Волчье солнце

Мне приятно, когда вы читаете, лайки ставите... но блин, скажите что-нибудь мне. Даже банальное "ПРОДУ!" стимулирует мою фантазию не хуже. LSD Олав с беспокойством поглядывал на часы, висевшие на стене в кафе. Приглашенные им маги опаздывали вот уже на полчаса. Олав и Джиневра сидели в одной из приватных комнат Флориана. – Прекрати! – не выдержала его спутница. Сегодня на ней красовалось черное шелковое платье. – Ждем еще столько же, и, если Поттеру не дорога собственная шкура, тогда и нам должно быть все равно. – Джиневра! О чем ты говоришь? Его бренная тушка дороже моей в тысячу раз! Только он может сама-знаешь-что! – Кхм. Не помешали? – раздался сзади голос. Резко обернувшись, Олав увидел бледного парня с черными мешками под глазами. Спустя мгновение до него дошло, что это был Гарри Поттер, чуть позади виднелась лохматая макушка Гермионы. – Вы опоздали, – укоризненно покачал головой Морт. – Но, впрочем, не столь важно. Присаживайтесь. На столе тут же появился поднос с напитками и угощениями. – Вам вероятно интересно, зачем я вас сюда пригласил? – таинственно начал маг. Дождавшись положительного ответа, он продолжил: – У нас с вами один пока враг – это Том Марвало Ридлл. Я предлагаю объединить совместные силы и устранить его. – Почему мы должны тебе верить? – тут же ощерился Гарри. В его глазах промелькнула настолько дикая злоба, что Джиневра невольно отшатнулась. Но потом Поттер взял себя в руки и добавил: – На войне все средства хороши, но ты принесешь Непреложный обет. И ты тоже, – кивком он указал на девушку. – Вы тоже сделаете это, – подала голос Гермиона. – Поклянетесь в своей честности по отношению к нам. – Идет. Свидетелем клятв выступил сам хозяин кафе – Флориан. Естественно, ему потом стерли память, но все же факт остается фактом: сделка была совершена, магия подтвердила договор и назначила цену наказания – смерть. – Что вы знаете о Лорде Волдеморте? – начал Олав, едва выставил за дверь мороженщика. Гарри, понимая, что они оба связаны сделкой, решил, не тая, рассказать: – Полное его имя – Том Марвало Ридлл. Известен как Темный Лорд, Лорд Судеб Волдеморт. Полукровка. Мать – волшебница из рода Слизерин, а отец - маггл. Если верить легендам и преданиям, мой очень далекий родственник. В шестнадцать лет совершил свое первое убийство, хотя и косвенно. – В пятнадцать. Мне тогда было пятнадцать, – внезапно прервал его Олав, но Гарри был так увлечен своим рассказом, что не заметил этой оговорки. – Потом убил своих родственников. После окончания школы исчез, хотя ему пророчили блестящую карьеру в Министерстве. Спустя несколько лет попытался устроиться в Хогвартс на должность учителя ЗОТИ, но Альбус Дамблдор этому препятствовал. Оскорбленный, он вскоре стал известен под именем Темного Лорда. А потом его остановил я, – скромно закончил маг. – А знаешь ли ты, каким образом воскрес Лорд? – Крестраж, – кивнула Гермиона. На удивленный взгляд Гарри она пояснила: – Нас с Ремусом давно мучил этот вопрос. Перед тем, как он… погиб, он нашел ответ. А затем и я поняла, как Том задержался здесь, хотя должен был уйти в Небытие. – Именно, – улыбнулся Олав. – Во время обучения в Хогвартсе, изучая книги в особой секции библиотеки, Том Ридлл нашел заклинание - Крестраж. Более подробно о крестражах юному Тому рассказал профессор Гораций Слизнорт, полагая, что делает это всего лишь в целях научного интереса юноши. Естественно, он не понимал, что в этот момент он раскрывает тайну бессмертия самому могущественному темному волшебнику в мире. В разговоре с Горацием Слизнортом Том Ридлл намекнул, что хотел бы разделить душу на семь частей. Он был одним из очень немногих тёмных магов, решившихся и сумевших создать крестражи. Это части души, отделённые и спрятанные тёмным магом для того, чтобы фактом их существования обеспечить себе бессмертие. Заклятие Крестраж требует ритуального убийства. – Откуда ты так подробно все это знаешь? – подозрительно поинтересовалась Гермиона. Она, будучи девушкой умной, уже сложила два и два, но ей требовалось окончательно убедиться. – Потому что четыре года назад я сам был Крестражем. Вначале