Быть собой с тобой (Everyone Needs a Place)

Он проснулся несколькими часами позже от неприятного диссонирующего звука, который резко вырвал его из сна. Ему пришлось некоторое время вслепую шарить по тумбочке в поисках телефона, прежде чем он вспомнил, что тот остался в кармане брюк. Наконец высвободив его оттуда, Джон первым делом взглянул на часы и был сильно удивлен, обнаружив, что уже перевалило за полночь; он и подумать не мог, что так сильно устал. Он прочистил горло, прежде чем ответить на звонок, но голос всё равно звучал сонно. — Алло? — Джон? Это Грег. Он здесь. Джон моментально пришёл в себя, спуская ноги на пол и пытаясь попасть ступнями в ботинки, которые он оставил у кровати, перед тем как прилечь. — Дай мне адрес, срочно! И попытайся его задержать. На этот раз, когда Джон прибыл на место преступления и выскочил из кэба, Лестрейд не поджидал его у полицейской ленты. Силуэт инспектора, освещаемый вспышками света от полицейских сирен, виднелся футах в тридцати за лентой и… О, Господи, тот разговаривал с высоким, темноволосым мужчиной в длинном, эффектном пальто. Джон проскочил под лентой, минуя припаркованные полицейские машины и их слепящие огни, прежде чем стоявший рядом коп, охранявший место преступления, успел возразить. Будто почувствовав его приближение, Шерлок сразу оторвал взгляд от Лестреда, сосредоточившись на невысоком человеке, который быстро сокращал разделявшее их расстояние. На мгновение на лице Шерлока промелькнула тоска, прежде чем оно приобрело обычное холодное выражение, и он отвернулся, собираясь уйти. Последние метры Джон преодолел уже бегом, успев схватить Шерлока за край рукава. — Нет, — отрезал Джон. — На этот раз тебе не удастся сбежать от меня, Шерлок. — Мне надо свериться с Донован, — сказал Лестрейд и быстро удалился. Разумеется, он нарочно оставил их вдвоём, за что Джон ему был мысленно благодарен. Шерлок медленно развернулся, и Джон испытал настоящий шок. Тот всегда был худым и питался нерегулярно, но последние полтора месяца он явно сильно недоедал. Его скулы выделялись намного отчётливее, чем раньше, а глаза ввалились, и не было в них прежней живой искры. Это был всё тот же Шерлок, поразительный и прекрасный, но теперь он выглядел отчаявшимся и опустошённым. И глядя сейчас на него Джон вспомнил слова, которые тот сказал месяц назад: «Ты был когда-нибудь зависим от опиатов? Знаешь, каково это, пропустить укол? Всё лишается красок, и мозг словно наполняется пустотой. Ты раздавлен бессмысленностью происходящего, и каждая секунда твоей жизни кажется часами медленной пытки. И это ощущение не отпускает тебя до следующего укола и следующего кайфа». Он выглядел так, словно пустота уже почти заполнила его, лишив мышц и жира, оставив только кожу, натянутую на выступающие кости. Выражение лица Шерлока было холодно-пренебрежительным, совсем не таким, к какому Джон успел привыкнуть в последние пять месяцев. Он взглянул на руку Джона на своём рукаве, потом снова в его лицо. Тёмная ночь высосала все цвета из этих светлых глаз, сделав их тускло-серыми и пустыми. — Пусти. — Нет, пока мы с тобой нормально не поговорим, — ответил Джон, ещё крепче, до боли в суставах, сжимая пальцы на плотной шерсти пальто. — Хотя бы это я заслужил, а? Шерлок колебался, сканируя Джона взглядом. На его лице было то ищущее выражение, которое Джон хорошо запомнил по бессчётным расследованиям за те два года, что он бежал за своим неудержимым гением. Оно было лишено эмоций, только чистый расчёт, выражение, которого можно было бы ожидать на лице того, кто изучает интересную плесневую культуру под микроскопом. У Шерлока часто был такой взгляд, когда он рассматривал тело жертвы или место преступления, но Джон не помнил, чтобы раньше Шерлок смотрел так на него. Это заставляло Джона чувствовать себя мелким и неважным, набором незначительных фактов, которые Шерлок мог выделить и разложить по полочкам, прежде чем перейти