Всего лишь люди

      Барду снова снился странный сон. Он видел Илону. Она была одна, ночью, в лодке, посреди Долгого озера. Полная луна и звезды мерцали холодно и зловеще, а темные воды внушали страх, будто таили в себе какую-то опасность. Девушка дрожала, она вцепилась руками в борта лодки, плакала и озиралась по сторонам, боясь чего-то под толщей воды.       Он хотел помочь ей, успокоить, но не мог. Мужчина наблюдал все со стороны, он был рядом с ней, но в то же время и нет. По дну лодки что-то ударило и Илона вскрикнула от страха, слезы текли по ее щекам. После короткой паузы из воды показались черные руки с длинными когтистыми пальцами, мокрые и скользкие, костлявые. Рук было много, они хватались за края лодки, раскачивая ее, тем самым доводя девушку до истерики. Сердце Барда сжималось от осознания бессилия, выражение страха на лице Илоны казалось невыносимым.       Но вдруг он увидел всю картину сверху, внезапно под водой вокруг лодки раскинулось огненное полотно, а сама лодка теперь напоминала черный зрачок. На него смотрело огромное око объятое пламенем.       Мужчина проснулся резко, чувствуя, как к горлу подкатывает паника и страх. За окном светлело небо, Бард провел ладонями по лицу и откинул волосы назад, рубаха на нем сырая от пота. Это был не первый кошмар за последние пару недель: каждый раз он видел Илону и тьму, что сгущалась вокруг нее. Девушке было страшно, она была одна, а он, как бы не хотел помочь, не мог это сделать.       Лодочник помнил, что Илона рассказывала про огненное око, он помнил, как она боялась его, и теперь Бард понимал почему. Наверное, им стоит поговорить об этом, мужчина чувствовал, что эти сны что-то значат, но он не видел ведьму уже какую неделю. Мервин говорил, что ей нездоровится, что она никого не принимает и не хочет, чтобы кто-либо видел ее больной. Все это настораживало его, Бард никак не мог отделаться от тревоги. Его мучило предчувствие какой-то беды и он знал, что это связано с ведьмой, ему хотелось помочь, но как это сделать, если Мервин не пускает его в дом? — Когда в последний раз ты заходил к ней? — спросил Крейг, протирая стойку в таверне.       Сейчас здесь было тихо, солнце вовсю светило в окна. Весна набирала обороты, снег в городе совсем растаял и жители Эсгарота стали заметно добрее и веселее. Оно и немудрено, пасмурные осенне-зимние деньки позади, а солнце всегда дарит надежду. Надежду, которой Барду сейчас как раз не хватало. — Позавчера, но дальше двери меня не пустили, — ответил лодочник, поджав губы, — Две с половиной недели я не видел ее, но ощущение, будто прошла целая вечность.       Он давно так часто не ходил на охоту и на рыбалку, все — лишь бы занять время и отвлечься от беспокойных мыслей. Рут усмехнулся, перекидывая полотенце через плечо. — Влюбился, — констатировал парень, — Такого раньше с ней не бывало? — Я не знаю, — мрачно отозвался Бард и взглянул на друга из-под нахмуренных бровей, он хотел было сказать, что никакая это не влюбленность, но спорить с Крейгом у него не было никаких сил.       Да, он переживал за Илону, ему не хватало ее и мысли о ней мучили его постоянно, но любовь ли это? Он соврет, если скажет что она не волнует его, что ее красота не притягивает его глаз и что, касаясь ее, он никогда не думал о чем-то большем. Но как понять, настоящие ли это чувства? Или просто следствие длительного одиночества? Лодочник не был готов признаться самому себе, что она по-настоящему ему нравится. Когда она рядом, ему спокойно и нет горькой тяжести на душе, он будто на своем месте, именно там, где и должен быть. Однако что-то все еще сопротивлялось в нем, внушало сомнения и неуверенность. — Может быть, тебе написать ей письмо? — голос Рута вывел мужчину из задумчивости, — Помню, когда я только ухаживал за женой, то писал ей письма, неуклюжие и донельзя глупые, но она их любила… — он резко замолчал, глядя Барду через плечо, так что Лучник, проследив за взглядом парня, обернулся назад и увидел городского стражника.       