Гарри не понял, что конкретно произошло. Сзади рыкнула вмиг преобразовавшаяся Гермиона и кинулась на Олава. Джиневра не растерялась и наложила на нее заклятие оцепенения. Выхватив палочку, Гарри приготовился защищать себя и свою сестру. Против его воли у него удлинились зубы и когти, а глаза стали желтыми. – Успокойся! – спокойно произнесла Джиневра. – Мы вас не тронем. Вы в полной безопасности. – Почему я должен вер-рить вам? – прорычал оборотень. – Еще недавно ты был куском души. А ты кто? Тоже чей-то осколок? – Мое полное было Джиневра Молли Уизли, но теперь я Джиневра Морт. А Олав… он теперь другой человек. – Я вам не верю! – Хватит! – уже не сдерживаясь, рявкнула девушка. В ее глазах заплясали черные огоньки, а рыжие волосы развивал невидимый ветер. – Мы связаны клятвой и не можем причинить вред друг другу! Осознай ты это! Чем больше она распалялась, тем холоднее становилось в комнате. Тени по углам разрастались, грозя поглотить все вокруг. – Успокойся, Джиневра, и возьми под контроль свои силы, наконец, – устало выдохнул Олав. – Я сейчас сниму с Гермионы заклятие, и вы сядете мирно и выслушаете меня, хорошо? Решите нас убить – дело ваше, но и вы сами сдохнете. Помните о клятве. Расколдовав оборотня, он сел обратно на стул. Джиневра успокоилась, и комната вновь наполнилась теплом. – Так-то лучше, – пробормотал он, глядя, как Гермиона вновь приобретает человеческий вид. – А вы не так просты, как кажетесь. – Ближе к делу! – рыкнул Гарри. Он оставил на месте частичную трансфигурацию, решив, что так безопаснее. Олав тактично на это промолчал. – Так вот, мы говорили о Крестражах. Ридлл разделил свою душу на семь кусков, поместив их в различные предметы. Первым Крестражем стал я. Он поместил меня в свой старый дневник и отдал на хранение своей правой руке – Люциусу Малфою. Тот же, подумав, что Лорд сгинул навсегда, решил избавиться от темной вещицы и подкинул его дочке Артура Уизли. – То есть мне, – продолжила Джиневра. – Я писала в нем, можно даже сказать, вкладывала душу. А потом Олав овладел мною и заставил открыть Тайную Комнату. Там, в ее глубине, жил василиск. Шархъян – прекрасное и опасное существо. По его приказу он убивал неугодных и расправлялся с предателями. Дамблдор видел все, но никак не препятствовал этому. В конце года, Олав запер меня в Тайной Комнате, чтобы воскреснуть самому. – Но ты еще жива. – Знаешь ли ты, Гарри, почему Уизли зовут Предателями Крови? – внезапно спросил Олав. – Они отказались от своего наследия, от своей крови и силы предков. – Именно, – кивнула девушка. – Моя мать – Молли Уизли, урожденная Пруэтт. – Некромант… – Именно, – подтвердил Морт. – Неужели вы думаете, что я стал бы разбрасываться столь ценными кадрами? Личный Некромант – это существенный перевес в войне. – Но как же ты тогда воскрес, если она жива? Ведь, как я поняла, ты питался частицами ее души. – Ты очень проницательная девушка, Гермиона. Но ты ошиблась в одном – я не питался ее душой, я не Дементор. У нас был некий… – он замялся. – Симбиоз, – подсказала Джиневра. – Именно. Симбиоз. Взаимовыгодное сотрудничество. Мне пришлось убить Шархъяна. Но что такое василиск против Некроманта? Этих змеев очень легко вывести, а вот подобный дар передается только через кровь. Как Ликанотропия. Вы оборотни. Как же так случилось, что национальный герой стал оборотнем? – Надо мной ставили эксперименты, но я смогла сбежать и нечаянно заразила Гарри. – Значит, Темный Лорд все же начал собирать свою армию оборотней, – Джиневра повернулась к Олаву и обеспокоенно посмотрела на него. Тот кивнул и пояснил ничего не понимающим собеседникам: – Раньше, когда я мечтал покорить весь мир, – тут он усмехнулся, – я думал о том, что для этого необходима своя собственная армия. Попав в магический мир, я понял, что, кроме простых магов, есть еще и магические существа, и при должной дрессировке и выучке им не будет равных в бою. – Значит, оборотнями дело не ограничилось? – ужаснулась Герм. – Конечно, нет! Мантикоры, оборотни, церберы, вампиры, русалки – все было в проекте, пока Лорд не разорвал себе душу. После этого я уже ничего о нем не знаю. – Мерлин…