Вилли - маленькая ведьма

Что было потом? А ничего особенного. Мы поднялись по лестнице, постояли в каком-то помещении и остались на некоторое время одни. Сразу начался гул обсуждений, впереди даже завязалась ссора между пацанами, среди которых я разглядела лишь рыжую шевелюру долговязого Уизли да белобрысую Малфоя. Впрочем, их быстро угомонила вернувшаяся профессор МакГонагал. Ещё летали привидения — мне про это рассказывали старшие братья и сестра, поэтому я не удивилась, а просто поглядела на них с интересом. Профессор обвела нас строгим взглядом и велела построиться гуськом и идти за ней. Мы оказались в Большом Зале, судя по длинным столам со старшекурсниками и высокому волшебному потолку. Распределение? Так и про него мне рассказывали. Ждёшь, когда позовут. Потом - табуретка и шляпа. Хотелось только, чтоб побыстрей уже вызвали. Мне было совершенно без разницы, куда отправят. Если на Гриффиндор – то там из нашей семьи Эсми, на Слизерине учится Шон, на Равенкло наш старшой. Ну и Ахилл на четвёртом факультете. Так что я абсолютно не заморачивалась, ведь друзей ещё не завела, так что никаких сожалений не предвиделось. Первой вызвали Ханну Аббот, и её отправили на Хаффлпаф, а дальше я следила не очень внимательно, загляделась на профессорский стол, где сидел директор, деканы факультетов и остальные профессора, про которых мне тоже много рассказывали. Из незнакомых, таких, про которых братья и сестра не упоминали, приметила мужчину в чалме – наверняка новый преподаватель защиты от тёмных искусств. Они меняются каждый год. Профессору МакГонагал пришлось дважды выкликнуть мою фамилию: - Виллоу Маккена есть среди вас? – услышала я во вдруг установившейся тишине и поспешила вперёд под смешки оставшихся первокурсников. Ну и пусть их, понятно, что все на нервах. Едва села на табурет, на голову мне надели ветхий колпак. Я мысленно пробормотала, обращаясь к нему: - Привет! – может, хоть он пробьётся через мой блок? А в ответ тишина. Колпак ещё секунд десять помолчал, а потом возьми и закричи: «Хаффлпаф!». А почему Хаффлпаф? Мне-то откуда знать? Предупреждали, что с этим головным убором непременно произойдёт мысленный диалог, но ничего подобного не было — меня ведь не берёт никакая легиллеменция — соответственно, и окклюменция меня не касается. Похоже, шляпа поняла, что её надели на кость, и сказала то, что показалось ей правильным. Избавилась от неё с радостью - хоть и артефакт, а больно уж грязный и обшарпанный. За столом своих новых соучеников я с радостью заметила Кэти и помахала ей рукой, пока остальные мне радостно аплодировали. А братец даже издал какой-то клич - наверняка они с Шоном поспорили, куда я попаду. К счастью, внимание от меня отвлекло дружное приветствие следующего хаффлпафца – Эрни МакМиллана. А следом объявили Гарри Поттера, и у учеников всех факультетов установился нешуточный ступор – все так и замерли. Эдак минуты на две, пока дряхлый артефакт не отправил мальчика на Гриффиндор. Вот уж грифы понеистовствовали, не помня себя от счастья. Наши немножко поворчали, что у нас ему было бы лучше. А я даже посочувствовала герою. Отец прав, как всегда. Как бы не замучили мальчишку всякие сочувствующие! Пир пришёлся кстати — обед, съеденный в поезде, давно куда-то провалился. А потом я устала, и Ахилл помог не отстать от толпы, спустившейся в полуподвал к гостиной факультета. Кэти ему помогала, поддерживая меня с другой стороны. Нет, я сильная... но не всегда. То есть иногда сильно устаю, и мне бывает нелегко, если не на кого опереться. Впереди ребят уже научили, как пробираться в гостиную, а мне, как отставшей, объяснял брат. Доступно так. Постучать в днище вот этой бочки, с торчащим на боку сучком. И ритм показал, легко запоминающийся. А как пробрались через узкий лаз, так очутились словно в настоящей