Быть собой с тобой (Everyone Needs a Place)

– Послушай, мне очень жаль, но сейчас мне неудобно покидать город, – сказал Джон, в упор глядя через стол на Мэри. Они сидели у неё дома и ели купленную еду на вынос из пенопластовых контейнеров. Трапеза началась достаточно весело, оба воровали друг у друга из контейнеров кусочки, смеялись и радовались первому за последние пару недель нормальному вечеру, который могли провести вместе. Но потом Мэри предложила уехать за город на Рождество, через три недели, объясняя, что её подруга Джанин – которую Джон видел считанные разы – пригласила их встретить праздник со своей семьёй, так как у Мэри семьи не было, поэтому ей не с кем провести праздники, а Джон со своими родственниками видится редко. Когда Джон отказался, Мэри попыталась форсировать вопрос, заявив, что почти не видит его с тех пор, как вернулся Шерлок. Джон знал, что это правда; он проводил кучу времени с Шерлоком на Бейкер-Стрит. Когда Шерлоку выпадали хорошие дни, они носились по Лондону, расследуя дела, даваемые им Грегом Лестрейдом, детективом - инспектором из Нового Скотленд-Ярда, который быстро признал, что нуждается в гении Шерлока, чтобы распутать особо сложные дела, или искали ответ на очередную загадку, подкинутую потенциальным клиентом на почтовый ящик Джона. Когда Шерлоку выпадали плохие дни, Джон сидел с ним, пока тот раскачивался из стороны в сторону, издавая болезненные стоны и мучаясь от приступов тошноты. От этого вида у Джона сжималось сердце, а к горлу подкатывал ком, он пытался придумать, чем мог бы помочь Шерлоку, кроме того, что не оставлять его страдать в одиночестве. Время от времени Шерлок просто засыпал на ходу, но тут же резко просыпался от очередного кошмара. Он признался Джону, что сны были намного хуже именно в такие дни, когда боль являлась постоянным, вопиющим напоминанием о том, что с ним сделали. Идея уехать из Лондона на неделю, оставив страдающего Шерлока в квартире одного, вызывала у Джона отвращение. Он не мог так поступить. – Это становится смешным, – огрызнулась Мэри, бросая вилку в свой пенопластовый контейнер. – Тебе неудобно покидать город? Какого чёрта это может быть для тебя неудобным, разве что между нами есть какая-то проблема, о которой ты умалчиваешь? – Нет, дело не в тебе, – быстро ответил Джон, потянувшись через стол к её руке. Но Мэри быстро отдёрнула свои руки, туго скрестив их на груди, в упор глядя на Джона. – Если не во мне, то это наверняка Шерлок, – сказала она, не отводя взгляда. – С тех самых пор как он вернулся, ты отменяешь свидания и исчезаешь на много часов кряду. Я знаю, что он твой друг, и я знаю, как ты был счастлив и увлечён жизнью с ним в погоне за преступниками, но теперь у тебя новая жизнь. – Я не хочу новой жизни! – сорвался Джон, бросая свою вилку обратно коробочку с едой, а потом застыл, уставившись на Мэри и изредка моргая. Ярость на её лице не оставляла сомнений. Она отодвинулась от стола и выскочила из кухни, бросив через плечо: "Катись к черту из моей квартиры!" Джон колебался. Он должен был извиниться перед ней, сказать что-то в своё оправдание. Он мог бы объяснить, что совсем не это имел в виду, что на самом деле он рад, что она появилась в его жизни, просто он не хочет, чтобы его жизнь менялась полностью. Но Джон не успел ничего сделать, потому что его телефон загудел в кармане, сообщая о новой смске, и он мгновенно вытащил его, зная, от кого это сообщение: Приезжай немедленно. ШХ Джон схватил свою куртку со спинки стула, не глядя бросив контейнеры с недоеденной едой на кухонном столе Мэри, и выскочил прочь из её квартиры, без колебаний поспешив к Шерлоку по первому его зову. Поездка на такси до Бейкер-стрит, казалось, заняла