Это был тот самый Страж, которого мужчина застал у Илоны в прошлый раз. Высокий и черноволосый, с правильными чертами лица, лукавым взглядом, таких девушки любят, и даже усталость, из-за которой Леонель казался угрюмым, ничуть не портила его. Он прошел в таверну, приблизился к стойке и сел рядом с лодочником. Крейг даже растерялся — чтобы городские стражи заходили к нему в таверну? Разве что с Алфридом и лишь для того, чтобы защитить прихвостня бургомистра, пока тот, как всегда, пугает народ угрозами разогнать эту кучу пьянчуг и смутьянов. — Что-нибудь будете? — спросил Рут, выпрямляя могучие плечи. — Нет, спасибо, вообще-то я пришел поговорить с тобой, Бард, — Леон поднял голову и постарался приветливо улыбнуться, — Всего лишь задать пару личных вопросов. — И ты ради этого не побоялся придти сюда один? А что, если Брага узнает? — настороженно поинтересовался лодочник, предчувствуя о ком сейчас пойдет разговор. — Дааа… мне все равно, — нехотя протянул Страж, — В свободное время я хожу где хочу. — Пойду столы протру, — вклинился Крейг и вышел из-за стойки, чтобы больше не мешать разговору. — Так о чем ты хотел спросить? — Ты догадался о чем. Рыжая бестия и тебя к ней не пускает, да? — Леонель подпер кулаком щеку заросшую черной щетиной, — Ни под каким предлогом, и подкупить его ничем нельзя? — Не пускает, — подтвердил Бард. — Ну, вот, я не один такой, а то уж было подумал, что мальчишка только меня так невзлюбил... Наверное, когда-то отхватил от других Стражей. — Ты сам к ней ходишь или это Алфрид тебя посылает? — Лучник спросил как бы между делом, но взгляд его был внимательный и суровый. — Сам, — ответил парень, — Люблю ее. Хочу замуж позвать.       Бард не повел и бровью, хотя эти слова стражника его очень задели, вроде это была не ревность, не злость, но что-то обвило сердце и сдавило, оставляя неприятный осадок. — Надеюсь, она оценит твою смелость, — в голосе лодочника не было ни иронии, ни насмешки, слова звучали как обычное пожелание, и все же Леон почувствовал, что нечто в мужчине изменилось.       Несмотря на уставший вид и расслабленную позу, темные глаза Стража пристально следили за реакцией Барда. — Надеюсь на это тоже, — медленно ответил Леонель и тут же выпрямился, хлопая себя по коленям, что означало конец разговора, — Ну что, я узнал все, что хотел. Спасибо! И удачи. Думаю, мы еще увидимся.       Парень ушел, чувствуя себя победителем, Лучник слышал, как за спиной затихают его шаги и хлопает дверь таверны. Бард смотрит прямо перед собой, не замечая, как пальцы на руке сжимаются в кулак и тут же разжимаются. — Все в порядке? — Агата оказывается перед ним, глядя на мужчину кротким, обеспокоенным взглядом.       В ответ ей слышится звенящее от напряжения глухое: — Да, все в порядке.       Самыми страшными были ее крики, когда она кричала и рыдала во сне. Мервин на силу будил ее в такие моменты, приводя ведьму в чувство. К концу первой недели она так ослабла, что в итоге слегла и поднималась с постели редко, да и то лишь по нужде. Илона совсем мало ела, она так похудела, что стала похожа на скелет. И если до этого ее мучила бессонница, то теперь она почти все время спала.       Казалось, что-то высасывает из нее жизнь, она угасала. Глаза стали тусклыми и невидящими, губы бескровными, а кожа мертвенно бледной и холодной на ощупь. Если бы не медленное дыхание, ее можно было запросто принять за покойницу. Ведьма словно постарела лет на десять, Мервин не верил своим глазам и не знал что делать.       