сказке. Огромный зал, абсолютно круглый, весь из дерева. Креслица и диванчики, как игрушечные, плюшевые такие, разноцветные. Со стен свисают растения, в трёх каминах уютно трещит пламя. Пол застелен многочисленными циновками и разномастными подушками. Окон нет, полуподвал всё же, а все дверцы круглые, стилизованные под те же днища бочонков, в которые легко пройти в полный рост, не нагибаясь. Этих дверей я насчитала пятнадцать, и шестнадцатая – выход. Ну, правильно – по две на каждый курс с первого по седьмой, для мальчиков и для девочек. А вот пятнадцатая – это что. Сонно спросила у Ахилла, тот буркнул, что учебка, да велел немедленно топать в спальню. Я нырнула в указанную дверцу и оказалась на загибающейся вправо лестнице, имеющей не меньше двадцати крутых ступенек. Наверху круглая уютная комнатка с парой диванчиков и креслом, и шесть отнорков, - то есть круглых коридорчиков, которые, видимо, вели к кроватям. Сунулась в самый крайний, а там оказался вполне современный санузел, с круглой ванной, двумя душевыми кабинками и пятью раковинами, видать, на случай, когда умываться будем все вместе. Воспользовавшись удобствами, вернулась в мини гостиную. - Привет, - передо мной стояла встрёпанная кареглазая девчушка вся в золотистых косичках. Штук шесть, не меньше. Смутно припомнила, что видела её на распределении. На руках у девочки разлеглась маленькая дымчатая кошечка, размером с котёнка, а по виду взрослая. – Я Арабелла Гейтс, можно просто Бель, так меня мама зовёт. А это Кити, вот, сбежать хотела. - Какая маленькая! - я осторожно погладила кошечку, и та радостно изогнула спинку. – А я Вилли, Виллоу Маккена. - Ты ей понравилась, - улыбнулась Бель, - она из породы магических карликовых кошек. Ты как, устроилась? - Ещё нет. Ты не знаешь, где тут не занято? - Вот эта, боковая. Там уже твои вещи. Мы по вещам и нашли свои места, всё ждали тебя, а потом решили спать. - Ага, тоже пойду, - я еле подавила зевок, - до завтра, Бель. Пока, Кити. - Спокойной ночи, Вилли. Комнатушка мне досталась крохотная. Кровать, застеленная лоскутным одеялом. Небольшой шкаф, стул и тумбочка у изголовья кровати. И полукруглое окошко с широким прямым подоконником, на котором уже громоздилась клетка с моей белочкой. В шкафу какой-то добрый эльф уже разложил мои вещи, развесил на плечики мантии и другую одежду. Не теряя времени, я быстро переоделась в пижаму и нырнула под одеяло. И засыпая, подумала, что говорили про общие спальни, а у нас вон как – отдельные, правда без дверей, только кривые коридорчики отделяют кровать от гостиной. Наверное, специально так изгибаются, чтобы комнаты не просматривались насквозь. Но слышимость хорошая. Это я обнаружила утром, когда все проснулись и засуетились. Потянувшись – выспалась я на удивление славно – выползла из-под одеяла и потопала в нашу гостиную, знакомиться. Девочки бегали из комнат в умывальню и обратно, но мне удалось со всеми пересечься. Итак, кроме меня и Бель, тут теперь обитали Сьюзен Боунс, Ханна Аббот и Меган Джоунс. - Вилли, давай быстро, - Сьюзен уже успела надеть мантию и нетерпеливо топталась у лестницы. – Или опоздаем на завтрак. Ханна, Меган! Готовы? Заспанная Бель появилась из своей комнаты и сразу предложила: - Вы идите, а мы догоним, да, Вилли? В результате мы с Бель прибежали в Большой Зал, когда все уже завтракали. Своих соседок за нашим длинным столом мы искать не стали, зато увидели пустые места рядом с Кэти, куда и направились. - Привет, - обрадовалась Кэт, - как устроились? - Отлично, - с чувством сказала я, поспешно накладывая себе овсянки. - С добрым утром, - Ахилл, оказывается, сидел напротив. И Седрик рядом с ним. Я познакомила их с Бель и набросилась на завтрак. Тыквенный сок показался странным на вкус, но вполне приятным. Подошла староста и вручила нам с мисс