Ведь все люди от рождения равны

Я сижу на Банковской площади и играю на коробках. Мимо ходят сотни людей, занятых своими делами и заботами. Пару минут назад некий мужчина в костюме кинул мне солидного достоинства купюру. Никто из этих благополучных людей не знают, каково тем, кто живет на улицах. А я думаю о том, как живется ей, девочке с одной ногой, выбирающейся сейчас из пригорода Варшавы. Я словно вижу ее, я могу смотреть ее глазами... Миниатюрная фигурка ковыляет по мостовой. Слышно тяжелое дыхание. Девочка то и дело спотыкается на неровной поверхности. Порой приходится опираться на скользкие, холодные, мрачные стены, от которых на руках остаются частички плесени и затхлый запах. С крыш капает дождевая вода и настойчиво стучит по голове, причиняя определенную боль. "Я не могу больше" — говорит себе Майя и осторожно сползает вдоль стены на землю. Нужно немного передохнуть. Девочка не любит такие моменты. Когда ничего не делаешь, тебя начинают грызть воспоминания, не те мысли. Сейчас наступил именно такой момент. Майя думает о своем детстве. О матери, об отце. Когда-то они были счастливой семьей. Девочка родилась в 1923 году в Варшаве, в семье начальника цеха на крупном промышленном предприятии и учительницы начальных классов. Детство Майи проходило в теплой семейной атмосфере, полной гармонии и взаимопонимания. Когда отец возвращался с работы вечером, он часто приносил домой яблоки. Их вкус преследовал девочку по сей день, хотя не ела она фрукты уже несколько лет. Отец входил в дом, целовал жену, обнимал дочь. Дальше начинались разговоры о том, как прошел день. В процессе семейство перемещалось за стол. Мать хорошо готовила, и каждый прием пищи можно было принять за праздничный обед. Отец был талантливым гитаристом и иногда устраивал домашние концерты. Его порой приглашали сыграть на какие-то застолья. Друзья и родные сильно переживали из-за того, что он не смог сделать карьеру музыканта и был вынужден служить на предприятии. Но мужчина не привык жаловаться на судьбу и говорил, что совсем ни о чем не жалеет. И это была почти правда. Он любил семью, имел приличный заработок, чтоб содержать близких, и считал, что грешно быть недовольным. Каждые выходные родители брали девочку с собой в центр города на ярмарку. Яркие ленты украшали здания, между рядами бегали мальчишки, женщины в красивых одеждах и громкими голосами зазывали покупателей. Майя думала, что эта праздничная суета - самое обычное явление, и помыслить не могла, что однажды она будет проходить мимо, злобно посматривать на недосягаемое великолепие и корить судьбу за жестокое отношение. *** Это случилось в один из воскресных выходных. Мать приболела, и Майя с отцом отправились на ярмарку вдвоем. Они как обычно бродили по рядам, выбирали, что бы купить сегодня на ужин. — Смотри, папа! — закричала Майя, увидев на одном из прилавков разноцветные ленты для волос. Синие, желтые, красные, зеленые — каких только не было. Она смотрела с таким восторгом на них, что мужчина не мог устоять. Улыбнувшись, он спросил: — Какую ты хочешь? Девочка выбрала самую широкую, алую ленту и тут же перевязала ей волосы. Отец расплатился, и они устремились дальше по делам. А тем временем в доме на улице Вавельска происходили события, которые разрушат сразу несколько судеб. Мать Майи только проснулась. Ей сильно нездоровилось уже пару дней. Женщине хотелось немного подкрепиться, но ничего серьезного есть не хотелось, поэтому она решила обойтись яблоком. Все равно сегодня муж купит новые. Женщина любила иногда погрызть яблочные семечки. Сегодняшний день не стал исключением. Семечко отправляется в рот. Проскакивает в глотку. Попадает в дыхательные пути. Перекрывает доступ кислорода. Женщина начинает задыхаться. Комната плывет перед глазами. Окружающий мир перестает быть осязаемым, теряется чувство пространства. Минута, две, три. Она теряет сознание. Никто не успеет на помощь. *** — Мама! — вскрикивает Майя. Она будто вновь пережила ту трагедию. События помнятся отрывочно. Девочка входит в квартиру и бежит искать мать, чтобы показать той новую ленту. Вбегает на кухню и видит уже безжизненное тело матери. Майя не понимает, что происходит. Дальше всплывают в памяти обезумевшие глаза родителя. Он подлетает к телу жены, отпихивает дочь, падает на колени и бьется в немой истерике. Свет его жизни уже не спасти. Все закончилось. Майя помнит непонятных людей, уносящих тело, помнит посеревшее лицо отца. Он казался ей таким беззащитным и одиноким. Но подойти к нему было страшно. Его взгляд отпугивал. Следующие несколько дней прошли в гробовой тишине. Майя старалась на выглядывать из комнаты в то время, как в доме был отец. Однажды она выбралась из комнаты, чтобы взять себе немного еды. По всем расчетам отец должен был быть вне дома. Достав коробочку с остатками пюре, Майя хотела было напраиться в свою комнату, но вдруг тяжелая рука легла ей на плечо. Она медленно обернулась и увидела налитые кровью глаза некогда любящего отца. — Ты, — прохрипел он, — ты виновата в ее смерти! Коробочка падает на пол. Слышен звук разрываемой ткани, затем детские крики. Через некоторое время мужчина выходит с кухни. А девочка лежит на полу в обрывках платья и лужице крови. Ее маленькое тело содрогается от рыданий, но не слышится ни единого звука. Она не понимает происходящего. Что случилось с ее любящим отцом и почему жизнь превратилась в череду ужасных событий? *** Майя открывает глаза. Она сидит все там же, облокачиваясь на холодную влажную стену. Капли с крыши все также периодически падают на затылок, разбивая черепную коробку на тысячу осколков. "Пора идти" — думает девочка. С трудом поднимается и ковыляет дальше. Ровно через 13 минут и 48 секунд она поравняется со мной. Откуда я все это знаю? Я знаю гораздо больше, чем многие в этом городе.