Hit and Run

На утро, когда Луи проснулся, он очень жалел, что не послушал Гарри. В комнате стояла неимоверная духота, поэтому, сжалившись над собой и над Стайлсом, он все же позвонил на ресепшен и попросил открыть окно, с которого сняли ручку, чтобы парень не сбежал. Когда в дверь постучали, открыл Гарри — Луи лежал в кровати и никак не мог встать. Он чувствовал себя дурно; голова кружилась, было холодно и жарко одновременно, все тело ныло. Сначала Луи не придавал этому значения, спихивая все на усталость и общее утомление за рабочую неделю, но потом, когда он все же встал, решив немного расслабить мышцы в душе, и чуть не упал по пути, — он пожалел. Чудом рядом оказался Гарри, который подхватил мистера Томлинсона, не давая ему свалиться на пол окончательно. Он довел мужчину до душа, хотя сам считал, что мистеру Томлинсону нужно вернуться в кровать. А когда тот вышел, немного пошатываясь, Гарри подскочил к нему в то же мгновение. — Мистер Томлинсон, вам лучше? — Стайлс держал его под локоть, заглядывая ему прямо в глаза и одновременно с тем наслаждаясь, как пальцы скользят по его влажной коже, а разгоряченное тело Луи контактирует с его прохладным. — Говорил ведь, что лучше спать с открытым окном. И я бы не сбежал, это я вам тоже говорил. Луи сел на кровати, глубоко вздыхая, и поднял усталый взгляд на Гарри. Он хотел было что-то сказать, но не успел: парень уже заказывал завтрак в номер на двоих вместе с горячим чаем для мужчины. — Как тратить мои деньги, так пожалуйста, — Луи улыбнулся, в одном только полотенце плюхаясь на кровать. — Ну, — Гарри неоднозначно мотнул головой, так что его и без того объемные кудри разлетелись. Он, ухмыляясь, наблюдал за мистером Томлинсоном. — Я схожу в душ, вы не против? — С чего бы тебе спрашивать моего разрешения, Стайлс? — Луи приподнялся на кровати, оглядываясь вокруг в поисках своей одежды. Больше всего сейчас ему хотелось сменить строгий костюм на домашние широкие штаны и свободную футболку, но, увы. Пока Гарри принимал душ, Луи не спешил одеваться. За все пятнадцать минут он натянул только боксеры и мятую рубашку с галстуком. Все тело ломило, голова все ещё кружилась. Он открыл дверь номера, принимая поднос с едой и поймав косой взгляд. В таком же положении мистер Томлинсон опрометчиво принялся есть завтрак, лёжа на кровати. Несколько капель джема упали на рубашку, а тщетные попытки убрать их только усугубили положение. — Гарри, — он истошно застонал, вздыхая. — Мне нужно домой. — Луи снова вздохнул, откладывая завтрак. — Что? Зачем вам домой? А, ну да... — Выходя из ванной комнаты, Гарри протирал голову полотенцем. — Семья и все такое. Вас отвезти? — Он снова очаровательно улыбнулся, а в глазах заиграли бесы — как и вчера. — Нет, я сам... — Да куда вы поедете в таком состоянии? Хоть доешьте. Пожалуйста. Ради меня. — Ладно. Стайлс согласен. Это был не самый весомый аргумент, но, тем не менее, он сработал. Мистер Томлинсон опустился на кровать, доедая свой завтрак и давая время Гарри собраться. — Ну что, поехали? — Гарри сиял. Нет, он буквально сиял. — Стайлс, я не дам тебе вести машину. Ни за что. — Но, мистер Томлинсон, согласитесь, что вам плохо. Вы и так белее снега и не стоите на ногах, — успев подхватить Луи в очередной раз, Гарри ухмыльнулся. Уже второй раз бронь мистера Томлинсона слабела, а его новоиспеченный приятель мог стать водителем шикарной машины. — Нет, Гарри, об этом не может быть и речи. Я... Я в порядке, — он попытался отмахнуться от крепких рук, но сложно было отрицать нужду в них, когда все перед глазами ходило кругом. — Мистер Томлинсон... — Гарри помог ему облокотиться на дверь пассажирского сидения, проводя рукой по плечу мужчины. — Ладно, засранец. Твоя взяла, — повторил вчерашнюю фразу Луи и достал из кармана ключи, принимая своё поражение. — И не вздумай гнать, ясно? Мне и так плохо... Последующие двадцать минут ушли на