Гейтс листки с расписанием. - И не опаздывайте, - строго сказала она. – Первым уроком у вас Травология, её ведёт профессор Стебль, наш декан. На занятие нас проводила сама профессор, собрав всех первокурсников прямо в Большом Зале. Неслучайно первый урок проводит именно глава нашего факультета – это традиция. Невысокая плотного сложения пожилая женщина привела нас в подсобку при теплицах, где все надели защитные мантии и перчатки, а потом перешли к грядкам, на которых созрели дремоносные бобы. Профессор Стебль выдала лукошки и показала, как собирать стручки. Все принялись за работу — ничего сложного. Мне это дело знакомо — заклинанием «Сектум» я срезала их и посылала в корзинку манящими чарами. Эти чары у меня сильны от природы. Ещё в колыбели вместо того, чтобы криками сообщать о том, что проголодалась, я влекла маму к себе. Обычно получалось наоборот — опрокинув колыбельку, моё спелёнатое тельце устремлялось туда, откуда пахло молоком, вынося двери и пробивая отверстия в стенах. Так что сильно отвлекаться от своих обязанностей я маме не позволяла. И, понятно, никакой волшебной палочки для этого не требуется. Сегодня всё получалось легко и просто — минута, и лукошко наполнено. Впрочем — увидев, сколь быстро я управилась, профессор поручила мне лущение — а уж тут пришлось поработать руками — делать такую работу мне раньше не приходилось. Я попробовала надрезать стручок «Бомбардой минима», но бобы от этого повреждались. Зато надрезать ножиком было удобно и просто. Хотя чуть погодя я перешла на «Релассио» - это одно и то же, но получается более избирательно. Декан посоветовала мне чередовать «Релассио» и «Акцио» и с интересом наблюдала за результатом — я быстро приловчилась и лихо лущила стручки, которые лукошко за лукошком приносили однокурсники. День пролетел на удивление быстро. На зельях мы были уже не одни, а с Равенкло, и профессор Снейп, высокий мрачный маг с бледным лицом и черными глазами, изрядно нас припугнул. Бель его страшно боялась, после того, как он отругал её за неправильное измельчение сушёного кобыльника – она не порезала его перед закладкой в ступку. А на меня он произвёл двойственное впечатление. Вроде и рычит, и сарказмом режет как бритвой, но ведь практически всегда по делу. - Мисс Маккена, балл Хаффлпафу, - расщедрился он под конец урока, разглядывая зелье в моём котле. – Приятно сознавать, что хоть у кого-то руки растут из правильного места. А из-за вас, мисс Гейтс, ваш факультет теряет два балла. На будущее, извольте читать то, что написано на доске, а не заглядываться на мальчиков. Бель покраснела от несправедливого обвинения, а Эрни МакМиллан, который и отвлёк её среди урока, дёрнув за одну из семи косичек, противно хихикнул, за что с нас сняли ещё один балл. Противный мальчишка, кажется, даже не понимал, какую свинью подкладывает собственному факультету. Равенкловец Том Тейлор и наш Джастин Финч-Флетчли, похоже, решили ему это объяснить после урока, но мы воспитательного процесса не видели, и методов однокурсников оценить не могли. Спешили на обед. Тем не менее Эрни, хоть и не стал извиняться, но в этот день больше к Бель не лез. И вообще вёл себя тише воды, ниже травы. В кабинет нашего декана я пришла вечером после ужина — она как раз передала мне через нашего старосту, что ждёт. - Мисс Маккена! Ваш батюшка отписал мне, что магия из вас буквально прёт, и просил внимательно следить за тем, чтобы вы соблюдали меру, - она положила передо мною несколько гусиных перьев. - Очините их для письма. Я кивнула и в одно «Редукто-Релассио» сделала косой срез и расщеп на конце. - А теперь сделайте это же самое ножом. Из карандаша, торчащего в стаканчике, я трансфигурировала скальпель, которым и заточила два пера. Попробовав их на письме и сравнив, профессор улыбнулась: - Нет никакой