***
Через несколько часов мое состояние нормализуется. Мне показали, как правильно пить таблетки и кого надо звать, если будет плохо. После этого небольшого инструктажа все уходят, оставив меня одну. Я закрываю глаза, намереваясь заснуть. Но тут дверь открывается и в мою палату входит мой утренний незнакомец. Он озабочен, на лбу глубокая складка. В руках планшет с бумагами, которые он просматривает. Подняв взгляд от бумаг, он садится на край моей кровати и смотрит мне в глаза. — Детка, есть новости. — Как вас зовут? — резко и неожиданно, даже для себя, спрашиваю я. — Ты… Что ты спросила? Как меня зовут? — Он ошарашен моим вопросом. — Разве это так важно сейчас? — Да. А разве нет? — нагло отвечаю я. — Так, ладно… — сдается мой знакомый. — Я Амар. — Приятно познакомиться. Трис, — я протягиваю руку и он ее пожимает. Легко, непринужденно, но в его глазах страх. И жалость. Он жалеет меня! — Детка, послушай… — Я внимательно слушаю. Бежать мне все равно некуда, — здесь мой сарказм никто не ограничит. — Не стоит шутить, ситуация очень серьезная, — он неотрывно смотрит мне в глаза. Сглотнув, я отвечаю: — И что же такого случилось, что мне даже и пошутить нельзя? — Ты беременна.Теперь это твой дом
2 апреля 2015 г. в 16:50
ТРИС
Они. Кто они? Что они здесь делают? Почему они вооружены? Оружие! Я начинаю медленно пятиться и скоро чувствую своей спиной холодную стену. Кафельный пол, на котором я стою босыми ногами, тоже тепла не добавляет. Я уже вся насквозь продрогла, зуб на зуб не попадает. И в таком состоянии я предстала перед вооруженными людьми. Круто.
Я осматриваю их. Три человека в белых халатах стоят перед всей группой вооруженных до зубов охранников. Мускулы охранников хорошо видны даже сквозь их униформу. Лицо наполовину закрыто черной материей. В руках пистолеты, дуло которых направленно в пол, но все упорно сдерживают курок, и, вздумай я хоть как-то не так дернуться, они все вместе меня прикончат.
— К-кто в-вы? — в страхе спрашиваю я.
Ответа я не слышу, но тут из этой толпы выходит человек в длинном белом медицинском халате. С его согнутой руки свисает коричневый плед. Плед… Он подходит ближе и протягивает его мне. Окинув незнакомца недоверчивым взглядом я решаюсь взять плед. Накинув его на плечи понимаю, что поступила верно.
— Спасибо, — благодарно киваю я.
— Пожалуйста, крошка. Ты в больнице. Мы вытащили тебя из эксперимента, — начинает он, но я его прерываю:
— Стоп, что? Какого эксперимента?
— Из твоего города, — на его лице не дрогнул ни один мускул, будто он сообщал мне прогноз погоды, а не то, что мой дом - это сборище подопытных кроликов.
— Ничего не понимаю, — я качаю головой из стороны в сторону, отказываясь верить в происходящее.
— Давай мы вернемся в твою палату и там я все тебе объясню, — предлагает незнакомец.
Он медленно, но уверенно подходит ко мне. Я хочу отойти дальше, увеличить расстояние между нами, но мне некуда идти - прямо за мной стена. Он уже совсем близко и, обхватив меня за плечи одной рукой, ведет меня обратно в мою палату. Идем быстро, мой незнакомец знает, куда идти, в отличие от меня. Я оглядываюсь по сторонам, осматриваю стены, чтобы запомнить и потом, когда выдастся случай, сбежать. По дороге мы встречаем спешащую в нашу сторону девушку. Она подбегает к нам и протягивает мне синие пушистые тапочки.
— Спасибо, — благодарно шепчу я.
Девушка улыбается мне и понимающе кивает. Поймав взгляд моего незнакомца она отводит от меня глаза и удаляется. Я смотрю ей вслед. Она мне понравилась, но я не решаюсь ее остановить. Она напомнила мне Кристину. Что-то в ней есть.
— Это Кристи, — говорит незнакомец. — Если тебе что-либо понадобится - она всегда будет готова тебе помочь.
— Хорошо, — я киваю головой и задаю вопрос, который меня мучает: — Я могу вернуться домой?
Мой незнакомец резко останавливается и поворачивается ко мне. Его глаза сверкают недобрым огнем, на лице непонятное мне выражение. Может, все из-за глубокой царапины, что рассекает его лицо от уголка глаза и до шеи.
— Детка, не задавай глупых вопросов. Теперь твой дом тут. И только тут, — строго говорит он.
— Но… — пытаюсь возразить я.
— Поверь, детка, что тебе сейчас выгоднее замолчать.
Я вдыхаю поглубже, чтобы резко ответить, но неожиданно у меня начинает кружится голова и меня тошнит чуть ли не на незнакомца. Я оседаю на пол, руки влажные, по лицу стекает пот, а ведь пару минут назад я стучала зубами от холода. Как в тумане, я слышу, что мой проводник зовет на помощь, слышу топот бегущих ног, чувствую, как меня поднимают и укладывают на носилки… Мои глаза открыты и я вижу, как мелькают лампы у меня над головой. Мне надоел этот свет, от него голова кружится еще больше. Я закрываю лицо руками и тихо начинаю стонать.
— Успокойся, дорогая, — кто-то гладит меня по волосам. Голос приятный, женский, напоминает о доме, о маме… — Все будет хорошо.
Я не могу ответить, меня снова тошнит. Тут я слышу скрип двери, резкий и неприятный, и чувствую запах медикаментов, витающий в воздухе. Мне становится страшно, паника овладевает мной, я задыхаюсь.
— Быстрее! Нужна кислородная маска!
Люди копошатся вокруг меня, перекладывают мое содрогающееся тело на операционный стол. Я уже ничего не вижу, ничего не чувствую, кроме всепоглащающей паники.
— Давайте морфий!
— Нет, постой! Она и так накачана морфием до кончиков пальцев, мы только хуже сделаем!
— Что же делать?
— Нужно провести обследование и узнать, что с ней происходит...
Тут все умолкают. Я слышу, как кто-то уверенным и медленным шагом подходит ближе.
— Не нужно. Дайте ей таблетки от рвоты и накапайте снотворного. Она…
И тут я перестаю сдерживаться. Изогнувшись, переворачиваюсь, свесив голову за операционный стол. Так меня еще никогда не тошнило. Я знаю, что этот некто еще что-то сказал, но мне не интересно. Я чувствую лишь боль в горле и легких. Я почти не дышу, меня тошнит от воздуха, от осознания, что нужно дышать мерзким запахом стен этого помещения. Мне все равно на них. Меня заботит лишь мое состояние.