Дарованный шанс: Грань реальности

Ребенок может научить взрослого трём вещам: радоваться без всякой причины, всегда находить себе занятие и настаивать на своём.

      Айронхайд хмуро смотрел на Оптимуса. Что ещё за выступления такие? Обиделся он, понимаете! Теперь сидит в своей альт-форме и не разговаривает. Ушел в себя! Ну что за детский сад? Прайм же!       Оружейника эта раздражало. С самого начала было понятно, что люди не предоставят им всей информации. Людишки, подобно муравьям, копошились под их ногами и выполняли приказы «самого главного». А ещё явно строили планы, как бы уничтожить и десиптиконов, и автоботов заодно. С одной стороны, их можно было понять: трансформеры нагрянули без предупреждения и устроили здесь войну. Но с другой стороны, трансформеры появлялись на этой планете ещё до человечества. Они прилетали за ресурсами и улетали, насытившись. Но планету так сильно, как это делают сами люди, не истощали. Так что по сути они первыми заявились на этот зеленый шарик. Но вряд ли людей это волновало. По сравнению с их долгоживущей расой, люди жили мало и быстро плодились, увеличивая свою популяцию. Поэтому если примерно на вскидку прикинуть, то на одного трансформера приходилось более ста тысяч людей. Однако людишки по сравнению с гигантскими тех-органическими роботами были совершенно беззащитны без какого-либо оружия.       Айронхайда даже забавляло то, как люди их боялись. Наверное, из всех, кого он знал, самым спокойным к любым шуточкам и выпадам оружейника был Уилл. Нынешний глава отряда очень тепло относился к пришельцам с другой планеты и не раз помогал им. Взять хотя бы тот случай с Оптимусом, когда Уилл помог развернуть самолет и убедил прыгнуть с парашютом того надоедливого мужчину, трясущему своими бумажками и статусом. В нём трансформер был уверен на все сто. Ленноксу можно было доверять. Он не предаст.       А ещё Хайд испытывал странную слабость и какое-то непонятное чувство нежности к малышке Анабель, дочки Уилла. Она была ещё совсем крошкой, когда впервые познакомилась с автоботом. Леннокс попросил друга подвезти его до дома (в то время он ещё жил в загородном доме, в военном городке, где проживали и его сослуживцы), а когда они приехали, вспомнил, что обещал прислать какие-то отчеты на базу и оставил их дома. Оружейник вызвался их довести обратно. И Уилл побежал в дом искать бумаги. В это время на крылечко в сопровождении мамы вышло, вернее сказать, выползло маленькое светловолосое чудо. Оно держало в руках соску и довольно уверенно ползло в сторону «большой черной бибики». Сара тогда рассмеялась и, взяв дочь на руки, понесла её к машине, чтобы можно было рассмотреть «бибику». Девочку привели в восторг «рога» автобота, что у обычной машины использовались как выхлопные трубы, поэтому она схватила их ручками и отказалась отцепляться, что-то щебеча на непонятном, как объяснил потом Уилл, «детском языке». Айронхайду это тогда здорово не понравилось, особенно когда Анабель решила лизнуть «рога», за что тут же была, правда, обругана матерью. Не выдержав, автобот трансформировался. Леннокс говорил, что это довольно захватывающее зрелище: наблюдать, как меняются местами сегменты брони, какие-то детали исчезают, какие-то появляются, и на твоих глазах творится магия. (Праймус, это всего лишь механических процесс!)       Казалось, девочка должна была испугаться. Её мать отступила на шаг и хмурилась, явно недовольная такими фокусами. Но Анабель широко улыбнулась, рассмеялась и захлопала в ладоши, словно требуя повторного представления. Автобот даже опешил на пару кликов. Странное белковое существо. Определенно странное. Но девочка продолжала смеяться и тянула свои ручки к «дяде лоботу*».       Леннокс, вышедший из дома и увидевший, как дочери нравится трансформер, только смеялся и повторял: «Вся в меня!». Саре такие шуточки явно не нравились, и муж получил подзатыльник. Но разве это могло его остановить?       Теперь Анабель подросла. Ей было уже девять лет, и она с гордостью заявляла, что её лучший друг — большой робот. Айронхайд только тяжело вздыхал, но против компании девочки не был. К его удивлению, он искренне любил это миленькое вредное существо, способное поднять на уши всю базу. Ретчет порой смеялся над ним, но потом «маленький дьявол» начал заявляться в сопровождении Леннокса в мед-отсек и устраивать игру на выносливость и терпение: «А что это такое?». Записи того, как Анабель выносит процессор ворчливому Доку, расходились моментально, а Хайд смеялся, что у него есть личный защитник.       