Быть собой с тобой (Everyone Needs a Place)

Джон и представить не мог, что его жизнь столь стремительно вновь превратится в полноценную, хоть и опасную "нормальную жизнь с Шерлоком Холмсом". За каких-то пять дней, с тех пор как тот вернулся, Джон побывал внутри огромного костра на ночь Гая Фокса, откуда в последнюю минуту был спасен Шерлоком, успев лишь слегка подкоптиться. Потом они вместе нашли заминированный вагон на одной из заброшенных станций подземки, находящейся прямо под Вестминстерским дворцом, и чуть не взлетели на воздух вместе с этим проклятым вагоном и всем зданием Парламента. А позже он присоединился к консультирующему детективу, отвечая на вопросы о сорвавшемся террористическом заговоре перед кучей репортеров, оккупировавших всю Бейкер-Стрит. Как раз такой и должна была быть жизнь с Шерлоком, по мнению Джона, и, хотя его смущала стремительность закрутившихся событий, но его переполняло облегчение, потому что сейчас всё снова стало так, как было два года назад. Именно поэтому Джон был немного потрясён, зайдя в субботу утром на Бейкер-Стрит 221В после их нового приключения, когда до него донесся громкий, режущий слух звук рвоты, который Джон ясно смог расслышать с другого конца квартиры. Джон недолго колебался, застыв на пару секунд каменным изваянием на пороге гостиной и пытаясь понять, не померещилось ли ему. Но вскоре звуки болезненной рвоты раздались снова, на этот раз сопровождающиеся громким сплёвыванием. Джон опрометью кинулся в сторону незапертой ванной, в какой-то момент переходя на бег. Прямо с порога Джон увидел Шерлока, сидевшего на полу перед унитазом. Его и без того бледная кожа казалась почти прозрачной, а всё тело содрогалось крупной дрожью. На детективе была надета серая растянутая футболка, мешковатые пижамные штаны, а поверх накинут халат из дорогой и скользкой ткани, постоянно норовивший сползти с плеч. Темные завитки кудрей прилипли к потному лбу, впалые щёки и подбородок покрывала легкая щетина, а под глазами красовались иссиня-черные круги. Шерлок выглядел поистине пугающе, и первой мыслью, посетившей голову Джона, было: "О, Господи, неужели он снова вернулся к наркотикам? Неужели я такой дурак, что не заметил первых признаков?" – Шерлок? – голос Джона дрогнул от волнения и удивления. Но Шерлока накрыл очередной приступ рвоты, который не позволил Джону продолжить свою речь. Шерлок с силой вцепился пальцами правой руки в края унитаза, а левую, искалеченную руку, он прижимал к груди. Он продолжал содрогаться и глухо кашлять от рвотных позывов, но его желудок был пуст от более ранних приступов тошноты, которые Джон услышал, только ступив на порог квартиры. – Привет, Джон, – Шерлоку наконец удалось выдавить пару тихих слов, но его голова всё ещё склонялась над унитазом, и он продолжал тяжело дышать. – Шерлок, что за чертовщина тут происходит? – спросил Джон, но в его голосе не слышалось гнева. Он был ошарашен происходящим и топтался в дверном проеме, пытаясь понять, нужно ли ему проявить праведный гнев или озабоченность самочувствием друга. Шерлок поднял голову, встречаясь глазами с Джоном. Он не выглядел под кайфом. Наоборот, казалось, он прекрасно осознавал, где находится, выражение его лица было мрачным и безнадёжным, когда он встретился глазами с обеспокоенным взглядом Джона. – Это рука, – сказал Шерлок, чуть приподнимая дрожащую левую руку от груди. – Она болит. Почти не переставая. Иногда не очень сильно, и я могу сосредоточиться на других вещах. Но иногда... прямо сейчас... – Лицо Шерлока скривилось, его затошнило, и он опять отвернулся к унитазу. Его тело сотрясалось рвотными спазмами, Джон вошёл в ванную, скидывая куртку с плеч и не заботясь о её дальнейшей судьбе, позволяя валяться на полу, и присел на колени рядом с Шерлоком, обнимая того за плечи и успокаивающе поглаживая по спине, пока Шерлока трясло и тошнило. – Я здесь, – мягко пробормотал Джон, пытаясь хоть как-то утешить друга. – Я рядом. Шерлок в последний раз сплюнул в унитаз и откинулся назад, расслабляясь и позволяя