Эквестрия: Альтернатива

Пинки Пай ненавидела единорогов больше всего на свете. Они были причиной всех её бед, всех бед её семьи. Их презирали, загоняли на самые тяжёлые работы. Её сестру Мод изнасиловал единорог только потому, что кобылица слишком коротко отвечала на его вопросы, и этим способом он пожелал «наказать» строптивую пони. Её мать была четвертована единорогами, по ложному обвинению, за участие в мятеже против Браслет — кобылицу потянули телекинезом четверо единорогов и… После этого Пинки Пай и сошла с ума, став слишком умной. Хитрой. Жестокой. И сейчас, стоя над кроватью Свити Белль с ножом в зубах, она ничуть не сомневалась в том, что совершает абсолютно правильные вещи, творит справедливое возмездие, возмездие, которое так долго ждала. С того самого дня, как ей удалось пробраться сюда, в это логово единорогов. Свити была очень мила во сне. Подтянув одеяло до грудки и положив на него копытца, она мерно посапывала во сне и сердце розовой замерло было, но тут юная пони повернулась так, что её шейка представляла собой очень заманчивую цель. Да, это было то, что нужно… Опираясь одним передним копытом на кровать, земнопони отвела клинок и… - Пинки Пай?! Пробудившись от крика Скуталу Свити Белль увидела блеск ножа перед собой и завизжала. Пинки отступила назад, растерявшись — её грива задрожала, ноги затряслись, но тут же злоба взяла верх над разумом. Повернувшись, кобылка попробовала достать юную пони ножом, но схватившая магией подушку Свити успела остановить её, врезав как следует по морде. Нож со звоном завертелся по полу, пока Пинки Пай пыталась подняться с пола, барахтая в воздухе копытами. - Бежим отсюда! - крикнула Скуталу, хватая подругу за копыта и стаскивая с кровати. Пинки Пай, бешено взревев, вскочила на ноги и цапнула единорожку за хвост, зарычав, словно дикий зверь. Вывернувшаяся Свити ударила её копытцем по мордашке, вскочила и кинулась следом за пегаской. - Рэрити! Рэрити! - звали юные пони. Пинки Пай, нахмурившись и подхватив нож, ринулась за ними. Она почти нагнала пони у лестницы, ведущей на нижний этаж, но жеребята успели увернуться от кромсавшего воздух ножа и прыгнули на перила. Скуталу, оттолкнувшись крыльями, заскользила первой и успела поймать Свити, что скатилась по другой стороне лестницы. Пинки пересчитала носом и крупом все ступеньки, пока добралась до самого низа, но это её не остановило. Она побежала за жеребятами в мастерскую, ударом копыта открыла захлопнувшиеся было двери и остолбенела, увидев Рэрити в спальном халате, за крупом которой скорчились двое жеребят. - Ах, вот как?! - гневно воскликнула единорожка с лавандовой гривой. - Я приютила змею? - О, да! - не стала спорить Пинки, подбрасывая нож на копыте. - Знала бы ты, как я ненавижу единорогов! Они — бяки, мечтающие только о толстом кошельке и пузе! Но сегодня я выпотрошу брюхо у пары негодяев! - Видно, я ошиблась. Твоё сумасшествие — не безумие шута, а разум маньяка, - нахмурилась Рэрити. - Но ты не тронешь никого в этом доме. - Помагинь, - оскалилась Пинки Пай. Рэрити закрыла глаза и её рог засверкал слабой магией. Пинки Пай не теряла бдительности — этот свет был слишком тусклым для сотворения боевого заклинания, и потому розовая пони внимательно смотрела по сторонам. И правду — со стены мастерской внезапно слетела изысканная шпага на зубоятке, украшенной замысловатыми символами. Не беря её в зубы, Рэрити повернула оружие клинком к Пинки и подняла над собой. - Нападай, - бесчувственным голосом произнесла она. Пинки Пай ощерилась. Она никому не сможет отомстить, если окажется пригвождённой к полу! Но и другого шанса у неё может и не быть — Рэрити не знала о том, что на улицах Понивилля вот-вот начнётся бунт. Если бы она сейчас убежала, то судьба единорогов была бы предрешена — но вместо этого розовая пони