Вероятности. Vol.2

- Сепсис, чтобы понятнее, заражение крови, - тон доктора при этих словах звучал, как приговор. Король, недоумевая, взглянул на человека, понятнее от изменения названия ему не стало. До этого два эльфийских лекаря только разводили руками: "Выживет, значит так тому и быть, но, скорее, нет". Загадочные слова человеческого врачевателя ничего ему не говорили: - Что это значит? - вся эта история безумно раздражала Нуаду. Нужно было просто выбросить девчонку там, в лесу, забыть всю эту историю, как страшный сон. - Это значит, что ей нужны антибиотики и хороший уход, - пожилой доктор всматривался в бледное лицо девушки. - Лекарства ведь можно достать, теоретически? - Король не понимал, почему человеческий доктор морочит ему голову, перед ним наполовину человек, он должен лечить, а не рассуждать. - Теоретически? Я практически вам говорю, - голос доктора был раздраженным, ему было плевать, какое впечатление он производит на короля фейри, - антибиотики, как, впрочем, и другие лекарства не производят уже лет пятнадцать, после того, как ваши войска разгромили все промышленные предприятия. И кстати, это было безумием чистой воды. Более недальновидных поступков я в жизни своей не видел. А те запасы, что оставались, давным давно разграблены и употреблены. Король сидел на троне, уперев подбородок в кулак и сверлил человека злым взглядом, понимая, что несмотря на поучительный, наглый тон, казнить его сейчас он не может. Жизнь пленницы под угрозой, и только этот человек, понимает, о чем идет речь. "Пленница", - король прокрутил в голове это слово, словно пробуя его на вкус. Его передернуло от отвращения к самому себе. Зачем сейчас он пытается спасти жизнь этой полукровке, ведь еще несколько дней назад он мечтал убить ее? Нет, это желание пропало в тот момент, когда она избавила его от гнетущей, отравляющей жизнь боли. - "Снова заточить в тюремную камеру, - Нуада задумался, - пожалуй, нет". Он сейчас был не против забрать ее свободу, но заточив в роскоши своего дворца. Он хотел лишь одного, чтобы золотоволосая фурия перестала ненавидеть его и пытаться уничтожить. Пока лекарь выводил культуры пенициллиновых грибов в отведенной под лабораторию комнате, король Нуада днями бродил вокруг него среди целых гор стеклянных пробирок, клеток с подопытными мышами. Вот это особенно раздражало Нуаду, и он каждый день прокручивал в уме все новые способы казни доктора-маньяка, издевающегося над ни в чем не повинными животными. Инструменты лекарь приносил с собой, время от времени сопровождаемый личной охраной короля, наведываясь в ближайший город, жители которого представляли странную смесь из существ подземного мира и вставших на их сторону людей. Последних здесь терпели только из-за необходимости понять хоть немного порядок вещей в ставшем чужим за многие столетия мире. В это время Тайра металась в богато убранной постели, находясь между жизнью и смертью. Ее и так слишком горячее по меркам фейри тело сейчас горело, словно в огне. Временами Нуада приходил в ее спальню, подходил к тяжело дышащей девушке, касался кончиками пальцев ее лба, обжигая их, настолько сейчас неестественно разной была температура их тел. Ее потрескавшиеся пересохшие губы что-то шептали, временами она выкрикивала какие-то фразы. Услышав свое имя, Нуада наклонился к лицу девушки, его белые волосы упали на ее шею и грудь. Он пытался услышать, что говорит Тайра в пылу горячечного бреда. Слова сливались в сплошной шум и путались, превращаясь в тихий шелест, который было невозможно разобрать, но кое-какие из них он услышал вполне отчетливо: - Уничтожу, наконец-то этот мир освободится... - и снова только прерывистый тихий бессмысленный шепот. Король выпрямился, взглянул на вздрагивающую в постели женщину и нахмурился. Уничтожить это создание, очевидно, желало только его. Ее тонкое тело, одетое лишь в шелковую ночную сорочку привлекало внимание. Нуада отвернулся, но взгляд как-то сам собой заскользил по узким ступням, вверх по точеным лодыжкам и округлым, приоткрытым под сбившейся сорочкой, бедрам. Тонкая талия прогибалась в болезненной судороге, вызванной лихорадкой, но это было так соблазнительно, что король не удержался, и его рука заскользила по этому изгибу вверх, к небольшой груди, рискующей вот-вот выскользнуть из расстегнутого выреза. Нуада отдернул руку так резко, будто его укусила ядовитая змея, он