Жизнь под вопросом

Я вновь открыла дверь. Как мне показалось, на этот раз чуть смелее. Открыла и снова захлопнула. Я не хочу это видеть. Не хочу это слышать. Не хочу это ощущать. Ругательства, которые они швыряют в лицо друг другу. Такие грустные и непонимающие светло-зеленые с серым отливом глаза мамы. Я на секунду онемела от ее красоты. Черные, густые волосы, аккуратно обрамляющие безупречное лицо. Папа совсем другой. Полная противоположность. Крупный нос, небольшие глаза, корпулентная фигура. Мне стало очень их жалко. Жалко до такой степени, что расхотелось дышать. Да что там, расхотелось жить. Сердце сжало каменной холодной рукой, глаза ослепило не понятно откуда взявшемся белым светом. Голову заволокло солнечными бликами. Стало неимоверно хорошо. Все чувства отступили на второй план. На секунду показалось, что в растворившейся уже комнате легко запахло лилиями. Странно, я вроде не очень люблю цветы. Через некоторое время я очнулась, лежа на кровати под пледом. Рядом сидела мама, смотря на меня обеспокоенным взглядом. Вдалеке, на противоположном конце квартиры, хлопнула дверь. Закутавшись в одеяло, я заснула. Открыв глаза примерно через два часа, я встала и наконец-то распахнула дверь. Мама уютно устроилась на кресле, наблюдая за идущим по телевизору ток-шоу. За окном беспрестанно хлестал яростный дождь. Заметив шатающуюся то ли ото сна, то ли от обморока фигуру, она обняла меня и поспешила разогреть еду. "Где папа?" "Уехал в магазин за какой-то фигней" "А когда вернется?" "Через час, может больше. Он собирался погулять по лесу" "Ладно, ладно, больше никаких расспросов" "Как ты себя чувствуешь?" "Нормально". Оставив недоеденную картошку на тарелке, я подошла к балкону и открыла его дверь. Сделала пару шагов. Красный галстук затрепетал на необычно холодном и по-зимнему пронизывающем ветру. Суровость погоды быстро почувствовалась даже сквозь ткань брюк, пришедших на смену шортам. В самой глубине души зашевелилось нехорошее предчувствие. Словно едкая кислота оно начало разъедать сердце, не оставляя живого места. Где-то далеко разгоралась паника, которой я пока не давала выхода. Сейчас не время для истерик. "Пора", - пронесся в голове приказ, не терпящий отлагательств и непоминовений. Пора, и все тут. Разум вновь окунулся в озеро солнечного слепящего света. Глаза закрылись сами собой. Уши перестали различать звуки. Ощущения исчезли в белой пустоте. Когда я вновь пришла в себя, я оказалась на парковке для машин около большого торгового центра. Ливень все никак не останавливался. Каждая капля разбивалась у моих ног на тысячи острых осколков, которые летели прямо в душу. Двери супермаркета распахнулись. Их них показался мой папа. В левой руке он держал пакет со сметаной, йогуртами и молоком, в правой - газету, с помощью которой отбивался и от дождя, и от ветра одновременно. Время вдруг начало замедляться. Словно засахарившееся вишневое варенье оно загустело и поглотило меня, не давая никакой возможности выбраться. Из-за угла магазина начала не спеша выползать красная иномарка. Водитель показался мне знакомым. Но где я его могла видеть?.. Я вновь оседлала золотую вспышку. В следующее мгновение я очутилась прямо перед опешившим папой. В боку ярким огнем разгоралась тупая боль. Я словно еще не вполне чувствую ее. Водитель попытался затормозить, но летние шины были бессильны перед мокрым от безумного ливня асфальтом. Я заглянула в папины глаза и увидела страх и желание спасти, боль и беспомощность. На мокрый камень брусчатки у входа магазина полетел пакет. Банка с абрикосовым десертом раскололась на мелкие острые кусочки стекла, фрукты из него попадали на влажный асфальт. Мне не было страшно. Я просто знала, что в этот раз уж точно не папа.