споры о том, на какой скорости лучше ехать. В итоге Луи поджал губы, принимая ещё одну победу кудрявого мальчишки. Назвав ему адрес, он вздохнул и прикрыл глаза; уже через полчаса они были на месте. — Я... Гарри, — мистер Томлинсон запнулся, прикусив язык. Парнишка смотрел на него выжидающе, желая услышать просьбу, которую выполнит в любом случае, из уст мужчины. — Ты не мог бы помочь мне дойти до квартиры? И ещё одно поражение. Гарри рассматривал его квартиру, шагая из одной комнаты в другую. И кто ему разрешал? Хотя, какое дело панку-подростку до разрешений и запретов? Луи хмыкнул. Он собирал некоторые вещи на случай того, если придётся ещё раз ночевать с Гарри. Затем он сел на кровать, все же переодевшись в домашнюю одежду, и тяжело вздохнул. Голова больше не кружилась — вместо этого его взял озноб. — Мистер Томлинсон, вам плохо? — Стайлс вошел в гостинную, где сидел мужчина, и присел рядом с ним на диван. — Вы неважно выглядите. — Мне холодно, — поежившись, ответил мужчина, не открывая глаз. — Ясно. Где у вас тут спальня? Мне нужно одеяло. Дальше все происходило так: Гарри пихал приболевшему парню в рот ложку с супом, который нашёл в холодильнике, а Луи отказывался, пытаясь выкутаться из одеяла; Гарри давал ему в руки чашку с чаем, а Луи ставил ее обратно на стол; Гарри протягивал ему таблетки, которые купил на его же деньги, естественно, в аптеке неподалёку. — Гарри, просто оставь меня в покое, — он устало вздохнул, снова кутаясь в одеяло. — Но вы ничего не съели за сегодня. Только завтрак. — Я не хочу. Оставь меня. Посмотри телевизор в гостиной. Только дай мне поспать, — Луи вздохнул ещё громче, пытаясь таким образом показать, как устал. Стайлс сдался. Он уже выходил из комнаты, как его окликнули: — И, Гарри, спасибо. Если хочешь, можешь найти что-то подходящее себе в шкафу. Гарри вышел из спальни вовремя, чтобы не дать мужчине заметить свое вмиг поднявшееся настроение и позорно красные щеки. Краснеющий панк... Это, извините, ни в какие рамки. А мистер Томлинсон всего-то поблагодарил его. В сопровождении широкой улыбки на губах и живого блеска глаз Гарри вальяжной походкой направился к шкафу, почти что дрожащей рукой приоткрывая дверцу и готовясь к тому, что перед ним предстанет. И действительно — ожидания паренька оправдались: костюмы, костюмы, костюмы. Бесконечное количество костюмов, деловых рубашек, смокингов, галстуков таких фирм, о которых был наслышан даже панк с улицы. Brioni, Eton, Pietro Baldini, Dolce and Gabbana... Гарри продолжал отодвигать дверцу вправо, а стеллаж всё никак не хотел заканчиваться: казалось, внутри он был еще более огромным, чем выглядел снаружи, что уж говорить о нижних полках с обувью от Berluti, одного из самых известных европейских производителей, и верхних полках — Гарри задрал голову туда, — на которых, кстати, была повседневная одежда. Парню пришлось встать на цыпочки, чтобы достать рукой до стопки маек; так получилось, что чересчур сильно потянув, Гарри уронил эту стопку, и теперь паркет кофейного цвета украсила целая коллекция футболок Calvin Klein. Быстро подобрав их все, кроме одной, парень закинул их обратно на свое место, а свою привычную чёрную футболку с эмблемой «Sex Pistols», быстро сменил на такую же насыщенно-чёрную, только с эмблемой Calvin Klein, про себя надеясь, что мистер Томлинсон не будет возражать. Теперь, когда Гарри, расслабившись, полусидел-полулежал на кожаном диване цвета беж в гостиной и действительно смотрел телевизор, он в буквальном смысле этого слова кайфовал. Нельзя сказать, что парень пользовался гостеприимством хозяина, но и нельзя сказать, что он бы отказал себе в удовольствии находиться в этой квартире. Конечно, в первую очередь он не пожелал уходить из-за заботы о мужчине. Кстати, о нем. Гарри услышал доносящийся из спальни характерный скрип кровати, который бывает, когда ты с нее встаешь, и быстро понял, что Луи