покрепче сжала в зубах нож и, подхватив ещё не до конца сшитый плащ, бросилась в бой. Шпага сверкнула у неё перед носом, но ушла в сторону, не причинив вреда. Успев намотать плащ на левое переднее, Пинки прыгнула к Рэрити и попробовала ударить её, однако вернувшаяся шпага заставила пони отступить на шаг назад и защититься плащом — лезвие ударило по нему, запуталось, не причиняя вреда ни копыту, ни ткани, а Пинки дёрнулась вперёд, пытаясь сломать клинок. Рэрити сошла разумным уйти в защиту и, выдернув шпагу, встала к пони боком, загораживая прижимавшихся друг к дружке жеребят. Пинки, припав к земле, рискнула прыгнуть вперёд, метя лезвием в живот единорожке, но та поставила на её пути шпагу и земнопони пришлось защищаться. Воспользовавшись неудобным положением Пинки, Рэрити перешла в наступление, нанося удар за ударом — некоторые пони принимала на плащ, другие отбивала ножом, что не проходило для неё ударом — один раз лезвие царапнуло её по щеке, в другой — отрезало часть гривы. Разозлённая пони прыгала вокруг своей противницы, но та не давала ей ни приблизиться на расстояние удара, ни пробить себе путь к жеребятам. За шумным дыханием, стуком копыт и звоном оружия, единорожки не слышали, как население Понивилля гонит прочь своих стражей или сторожей, как Биг Макинтош поднимает на вилы капитана фестралов, как три пони-заведущих цветочным магазином горшками избивают стражей, что ринулись было к ним, и как некоторые из воинов сами вступают в ряды восставших, пытаясь сорвать путы, что годами накидывала на них Браслет. Для двух кобылок сейчас существовали только они обе, и каждая желала другой смерти — в ярости они кинулись вперёд, столкнулись, стоя на задних ногах, и скрестили клинки. Розовые копыта Пинки с невообразимой скоростью по груди Рэрити и ушки розовой стали торчком, услышал хруст ломающихся костей, но в следующий миг шпага обожгла ей щёку и, двинувшись вперёд, резанула прямо по глазу. С воплем выпустив клинок, Пинки Пай повалилась на пол и поползла, оставляя кровавый след. Рыдавшие жеребята прижались друг к дружке, стараясь не смотреть в сторону дерущихся, где шатающаяся Рэрити пыталась догнать уползавшую земнопони. Копыта её дрожали, каждый вдох причинял боль, которая гасила её магию, но она всё равно смогла бы добраться до земнопони, если бы в этот момент бунтовщики не дали о себе знать. Несколько крепких жеребцов и кобыл под предводительством молодой единорожки ворвались в подвал. На секунду ошарашенные видом сражающихся, они всё же опомнились и кинулись на пони — Пинки Пай бережно подняли на копыта и вывели наверх, в то время как Рэрити повалили на пол и быстро связали, после чего накинули петлю на шею и поволокли наверх. С жеребятами обошлись получше — двое жеребцов просто взвалили их на спины. Крик и шум сделались невообразимыми, но никто не обращал внимания на два тоненьких голоса, просящих о пощаде. Рэрити выволокли на улицу. Избитая, грязная кобылица успела совершить пару магических трюков, пока её рог не стянула верёвка, на время перекрывшая магический поток. Через несколько секунд магия единорожки порвала бы её, но этого времени у Рэрити не было — под визгливые вопли бунтовщицы, Рэрити приготовились повесить возле входа в её же дом. И копытца пони уже оторвались от земли, когда внезапно появившийся Биг Макинтош одним ударом трофейного палаша перерезал верёвку, и кобылица упала к его передним копытам. - Потом будете мстить! - рявкнул земнопони на соратников. - Войска Браслет будут здесь к утру! Укрепляйте город! Больше он ничего не сказал — лишь перерезал стягивающие копыта Рэрити верёвку, снял петлю с шеи, да зыркнул на бунтовщиков, чтобы те оставили в покое жеребят. - Вам лучше уходить отсюда, - хмуро бросил он в ответ на сухую благодарность Рэрити — ей ни привычка не давала выговориться, ни