Но стоило ему, глядя на нее, решить рассказать все Барду или пресловутому Леонелю, как девушка тут же цепко хватала его за руку своими длинными тонкими пальцами и хрипло шептала: — Не смей, никто не должен видеть меня такой, я справлюсь сама…       Однако становилось только хуже. Мальчишка решил, что это сглаз или какое-то лиходейство, но как с ним бороться? Мервин даже научился варить кое-какие отвары из Илониных книг. Ему пришлось применить смекалку и все свое небольшое умение читать: он сравнивал буквы в рецептах и надписи на горшочках, банках и склянках, но и это не помогало. Зелье для поднятия аппетита, зелье прибавляющее бодрости и сил, согревающий отвар — все было бесполезно. — Как там Илона, ей лучше? — спрашивал Бард Лучник, он заходил через день-два, обеспокоенный, уставший, но Мервин только качал головой, поджав губы.       Мальчик до последнего верил Илоне, он надеялся, что она действительно справится, ведь не зря же она ведьма. Однако каждый раз, как стоило на пороге появиться лодочнику, Мервин боролся с искушением все рассказать, попросить у мужчины помощи, потому что Бард внушал ему доверие и казалось он сможет что-то придумать. Лучник искренне переживал за Илону, мальчишка это видел. А вот эсгаротскому стражнику он по-прежнему не доверял. Леонель искал лазейки: получив несколько отказов, он начал уговаривать Мервина позволить ему увидеть девушку, он убеждал, пытался предлагать что-то взамен, приносил сладости, обещал подарить свой кинжал и научить стрелять из лука, но мальчик от этого становился лишь подозрительнее и раздраженнее.       Так прошло две или три недели, самочувствие ведьмы становилось все хуже. С ужасом Мервин ощутил, что в ее комнате начало пахнуть смертью, он не знал когда, но чувствовал, что скоро она может умереть. Теперь она очень много спала и мальчишка проводил с ней почти все время. Даже ночевал у нее, свернувшись калачиком на большом сундуке и укрываясь своим одеялом.       Крышка сундука была неудобной и жесткой, но это было не страшно, Мервин пытался следить за девушкой, чтобы оказаться с ней рядом, если она вдруг закричит или проснется и захочет воды. Однако сон все равно смежал его веки и он проваливался в темноту на короткие промежутки времени, потом тут же вздрагивая и просыпаясь от мерзкого ледяного страха, скручивающего внутренности. Мальчик боялся что Илона умрет, что он ничего не сможет сделать и в итоге останется совсем один.       В очередной раз его глаза закрылись, он уснул всего на пару минут, но когда снова проснулся, то увидел над ведьмой странную тень. Она клубилась и была бесформенной, но от этого казалась не менее жуткой. Внутри у Мервина все похолодело, он задрожал, словно на него вылили ведро ледяной воды. Мальчишка не мог поверить своим глазам, он вглядывался в ночную полутьму, пытаясь понять, сон это или все-таки нет, и чем дольше он вглядывался, тем страшнее ему становилось.       Медленно шевельнувшись, он пребольно ущипнул себя за руку, боль была реальной и она же послужила толчком к действиям. Жуткая тень была враждебной и страшной, но Мервин уже собрался с духом. Вскочив с сундука, мальчик подхватил с пола железный подсвечник и воинственно закричал, замахиваясь своим оружием, готовый броситься защищать ведьму от потусторонней нечисти. Тень встрепенулась, зашевелилась и с яростным шипением в миг выскользнула в приоткрытое окно. Мервин почувствовал огромное облегчение, стоило странному призраку исчезнуть. Казалось, даже дышать в комнате стало легче, но страх все еще сковывал его внутренности.       Мальчишка зажег свечу и приблизился к кровати, его глаза расширились от ужаса, сердце в груди колотилось так сильно, что того гляди, готово было выскочить. Он чуть не заплакал, но сдержался, собрался с силами, наклонился к Илоне и прислонил ухо к ее груди. Она дышала едва-едва, Мервин услышал слабый стук — это стало последней каплей. Прежде, чем побежать за подмогой, он закрыл наглухо окно в ее спальне, притащил в комнату девушки все свечи и лампы, какие только смог найти в доме, он боялся что та тень вернется и думал, что свет убережет Илону от этого. А потом, накинув пальто, он помчался к дому Барда. — А ну стоять, негодник, чего это ты носишься по городу в такой час! — крикнул один из стражников ночного караула, двинувшись было за маленьким хулиганом, но мальчик в тот же миг скрылся из виду, полыхнув пожаром рыжих волос в свете ночных фонарей.       