Томлинсон уже проснулся. К тому времени, когда мужчина со сна вяло входил в комнату, Гарри уже принял идеальное положение на диване, широко улыбаясь. — Вам лучше? — спросил он не лишенным заботы тоном. — Немного, — хриплым со сна голосом отозвался Томлинсон, закрывая руками лицо. Он облокотился на дверной косяк и несколько минут стоял, не двигаясь и пытаясь проснуться. Потом он все же глубоко вздохнул, перемещаясь ближе к дивану и падая на него, чтобы перевалиться через подлокотник. Луи через несколько секунд уже пожалел об этом, когда резкая смена положения отдалась тупой болью в голове. Он тихо засмеялся, чем вызвал улыбку на лице Гарри. — Вы приняли те лекарства, что я оставил на тумбе? — Стайлс выключил телевизор и посмотрел на мистера Томлинсона сверху вниз. — Нет, — просто ответил Луи, рассматривая Гарри. После сегодняшнего дня он чувствовал себя немного свободнее рядом с парнем и доверял ему чуточку больше. — Вам нужно выпить их. Станет легче. — Я не хочу, — Гарри только засмеялся в ответ, сдерживая себя, чтобы не зарыться в рукой в волосы мистера Томлинсона. — Ладно. Что вы тогда предлагаете? — Предлагаю пообедать. — Уже пять вечера. — Не важно, идём, — Луи поднялся с дивана, направляясь в кухню. Через пару мгновений он уже рылся в холодильнике и ещё через несколько ставил тот же суп на плиту. Когда Гарри пытался накормить Луи в прошлый раз, последнему казалось, что этот суп — редкостная гадость, но а теперь это был самый вкусный обед, что только можно было придумать. — Расскажи о себе, Гарри, — пережевывая очередной кусочек курицы, спросил Луи, отчего панк поперхнулся. — З-зачем? — Он поднял робкий взгляд на мужчину, сглатывая. — Пробью тебя по базе уголовников. Может, ты и убил кого-нибудь? Неловко выйдет. — Глаза Стайлса округлились больше, и он перестал жевать совсем. — Ох, ладно, Гарри. Я шучу. Просто хочу узнать о тебе чуть больше. Ты хорошо справляешься со своей работой, и эта футболка идёт тебе больше, чем мне. Гарри опустил голову, мешая суп в тарелке и закусывая щеку изнутри, чтобы скрыть смущенную улыбку, а затем начал говорить. На протяжении всего рассказа Луи не задавал вопросов, лишь изредка кивая головой в знак понимания ситуации. — Ну... Не скажу, что меня была насыщенная событиями жизнь, но и не скажу, что она скучная, — уклончиво начал Гарри, бросая быстрый взгляд на сосредоточенное лицо мужчины и делая вывод, что тот ждет более развернутого ответа. Он вздохнул, откладывая на недолгое время суп, чтобы не пришлось разговаривать с набитым ртом. Не сказать, что Гарри заботился об этикете и хороших манерах, но рядом с этим бизнесменом он — чёрт знает как — становился лучше, не желая упасть лицом в грязь перед мужчиной, таким же шикарным, как его машина и одежда. — Я родился в небольшом домишке на окраине Лондона. Сейчас он уже давно заброшен, — тихо начал говорить представитель молодежной субкультуры. Его взгляд был рассеянным, и, хотя он смотрел на салфетку, было очевидно, что на самом деле Гарри смотрит в глубину себя и что воспоминания подобного рода почему-то причиняют ему боль. — Когда я был совсем-совсем мелким, я часто слышал из детской, как отец кричит на маму. И, хоть мне и было страшно, я выбегал тогда на лестничный пролет (моя комната была на втором этаже) и со слезами на глазах просил, чтобы они перестали ругаться. Я был слишком глупым, чтобы понять, из-за чего были их ссоры, но, как ни странно, это помогало. До поры до времени. Когда мне стукнуло десять лет, я начал понемногу понимать ситуацию в нашей семье. Отец безбожно пил и каждый раз, когда приходил домой в таком состоянии, распускал руки: сначала он бил только мать, но потом, когда я уже не был таким неокрепшим, и меня. Моя мама болела — уже не помню, что именно была за болезнь, но она была серьезная. Поэтому я прекрасно понимал, что лишение родительских прав у отца могло означать для меня детдом, если