Быть собой с тобой (Everyone Needs a Place)

Новый год Джон встретил, обнимая Шерлока, пока тот дрожал на полу ванной, периодически бросаясь к унитазу, когда новая волна боли скручивала его живот, как мокрое полотенце, выжимая всё до капли. Когда на Таймс-сквер в Нью-Йорке опустился хрустальный шар*, Джон дремал, опершись спиной о стену ванной, а на его коленях покоилась голова Шерлока, отдыхавшего между приступами тошноты. "Ко-дидрамол" не помогал. В те дни, когда Шерлоку было особенно плохо, лекарство даже не начинало притуплять боль. Джон был уверен, что страдания Шерлока обостряются из-за его плохого питания и нерегулярного сна, но Шерлок провёл бόльшую часть жизни, игнорируя потребности своего тела, и ему было непросто начать прислушиваться к ранним сигналам голода и усталости, которые оно посылало. В первую субботу после Нового года Джон занимался тем, что выносил вещи из своей квартиры и переезжал обратно на Бейкер-стрит 221Б. Это означало, что ему придется ещё пару месяцев платить аренду за квартиру, в которой он не живёт, но Джона это не волновало. После того как на Новый год он в течение нескольких часов обнимал бледного дрожащего Шерлока, Джон больше хотел быть рядом, чем быть практичным. В тот же день он нашёл время, чтобы заскочить в клинику, где работал три раза в неделю. "Ко-дидрамол" явно не справлялся с болью Шерлока, и Джон выписал рецепт на таблетки морфия, надеясь одновременно, что препарат справится с болью, и что сам он не подтолкнет этим Шерлока вновь впасть в наркозависимость. Шерлок явно был взволнован по поводу более сильных обезболивающих. Стоило ему взглянуть на рецепт, который Джон ему вручил, как его глаза расширились. Он посмотрел на Джона, слабо качая головой, в его светлых зелёно-голубых глазах ясно читалась паника: – Джон, я думаю, это было бы неблагоразумно. – "Ко-дидрамол" тебе не помогает, Шерлок. Это – следующий шаг. Но ты должен принимать его только, когда уверен, что боль настолько сильна, что требуется лекарство. Я больше не могу молча смотреть на твои страдания, пока у нас ещё есть варианты, как с этим справиться. Шерлок сложил рецепт, засунул в карман брюк и отвернулся. Он прошёл к столу в гостиной, потянувшись было за чем-то, но резко одёрнул себя, а лицо мгновенно окрасилось гримасой боли. Через секунду Джон понял, что Шерлок тянулся за своей скрипкой. Он часто играл на ней, когда ему нужно было подумать, а решение насчёт сильных анальгетиков было не из тех, что Шерлок мог легко принять, не с учетом его прошлой наркозависимости. Шерлок со страдальческим выражением лица повернулся спиной к столу, прошёл мимо Джoна, направляясь в свою спальню, быстро закрывая дверь за собой. Зная, что от него не будет никакого проку, пока Шерлок думает, Джон поспешил заняться перевозкой оставшихся вещей со своей старой квартиры, расположенной на другом конце города. Джон втащил последнюю коробку с одеждой на 221Б ближе к обеду и очень удивился, когда на входе в гостиную до него донесся запах китайской еды. Он опустил свою ношу на диван и сразу направился на кухню. Шерлок стоял у стола, половина которого была расчищена от научных экспериментов, чтобы освободить место для нескольких контейнеров с едой, и выглядел безмерно собой довольным. – Ты заказал еду на дом? – спросил потрясенный Джон, стоя в дверях кухни, пока богатый аромат кунжутного масла и варёных овощей заполнял комнату. – Ты просил меня больше есть, – сказал Шерлок, слова прозвучали слегка невнятно. Джон поднял взгляд от контейнеров, заметив расслабленное выражение лица Шерлока и непринуждённую позу. – Морфий подействовал? – спросил Джон, тщательно стараясь сохранить нейтральный тон. – Да, очень хорошо, – признался Шерлок. Он замолчал, сфокусировав взгляд на выражении лица Джона, хотя это были совсем не те пронзительные глаза, что привык видеть Джон, когда Шерлок внимательно смотрел на него. – Моя рука сейчас не болит, Джон. Я могу почти забыть, что примерно половины её не хватает. Джон с трудом сглотнул. Именно отсутствия боли они и добивались, и было приятно знать, что у Шерлока сейчас ничего не болит. Но Джона всё равно охватила тревога. Он дал опиаты человеку, употреблявшему в прошлом наркотики, даже если Джон и не знал, какому именно веществу отдавал предпочтение Шерлок. Однако он должен верить в то, что Шерлок сможет с этим справиться. Он должен верить. Они ели молча. Шерлок большей частью возил по тарелке из стороны в сторону свой Мугу-Гайпан, лишь изредка отправляя кусочек в рот. От зрелища того, как всегда сосредоточенный человек ведёт себя так рассеянно, Джону становилось нехорошо, и он смог съесть немногим больше Шерлока. Под конец трапезы чуть ли не вся еда отправилась в холодильник. Обычно Джон допоздна засиживался в гостиной с Шерлоком, пока усталость не давала о себе знать. По крайней мере, у них была такая традиция до падения Шерлока с крыши Бартса и двухлетней разлуки. Переехав обратно в эту квартиру, Джон считал, что всё должно вернуться в норму, как было прежде, до падения... и, тем не менее, он невольно направился к двери гостиной, чтобы подняться в свою спальню. Шерлок, конечно же, это заметил. Даже на пике действия