разницы. А без палочки вы трансфигурировать умеете? Я отрицательно покрутила головой. - У меня без палочки и заклинания получаются только на самом малом расстоянии. Примерно на вытянутую руку. - А шнурки вы завязываете тоже волшебством? - спросила декан. Пришлось сознаваться. *** Добравшись до нашей общей гостиной, я застала группу старшекурсников, следящих, как Ахилл режется с шестикурсником в магические шахматы. Кажется, того звали Бэр, и он явно уступал моему братцу в мастерстве. Это ничуть не удивительно - Ахилл дома даже Джесса всегда обыгрывает, разве что папу не может победить уже который год, но каждый раз всё равно пытается, сильно расстраиваясь при проигрыше. Немножко понаблюдав за игрой, я решила посмотреть, что за учебка такая у нас при гостиной. Круглая комната оказалась маленькой библиотекой. Имелись тут и столы для работы. Книг оказалось немного, и стеллажи, выставленные вдоль стены по кругу, от двери до двери, в большинстве своём пустовали. В основном тут были расставлены старые учебники, зачастую повторяющиеся в нескольких экземплярах, несколько книг по рукоделию и много самого разного о магических растениях. Три полки на одном стеллаже занимали рулоны пергамента. Те, которые я из любопытства развернула, были какими-то картами. Две полки занимали печатные книжки магловских учебников и художественной литературы. Среди них заметила несколько романов и сказки, которые решила обязательно прочитать. Особенностью буквально всех книжек оказалось, что вынести их из «учебки» не представлялось возможным. Две девушки с пятого курса, Эми и Джорджия, делающие домашнюю работу за одним из столов, объяснили, что книжки сюда приносят ученики. Уже несколько поколений Хаффлпафцев считает своим долгом после окончания Хогвартса оставить здесь один или два томика на память. К сожалению, профессор Стебль инспектирует «учебку» и самые ценные экземпляры переправляет в общую библиотеку. Здесь же остаются лишь те книги, которые по тем или иным причинам не представляют интереса для учеников остальных факультетов и не являются опасными для студентов. Ну и насчёт выноса из комнаты предупредили – это точно невозможно. Так что читать только здесь. Эми и Джорджия вскоре ушли, а я осталась листать потрёпанный справочник лекарственных трав, изданный маглами – в нём на полях была куча пометок разными почерками. Ученики прошлых лет делились наблюдениями – оказывается, у некоторых, казалось бы, простых травок есть весьма интересные свойства. Скажем, у разрыв-травы. Простым людям известны и многие свойства аконита, чистотела и бодяги. В общем, я несколько увлеклась. Вошла незнакомая девочка, однокурсница Ахилла. Она уверенно схватила с полки потрёпанную книжку, вроде бы учебник. Быстро пролистала его, нашла что-то, захлопнула и поставила на место. С возгласом: «Так и знала», - она стремительно покинула комнату, так и не взглянув в мою сторону. Я словно очнулась – ну так уж бывает, что, погрузившись в чтение, я буквально выпадаю из реальности. Вернув справочник на стеллаж, я прошла через гостиную и поднялась в нашу спальню. Сьюзен с Ханной о чём-то секретничали в спальне мисс Боунс. Меган, судя по сопению, доносящемуся из её закутка, видела третий сон, а Бель, сидя на диванчике напротив лестницы, играла со своей кошечкой. - Наконец, - воскликнула она, - ты куда пропала? - Декан вызывала, - пояснила я, - об отце спрашивала. А что? - Да хотела показать тебе свои домашние колдографии, - смутилась Бель. - Ну так пойдём. Оказалось, что девочку воспитывает дед, а больше у неё никого не осталось. Родители погибли в сражениях с Тем-Кого-Нельзя-Называть, и она осталась у деда совсем крохой. Этот крепкий старик выглядел на колдографиях очень суровым и властным, почти не двигался, но на внучку смотрел с такой теплотой, что у меня от