Поэтому он так и волновался, когда светловолосое чудо попало в больницу. Поездка по городу кончилась аварией на светофоре. Не успевший затормозить водитель врезался сзади в машину Сары. Женщина сама не пострадала, но вот заднюю часть, где и сидела в креслице малышка, сильно помяло. Ребенка госпитализировали вместе с матерью. Вроде бы всё обошлось, и у малышки просто был ушиб двух позвонков. Не смертельно, но предполагало нахождение в больнице, процедуры и три месяца корсета с постельным режимом. Для активной малышки это время было пыткой. И вот уже как несколько недель она лежит в больнице.       Сегодня её выписали и перевели на домашний режим. Уилл и Айронхайд приехали встречать её. Ей нельзя сидеть, поэтому автобот уже расположил удобно задние сиденья, чтобы Анабель могла спокойно и удобно на них лечь.       Девочка не выглядела радостной, когда вырывалась из стен больницы. Скорей, она была расстроена предстоящей жизнью дома. Гулять ей никто не запрещал, но первые несколько недель надо полежать спокойно, а уже потом вставать и ходить гулять только вокруг дома, потому что уставала малышка быстро. Да ещё и каникулы летние скоро, а она в корсете и даже побегать толком не может. Прыжки, бег, физические упражнения, — всё противопоказано. Сара помогает дочери забраться в машину и улечься. — Привет, Анабель, — добродушно поздоровался автобот. — И тебе привет, дядя Айронхайд, — как-то совсем безрадостно ответила девочка, почувствовав, как два ремня безопасности застегнулись где-то под сиденьем, защищая девочку от падения в случае резкого торможения. — Как ты себя чувствуешь? — спросил трансформер, плавно трогаясь с места и направляясь в сторону дома четы Леннокс. — А ты как думаешь? — тихо буркнула девочка, уткнувшись носом в сиденье и спрятавшись от всех таким образом. Корсет не позволял согнуть спину и свернуться в клубочек, как маленькому котёнку. — Не кисни, я и другие автоботы будем тебя навещать, — пытался поддержать её Айронхайд.       Сара удивленно посмотрела на мужа, но тот только пожал плечами, мол — главное, чтобы она была счастлива. Женщина только тяжело вздохнула. И ведь нигде не было написано, на что она подписалась, когда, будучи юной девушкой, влюбилась в молодого солдата и поехала вслед за ним по всей стране. И вот теперь она знакома с инопланетными роботами с другой планеты, её дочь считает одного такого своим лучшем другом. И, наверное, она привыкла к такой жизни. Даже немного рада. В конце концов, какая дамочка может таким похвастаться? А она вот замужем за главой отряда «NEST». — Правда, и даже дядя Ретчет заедет? — удивленно спросила девочка, перевернувшись на другой бок и посмотрев на приборную панель. — Или ты мне тут сейчас заливаешь, чтобы подбодрить? — прищурилась она. — Нет, правда, — отнекивался Айронхайд, думая, что малышка слишком проницательная. Хорошие качество. — А на базу свозишь? — уже воодушевленно спросила она.       Сидя на переднем сиденье, Сара мотала головой, зная, что автобот видит всё, что происходит в салоне. Уилл пожал плечами и кивнул. Ну, если проверка заявится, то дочь сможет её переждать в одном из автоботов. — Когда тебе разрешат передвигаться, то да. А пока придется потерпеть, — ответил автобот. Видно, что девочка немного расстроилась, но главное, что она не будет вечно сидеть дома. Сара только тяжело вздохнула и с укором посмотрела на мужа. Военная база — не место для игр и детей. Уилл только улыбнулся и пожал плечами. Анабель уже была частью этого мира. Этого нельзя было изменить. Пускай это опасно, но свою дочь он защитить сможет. Да и друга лучше для своей малышки он вряд ли мог желать. — Я по вас успела соскучиться, — улыбнулась девочка. И Хайд понимает, что за эту чудную, детскую улыбку он готов на всё.       Анабель была искренним и добрым существом, порой ворчливым (эту манеру она явно переняла у Дока), капризным, как и все дети, но тем не менее оставалась маленьким ангелочком, которого любила вся база. К тому же, она была единственной, кто без зазрения совести эксплуатировал автоботов и просил их покатать, показать то, рассказать о том, поиграть с ней. И разве можно было отказать этим большим голубым глазам? Вот ты попробуй. Глосса не поворачивается сказать нет. «Глаза цвета искры, » — как-то сказал Прайм, когда ребенок расспрашивал о строении трансформеров и какой бы была она, если была бы роботом. «И вправду, » — подумал тогда Хайд, — «Маленькая искорка.» — Мы тоже по тебе скучали, — Айронхайд уж точно.       