к другой, более интересной задаче. Шерлок открыл было рот, чтобы ответить, но лицо его оставалось таким же бесстрастным, как будто он был полностью выключен из ситуации. Тогда Джон быстро заговорил снова, стараясь склонить чашу весов в свою сторону. — Просто поговорим, Шерлок. Больше я ни о чём не прошу. Взгляд Шерлока смягчился, маска консультирующего детектива понемногу стала спадать, пока его лицо наконец не приобрело то выражение, которое Джон часто представлял, думая о «своём Шерлоке». Перемена произошла почти неуловимо, напряжение исчезло в уголках глаз и рта, а лицевые мышцы расслабились. Наконец он кивнул, и то, как тени сместились по его непривычно заострившимся чертам, показалось Джону незнакомым. В груди кольнуло; полтора месяца Шерлока не было, и он успел похудеть настолько, что тени на его лице ложились иначе. «Я должен напомнить ему, кто он есть», — подумал Джон, убирая пальцы с рукава, чтобы осторожно переплести их с пальцами Шерлока, и сердце сразу замерло, когда он почувствовал, что тот в ответ сжал его руку так сильно, словно в порыве отчаяния. Это обнадёживало — ярость, с какой Шерлок больно вцепился в его пальцы, будто рука Джона была единственным, что держало его на поверхности глубокого пугающего океана. Возможно, выглядел он не совсем как прежде, но тянуло его к Джону по-прежнему. — По пути я видел кафе в квартале отсюда. Пойдём туда. — Если обещаешь, что не попытаешься пробить мой нос своим лбом, когда снова на меня разозлишься, то я согласен, — пророкотал Шерлок низким баритоном, и Джон тихо рассмеялся, погладив большим пальцем костяшки пальцев Шерлока. Тот не отнял свою руку, даже не ослабил железную хватку, и Джон продолжил медленно и успокаивающе водить пальцем, пока они шли по улице. Когда они устроились за столиком перед большими чашками кофе, Джон вдруг понял, что не знает, что сказать. При ярком искусственном освещении он чувствовал себя голым и беззащитным, как мотылёк, пришпиленный к доске — ни убежать, ни спрятаться. Шерлок молча рассматривал его своими почти прозрачными глазами, зелёно-голубыми в свете кофейни. Чуть раскосые и совершенно прекрасные, они перескакивали от глаз Джона к его рту и обратно, повторяя это движение с точными интервалами, словно тот каталогизировал малейшие изменения в лице Джона, случившиеся за последние полтора месяца. Джон знал, что это не были изменения к лучшему — последствия тревоги, усталости и нехватки сна. Но Шерлок воспринимал каждую морщинку не как что-то досадное, но увлекательное. Это были новые грани Джона, которые надо узнать и изучить. Джону казалось, будь сам он хоть чуточку умнее, мог бы прочитать по глазам Шерлока, о чём тот сейчас думает. Джон откашлялся и, всматриваясь в молочные глубины своей чашки, пытался найти слова. — Ты по-прежнему живёшь в квартире? — спросил Шерлок, опуская взгляд с его лица и быстро сканируя куртку, рубашку и дальше штанину его брюк и ботинок, которые не могли спрятаться за маленьким столиком, и безусловно собирая десятки крошечных зацепок — не только по пылинкам и пушинкам на одежде, но и по складкам ткани и даже просто по тому, что Джон решил надеть, отправляясь этим утром на работу. — Да, живу. Верно. Просто жду, когда мой парень вернётся домой. — Джон поднял взгляд и одарил Шерлока грустной улыбкой. При этих словах тот нахмурился. — Он ушёл некоторое время назад… пытаясь найти себя. Невесело улыбнувшись, Шерлок отвернулся, рассматривая пустые столики в другом конце зала. — Было бы уместнее сказать, что он пытался потерять себя. — Я не понимаю, зачем, — ответил Джон, протягивая руку через столешницу и дотрагиваясь до кончиков пальцев Шерлока, наслаждаясь прикосновением кожи к коже. Шерлок не убрал свою руку, Джон тоже не двигал свою, и они продолжали соприкасаться только кончиками пальцев, но этот мельчайший контакт сейчас был очень важен для Джона. Так давно он не имел возможности прикасаться к