себе почти упасть на Джона. – Я чувствую, как горят мои пальцы, – сказал он низким и холодным голосом. – Я знаю, что их больше нет, но такое ощущение, что они есть, и они горят. Я перепробовал всё: тепловую терапию, массаж, тысячи методов релаксации... Но, знаешь, боль проникает всюду, даже в Чертогах от неё не скрыться! Я не могу спрятаться от неё даже там. – Ты не пробовал принимать лекарства, какие-нибудь обезболивающие? – Джон несколько колебался перед тем, как задать этот вопрос. Было опасно предлагать обезболивающие бывшему наркоману, но он просто не мог стоять и смотреть на страдающего Шерлока. – Я боялся, – Шерлок неохотно признался. – Что, если это сработает, и я снова подсяду на наркотики, чтобы справиться с болью? Что, если это будет мешать Работе? – Ты можешь сконцентрироваться на Деле, когда испытываешь такую боль? – спросил Джон. Он хотел протянуть руку и откинуть со лба Шерлока влажные завитки, но он не был уверен, что Шерлок хорошо отреагирует на это проявление заботы. Поэтому он просто притянул Шерлока к себе, перекинув одну руку поперек груди, чтобы тот мог использовать его в качестве опоры. В глубине души Джон просто ликовал от радости, потому что детектив не сопротивлялся и принимал его поддержку. – Нет, – признался Шерлок. Он замер на пару секунд, издал низкий стон и снова бросился к унитазу, стремительно разрывая контакт с Джоном. Всё его тело напряглось от очередного приступа тошноты, а три оставшихся пальца на левой руке сжались в кулак. Потребовалось ещё около часа, чтобы боль Шерлока утихла настолько, что его больше не мучила тошнота. К тому времени он был так слаб от бесконечных, повторяющихся раз за разом, не дающих никакого облегчения рвотных позывов, что просто свалился без сознания прямо в заботливо подставленные руки Джона. Джон с трудом поднял Шерлока на ноги, и был очень рад тому, что вторая дверь ванной вела прямо в спальню Шерлока; Джон не был уверен, что смог бы дотащить того до постели через дверь, ведущую в холл. К счастью, Джону требовалось пройти не больше десяти футов, чтобы оказаться в спальне детектива. Он обеими руками обхватил Шерлока за торс, а тот одну свою руку закинул Джону на плечи. Они шли, спотыкаясь и покачиваясь, Шерлок едва мог удержать равновесие и еле волочил ноги. Джон аккуратно уложил Шерлока на кровать, стараясь не потревожить его больную руку. – Пойду сделаю тебе сладкого чаю, – сказал Джон. Шерлок не ответил, он пластом лежал на кровати и прижимал руку к груди, невидящим взглядом уставившись в потолок. Тёмные круги под его глазами не давали Джону покоя; он видел Шерлока за три дня до этого, когда они говорили с прессой на тротуаре перед 221В. Спал ли Шерлок вообще с тех пор? Или боль постепенно нарастала в течение этих последних 72 часов, пока Шерлоку не стало так плохо, что его начало рвать? – Когда в последний раз ты что-нибудь ел? – Я не знаю, – сказал Шерлок, его голос прозвучал бесцветным гулом. – Тогда я ещё отварю для тебя яйцо. Тебе сейчас нужно больше белков и сахар. Твою руку смотрел врач? – Он смотрит на неё прямо сейчас, – сказал Шерлок, и Джон смутился и постарался перевести взгляд с изувеченной руки на лицо Шерлока. Глаза Шерлока теперь были закрыты, и Джон удивился, откуда тот узнал. С другой стороны, откуда Шерлок мог знать все те невероятные вещи, которые он знал? – Я не в счёт, – сказал Джон. – Я спрашиваю, показывал ли ты врачу свою руку, чтобы ее как следует осмотрели и оценили повреждения. – Какой смысл? Она уничтожена. Мне не нужен врач, чтобы сказать это. – Может и так, но тебе нужен врач, чтобы сказать, поможет ли физиотерапия справиться с твоими фантомными болями. Шерлок, ты полный идиот, если до сих пор этого не сделал! После того, как ты съешь яйцо с чаем, мы поедем в клинику, где я работаю, и покажу тебя отличному специалисту, который проведет осмотр. Шерлок ничего на это не ответил, а просто поджал губы в тонкую линию. Джон вышел из спальни, тяжелым и решительным шагом направляясь обратно в ванную за своей забытой курткой, в