Это так странно — привязаться к маленькому земному существу, по сути, ещё спарку. Ретчет говорит, что она делает его добрее и мягче. Он ворчит и отмахивается, бурчит, что у того глюки. Но ни признавать очевидного не может. На ребёнка нельзя рявкнуть или кинуть в его адрес что-то обидное, нельзя крикнуть или решить всё грозным взглядом, да и на тренировках не загоняешь. Не то сказал: и она в слёзы. А видеть, как она плачет, Айронхайд совсем не может. Искра болезненно сжимается, и сразу хочется успокоить Анабель. Почему-то этот ребенок оказывает на него колоссальное влияние. Хайда могло это сколько угодно раздражать, но стоило этому солнцу осветить его своим присутствием, как всё раздражение сходило на нет.       Анабель с острым нежеланием делала зарядку под чутким руководством мамы. Она должна была помочь ей восстановить мышцы спины. Мышечный корсет был теперь очень важен для неё. Несмотря на то, что снять корсет она сможет уже через четыре месяца, полное восстановление займет больше года. Впереди её ждет массаж, ЛФК, походы к ортопеду и огромное количество запретов на физические упражнения. — Анабель, нужно сделать ещё раз, и только потом ты будешь свободна! — строго сказала женщина. Она шутить со здоровьем дочери была не намерена и сохраняла полное спокойствие под обиженным взглядом.       Девочка была крайне недовольна, пыхтела, как маленький ёжик, и носик морщила. Такая забавная, думает Сара. И упрямая: вся в отца. Тот тоже иногда упрется рогом, но для того Сара и заботливая жена, чтобы сглаживать острые углы в характере мужа. — Милая, ну что? Она закончила? — Уилл заглянул в комнату с кружкой кофе в руках. Он помешал напиток и сделал пару глотков на пробу — сахара маловато. — Да, да, можешь забирать эту негодницу, чтобы к шести были оба дома, — поставила ультиматум женщина и, улыбнувшись, поцеловала дочь в макушку и отобрала у мужа кофе.       Внизу их уже ждал черный внедорожник, который, завидев их, приветливо мигнет фарами. Анабель улыбнется и бросится к машине, что-то весело рассказывая.       Стоило только воротам за ними закрыться, спрятав их от всего остального мира, как дверца машины распахнулась, и Анабель осторожно вылезла наружу. Корсет немного душил и не давал согнуться, но если это жертва, которую нужно принести, чтобы побыть с друзьями, маленькая мисс Ленокс готова терпеть.       База выглядела так же, как и полгода назад. Высокий потолок, перекрытый балками, по которым тянутся трубы и провода. Слышался стук пальцев по клавиатуре, тихо пиликала какая-то техника, на экранах роем высвечивались показания и поступающая информация. Пахло маслом и соляркой, а еще Анабель не знает, что это за запах, так пахнет оружие, если из него выпустить всю обойму и оно нагреется. Тихо шумели вентиляторы в вентиляции. Помещение аккумулирувало тепло, и здесь бывало довольно душно: палящее солнце не щадило ничего. Но Анабель и это нравилось. Духота, бывающая здесь, тихий шум вентиляторов — всё это создавало ощущение бурлящей жизни. Это место как бьющаяся жилка, оно пульсирует в ритме базы. — Йоу, Анабель, — поприветствовал малышку Свайдсвайп. — Привет! — радостно улыбается она. — Слышал, ты идешь на поправку? — трансформер садится перед девочкой на колени, чтобы той было проще с ним разговаривать. — Да, скоро буду совсем здоровой, — кивает она, а затем переводит взгляд на большой грузовик, который стоит по среди помещения. Она манит Сайдсвайпа пальчиком ближе, и трансформер послушно наклоняется. — А почему Оптимус такой? — спрашивает она, указывая на яркий, расписанный языками пламени грузовик. — Видишь ли, Лидер немного, — он запинается, стараясь подобрать слова, — расстроен. — Он грустит? — спрашивает девочка несколько наивно. — Да. — Тогда я обязательно должна с ним поговорить, никто не должен грустить! — Анабель тут же семинт к грузовику, огибая трансформера. — Анабель, послушай… — пытается вставить Сайдсвайп, но тяжелая рука Айронхайда опускается ему на плечо и останавливает.       