Фрекен Бок для малыша без Карлсона

Тишина. Совершенно пустой дом, будто в нем никогда не жили люди – таким меня встретило жилище Франнсонов. Рэс наверняка был наверху, у себя – я видела в гараже машину, а на тумбочке у входа валялся телефон, без которого он вряд ли ушел дальше собственного двора. Значит, дома. Тот дождь, что помешал мне вернуться к вечеру, почти прекратился ночью, чтобы основательно полить меня утром, поэтому я тут же нырнула в свою комнату, чтобы по крайней мере сменить платье на халат. Уже было довольно поздно и завтрак уже давно следовало приготовить, и я поспешила заняться этим, чтобы потом, накрыв на стол, сбежать и насладиться горячим душем. Рэс так и не появился. Беспокойно поглядывая на часы, я подсчитывала – он уже бесспорно должен был встать. Полчаса назад он, если верить записям герра Франнсона, должен был принять лекарство и как обычно скатиться по перилам вниз. Но сегодня этого не произошло. Я не выдержала долгого ожидания и, поплотнее запахнув халат, поднялась наверх. По дороге я костерила себя за внешний вид, за то что лезу к нему, но все же, мучаясь угрызениями совести, негромко постучала в дверь. И снова ответом мне была тишина. Дверь, открытая мной, распахнулась с неожиданным стуком, и я вскрикнула. Рэс был здесь, в своей кровати – он лежал, нет, скорее висел вниз головой, касаясь рукой пола. - Расмус! – завопила я, бросаясь к нему, и схватив за плечи, повалила обратно на кровать. Он был жив - бледный и осунувшийся, он очень часто и порывисто дышал, словно никак не мог захватить глоток воздуха. - Рэс, где лекарство? - сама не зная зачем, выпрашивала я у него. – Где? Понимая всю абсурдность требований, я соскочила с постели и, выдвинув ящик, вытряхнула его содержимое. Куча таблеток с непонятными и незнакомыми мне названиями, которые мне были не нужны : я искала только то, что начиналось с приставки «нитро-». Так всегда учила мама. Наконец – чудо. Спрей с нужной маркировкой – я даже не читала, что было за спасительными буквами и тут же бросилась к Рэсу. - Давай, дыши, - умоляла я его, впрыскивая лекарство. Отбросив флакон, я попыталась подтолкнуть подушку ему под спину, снова благодаря маму за знания. Прошла минута, две, потом пять, и его дыхание стало менее прерывистым, но я не знала хорошо это или плохо. Глаза Рэса закрылись и снова открылись, из груди вырвался тяжелый вздох, и я мешком повалилась рядом. Мне вдруг почудилось, что это я, а не он, только что умирала, задыхаясь от сердечного приступа. - Белый флакон… - прошептал он едва слышно и я, свесившись, выбрала из кучи на полу пластиковую баночку. Он без труда проглотил лекарство и воду из стакана, чтобы снова откинуться на постель. - Я «скорую» вызову, - проговорила я, приподнимаясь, но его рука подобралась ближе, несильно сжимая мои пальцы. - Побудь со мной. И я осталась, снова ложась рядом, щека к щеке. Сейчас я, наконец, чувствовала, что она чуточку колючая – наверное, он брился каждый день, кроме этого. Сегодня не смог. - Я думал, ты ушла насовсем, - голос Рэса звучал уже почти как прежде. – Из-за меня. - Я телефон разбила, - призналась я, разглядывая потолок. - Была у Анники. Мы снова замолчали. Мы лежали полчаса, может час, а я думала только о том, что могла не успеть. Не поехать совсем, приехать, но не подняться к нему – и сейчас бы в постели лежал уже труп. И никакие угрызения совести не помогли бы мне избавиться от мысли, что я убила молодого парня. Что только я в этом виновата. - Я лежал, - уже совершенно спокойно заговорил Рэс. – И вроде бы умру вот-вот. Но так глупо… - Что? - Я думал только о том, что никогда не узнаю, как ты целуешься, когда не брыкаешься, - ответил он и улыбнулся самому себе. - Не снаружи – изнутри. Не сопротивляешься всеми лапками, не играешь фрекен Бок... А о родителях – ни-че-го. Он отвернулся, закрыв глаза, и меня окружили сомнения. Нужно или нет, совсем не нужно, не нужно мне. И все-таки нужно… Протянув руку, я положила ладонь ему на щеку, поворачивая к себе. И поцеловала. Сама. Предварительно вытолкнув из себя все свои страхи и предубеждения. Когда строгая домомучительница унеслась прочь, оказалось, что губы у Рэса не такие уж и жесткие. Казалось, я целую ребенка – он совершенно не шевелился, а огромные серые глаза испуганно следили за моей реакцией, словно при первом поцелуе. Он отодвинулся, рассматривая меня будто не только поцелуй, а и меня он видел впервые, и, подняв руку, прошелся пальцем по моей нижней губе, чуть приоткрывая рот и снова впиваясь в меня поцелуем - теперь уже как это всегда делал Расмус Франнсон. И снова как в самый первый день его руки завладели моими, чтобы немедленно заставить обхватить его за шею. Прижатая к нему, я отчетливо чувствовала, как в его груди бешено бьется сердце - и испугалась. - Нет, все хорошо, - снова тяжело дыша, заговорил Рэс, не отпуская меня. – Останься со мной, останься. Пожалуйста. Такое случилось впервые – я целовалась с парнем, которого не и любила и который не был мне даже симпатичен. Просто представитель избалованной богемы, но сейчас я едва ли помнила как ссорилась с ним день назад и какие слова он кричал мне в приступе ярости. Все эти обиды ушли далеко на задний план. - Рэс, - выдохнула я, погружая пальцы в волну светлых волос на затылке парня, осыпающего поцелуями мою шею. - Нужно притормозить… Он снова вернулся – невоспитанный самодовольный мальчишка с горящими глазами. С ироничной улыбкой, он навис надо мной и склонился, чтобы даже не поцеловать - просто согреть дыханием мои губы. - Не могу, - ответил Рэс просто, прежде чем рывком поднять меня и усадить к себе на колени. Его руки немедленно обхватили меня, отрезая пути сопротивления, а поцелуи снова осыпали лицо. И все наверняка бы ушло слишком далеко, намного дальше, чем было нужно. Я отчетливо ощущала его пальцы на свои бедрах, и то, что губы его уже переместились куда ниже шеи, но даже не думала, что его нужно остановить – зачем, если мне хорошо? Всю неделю было плохо, сейчас же отлично – может так и должно быть. А все же скучала по нему весь вчерашний день… - А вот и ... мы. - Мне пришлось отреагировать на сторонний голос и обернуться, сталкиваясь с ошалевшими лицами Франнсонов, стоящих в дверях. – Астрид…. Прыснув, громко захохотал Рэс и, притянув меня к себе, все еще смеясь, крепко поцеловал. Оттолкнув его, я скатилась с постели и, чуть не столкнувшись с хозяевами, выскочила из комнаты. И все же хорошо, что не разбирала чемодан, когда приехала - сунуть туда те немногие вещи, бывшие в комнате, оказалось минутным делом. Снова то проклятое платье и снова бегом через окно. Теперь уже насовсем. Домой.