением. Тем временем в проёме двери появилась мужская фигура. Она отвязала верёвку и любовно погладила орудие свершившегося суда. Неяркий свет наконец очертил её, выделив сияющее улыбкой лицо. Незнакомец был искренне рад произошедшему. - Давно я тебя поджидал, красотка. Сейчас поедем кататься. Жаль, что для тебя это будет последний путь. Я бы с удовольствием отмотал время на пять секунд назад, чтобы ещё раз насладиться этим феерическим зрелищем. Считай, что тебе вернули должок. За Чарли, за Джека, за Фрэнки. За каждого из них убил бы ещё, ещё и ещё раз. Даже не представляешь, с каким удовольствием я бы открыл тебе третий глаз. А потом и четвёртый, и пятый, и шестой, и, может, даже седьмой. Только патроны на такое отребье тратить жалко. Не достоин. Сделай одолжение, подохни в адских муках раз и навсегда! Он скрылся в комнате. Послышался звон телефонного рычажка и щёлканье кнопок. - Это я. Пакуйте груз. Да. На кухне, в холодильнике. Да. Жду. Я принял наконец горизонтальное положение и с каким-то тупым наслаждением коснулся щекой холодного пола. Мне больше незачем и не за что бороться. Я уже победил. Достойный приз для чемпиона. Скоро, уже совсем скоро я увижу их. Моя командировка длилась так долго. Вот я уже бегу по зелёной лужайке. Дверь в дом открыта настежь. Воздух пахнет апельсином и корицей. Мишель стоит на пороге, улыбаясь, держит на руках Анну. Я взлетаю по ступеням и широко развожу руки, чтобы обнять обеих. Я приехал. Я дома. Я снова с вами. Мишель смотрит на меня, и улыбка проваливается внутрь, сминая губы в гримасе ужаса. Она совсем по-детски выкидывает вперёд растопыренную ладонь и шепчет громко, чётко и твёрдо: "Нет".