морфия Шерлок был необычайно внимателен к Джону. Он обратился к нему с другого конца комнаты, сидя в своём кожаном кресле и впервые за несколько месяцев выглядя невероятно умиротворённо: – Уже идёшь спать? – Я... гм... – Джон умолк. Он никак не мог закончить эту фразу, не соврав при этом, а о том, чтобы сказать правду, не могло быть и речи. Как он мог сказать Шерлоку, что уже начал сомневаться в правильности своего решения дать ему лёгкий доступ к сильным рецептурным болеутоляющим? – Я надеялся... – начал Шерлок и почти сразу умолк. – Нет, ничего. Прости. Спокойной ночи. Извинения настолько не вписывались в обычное поведение Шерлока, что Джон тут же повернул назад, прошёл по гостиной и встал у журнального стола: – На что ты надеялся? – Ты... обнимал меня, когда было очень больно. Я надеялся... что может быть ты захочешь обнять меня сейчас? Джон мгновенно среагировал, как по команде бросаясь к креслу Шерлока и протягивая свои руки к его повреждённой руке: – Тебе больно? Морфий не действует? – Нет, нет, – сказал Шерлок, убирая свою руку подальше от Джона. – У меня ничего сейчас не болит. Я хотел знать, есть ли у тебя хоть какое-то желание быть рядом со мной, когда я не нуждаюсь во врачебном участии. Полагаю, что дал исчерпывающий ответ, – Шерлок отвернулся, опустив голову как можно ниже в попытке скрыть выражение явного разочарования на своём лице. Джон замер, шокированно моргая, перекатившись на пятки. Он опустил руки, и те безвольно повисли по бокам, пока он соображал, что сказал Шерлок. Неужели Шерлок Холмс только что попросил обнять его? – Я... ммм... – Джон замолк и прочистил горло, перенося свой вес с ноги на ногу. – Мне кажется, вдвоём мы в твоём кресле не уместимся. Шерлок бросил взгляд на Джона, всё ещё не поворачивая головы. Казалось, он борется с надеждой, что Джон сказал именно то, что он от него услышал. – Нам, наверное, лучше пойти на диван, – предложил Джон, кивнув головой в оговоренном направлении – на другой конец гостиной. Шерлок мгновение колебался, постукивая пальцами правой руки по подлокотнику кресла и в упор глядя на Джона. Вдруг он рывком вскочил на ноги, и Джон был вынужден отступить на шаг, чтобы Шерлок не врезался прямо в него. Шерлок прошёл мимо, чуть его задев, и встал напротив дивана, обернувшись на Джона: – Ты идёшь? – Да. Конечно, да, – ответил Джон, быстро шагнув к Шерлоку и оказываясь рядом с ним. Мгновение они неловко стояли перед диваном, пока Джон не понял, что одному из них придется сделать первый шаг. Он сел, протягивая руки в немом приглашении. Шерлок опустился следом, своим левым бедром так плотно прижавшись к правому бедру Джона, что между ними не пролез бы и лист бумаги. Он скованно откинулся на руки Джона, его собственные были прижаты к бокам, а ладони стиснуты между коленей. Джону пришлось подавить смех; было совершенно очевидно, что Шерлок никогда не делал ничего подобного раньше, за исключением тех случаев, когда Джон обнимал его во время приступов. Очевидно, в такие моменты Шерлоку было просто не до того, чтобы думать о чем-то другом, поэтому он был податлив в объятиях Джона, несмотря на то, что корчился от боли и молча кусал здоровую руку, словно стараясь не лишиться рассудка. – Расслабься, – мягко сказал Джон, протягивая руку, чтобы слегка зарыться пальцами в кудряшки и распушить их. – Не сиди, как деревянный. Пусть твоё тело завернётся в моё. Расположись удобно, а я как-нибудь подстроюсь, хорошо? Шерлок колебался, потом осторожно подвинулся, устраиваясь, чтобы занять более удобную позу. В итоге он положил голову на правое плечо Джона, прижал руки к его груди и подвернул ноги сбоку на диване. Джон осторожно обхватил Шерлока одной рукой, кладя ладонь на его противоположное плечо в нерешительном объятии. Но Шерлок, похоже, был ничуть не против, он только крепче прижался к Джону, издав тихий, довольный гортанный звук. – Так хорошо? – спросил Джон, надеясь, что смог удовлетворить потребность Шерлока в физическом контакте. Шерлок проурчал что-то одобрительное, сжимая левой искалеченной рукой свитер на груди Джона. Джон слегка улыбнулся, позволяя себе расслабиться на удобном диване и раствориться в теплоте тела Шерлока рядом. Он поднял руку с плеча Шерлока, медленно зарываясь пальцами в темные завитки. Он никогда не предполагал, что это станет возможным, когда четыре года назад согласился делить с Шерлоком одну квартиру. В первое время знакомства он лелеял кое-какие фантазии, когда знал о своём новом соседе только то, что он великолепен, гениален и немного вспыльчив. По прошествии времени Джон узнал Шерлока лучше, и тогда он понял, что тот ненавидел случайные прикосновения, а так же был абсолютно "не обнимающимся типом". Большинство периодически возникающих у него грёз о Шерлоке, сворачивающемся рядом на диване после долгого дня, Джон отодвинул на задворки сознания, отказываясь признавать их за исключением редких случаев. А сейчас Шерлок свернулся на нём, словно довольный кот. Более того, Шерлок сам об этом попросил. Джон закрыл глаза, его грудь изнутри распирало счастье, так что было трудно дышать. Может быть, это станет для них новой нормой. Может быть, всё будет хорошо...