мать всё же умрет. Дальних родственников у меня не находилось, а бабушка была в таком почтенном возрасте, что не могла уже следить даже за собой. Думаю, ты, — Гарри запнулся, прикусывая язык, — вы... понимаете, что мне было тяжело. Я не знал, куда податься. Тогда я решил, что, если не смогу найти дом у себя в семье, то найду его на улице рядом с совершенно чужими людьми. Школу я периодично прогуливал, но несколько раз за триместр все же появлялся там выставления оценок ради, поэтому однажды заметил, что один мальчишка с хулиганской внешностью после уроков куда-то убегает со своей компанией. Я решил за ними проследить. Меня заметили и избили. Так продолжалось довольно долго — я увязывался за ними, а они меня мутузили, — но я не сдавался. И вот один раз, когда они пошли обворовывать кого-то, я присоединился к ним. Сам ничего не воровал, но стоял на шухере, и они, похоже, были благодарны за это и, начиная с этого дня, больше не знакомили меня со своими кулаками. Кстати, мне никогда не нравилось воровство. Но вы представляете их реакцию, если бы я начал читать им морали. Мне нужна была компания. Такая, в которой я буду чувствовать себя как в семье, потому что настоящей у меня не было. Когда Гарри потянулся за стаканом воды, чтобы просушить горло, он заметил подозрительный блеск в глазах мистера Томлинсона. Неужели его настолько задела история жизни мальчика? Панк хмыкнул. — Так вот, — продолжил Гарри. — У меня была компания, в которой я чувствовал себя довольно хорошо, была школа, которую я прогуливал, были... родители, и всё бы ничего, если бы не одно обстоятельство. Парни у нас в банде были разных возрастов, и один уже был достаточно взрослым, чтобы нести уголовную ответственность. Не помню, что именно мы тогда натворили, но его постигла эта участь, а остальных только пропесочили копы о правильном поведении. А так как он был нашим «главарем», то дальше дела пошли не так хорошо. Два парня постоянно ругались друг с другом, и дошло до того, что они подрались. Один вступился за первого, я — за второго. В общем, так получилось, что с разбитыми губами и носами мы единогласно решили, что терпеть друг друга не можем. С этого дня наша банда считалась официально умершей по естественным причинам, — казалось, Гарри даже мимолетно улыбнулся, но ощущение быстро пропало с его новым вздохом. — Следующие два года — мне на тот момент было четырнадцать — оказались самыми сложными для меня. Отец с матерью ругались так сильно, что доходило до битья посуды и бесконечного потока мата в сторону друг друга. (Неудивительно, что я до сих пор не могу отучиться от этих словечек.) Когда мне исполнилось шестнадцать, как раз на мой день рожденья, отец ушел к другой женщине. По этому поводу мать только облегченно вздыхала, ну, либо отпускала шуточки насчет того, что «долго эта бедняжка не выдержит». И всё. С этого дня я понял, что мне больше нечего делать в своем доме. Со сложной болезнью мама уже давно каким-то чудом справилась, источник денег в виде отца — который был единственным, что меня держало в этом месте, — теперь ушел, и мне оставалось только доучиться последний год в чёртовой школе. Но я ошибался. Потому что не выдержал до конца. Я убежал прежде. — Гарри сделал ощутимую паузу. Видно было, что ему нужно справиться с наплывом обиды и боли, который принесло разворошенное прошлое, — об этом говорили последние обрубленные предложения, что были произнесены с особым придыханием. Зажмурившись, он совершил несколько медленных вдохов и выдохов и через пару мгновений продолжил. — Я убежал из дома, оставив матери записку и взяв с собой только, разве что, старый джемпер и те мизерные наличные, которые у меня были. А потом я встретил их. Стива, Тайлера, Остина и Эвана. На последние оставшиеся деньги я купил им всем бухло в обмен на то, что теперь тоже становлюсь панком и они принимают меня в свою компанию. И они приняли. Не