Шерлоку. — Он потрясающий. Он гениальный… очаровательный… храбрый… — Звучит слишком идеально, — сказал Шерлок, остановив взгляд на месте где соприкасались их пальцы, так легко и трепетно как крылья бабочки. — Возможно, ты знаешь его не так хорошо, как думаешь. — Я думаю, что на самом деле знаю его лучше, чем он сам себя. — С этими словами Джон медленно взял руку Шерлока в свою. Его горло сжалось, и ему приходилось с силой проталкивать через него слова, отчего они прозвучали хрипло и болезненно. — Пожалуйста, пойдём со мной. Шерлок не убирал руку, но избегал встречаться с Джоном взглядом и его голос был грустным, когда он заговорил. — О, Джон… даже если я сейчас вернусь с тобой, я не смогу быть таким, как ты хочешь. У нас есть несколько часов до того, как развернётся абстиненция, и всю следующую неделю ты будешь видеть меня с самой худшей стороны и вероятно возненавидишь ещё до того, как это кончится. — Замечательно. — Джон слегка cжал руку Шерлока. — Давай сделаем это. Шерлок невольно рассмеялся, его взгляд скользнул по лицу Джона и при виде его выражения в глазах Шерлока заиграли искорки. — Я говорю, что тебе придётся целую неделю иметь дело с истериками, рвотой, диареей, холодным потом и приступами паники, а ты отвечаешь «замечательно»? — Я люблю тебя, идиот. И если ты вернёшься домой, я буду знать, что ты тоже меня любишь. Я буду знать, что ты решил бороться за то, что у нас есть, за нашу совместную жизнь. Знать, что ты проходишь через всё это по доброй воле, потому что ценишь то, что есть между нами настолько, чтобы бороться за это. Да, я отвечаю «замечательно». Вдруг лицо Шерлока исказилось, и он быстро сник, опустив взгляд в свой нетронутый кофе, так что Джону оставалось смотреть только на его спутанные кудри. — Джон, я… в последнюю неделю я делал такое, что тебе будет сложно простить. — Мне всё равно. Ты отсасывал незнакомцам? Ничего. Я прощаю тебя. Ты торговал своим телом за героин? Я прощаю тебя. Чёрт возьми, Шерлок, для меня гораздо важнее, чтобы ты был дома, живой и здоровый, чем моя задетая гордость. Шерлок по-прежнему не поднимал головы, будучи совершенно заворожён своим кофе, судя по тому как пристально он туда всматривался. Джон почувствовал, что рука Шерлока немного дрожит, и подбадривающе её сжал. — Я знаю, что у тебя кончились деньги, — продолжил Джон осторожно. — Майкрофт мне сказал. — Майкрофт, — Шерлок пренебрежительно фыркнул, вскинув злой холодный взгляд. — Да, Шерлок, твой брат. Он пытался отыскать тебя, так же как я. Он волнуется о тебе, так же как я. — Осуждает меня, — пробормотал Шерлок, и Джон вздохнул. — Я не собираюсь спорить с тобой о Майкрофте. Я здесь не за этим. Вы с ним объяснитесь как-нибудь в другой раз. А сейчас мне нужно только, чтобы ты вернулся со мной домой. Мне нужно знать, что ты хочешь вернуть себе свою жизнь. — А что насчёт моей руки? Ты опять станешь сходить с ума, как только она в следующий раз заболит? — спросил Шерлок, сжав руку, о которой шла речь, и засунув её поглубже в рукав пальто, пряча от взгляда Джона. — Не-а. Я буду совершенно невозмутим, если это то, чего ты от меня хочешь. Я буду читать газету, пока тебя рвёт, и жарить гренки, пока ты лежишь скорчившись на полу гостиной и стонешь. Шерлок снова коротко рассмеялся и поднял голову. Его прекрасные светлые глаза поймали взгляд Джона и больше не отпускали. — Пойдём домой, — прошептал Джон, изучая лицо Шерлока так же, как тот изучал его. Джон знал, что Шерлок испытывает некоторые сложности с распознаванием человеческих эмоций, но был уверен, что в этот момент Шерлок понимает его совершенно правильно. Постепенно лицо Шерлока смягчилось. Это было похоже на то, как солнце встаёт по утрам: настолько медленно, что нельзя точно назвать момент когда заканчивается ночь и наступает день. — Домой, — тихо повторил Шерлок и перевернул свою ладонь в руке Джона, крепко переплетая их пальцы. — Почему-то мне кажется, что я уже там.