которой оставил свой мобильник, недолго думая, он решил отправить Мэри сообщение. Изначально он не собирался надолго засиживаться у Шерлока, только поболтать и поинтересоваться делами друга, может быть, перекусить. Но теперь он просто не мог оставить Шерлока в таком состоянии без крайней на то необходимости. Планы изменились. Я думаю, нам придётся отменить сегодняшний ужин. Перезвоню, когда смогу. - ДУ Джон напечатал смску и нажал "отправить", войдя в кухню, он засунул телефон в карман брюк и щёлкнул выключателем чайника, прежде чем осмотреть содержимое холодильника. Он очень надеялся, что кто-нибудь потрудился снова наполнить его едой с тех пор, как он сам вычистил оттуда всё два года назад, перед тем как съехать из этой квартиры. К счастью, внутри нашлось около полдюжины яиц и ещё кое-какие припасы, которые были аккуратно разложены на полках. Там же Джон нашел записку от миссис Хадсон, которая предлагала Шерлоку составить список необходимых продуктов и занести его ей. Слава Богу, что есть миссис Хадсон. Когда Джон вернулся в спальню, держа на подносе приторно-сладкий чай и сваренное вкрутую яйцо, то обнаружил задремавшего Шерлока, который лежал в той же позе, что и пятнадцать минут назад. Во сне он выглядел открытым и невинным, и как-то особенно трогательным. Джон подошел к кровати сбоку и опустил еду на тумбочку. Его взгляд непроизвольно задержался на лице детектива, спящий Шерлок оказался ещё более привлекательным, чем Шерлок бодрствующий, и это было очень неожиданно, ведь Джон и днём-то, как правило, с трудом мог оторвать от него взгляд. Во сне все болезненные морщинки разгладились, и с лица исчезло привычное защитное выражение. Он выглядел почти по-детски, с его непроизвольно приоткрывшимися, идеально очерченными губами. Влажные от пота кудряшки по-прежнему липли ко лбу, и Джон машинально потянул руку, чтобы убрать непослушные пряди с прекрасного лица, легонько касаясь их кончиками пальцев. Джон хотел дать ему поспать, но сейчас было важнее показать Шерлока врачу. Джон тихо кашлянул, прочищая горло, и шёпотом позвал его по имени. Шерлок быстро вскочил, резко просыпаясь, он непроизвольно начал махать кулаками, словно отгоняя от себя невидимую опасность, но Джон успел вовремя податься назад. Он помнил, что точно так же просыпался от кошмаров про Афганистан, только вернувшись с войны домой. Сердце Джона сжалось от сочувствия и печали, когда он заметил, что Шерлок постепенно начинает осознавать. Он сразу же разжал кулаки, окидывая взглядом свою комнату, кажется, он окончательно понял, где находится. Он взглянул на Джона, и всего на миг Джон увидел, как его губы задрожали от волнения. Затем Шерлок быстро потёр правой рукой заросший подбородок, покосившись на чай и яйцо, ожидающие его на тумбочке. – Прости, если ударил тебя, – сказал Шерлок, и почему-то Джон начал подозревать, что он не был первым, на кого Шерлок замахнулся спросонья. – Нет, не ударил, всё в порядке, – мягко ответил Джон. – Я успел увернуться. – Хорошо. Потому что нескольким людям не удалось вовремя уйти с дороги, – сказал Шерлок. Уголки его губ приподнялись от легкой улыбки, а потом он пробормотал: – Майкрофт был немного разозлён, когда это случилось. – Ты врезал Майкрофту? – спросил Джон, даже не пытаясь скрыть глупую улыбку, которая расплылась по его лицу. Нет, он не имел ничего против Майкрофта, но было что-то забавное в том, что Шерлок мог стукнуть своего старшего брата после того как был разбужен от вызванного ПТСР кошмара. – Дважды, - признался Шерлок, поднимая брови и сталкиваясь с удивленным взглядом Джона. Джон фыркнул от смеха и засунул свои руки в карманы, покачиваясь взад-вперед на пятках. – Ладно, я хочу, чтобы ты съел и выпил всё это, а потом оделся. Я отвезу тебя в клинику, как только ты закончишь, – он уже развернулся, чтобы выйти из комнаты, но не успел сделать и шага, когда его прервал низкий и мягкий голос Шерлока. – Ты можешь посидеть со мной, пока я ем? - Шерлок свесил ноги с кровати, зарываясь голыми пальцами в мягкий ворс