некоторых снимков сердце защемило. Было совершенно ясно, что Бель его обожает. - Это мы во Франции, - поясняла она. – А тут, видишь, наш сад. Деду нравятся тюльпаны и хризантемы, а мне ромашки. А тут я впервые села на метлу, видишь, падаю, а дед меня успел поймать. А тут к нам приехала тётя Ширли. Тётя Ширли сразу мне не понравилась. На колдографиях было хорошо видно, как она одёргивает Бель по любому поводу и лебезит перед дедом. - А это наш мэнор, смотри – моя комната. А это наш эльф, Пиастор, есть ещё Клуни, но она не любит фотографироваться. И Эмос, её сын, но он на колдографии ни разу не попал, он ещё маленький, всего сорок лет. Когда колдографии закончились, было уже совсем поздно. Я пожалела, что не взяла свои, и решила затребовать их сюда. Но не сегодня – как-то я уже притомилась. Показала Бель, как кормлю белочку, которая всё ещё дулась на меня, что я её сюда привезла. Умываться мы пошли вместе, после чего разошлись по своим комнатам. Засыпая, я порадовалась, что один друг у меня уже появился. Даже два, если считать Кэти. А ведь закончился только первый день учёбы в Хоге. *** На трансфигурации я легко превратила спичку в иголку, что не ускользнуло от внимания профессора МакГонагал. Она выдала мне яблоко и велела преобразовать его в кубок. Ох, и непростая оказалась задача. К концу урока у меня вышла глубокая чашка, но без ножки. И была она сделана не из металла, а всё из того же яблока. То есть с заданием я не справилась. Тогда мне был выдан уже кубок, из которого яблоко получилось запросто. Потом так же легко я переделала его в кабачок, а затем в напильник и, наконец, в портняжные ножницы – эти предметы я хорошо знала раньше, а вот кубков в нашем доме не держали – мы пили из чашек. Ещё в этот день иголку сделала Бель, а остальные даже не все сумели заострить кончики у спички. *** На заклинаниях у профессора Флитвика ничего практического мы не делали – разучивали движения волшебной палочки. Мне пришлось несладко – я с трудом сдерживалась, чтобы даже мысленно не произнести никакого заклинания и ни в коем случае не пожелать чего-нибудь... этакого. Однако неясные образы, иногда всплывающие в сознании, изредка возникали туманными силуэтами на стене за спиной преподавателя. Думаю, никто не догадался о причине их происхождения – ну мелькнул бегущий кентавр, укоризненно нахмурил брови папа, вытянулся гусиный клин или всколыхнулась под ветром вересковая пустошь. К концу урока я уже вполне овладела своими тайными мыслями и больше не выпускала их на общее обозрение. Папа просил меня быть хорошей девочкой. *** О том, что я обязательно должна быть хорошей, невольно вспомнила на занятиях по защите от тёмных искусств. Профессор Квиррелл – так звали нового учителя – произвёл на меня самое удручающее впечатление. Показалось, что он нас старательно запугивает, рассказывая о том, насколько сильны и опасны тёмные силы. Заикающаяся речь и неуверенные жесты только усугубляли ситуацию – я почувствовала себя настолько подавленной, что этим же вечером отписала домой. Заодно попросила прислать мне альбом с колдографиями. Не мамин про меня, а мой про тех, кого знаю и люблю. Тихонько позвала Эгаста – одного из наших домашних эьфов. Чуть слышный хлопок, и домовик возник рядом с моей кроватью. Надо сказать, эти создания у нас невыносимо балованные – вот этот лишь покосился в мою сторону, типа – чего изволите, а сам с ужасно занятым видом скорее полез в шкаф перекладывать и перетряхивать вещички. Я, конечно, не могла спустить этого просто так – ведь на эльфе была та самая наволочка с не до конца вышитой белочкой, которую он слямзил с моих пяльцев, а это сигнал о личной преданности. В общем – ласково потянула негодника за длинное ухо: - Отнеси папе это письмо, дождись ответа и немедленно возвращайся, - приказала я ему. – А в вещах