вечность. С началом декабря улицы наполнились толпами людей, закупавшимися перед Рождеством, а это сильно затрудняло движение, потому что народ пытался попасть в последний магазин до его закрытия. Джон быстро взбежал по лестнице, перешагивая сразу через две ступеньки, стараясь как можно быстрее добраться до квартиры. Он ожидал увидеть Шерлока снова склонившимся над унитазом, но то, с чем он столкнулся, когда ворвался в гостиную, было гораздо хуже: Шерлок сидел на полу рядом с одним из окон. Он подтянул колени к груди и закрыл лицо руками. У его ног лежала разломанная на мелкие кусочки прекрасная скрипка Страдивари. – Господи, Шерлок, что случилось? – испуганно спросил Джон, осторожно подходя к Шерлоку. Шерлок отнял руки от лица и обхватил ими колени. Его щеки были сухими, но глаза были красными и влажными. – Я не могу играть. – Что? – Моя рука. Моя рука! – И Шерлок поднял искалеченную левую руку, осуждающе демонстрируя её Джону. – Я не могу играть. Джон медленно опустился в кресло, с ужасом глядя на Шерлока, а потом перевел взгляд на разбитую вдребезги скрипку. Он чувствовал, как его грудь сжимается от сочувствия и печали; прекрасные композиции Шерлока, все те часы, которые он вложил в музыку, каждая милая нота, что порой не давала Джону уснуть по ночам, когда у Шерлока появлялось настроение играть... Ничего этого больше нет. Он услышал, как у Шерлока сбилось дыхание и, подняв взгляд от щепок лакированного дерева, которые когда-то были скрипкой, увидел слезу, катящуюся по его щеке. Это стало последним ударом под дых для Джона, он непроизвольно издал болезненный стон, поднялся, прошёл мимо кресла Шерлока и опустился перед другом на колени. Он колебался всего мгновение, прежде чем обнять того за плечи, сейчас он просто не мог игнорировать эмоциональную боль Шерлока, так же как не смог уйти из этой квартиры месяц назад, когда впервые услышал как Шерлока рвало от физической боли в его искалеченной руке. Шерлок замер, как только руки Джона сомкнулись на его плечах, но потом оторвал свои руки от коленей и обвил их вокруг талии Джона, уткнувшись лицом тому в плечо. Шерлок рыдал, его голос надрывался, пока пальцы стискивали ткань Джоновой рубашки под курткой. Джон не шевелился, давая Шерлоку вдоволь кричать на своей груди, позволяя ладоням Шерлока сжимать и скручивать рубашку на спине, позволяя слезам Шерлока промочить насквозь ткань на плече. Джон понимал, что сейчас он оплакивал не только свою сломанную скрипку или больную руку, но и месяцы пыток и те ужасные ночи, когда он просыпался от собственного крика. – Я здесь, – сказал Джон, его голос дрогнул и сорвался до хрипоты, когда он неудачно пытался справиться с потоком нахлынувших эмоций. Он крепче обнял Шерлока, сжав руки на его плечах, и почувствовал, как под ними по мышцам друга пробегает дрожь, потому что сейчас он оплакивал всё то, что безвозвратно потерял. – Я рядом. Я никуда не уйду. В течение нескольких долгих минут Шерлок продолжал плакать и кричать от боли, вплотную прижавшись к Джону, остановившись только тогда, когда слез уже не осталось, а голос охрип. Наконец, он засопел и поднял голову от груди Джона. Джон откинулся назад на пятках, скользя руками по плечам Шерлока. – Лучше? – спросил он, вглядываясь в заплаканные глаза, и на его лбу проступили морщинки, пока он попытался оценить настроение Шерлока. Шерлок не ответил, встретившись глазами с Джоном. Через мгновение его пристальный взгляд скользнул вниз ко рту Джона, и некая решимость отразилось в чертах его лица. Джону потребовалась всего секунда, чтобы понять то, что сейчас произойдет, а потом губы Шерлока коснулись его собственных, настойчиво и требовательно. Руки Джона