прикроватного коврика, а руками он упирался в матрас по обе стороны от себя. Он уставился на Джона холодным взглядом, будто заранее знал, что ему прямо скажут "нет". Когда Джон не ответил сразу же, он сказал: – Иногда, даже когда я бодрствую, я не уверен на все сто процентов, что я до сих пор не... Больше не там. Я часто думаю, что сейчас я во сне, а то, что происходит со мной в кошмарах – и есть реальность. На лице Джона отразилось сочувствие; он знал, каково это, знал слишком хорошо. На протяжении многих ночей он будил себя собственным криком, не будучи уверен, проснулся ли он в своей съёмной комнате, или его только что вырубило взорвавшееся неподалёку СВУ*, и он истечёт кровью до смерти на безвестном клочке песка, пока ему снится, что он вернулся в Лондон. – Да, конечно же. Конечно, я останусь, – сказал Джон и подтащил стул, приютившийся у гардероба на другой стороне спальни, к кровати Шерлока. Они сидели молча, пока Шерлок ел, Джон смотрел вниз, на свои неплотно сжатые ладони на коленях, стараясь не думать, почему рука Шерлока болит так сильно, что вызывает у него рвоту. Рана была достаточно старая, поэтому успела зарубцеваться. Правда, рубец был всё ещё тёмно-розовым и выглядел болезненно, но ему должно было быть уже несколько месяцев. То, что Шерлоку до сих пор причиняла настолько серьёзную боль такая старая рана, значило, что должны были быть серьёзно повреждены нервы и, вероятно, рубцовая ткань стягивала нервы в его руке. Если дело было в этом, то Шерлоку может потребоваться хирургическое вмешательство.** Когда весь чай, до оставшегося на дне кружки сахарного осадка, был выпит, Шерлок поднялся с края матраса, выскальзывая из своего халата и небрежно бросая его на постель. – Я тогда пойду подожду тебя, – сказал Джон, вскакивая со стула и быстро направляясь к двери спальни, обернувшись только на выходе. Он собирался закрыть за собой дверь, предоставляя Шерлоку немного уединения и личного пространства, но тот уже стянул с себя футболку. Он стоял к Джону спиной, и от Джона потребовалась вся его выдержка, чтобы не издать ни звука, когда он увидел кожу на спине Шерлока. Джон тут же вышел в коридор, закрывая за собой дверь, прежде чем позволить себе судорожно выдохнуть. Вся спина Шерлока была покрыта сетью рубцовой ткани. Шрам был на шраме, некоторые были настолько тёмными, что казалось, они были нанесены не больше недели назад, а другие были бледно-розовыми, почти белесыми. Но они покрывали каждый дюйм его спины, перекрещиваясь и сплетаясь друг с другом в ужасающем беспорядке. Шерлок говорил, что его избивали и резали, когда пытали, но Джон и представить не мог, что так... много. Он провёл ладонью по лицу, желая стереть этот образ, так прочно засевший у него в мозгу и до сих пор стоявший перед глазами. Сколько пыток Шерлок перенёс? Как долго его избивали, пока он ничего не мог поделать, и ему оставалось лишь ждать и надеяться, что за ним придут и вытащат из этого ада? А стоило ему вернуться, так Джон собственноручно накинулся на него, сбил с ног и попытался задушить. Джон почувствовал, как его желудок скрутило приступом тошноты. Он вспоминал, как вцепился в Шерлока, повалил навзничь прямо в ресторане, наседая сверху и пытаясь сжать свои пальцы на его горле. Тогда ему хотелось, чтобы Шерлок страдал, чтобы почувствовал ту боль, которую испытывал Джон, думая, что похоронил лучшего друга, он был в бешенстве, ему хотелось сделать Шерлоку больно за то, что он врал ему. Теперь он очень сожалел об этом и ни за что на свете не заставил бы Шерлока страдать. Тот натерпелся намного больше самого Джона за эти два года разлуки. Тогда Джон чуть не утонул в своём горе от мысли, что его друг предпочёл разбиться насмерть, и Джон не смог остановить его в последний момент, но самого Шерлока чуть не уничтожил безвестный мучитель, оставивший свою подпись в виде кривой, уродливой паутины длинных шрамов по всей его спине. "Я найду способ загладить вину перед ним, – пообещал Джон самому себе, бросив взгляд на дверь спальни. – Я исправлю это".