били — издевались, да, — но, в любом случае, когда у кого-то из них освобождалась квартира, я ночевал там вместе с ними; когда у кого-то появлялась трава, я курил косяки вместе с ними. Я был не один, и хотя бы за это я уже был благодарен. Когда жизнь поворачивается к тебе обратной стороной, единственное, что остается, — это полюбить ее. А потом Остин с этим непонятно откуда взявшимся предложением разбить вашу машину за деньги, — Гарри поднял взгляд. — Разве я мог им всем отказать? Тогда я бы остался на улице. Только вот, уже один. — Засранец, я буквально дал тебе шанс на счастливое будущее без нищеты и жалких попыток выжить. Гарри, если ты не сглупишь, у тебя будет чудесная жизнь. И ты сможешь позволить себе многое, — Луи встал из-за стола, убирая тарелки и загружая их в посудомоечную машину. — Тогда спасибо и вам, — тихо проговорил Гарри, пока Луи ушёл в сторону спальни. — И, мистер Томлинсон, — мужчина обернулся, — выпейте лекарства. Тогда Луи улыбнулся и, слабо кивнув, скрылся в спальне.

* * *

Оставшись один на один с самим собой, Гарри даже представить не мог, чем может заняться. Он бы, мог, конечно, уйти, но куда? В гостинице они оставались ровно на одну ночь. А мистер Томлинсон, судя по мерному сопению, уже доносившемуся из соседней комнаты, вряд ли был бы очень рад, если бы его растормошили и начали спрашивать — хотя, скорее, просить, — не мог бы он забронировать номер в гостинице снова. Гарри вытащил из глубокого кармана штанов деньги и грустно заключил, что его жалких запасов (которые, конечно, чуть-чуть выросли с момента встречи с бизнесменом) все равно не хватит на проживание в гостинице столько... А, собственно, сколько он планирует жить таким образом? Без дома и даже без панк-компании. В совершенном одиночестве, пока что разбавляемом единственным знакомым в лице мистера Томлинсона. Согласится ли последний вечно помогать парню? Гарри кисло улыбнулся. Шансы минимальные. Симпатия, которую он к нему испытывал, очень вряд ли могла оказаться взаимной, а если бы и оказалась, то максимум — дружеской, если не отцовской. Гарри вздрогнул, и его рука замерла на полпути к пульту (он все-таки решил пойти в гостиную); он еще не раздумывал над этим вопросом, весьма пикантным и очень колким. Да что там, ему на данный момент даже не хватало смелости признать свои... чувства? Слишком громкое слово. Ощущения? Гарри встряхнул кудрявой головой, внезапно поднимаясь с бежевого дивана — пружина заскрипела, а перед глазами на секунду потемнело от резкости этого действия, — и быстрым шагом преодолел кухню, по пути заглядывая в спальню и непроизвольно улыбаясь от вида спящего Луи (когда мистер Томлинсон спал, он всегда был просто Луи), через несколько шагов и несколько комнат достигая нужной. Планировка квартиры была такой, что комната, в которой сейчас хотел посидеть Гарри, находилась как раз справа от входа, поэтому, еще когда они заходили, юноша обратил на нее внимание. Собственно... Библиотека. Когда нужно было забыть о проблемах или — в данном случае — о неуместном чувстве, парню помогала только она. Улыбаясь, Гарри потянул дверную ручку вниз и сделал шаг в темноту, тут же щелкнув выключателем. И не надо полагать, что панки не умеют читать. Во всяком случае, наш Гарри умел, хоть и делал это раз в год, максимум. Как ни странно, ему нравились книги об изысканном девятнадцатом веке или что-нибудь в таком духе, заставляющее забыть о жизни собственной. Гарри не понимал большую часть слов, но он окунался в книги с такой готовностью и такой искренностью, что вы бы никогда не причислили его к субкультурам или хотя бы к «проблемным подросткам без будущего»; конечно, если бы не увидели в тот же день, как он швыряет камни в окна. Книга, которую он держал в руках, была без названия. То есть, естественно, название было, да и автор был, но на обложке темно-кофейного цвета не было ничего, кроме написанной