стиснули плечи Шерлока, рот открылся навстречу этой внезапной атаке, а по телу прошла волна приятной дрожи, пока он думал: "Слава Богу, да. Наконец". Джон позволил себе потеряться во вкусе рта Шерлока, в твердости его губ, в прикосновениях языков друг к другу. Он не мог думать ни о чем, кроме того, как отчаянно Шерлок целовал его, как бешено он возвращал поцелуи Шерлока, и какими уместными сейчас казались собственные руки, скользящие по плечам Шерлока, пальцы, зарывающиеся в тёмные кудри, чтобы сомкнуться за ушами, обнимая. На мгновение Джон всосал нижнюю губу Шерлока в рот, и водил по ней языком, пока Шерлок не застонал. Звук прошел прямо через Джона, заставляя того потерять рассудок и продолжить исследовать своим языком рот Шерлока, дразня, так, что Шерлок почти растекся от удовольствия в его руках. Через несколько минут Шерлок разорвал поцелуй, тяжело дыша, и уткнулся лбом в лоб Джона. Дыхание Джона тоже сбилось, и он закрыл глаза, переводя дух и наслаждаясь моментом. Четыре года его душевных метаний словно исчезли после этого внезапного, удивительного порыва. Мобильник Джона загудел, оповещая о новом сообщении. Этот звук показался неестественно громким в тишине, которая повисла в воздухе после страстных поцелуев. Джон отстранился от Шерлока, при взгляде на экран его глаза расширились. Мэри. – Чёрт, – прошептал Джон, рывком поднимаясь на ноги и отступая от Шерлока. Тот внимательно смотрел на него, его лицо было спокойно и ничего не выражало, но вокруг глаз залегли напряженные морщинки. – Я не могу... Шерлок, я обручён. Шерлок не ответил. Он сидел на полу, сложив ноги набок и слегка сутулясь. Его руки, разжавшись на рубашке Джона, когда тот встал, теперь лежали на коленях, словно опавшие листья, ладонями вверх, с чуть согнутыми пальцами, будто ожидая, когда их наполнят. Темные кудри Шерлока спутались от пальцев Джона, зарывавшихся в них. Его губы покраснели и припухли от силы их поцелуев. На скулах выступил слабый румянец. Шерлок выглядел безумно притягательно... но Джон не мог. Он медленно отступал, неуклюже пятясь назад, но в то же время не в состоянии отвести взгляд от Шерлока. Он споткнулся о свое кресло и вовремя схватился за спинку, избежав падения. Джон никогда не принадлежал к тому типу людей, которые обманывают своего партнера, не после того, как оба связали себя моногамными отношениями. Но сейчас он обнимал и целовал другого, только что покинув квартиру своей невесты в пылу ссоры. Джон отвернулся от Шерлока; он больше не мог смотреть на него, несчастно ссутулившегося на полу, и выглядящего таким же разбитым, как его Страдивари. Джон сердито засунул руку в карман, вытаскивая из него мобильник. Он прочел сообщение, а затем перечитал его снова, не веря своим глазам. Я понимаю, он твой лучший друг, но тебе придётся прекратить так часто с ним видеться, иначе я решу, что наши отношения для тебя ничего не значат. Я не хочу быть для тебя запасным вариантом. Ты ему не нужен так сильно, как нужен мне. Надеюсь, до скорой встречи. Мэри Джон хотел кинуть от злости свой мобильник через всю комнату, чтобы не видеть больше эти сообщения, но ограничился тем, что яростно запихнул его обратно в карман куртки. Мэри предъявляла ему чёртов ультиматум. Он начал расхаживать по гостиной, чтобы дать выход гневу, внезапно нахлынувшему на него, но не успел сделать и пары шагов по направлению к дивану на другой стороне комнаты, как Шерлок сказал: – Не уходи. Я не буду пытаться сделать это снова. Я... прошу прощения. Джон замер, руки сами опустились по швам, а ладони сжались в кулаки. Шерлок, раздавленный как физической, так и эмоциональной болью, извинялся перед ним, потому что, наконец, сделал именно то, чего