Вскоре в дверь дома Барда Лучника кто-то забарабанил. Мужчина не спал, он сидел у погасшего камина в темноте, не в силах сомкнуть глаз, стук этот заставил его вздрогнуть и броситься к двери, будто он только этого и ждал. — Мервин? Что случилось?! — едва увидев мальчишку, сердце Барда замерло, появление воспитанника Илоны у него на пороге в такое время не могло предвещать ничего хорошего. — Все совсем плохо... К нам в дом что-то проникло... Я боюсь, она не доживет до завтра... — задыхаясь, пролепетал Мервин, не сдерживая дрожь и слезы в голосе.       Лодочник не задавал лишних вопросов, он тут же скрылся в доме, чтобы взять пальто. — Что-то случилось, отец? — подступила к нему встревоженная и сонная Сигрид, — Кто там пришел? — Мне нужно идти, оставайтесь дома, — бросил Бард, уже спускаясь по лестнице вниз, обратно к Мервину.       Дорогу до дома Илоны они преодолели так быстро, как только смогли. Напуганный мальчик, те странные сны — все это заставляло Лучника внутренне цепенеть, он боялся того, что может увидеть, того, что может случиться. И хотя самообладание и рассудок все еще оставались при нем, стоило ему увидеть девушку, как страх за ее жизнь с новой силой сдавил грудь, перекрывая воздух.       Бард подошел к ее постели, с трудом узнавая ту Илону, к которой явился зимой, чтобы попросить ее спасти старого Рута. Это была лишь слабая, чуть живая тень ведьмы. — О, Эру, что с тобой стало, — прошептал он, усаживаясь рядом с ней, его горячие ладони обхватили ее лицо. Ее кожа была холодной как лед.       Веки девушки тут же затрепетали и поднялись, тусклый взгляд ожил, глаза наполнились слезами. Бледные потрескавшиеся губы раскрылись, чтобы что-то сказать. Мужчина с болью посмотрел на нее, он наклонился так близко к ней, чтобы расслышать шепот, похожий скорее на зов призрака из иного мира. — Не отпускай... Меня...       Бард взглянул ей в лицо, сжал одной рукой ее холодную руку и прижал тонкие пальцы к губам. Позади послышались всхлипы, Мервин плакал, уткнувшись лицом в рукав. — Эй! Есть кто живой? — раздался голос с первого этажа.       Мальчишка повернул голову и побежал вниз. На кухне стоял Леон, увидев заплаканного Мервина, он нахмурился. — Караульные сказали, что видели рыжего оборванца, который мчался куда-то сломя голову, я решил, что это ты и поспешил сюда, дверь была открыта, так что.... Что произошло? — Страж шагнул вперед и тут на лестнице показался Бард лодочник.       Он держал на руках Илону, закутанную в его пальто, она была мертва?! Леонель замер, словно статуя, глядя на девушку во все глаза. А ведь он еще в прошлый раз чувствовал, что с ней что-то не так, чувствовал же. — Нужно отвезти ее к эльфам, срочно, нужна твоя помощь. Мервин, ты остаешься здесь, — Лучник говорил серьезно и строго, его лицо выражало решимость. — Нет! Я пойду с вами! — возмутился было мальчик, но поймав суровый взгляд Барда, отступил, опустив плечи. — Нужно найти лодку и поскорее. — Да, конечно, — Леон не мешкал.       Он вышел на улицу, собираясь пригнать первую лодку, какую увидит. Все же это Озерный город и лодок тут было достаточно. Куда больше его интересовал вопрос, как им обойти заставу и другие посты на всех входах и выходах Эсгарота. В такое время их просто могут не выпустить и тут даже он не сможет ничего сделать, хоть и сам служит в городской страже. Однако задавать лишние вопросы было некогда и вскоре лодка уже стояла возле ближайшей пристани.       Бард передал ведьму Стражу, а сам взялся за весла. Мервин провожал их, глядя им вслед. Несчастный, напуганный ребенок, только он обрел какую-никакую семью и тут же злой рок снова собирался отнять у него единственного человека, который был к нему добр.       