Энгармония Ким Чонина

9. Без сомнений и колебаний (Соль-си) Кай (Ким Чонин)/Бён Бэкхён

Бэкхён берёт его вещи без спроса, суёт нос в карманы и смело заглядывает в душ без капли стеснения. Когда Бэкхёна просят назвать себе замену или выбрать кого-нибудь, он всегда выбирает Чонина. Он уверен, что Чонин не откажет ему. Он точно знает, что Чонин терпеть не может, когда берут его вещи, когда шарят по карманам, когда лезут без спроса, но ещё он знает, что Чонин никогда ничего не скажет по этому поводу. Не скажет всерьёз. Бэкхён может шуметь и стоять на голове, Чонин его никогда не упрекнёт и не отругает. Чонин вообще не умеет ругаться и скандалить, словно вовсе не кореец. И Бэкхён довольно смеётся, когда сам себе кажется рядом с Чонином маленьким ребёнком. Ему уютно с Чонином всегда, в любой ситуации. Быть может, Чонин смеётся не так часто, как того хотелось бы Бэкхёну, но наличие чувства юмора уже о многом говорит. Хотя бы Бэкхёну. По вечерам Бэкхён падает на кровать Чонина, подпирает кулаками подбородок и смотрит на Чонина в упор. Молча. Когда Бэкхён молчит и вообще тихо себя ведёт, Чонин начинает волноваться и подозревать всякое. Правильно, между прочим. Поэтому Бэкхён коварно улыбается, но продолжает хранить молчание и пожирать Чонина взглядом. Наступает тот миг, когда всё это превращается в игру и заходит слишком далеко. Получается само собой, без сомнений и колебаний с обеих сторон. Сомнения и колебания были раньше, давным-давно, когда Бэкхён часто плакал от бессильной ярости на самого себя, на то, что он ничего толком не умеет, что у него ничего не получается, хотя он старается изо всех сил. Мало того, что ему постоянно приходилось подтягивать вокал, так ещё и проклятые танцы... Будь он в китайской подгруппе, он бы отнёсся к этому проще. Но он был в корейской подгруппе, где помимо прочего имелся в наличии Чонин, а в плане танцев Чонин ― это как заряд картечи в лоб и сразу насмерть. Рядом с Чонином Бэкхён чувствовал себя полным ничтожеством ― последняя капля на фоне прочего. Но именно Чонин оказался тем человеком, что встряхнул Бэкхёна, привёл в чувство и велел помнить об амбициях. Амбиций у Бэкхёна хватало, он мог их даже в аренду сдавать. Потом Бэкхён повадился забираться к Чонину в кровать, молча смотреть и ждать. Пока игра не стала чем-то большим, но необходимым. Обычно Бэкхён потихоньку подбирается всё ближе и ближе, молчит и смотрит, а потом Чонин всё-таки подгребает его к себе, обнимает за пояс одной рукой и прижимает спиной к своей груди. Они оба молчат, но слова и не нужны. Бэкхён заряжается уверенностью и вспоминает те времена, когда ему было трудно, и поддержку Чонина. Иногда Бэкхён очень тихо говорит обо всём, что его беспокоит, а Чонин просто слушает. Впрочем, даже если бы Чонин спал и лишь делал вид, что слушает, Бэкхён не расстроился бы. Ему хватает близости Чонина и горячей руки на поясе. Завтра он обязательно возьмёт без спроса любимую футболку Чонина, будет шуметь и рассказывать в голос пустые истории ни о чём, вломится в душ и наступит Чонину на ногу. А потом придёт вечером, упадёт на кровать и снова будет пристально смотреть и молчать до тех пор, пока не почувствует горячую руку на поясе и тёплое дыхание на шее. И если ― однажды ― игра зайдёт ещё немного дальше, Бэкхён примет её новые правила вновь без сомнений и колебаний.