боль в шее. - Бегите. - Ну уж нет, - взглянула ему в глаза кобылка. - Мы останемся. Это мой дом! - Тогда забейся в подвал или на чердак, и не высовывайся. Если Браслет победит нас, то она, возможно, вернёт тебе твою конуру. С этими словами Биг Макинтош развернулся и пошёл прочь. Ему предстояло ещё много дел. А Пинки Пай с повязкой на глазу отправилась следом, даже не взглянув на единорогов, но уже по этой причине Рэрити осознала — всё самое плохое для её семьи только начинается. - Рэр… - шмыгнула носиком Свити. Единорожка натянуто улыбнулась и прижала сестру к себе. - Найди мне доктора… - с трудом зашептала она ей на ухо и всхлипывания Свити сразу же прекратились. * * * По расчётам Сансет Шиммер, виду местности и усталости в ногах, не привыкших к долгой ходьбе, выходило, что они с Колгейт уже почти добрались до Понивилля. Хотя точно сказать она не смогла бы: поскольку дороги могли быть блокированным стражами, кобылки продирались по дремучим лесам и колючим зарослям, перепрыгивали или вброд переходили реки, бежали без остановки и переводили дух на кратких привалах, и всё это — в непроницаемой ночной темноте, потому что согнанные пегасами тучи преграждали путь и звёздному, и лунному свету. Да и при свете солнца не так уж и легко было бы им добраться до этого города — одна привыкла не покидать дворец, вторая не мыслила долгой дороги без повозки и кучи слуг. - Как вы думаете, госпожа, мы успеем предупредить жителей города? - спросила голубая кобылка, когда они вновь присели под одиноко стоящим дубом, чтобы передохнуть перед финальным забегом. Сансет Шиммер слегка улыбнулась, освещая тьму светом своего рога. - Тётя всегда страдала манией величия. Она выдвинет войска с трубами и барабанами, в сияющих до блеска доспехах — а за это время мы успеем дважды добраться до Понивилля! Колгейт тоже улыбнулась и опустила было мордашку на травку, но затем вновь подняла её и тревожно осмотрелась по сторонам, причём копытца её задрожали. Волнение служанки передалось и Сансет — кобылка навострила ушки, затем встала на все четыре и тоже стала оглядываться. Казалось, что никого вокруг нет, но подняв взгляд на ночное небо, Сансет едва не вскрикнула от ужаса — а в следующий миг её с ног сбила быстрая пегаска и приставила к горлу меч, украшенный рунами, сверкающими во тьме ярким пламенем. - Вы только посмотрите, кто здесь! - выкрикнула пегаска. При свете клинка и рога единорожка разглядела только её гриву — радужную гриву. - Эй, понибудь, тащите сюда верёвку! Здесь же сама Шиммер! В следующий миг кобылка вскрикнула от боли — это Колгейт неожиданно пальнула в неё заклятием. Скатившись с Сансет, Рейнбоу Дэш скорчилась в траве, хлопая глазами и пытаясь прийти в себя. - Бежим! - выкрикнула голубошёрстная, телекинезом подхватив Сансет и толкнув её к ближайшей полосе леса. - Быстрее, госпожа! Это пегасы из Клаудсдейла! - Но что они делают здесь?! - на ходу выкрикнула Сансет. Колгейт хотела ей ответить, но рухнувшие с небес пегасы не дали ей этого сделать — их копья едва не поразили кобылок, которые в последний момент упали на землю, избежав смертоносных наконечников. - Берите Шиммер живьём! - кричала позади них радужногривая. - А другую убейте! Немедленно! Колгейт, чьи копытца от страха отказались служить хозяйке, снова упала на землю, но Сансет Шиммер перехватила магией копью спикировавшего на неё пегаса и перебросила его через себя, обрушив на землю. Древко и наконечник закрутились, перевернулись и в следующий миг опустились на крыло пони, пригвоздив его к земле. Рейнбоу Дэш разразилась ужасными проклятиями, заглушившими вопль жеребца, и сама кинулась в бой. За долю секунды покрыв расстояние, отделявшее её от кобылок, она ужасным ударом копыта опрокинула Сансет на землю, развернулась и опустила меч на шею Колгейт. Плашмя, в