Они плыли молча, лишь тихий плеск весел о воду нарушал ночную тишину, да редкие звуки города. Леонель держал на руках Илону, она была легкой, словно ребенок, такая невероятно слабая и беззащитная. Ему вспомнилось, какой грозной она была в тот день, когда увидела ужасное око, как устрашающе сверкали ее глаза. С трудом верилось, что это и есть та самая девушка.       Наконец, парень не выдержал, как всегда тишина угнетала его и он стремился заполнить ее хоть какими-нибудь словами. — Ты знаешь как обойти посты? Иначе нас могут не выпустить. — Знаю, — коротко отозвался лодочник, — Я знаю этот город и Долгое озеро, как свои пять пальцев. — Ммм... — ну, вот и поговорили.       Леон снова взглянул на ведьму. Ему хотелось сказать ей что-нибудь, вдруг она услышит его? Но говорить при Лучнике он не спешил, стражник чувствовал в мужчине соперника, пусть сейчас они объединились для спасения жизни Илоны, парень не спешил расслабляться.       Лодка шла по узким проходам, Бард вел ее уверенно. За все время они ни разу не наткнулись на ночной караул. Наконец, они доплыли до границ города. — Пригнись, — посоветовал Лучник и через несколько минут они заплыли под большой дом.       Их окружила кромешная темнота, мужчина зажег в лодке фонарь, чтобы видеть куда плыть. Над ними раскинулось сырое, скользкое и позеленевшее от воды днище дома. Страж поморщился от запаха, он и не подозревал, что есть такой проход. — Алфрид знает об этой лазейке? — спросил он и поздно понял, что зря не сдержал язык за зубами, сейчас Бард снова непременно начнет подозревать его в сговоре с этим противным сморчком. — Нет, — мужчина все еще вел лодку вперед, подплыл к сплошной деревянной преграде и обернулся, чтобы откинуть примитивную, ржавую задвижку, — У жителей Эсгарота есть свои секреты. Чтобы выжить, порой приходится обходить законы. — Выжить? — переспросил Страж, лодка тем временем, подхваченная слабым течением, не без помощи Барда выплыла за пределы города. — А ты не знал? Люди тайно плывут на ночные рыбалки, на охоту или за дровами, чтобы на заставе их не обыскивали и не требовали налог. Только так и можно прокормить свои семьи... — на озере было тихо, Лучник греб в сторону Быстрой реки, но то и дело останавливал взгляд на Илоне, надеясь, что они не опоздают и эльфы не откажут в помощи. — Я... Мало общаюсь с жителями города, обычно, либо стою в карауле, либо отсыпаюсь, но... Неужели все так плохо?       Бард горько усмехнулся, он как никто знал, что такое жить впроголодь, экономя на всем. Первые годы без Лилиан дались ему тяжело, если бы не добрые люди, которые порой делились с ним тем немногим, что было у них, если бы не старик Рут, вряд ли он смог бы один поднять троих детей. Сигрид с Баином тогда были еще малы, а ведь нужно было и о крошечной Тильде заботиться. Лодочник знает многих эсгаротцев. Времена испытаний и трудностей сплотили людей, но власти города ни тогда, ни сейчас, не спешили заботиться о народе, поэтому выбора у жителей не было, идти им некуда, приходилось как-то выживать. — А ты приглядись, и все увидишь, — отозвался мужчина, немного меняя направление лодки. — Наверное стоит, — задумчиво проговорил Леонель, опуская взгляд на девушку у него в руках, — Может быть, тогда я бы заметил ее намного раньше.       Бард ничего не ответил на это, он продолжал грести, не чувствуя усталости и холода, но четко ощущая, как дрожит его нутро в страхе за жизнь Илоны.       Молчание воцарилось до самого берега, Лучник подвел лодку к причалу, у которого обычно встречается с эльфами, накинул канат на один из столбов и выбрался из лодки. Леонель передал ведьму мужчине, а сам взял фонарь. Рядом стоял лес, темными зубцами упираясь в ночное небо. Намного выше по течению реки была граница царства Лесного короля, в ту сторону Бард и собирался идти. — Оружие при тебе? — спросил он у стражника, освещающего им путь. — Да, нам стоит чего-то бояться? — Эльфы говорят, что в последнее время развелось всяких тварей, мало ли.       