покопаешься завтра, когда я буду на занятиях. - Слушаю и повинуюсь, - ответил проказник словами из сказки про Аладдина, которую я читала ему ещё весной. И улетучился, словно джинн из лампы. Такой личный слуга из числа живущих у нас домовиков есть не у всех детей, а только у девочек. Вернее, раньше был лишь у Эсми, а теперь появился и у меня. И детские сейфы в банке Гринготс тоже мальчишкам не полагаются, потому что им не требуется собирать приданого – они всегда будут Маккенами. А вот о будущем дочерей родители начинают заботиться заранее, создавая для них некоторую самостоятельность – нам с сестрой предстоит жить в семьях мужей... будущих мужей... то есть в будущем жить у совсем чужих людей. И нельзя допустить такого положения, когда бы мы оказались целиком и полностью зависимыми: это мне объяснила Эсмеральда – она у нас совсем невеста. То есть у неё ещё нет окончательного жениха, но летом к нам приезжала в гости семья волшебников из Канады с сыном – симпатичным серьёзным юношей. Мне показалось, что он не понравился сестре, а вот она ему – очень даже. Видела я, как он начинал озираться всякий раз, когда не видел её. Ой, увлеклась... Так вот – письмо от папы Эгаст доставил только через пять дней: - Милая моя Вилли! - писал батюшка. – Твои братья и сестрица тоже сообщили о странностях профессора Квиррелла. Разумеется, я поторопился навести о нём справки, отчего и задержался с ответом. Этот человек с молодых лет считался сильным волшебником и проявлял интерес к тёмным искусствам, для изучения которых и направился на континент, после чего в течение нескольких лет не подавал о себе вестей. Люди, ранее знавшие его, отметили перемену в поведении Квиррелла, произошедшую во время поездки, что объясняют испугом. Возможно, у профессора были неприятности с вампирами или иными существами, которых особенно много встречается на Балканах и на прилегающих территориях. Что же касается чалмы – её постоянное ношение кажется очень подозрительным. К тому же исходящий от неё запах чеснока, на мой взгляд, не что иное, как маскировка – попытка отвлечь внимание от чего-то иного, вонь чего Квиррелл пытается замаскировать. Думаю – директор школы в курсе, но скрывает это, придерживаясь неизвестных мне соображений. Пока я читала, Эгаст примерил мне на ноги новые утеплённые ботиночки с высокой шнуровкой, начистил до блеска башмачки, успевшие немного пообтереться, вытряхнул из карманов мантии крошки печенья, взбил подушку – всячески демонстрировал, что никто лучше него не сможет за мной поухаживать. На прощание, прежде, чем отпустить, я чмокнула его в лысую макушку. После исчезновения слуги почувствовала в руках большой узел – это были плюшки из дома. Те самые, которые эльфам не позволяют подавать к семейному столу. Унесла их в факультетскую гостиную и разложила по нескольким вазочкам – уж мне-то известно, насколько вкусны эти крендельки, кексики и печенюшки. И, главное, в них нет ни крошки тыкв, которые хогвартские домовики неизменно добавляют практически в любое блюдо. *** Выходные. Их я ждала с нетерпением – хотела встретиться с Эсми, Шоном и Джессом. У нас в семье братья и сёстры дружны между собой и нам всегда есть о чём поговорить. Так вот – встреча состоялась, но не так, как я думала: - Хозяйка хочет сыграть в квиддич? – шепнул мне на ухо Локки – старший из наших домашних домовых эльфов. Было очень рано. Так рано, что за окошком была видна только узкая полоска светлого неба над самым горизонтом – ещё толком не рассвело. Но волшебное слово уже прозвучало и смыло из моего сознания остатки сна – через минуту я была умыта и одета. Локки затянул шнуровку на моих новых ботинках, подал свою маленькую ручку и аппарировал прямиком на школьный стадион. Разумеется, вместе со мной. А тут уже в сборе все наши деревенские - Имеральд Хилл