последнюю секунду переменив своё решение. - Лежать! - чуть ли не по-звериному зарычала она, прижимая голубую кобылку и мечом, и копытом. Сансет попробовала направить магию в рог, но третий пегас сзади накинулся на неё и кобылка вскрикнула, когда на её рог без особых нежностей опустилось противное металлическое кольцо, заблокировавшее магию пони. Застонав и поморщившись, пони попробовала развернуться к врагу, однако опустившееся ей на шею копыто прижало кобылку к земле, не давая ей с места сдвинуться. - И что же ты делаешь так далеко от своего замка, Шиммер? - спросила Рейнбоу, сходя с Колгейт, на рогу которой теперь находилось такое же кольцо. - Или маленькая пони всего лишь заблудилась? - Я спешила в Понивилль по… Делам! - солгала Шиммер, не желая выдавать враждебным пегасам истинного положения дел. - Неубедительно, - усмехнулась пегаска. - Что тебе делать в городе простопони, да ещё и охваченном бунтом? - Какое дело Клаудсдейлу до нашего королевства?! - гневно воскликнула Сансет. А Рейнбоу ответила ей так твёрдо, что сомневаться в правдивости её слов не приходилось: - Этот бунт подняли мои друзья. А ещё он — неплохая возможность присоединить Понивилль к облачному королевству. Сансет Шиммер хотела что-то ответить, но закрыла рот. По небу медленно летели несколько пегасов, выстроившихся в три клина — и летели они к Понивиллю, вот только совсем не походили на войска Браслет. А затем Сансет уже ничего не могла видеть, потому что подлетевший офицер-фестрал накинул на головы кобылок по мешку. - Веди их по земле, - приказала Рейнбоу Дэш, взлетая в воздух. - Эти двое нам ещё точно пригодятся! Или, хотя бы, одна из них! * * * Зажмурившись от боли, Найтвилд отвесил хорошего пинка Барку, хотя пленённый аликорн шагал достаточно быстро. Рог золотого жеребца был закован в кольцо-блокатор, на крыльях, а также шее находились верёвка, причём «шейную» к своему крылу привязал Штормейн. Фестралы спешили выбраться из леса до рассвета, который болезненно резал бы их глаза, но Найтвилд еле шагал, ослабев от раны, а друзья покинули их, продолжая бессмысленную погоню. Кажется, фестралы и вовсе заблудились — а потому несказанно обрадовались, увидев закутанную в плащ фигуру, которая шла через лес. Судя по торчащим через прорези в ткани синим пернатым крыльям, существо было пегасом. - Эй! - окликнул его Штормейн. - Подойди сюда! Ночным гвардейцам нужна твоя помощь! Фигура остановилась и не спеша повернулась. На морде молодого жеребца отразилось удивление, когда он увидел золотого аликорна на привязи у фестралов. - Где вы отыскали это существо? - прохрипел он. - Тебе-то какое дело?! - раздражённо прикрикнул Найтвилд. - Нам нужно выбраться из этого леса и всё! Куда топать-то? Говори, придурок, пока и тебя на верёвочку не посадили! Пегас тряхнул крыльями, отступив на шаг назад. - Ты ранен, а потому я могу простить тебе твои слова. Но вы зря перешли мне дорогу — в этом королевстве никто не должен знать о моём присутствии. Барк напрягся. Эти слова казались абсолютно правдой, но вот в чём причина? Фестралы же подумали, что перед ними беглый преступник или чародей, собирающий всякую лесную дрянь для своих зелий. Так или иначе, его нежелание встречаться с пони насторожило их до того, что Штормейн освободил крыло от верёвки. - Ты укажешь нам дорогу, - твёрдо сказал он. - Я повторяю — никто не должен меня видеть здесь. - И не увидит! Вообще никто! И никогда! - вконец разошёлся Найтвилд, вытаскивая левый клинок. - Сейчас я тебе подрублю крыло и пущу впереди нас, чтобы твоя кровь указала нам наконец-то путь! Он сделал всего один шаг. Штормейн неожиданно вскрикнул «Берегись!» и сильным ударом повалил пегаса на землю, а похожий на серебристый лист клинок пролетел над их ушами и вонзился в ствол дерева. Пегас отступил назад, скидывая плащ и