Илона приоткрыла глаза и посмотрела на Барда снизу вверх, ее сил хватило лишь слегка приподнять руку и коснуться пальцами его груди. Мужчина крепче прижал к себе ведьму и немного ускорил шаг.       Пару раз Леонель пытался о чем-то заговорить, но Бард был угрюм и разговаривать не желал. Парень шел впереди, готовый в любой момент защищать своих спутников, прикрыв их собой. Он нес фонарь, подняв руку, то и дело посматривая по сторонам. Журчание реки успокаивало, а вот темный лес прямо под боком наоборот, заставлял настораживаться и прислушиваться к каждому звуку: то ветка хрустнет, то ухнет сова, то пробежит какой-то зверек. После предупреждения лодочника о том, что их может ждать, Леон был напряжен и сосредоточен. — Стой, — он остановился, выставив руку в сторону, парень прислушался и Бард тоже, они оба что-то услышали, что-то вызывающее подозрения.       Эсгаротский стражник достал меч из ножен и опустил фонарь на камень рядом с ногой. Он направил оружие в сторону леса, как тут же оттуда показалось трое эльфийских воинов с луками на изготовку. — Что вы забыли у границ Лесного королевства? — спросил один из эльфов на общем языке.       Не успел Леонель и слова сказать, как вперед вышел его спутник. — Я Бард, лодочник из Озерного города, а это Леонель, эсгаротский стражник. Мы пришли попросить помощь, — он указал взглядом на девушку, — Ее зовут Илона, у нас в Эсгароте ее называют Черной ведьмой Насколько я знаю, лет десять назад она жила у лесных эльфов...       Эльфийские воины молчали, все еще с недоверием глядя на чужаков, но потом, после короткого кивка того, что стоял в середине, луки были опущены, а стрелы убраны в колчаны. — Она околдована темными чарами, если мы пропустим ее, нашему Королю это может не понравится, — проговорил самый высокий и статный эльф, — Нам не нужны проблемы. — Но... Иначе она умрет, на вас последняя надежда, нам больше не к кому обратиться за помощью, я прошу вас... — звенящим от напряжения голосом сказал Бард.       Неужели им откажут, неужели совсем нет шансов? — А я помню ее, — отозвался один из эльфов и шагнул вперед, он выглядел очень юным, с красивым лицом, длинные каштановые волосы спадали ему за спину, а смеющиеся зеленые глаза искрились мудростью и задором, — Мы звали ее Луиниэль, как быстро летит время, тогда она была совсем крохой, — он подошел к Лучнику и коснулся пальцами лба ведьмы, во взгляде его промелькнул страх и удивление, — Совсем холодная. Жизнь почти покинула ее. Я могу отнести ее к своей матери... — Что мы скажем Королю, Арнаэлар? Нам не велено пропускать чужаков на нашу землю, — отозвался старший эльф. — Она — не чужая, Эиртал, моя мать будет рада ее увидеть, — Арнаэлар взял Илону из рук Барда, — А Короля нечего зря беспокоить из-за такой мелочи, это всего лишь смертная, которая не в силах даже пошевелиться, а не отряд вооруженных врагов, день-два и ее здесь не будет. — Если кто-то узнает... — начал было Эиртал, но замолчал, людям не следует слышать слишком много о делах эльфов. — Обещаю, никто не узнает. А если и узнает, то я возьму всю вину на себя, — с улыбкой проговорил юный эльф и повернул голову к Лучнику, — Послезавтра, у пристани в полдень она будет ждать вас, если же ее там не будет...       Лодочник молча кивнул, сжав губы и возможно последний раз взглянув на девушку. — Спасибо... — Пока не за что, - мягко отозвался Арнаэлар, посмотрел на Барда, на Леонеля и направился с Илоной на руках прямиком в лес.       Через минуту на берегу остались только лодочник и Страж. — Впервые в жизни видел эльфов, — проговорил парень, наконец нарушив молчание.       Лучник не ответил, он смотрел в ту сторону, куда ушли эльфы. Руки еще помнили тяжесть ее тела, а губы холод ее кожи. Он не хотел даже думать, что эти воспоминания могут оказаться последним, что он запомнит о ней. Мужчина подобрал фонарь и направился обратно к лодке.