фломастером цены. Гарри перелистывал страницу за страницей, не следя за ходом времени. Неизвестно, как долго бы это продолжалось — парень действительно умел забываться, когда был в чем-то заинтересован, — если бы не тихое и чуточку хриплое покашливание за спиной. Гарри резко развернулся на вращающемся стуле, захлопнул книгу и увидел перед собой взволнованного мистера Томлинсона с волосами, забавно торчащими в сторону. — Я встал с кровати, чтобы сходить на кухню за стаканом воды для таблеток, и не увидел тебя в гостиной. Тогда я подумал, что ты, может быть, в ванной, но дверь была распахнута. Я лично проверил каждую комнату, даже к детям зашел, но библиотека мне не пришла в голову. Гарри, я действительно волновался, — сиплым голосом объяснил Луи. Он и правда выглядел таким, но горящие в глазах огоньки радости, вызванные нахождением парня, не могли скрыться от Гарри. — Подожди. Ты умеешь читать? Гарри смущенно положил книгу обратно на полку. — Не настолько же неотесанный. Луи улыбнулся и, забавно пошатнувшись, прошел вперед, пробегаясь кончиками пальцев по книгам, беря в руки одну. — Я помню, как получил практически каждую книгу. Когда мне было лет двадцать–двадцать три, я собирал эту библиотеку чуть ли не все время. Я ходил по городу, ездил в разные страны и обменивал книги. То есть, нет, я не покупал их там, я брал с собой в дорогу книгу из Лондона, и в другом городе обменивал ее на книгу какого-нибудь парня или девушки. Это так интересно. Многие говорили, что просто купили их, но некоторые рассказывали, как их бабушки и дедушки читали, как эта книга объездила пол мира, путешествуя со своим владельцем, — мистер Томлинсон снова улыбнулся, взглянув на Гарри. По правде говоря, Луи заметно расслабился, когда заметил Гарри, зайдя сюда; по двум причинам: во-первых, он не ушел, а мог бы, а во-вторых, Луи радовал тот факт, что Стайлс тоже любит книги, потому что, если расценивать любимые вещи Луи по шкале фанатизма, то на первом месте будут книги, на втором — его дети, а на третьем — футбол. О четвертом пункте он старался не говорить никому, а пятерку лидеров занимала работа. К сожалению, по шкале важности работа была на первом месте, и книги уступали ей намного больше пунктов. — Вот эта, — Луи взял то произведение, которое читал Гарри, и открыл его на случайной странице, пробегаясь глазами по нескольким строкам. Луи замолчал, вдумываясь в смысл слов, и поджал губы. Его глаза бегали по тексту, а пальцы аккуратно теребили край страницы. Через минуту Томлинсон усмехнулся и, перелистнув, закрыл книгу. Гарри все это время выжидающе смотрел на него, удобно расположившись в кресле. — Эту книгу я приобрел в Амстердаме... — Вы были в Амстердаме? — Гарри перебил его, тут же прикусив язык. — Уж поверь, я много где побывал за последние восемь, — он усмехнулся и повертел книгу в руках, а затем присел на край стола, отмахнувшись от предложения засуетившигося Гарри, пытавшегося уступить ему кресло. — Сиди уже, — кинул Луи и продолжил. — Этот экземпляр я выменял у одного парня взамен на блок сигарет. Не знаю, чем он думал, меняя коллекционное издание на отраву, но мне, как книжному маньяку со стажем, грех было не согласиться. Так она появилась у меня. Я перечитывал ее несколько раз. Есть еще одна, — мистер Томлинсон поднял глаза на забитые стеллажи, по всей видимости, пытаясь найти взглядом книгу, о которой говорит. — Но это — полное издание без изменений редактора. Все слова автора в первоначальном виде. Луи встал со стола, положив на него книгу, и вздохнул, глядя на Гарри. — В следующий раз предупреждай, что ты умеешь делать что-то, что не присуще девяноста процентам твоей субкультуры, — с этими словами, хмыкнув, мистер Томлинсон вышел из библиотеки, оставив Гарри в одиночестве. Последний еще какое-то время сидел, глядя на пустую дверь, а затем, потянувшись за книгой, открыл ее, вновь погружаясь в рассуждение.