доставая из-под крыла недлинную трубку, которая внезапно раздвинулась в серебряное копьё. - Чейнджлинг! - выругался Штормейн, вскочив на копыта. Из его правого крыла выдвинулось острое лезвие, с которым он прыгнул на врага. Крутанувшись в воздухе, фестрал резанул крылом, намереваясь отделить голову противника от дурацкого тела, но пегас с лёгкостью парировал его удар и красным копытом отправил противника на землю. По счастью, Найтвилд был рядом — выдвинув оба клинка и мучаясь от боли в раненном крыле, он прикрыл друга от копья, поймав его между клинков. Пегас с поразительной ловкостью крутанул копытами, вырвав оружие и умудрившись ещё порвать Найтвилду ухо — ошеломлённый жеребец попятился, роняя на траву капли крови, и вдруг копьё с хрустом пронзило его грудь, выйдя из спины несмотря на доспехи. Вскочивший Штормейн с яростным воплем ринулся на пегаса, намереваясь отомстить за друга, но копьё уже вышло из тела Найтвилда и другим концом встретила удар фестрала. Скользнув по крылу, оно ушло в сторону и Найтвилд боднул своего противника, повалив того возле друга. Барк понял, что пора удирать. Он повернулся и бросился бежать, но пегас уже был рядом и ударом задних копыт отбросил пони на ствол дерева. Больно ударившись боком, Барк обмяк, не видя финала схватки — Штормейн прыгнул на противника, едва не разрезав ему бок, но успевший уклониться пегас ударил его копьём чуть ниже пупка, нанизывая на метал. Ошарашенный болью Штормейн ещё несколько минут молотил копытами по воздуху, пока пегас не продвинул копьё дальше и фестрал не провалился в вечный сон. - Крепкие кольты… - выдохнул синий, оглядывая лежащего перед ним Барка. - А ты — достаточно интересный экземпляр… Только вот мне тебя не утащить… Фу-у-ух… Появлению Хеллфайра так далеко от своего войска можно было бы подивиться, если не знать обстоятельств, приведших его в лес. Впрочем, Барк не знал ни того, кто перед ним, ни того, что с ним будет — тело болело, но то, что этот пони не поспешил прикончить его, немного обнадёжило жеребца. - Я… Я попробую встать… - проговорил он. - О, так ты в сознании… - пегас, казалось, был немало этим удивлён и раздосадован. - Летать сможешь? - Н-наверное… Крылья у меня целые, но верёвку надо снять. - Верёвку — да, кольцо — и не надейся, - фыркнул пегас. - И учти — в воздухе копьё я умею метать гораздо лучше, чем стоя на земле. Теперь Барку подумалось, а не попал ли он из огня да в полымя. Красные глаза пегасы сверкали отнюдь не добротой и состраданием, хотя в их глубине ещё тлели искорки недавно проснувшейся тоски. Действуй сейчас магия — Барк бы не постеснялся залезть в мысли этого пони и понять, что он собирается делать с аликорном и чем так озабочен — но приходилось смириться и кивнуть своему спасителю. - Я никуда не улечу и не буду пытаться сбежать, - твёрдо произнёс он. - Клянусь. Пегас и ухом не дёрнул. - Клятвам я не верю. А вот своим клинкам — вполне. Вскоре двое крылатых поднялись в начинавшее светать небо и медленно полетели на юг. Как раз в это время, в нескольких километрах от них, с беспокойством оглядывающая горизонт Наиссия нахмурилась и обернулась к дочери, которая висела над вершинами елей. Копытца юного аликорна слегка дрожали в ожидании новостей — хороших или плохих. - Я почти не чувствую Барка. Либо он тяжело ранен… - взрослая кобылица зажмурилась, чтобы не видеть, как её дочь закрывает глаза копытцами. - Либо его лишили магии и пленили. Мили несколько секунд не отвечала, но затем утёрла носик и решительно посмотрела на Наиссию. - Мы должны его спасти! - Я полечу за ним, - спокойно ответила Наиссия. - А ты разыщи Армора и Твайлайт. И как можно быстрее. Наследники сейчас важнее всех аликорнов мира. Мили медленно кивнула. Тогда Наиссия с силой взмахнула крыльями, поднявшись повыше, и устремилась на поиски сына.