Девочка подходит к грузовику и стучит по дверце. Та осторожно открывается и ступенька чуть опускается вниз, чтобы девочка смогла поставить на неё ножку, а затем появляется ручка, за которую она цепляется. Ступенька поднимается выше и девочка забирается внутрь. Сиденья соединяются в одно большое и Анабель осторожно ложиться. «Мама всегда вначале спрашивает что-то совершенно другое прежде чем спросить у нее почему она расстроена, » — думает девочка. — Оптимус, а почему, когда вы роботы, такие большие-большие, а когда машины —такие небольшие? Нам в школе показывали мультик, что масса никуда не девается. Ну, если было два килограмма мороженого, то как ни крути останется всё равно два килограмма морожено и место они будут занимать столько же. Это закон какой-то…— рассказывает она. — Закон сохранения массы, — говорит трансформер. — Да-да, — кивает девочка и поворачивается на бок, смотря на приборную панель. — Понимаешь, искра — наше сердце, и она является большим количеством энергии, — начинает Оптимус, подбирая слова попроще. — И эта энергия используется, когда мы трансформируемся. Мы в каком-то роде не только технические существа, но и энергетические. Понимаешь? — Это как магия? Энергия меняет вас, делая меньше, а потом возвращает всё на место? — уточняет Анабель. — Да, примерно так, — соглашается Оптимус. — Круто! Значит вы маги? — улыется она. — Будем считать, что да, — в механическом голосе звучат нотки веселья. — Почему ты грустишь? Сайдсвайп сказал, что ты грустишь. Это плохо. Никто не должен грустить, — хмурится она, забавно морща носик. — Видишь ли, те, кому мы доверяли, предали нас, укрыв очень важную информацию о нас и прошлом, связанном с нами, — отвечает Оптимус.       Анабель молчит и смотрит в потолок. Салон грузовика был отделан черной кожей, здесь было мягко и приятно, приборная панель горела мягкий голубым светом. Она знает, что всё это напускное. Что Оптимус может изменить салон в мгновение ока, но сейчас в нём очень комфортно, особенно для неё. — Мама тоже не всегда говорит мне всю правду. Когда папа повез тебя в Иорданию, мама сказала, что они летят в Вашингтон и всё будет в порядке. — мягко начинает она. В то время волнение захлестывало её волнами, оно было необоснованным и нелогичным. Но она видела, как мама заперлась в ванной, видела, как она разбила тарелку, потому что руки её тряслись. — А потом поступили первые новости из Иордании. Видео. Я поняла, где папа на самом деле. Это было ужасно — знать это и понимать своё полное бессилие. Мама обманула меня, чтобы защитить. Может и они пытались защитить вас? — Если только себя, Анабель, и не понятно от чего, — автобот издает звук, похожий на фырк, и Анабель смеётся, забыв о горестях прошлого. — Ну, тогда тебе следует спросить их об этом. Прямо и четко, как мама спрашивает папу о количестве выпитого кофе, — она издаёт смешок и переворачивается на бок, смотря через лобовое стекло, как Сайдсвайп и дядя Айронхайд, видимо, о чем-то спорят или ругаются, а может, просто обсуждают десептиконов. В любом случае, активно жестикулируют — Как думаешь, о чем они разговаривают? — спрашивает она, отвлекшись от темы разговора. — Я же фиксирую их разговоры, Анабель. Они говорят о… — начинает Оптимус, но взмах маленькой ладошки его останавливает. — Представь, что ты не слышишь, просто представь, — говорит девочка, смотря куда-то на приборную панель. — Ну, судя по тому, как Айронхайд возмущается, как Сайдсвайп активно жестикулирует, вероятно, поддерживая его, они обсуждают кого-то третьего, злятся. Так что возможно, это десептикон. Так сильно Айронхайд терпеть не может только Старскрима. Уж не знаю, что в те далекие времена секонд-ин-команд сделал нашему оружейнику, но склоки у них давно. И Мегатрон не раз вырвал своего зама из рук Хайда… — А на самом деле что? — спрашивает Анабель. — Они ругают вооружение, которое нам поставили вчера, — отвечает Оптимус. Если бы он мог, то даже бы пожал плечами. — Так ты спросишь прямо? — Анабель ничего не забыла. — Спрошу, — покорно соглашается Оптимус, понимая, что нужно было настоять раньше, и ребенок прав. — Обещаешь? — Анабель щурится, как папа, когда она врет, и пристально смотрит на панель. — Обещаю, — добродушно сказал он.       Анабель улыбается и выбирается из машины. Она смогла помочь, и это главное, а сейчас нужно отвлечь дядю Айронхайда от его скучного дела.