Джон ждал от него четыре года. Джон повернулся к Шерлоку, глядя на него, пока тот осторожно поднялся на ноги, удерживая равновесие, опираясь искалеченной рукой о край стола. Его лэптоп находился там же, рядом с рукой, и Шерлок погладил кончиками пальцев закрытую крышку, опустив взгляд на лэптоп и пытаясь не смотреть на Джона. Джон залез в карман, проводя большим пальцем туда-сюда по экрану мобильника и прокручивая в голове сообщение Мэри. – Я не собираюсь уходить, – сказал Джон наконец, достав телефон из кармана и набирая ответ на сообщение Мэри. Я перезвоню тебе позже, хорошо? - ДУ – Когда ты в последний раз что-нибудь ел? – спросил Джон. – Насколько сильно сегодня болит? – Доктор Уотсон, – сказал Шерлок мягким голосом, он выглядел уставшим, когда оторвал взгляд от изучения закрытой крышки своего лэптопа. – Болит терпимо, и я завтракал, – он замолчал, нахмурился, отчего на переносице проступила морщинка, и его взгляд соскользнул с Джона, не останавливаясь ни на чём конкретном. – Какой сегодня день? – Вторник, – ответил Джон. – Значит, я завтракал вчера. – Я заварю чай, – сказал Джон, входя в кухню. Он снял куртку и повесил ее на спинку стула. – И сделаю тост. – И почему же ты не мчишься назад к Мэри? – спросил Шерлок, медленно входя следом за Джоном. Сохраняя прежнее выражение лица и опираясь одной рукой на дверной косяк, наблюдая, как Джон поставил чайник и закинул пару кусков хлеба в тостер. – Это же было сообщение от Мэри, правда? – Да, от неё, – подтвердил Джон, вытаскивая чайные кружки из шкафа и ставя их рядом с нагревающимся чайником. – И всё же ты здесь, продолжаешь со мной нянчиться, – произнес Шерлок, почти выплевывая последнее слово. – Потому что я хочу быть здесь, – ответил Джон, разворачиваясь и встречаясь взглядом с Шерлоком. – Хотя, учитывая то, как ты себя ведёшь, я готов усомниться в мудрости своего выбора. Шерлок захлопнул рот и отвел глаза от Джона, скользя взглядом по кухне, пытаясь сменить тему. – Чайник вскипел. – Я заметил, – сказал Джон, бросая пару чайных пакетиков в кружки; не было никакой причины соблюдать традиции, когда он просто делал чай на двоих. Он разлил кипяток по чашкам и повернулся, чтобы закончить с тостами. Удивительно, но Шерлок держал рот на замке, пока Джон был занят готовкой. Как только он намазал тост маслом, он положил нож на стол и откашлялся, прежде чем снова посмотреть на Шерлока. – Мэри поставила мне ультиматум. Она хочет, чтобы я перестал так много проводить времени с тобой, чтобы она стала для меня номером один. – О, – озадаченно выдавил Шерлок. – И я... не могу сделать этого, – сказал Джон, слова выходили медленно и осторожно, он продолжал смотреть в упор на Шерлока, задаваясь вопросом, насколько прямолинеен он должен быть, чтобы донести свою мысль. – Ты не можешь?.. – Шерлок склонил голову набок, словно не понимая, о чем идёт речь. – Сделать её моим приоритетом номер один. – Я не понимаю. – Она не сможет стать для меня номером один… потому что она не... – Джон не смог договорить, а Шерлок всё ещё не улавливал суть, и он вздохнул, мягко добавив: – ты. Шок на лице Шерлока выглядел бы смешно, если бы эта реакция не была столь печальной. Очевидно, Шерлок никогда не допускал мысли о том, что он мог быть самым важным человеком для Джона, и это признание совершенно его потрясло. – Теперь тебе нужно съесть тост и выпить чай. А еще нам надо обсудить "ко-дидрамол" и силу твоей боли за последние несколько недель. И, пожалуй, сначала стоит убрать эти пробирки со стола. Шерлок не спорил, послушно всё выполняя. Он отодвинул несколько пробирок и чашек Петри в сторону, освобождая место на столе для еды. И всё это время он не мог оторвать взгляд от Джона...