Лепестки

Глава написана по заявке The Benefactor ^_~

Маленькие пальчики девочки так уверенно и профессионально путаются в волосах России, задевая пряди и переплетая их, в конечном итоге получая красивые косы, сплетенные по несколько раз в одну большую и образовывая роскошную на вид прическу. Посмотрев в зеркало, Россия удовлетворенно улыбнулась, краем глазом подметив ответную, чуточку даже благодарную улыбку Лихтенштейн. Эта девочка стала для Ани особым светом, особым теплом, почти родным, но таким хрупким. Теперь понятно почему Баш так страстно оберегал свою сестричку, чтобы та лишний раз даже с места не вставала. Лихтенштейн казалось до такой степени хрупкой, такой фарфоровой, что, кажется, можно было ткнуть в нее пальцем, она пошатнется и упадет на пол, разбившись на миллионы осколков, и только ее синяя ленточка – символ ее верности – останется целой. - Мне так нравится, - Анна улыбнулась, повернувшись к Лили, одной рукой касаясь объемной прически, словно проверяя, цела ли та. Лили, выдохнув, опускается рядом, сложив руки замком у себя на коленях и чуть заметно улыбаясь, неуверенно глядя на Россию из-под опущенных ресниц. Она как очень вежливая и терпеливая сестра России, о которой она все время мечтала. Такая, которая не будет спорить или ругаться, которая не обидит и не обидится. В крайнем случае, не покажет этого. Она особый человек для Анны, хрупкая куколка, скрывающая, но усердно прячущая в себе последнюю стерву. Но не сестра. Лихтенштейн ей не сестра, она другая, она Европа, она немка. И Россия знает, что поступает нехорошо, что так делать нельзя, но все равно тянется к маленьким, чуть приоткрытым губкам и касается их, не углубляя поцелуя. Пара широко раскрытых голубых глаз удивленно смотрят на Анну, а губы все еще немного приоткрыты. Лихтенштейн не знает, что делать. - Поверь мне, - Аня улыбается, держа Лили за руку и снова накрывает ее губы, чувствуя уколы совести за «развращение» этого ангела. Но Лихтенштейн отвечает, прикрывает глаза и, чуть выдохнув в губы России, полностью доверяется ей.