представлена в Хогвартсе десятью учениками, половина из которых – Маккены. То есть даже не нужно разбиваться на команды – почти всё точно так же, как дома. Конечно, снитч и бладжер придётся не выпускать – пять человек, это не семь. Придётся обходиться без ловца и одного загонщика. Но это – тоже известный в нашей практике вариант. Но главное – эльфы доставили из дома мою любимую метлу. Мою послушную и изумительно вёрткую любимицу со сложенными один к одному прутиками вереска и жабьей шкуркой, вделанной в сердцевину кленовой рукояти. Через полминуты мы поднялись в воздух – Джесс подвесил над полем купол "Протего максима", а остальные подсветили его снизу "Люмосами" – сразу стало светло. Да, мы все вполне умелые маги и у нас есть свои наигранные комбинации. Без слабака Регана, да с Эсми в качестве охотницы и старшим братом на воротах... мы сразу оказали достойное сопротивление сопернику – игра завязалась на равных. Шон с Ахиллом совершали хитроумные распасовки, выводя Эсмеральду на ударные позиции. Впрочем, братья Снейки – это вам не пуп царапать, особенно при совместной работе на вечно стремительную Линни. Кроме того, брат и сестра Келли летают лучше всех в нашей деревне и играют с детства – словом, борьба шла напряжённая – где-то квоффла по три мы успели, как говорят футболисты, "закатить" друг другу. И тут – вопль снизу. Это Вуд привёл на тренировку команду Гриффиндора. У него, видите ли, согласовано расписание. И вообще, без разрешения мадам Трюк занимать стадион не полагается. Словом, обломал нам всю малину. Мы вдесятером построились клином и сделали кружок над озером, безумно красивым в рассветных лучах. Летели неторопливо и держались плотно, в запале ругая капитана гриффиндорцев и его дурацкий энтузиазм – видно же, что остальные ребята ещё толком не проснулись – зевают и почёсываются. До завтрака оставалось ещё много времени, а утро начиналось красиво – я приземлилась на берегу и отослала метлу домой с Эгастом. А сама принялась тренировать свою новую палочку на заклинание "Бомбарда" – у нас пока получалось жестковато. То есть если требовалось бахнуть как следует, то аж уши закладывало. Но добиться точно дозированных взрывов никак не могла – каждый раз получался перебор. Это вызывало раздражение, наложившееся на огорчение от прерванной так не вовремя игры. Я некоторое время смотрела на очередной камушек, который левитировала в качестве мишени на макушку скалы, и чувствовала только злость. Попыталась унять разбушевавшиеся чувства, вспоминая о чем-то хорошем. Как живой встал перед глазами одноногий Келли и его рассказ о той давней войне, в которой он участвовал рядовым солдатом в армии магглов. Да – увечье он привёз именно оттуда. А вообще его специальность была связана со всякими минами. Он даже рассказывал, чем отличается взрыв порохового заряда от настоящей... да-да – детонации. Я навела палочку на всё тот же камушек и сказала чётко и ясно: "Детонато!" Ох, и грохнуло! То, что сам камушек разлетелся мелкими брызгами – это не страшно. Главное – верхушка скалы тоже исчезла. Её то ли сорвало, то ли разорвало. - Кто это тут расшумелся? – со стороны деревьев ко мне приблизился Хагрид. - Виллоу Кэтлин Маккена, - представилась я по полной форме. – Первый курс, Хаффлпаф. - Вижу я, с какого ты факультета, - хранитель лесов кивнул на символ, украшающий мою мантию. – А только лукотрусы переживают, и Гремучая Ива забеспокоилась, - он прислушался к звукам со стороны леса. Я тоже прислушалась, но ничего не уловила. Про то, что ходить туда нельзя, нас предупредили ещё в вечер прибытия. Я и не собиралась. Хагрид помялся с ноги на ногу, но ничего не добавил – тут не коридоры замка, где нельзя колдовать. Он просто попросил меня не шуметь. Кивнув, я отправилась вверх по тропе – как раз пока дойду, и завтрак начнётся.