не смел, не имел права поступать так с находящейся на грани смерти женщиной. На этот раз он решительно повернулся спиной к постели, на которой застыла Тайра, и быстрыми шагами помчался прочь из спальни, подальше от порочного соблазна. Нуада не был уверен, что человеческий лекарь знает свое дело, временами он казался королю обычным шарлатаном. Пожилой врач, склонившись над находящейся в беспамятстве девушкой, вливал ей в рот дурно пахнущую темную жидкость, обмазывал раны не менее зловонной, бурой, больше напоминающей грязь, мазью. - Вот если бы я мог все это очистить как следует, - сокрушался врач, - можно было бы вливать внутривенно, эффект был бы сильнее. А так, остается только ждать. Первой мыслью после пробуждения было - увернуться от разъяренного тролля. Тайра, не размыкая век, перевернулась на живот и пошарила руками вокруг себя. Ладони скользили по шелковой прохладе нежной, гладкой ткани. Девушка открыла глаза, удивленно озираясь, разглядывая поверхность просторной кровати, застеленной шелком. Она вновь перевернулась на спину, размышляя, как попала сюда прямо из когтистых лап тролля. В памяти возникло сверкнувшее копье. Вот теперь пришло время пугаться серьезнее. Тролль был просто тупым животным, а преследования короля тянули уже на более серьезные неприятности. Самое время было сейчас осознать, что лежит она в постели только в тоненькой, почти прозрачной ночной сорочке, а внизу, судя по ощущениям ничего не было. Она осторожно заглянула через вырез на груди вниз, так и было - совсем ничего. Она подрагивающими руками завязала шнуровку, продетую в отверстия на вырезе и на всякий случай затянула ее потуже. Эти действия вызвали у нее самой усмешку. Ну нельзя же быть такой пугливой идиоткой. Понятно, что встретить противника достойно в этом бледно-розовом парашюте, да еще на босу ногу никак не получится, лучше уже тогда быть совсем голой, так хотя бы можно смутить. Тайра свела брови и всерьез задумалась. "А что, вот с кем не сможет спорить мужчина, так это с обнаженной женщиной". Но реализовать свой коварный план она не успела, дверь тихо открылась и в ее комнату вошел король. Пришлось сделать вид, что она так и родилась в облаке розового кошмара и чувствует себя абсолютно естественно. Тайра расправила плечи, гордо приподняла голову, будто пыталась проткнуть противника подбородком, добив холодным уничтожающим взглядом. - И сколько времени я здесь нахожусь? - Тайра подозрительно сощурилась, всматриваясь в лицо короля, как полицейский на допросе преступника. Под этим взглядом Нуада действительно почувствовал себя преступником, вспомнив свою недавнюю выходку. Он прижал свою ладонь к бедру, на которой все еще ощущал прикосновение упругой девичьей груди, словно спрятал отметины на руке от этого пытливого взгляда. - Двенадцать дней, - в его голосе девушка почувствовала лишь невесомую тень смущения, но цепко ухватилась за эту едва уловимую эмоцию, продолжая психологическое насилие над мужчиной. - И ночей, - добавила она, ухмыляясь так, будто говорила "я все о тебе знаю". Издевка удалась, взгляд янтарных глаз заметался, в попытке найти хоть какую-то поддержку. Как ни странно, девушка вдруг сменила тактику, опустила взгляд и шагнула в его сторону: - Я хотела поблагодарить, за то что не оставили меня умирать среди тех дикарей, - ее длинные, необычно черные ресницы дрогнули, взгляд смягчился, а по бледной щеке скатилась пара капель, Тайра осторожно протянула руку и коснулась кончиками пальцев ладони короля. "Переигрываю, конечно, - мелькнула мысль, - но каждый спасает свою шкуру, как может". Кажется, смена настроения возымела действие. Взгляд Нуады смягчился, и самым странным для Тайры оказалось то, что его пальцы ответили ей, сжали ее руку, довольно сильно, пожалуй, крепче, чем следовало бы. Несколько секунд они провели застыв, изучая взглядами, будто пытаясь сломать толстую корку льда между ними. Но Тайра опомнилась первой, отдернула руку, по ее лицу пробежал ледяной холод: - Вообще-то, я не обязана благодарить, потому что из-за тебя я попала в ту передрягу и чуть не сдохла на арене, - она специально нарочито пользовалась уличным сленгом, нагло перешла на "ты" с Его Величеством, чтобы он прочувствовал, на какое существование обрек ребенка, убив ее родителей. Лицо Нуады исказилось от негодования. И что это, неужели Тайра заметила тень стыда в тяжелом взгляде оранжевых глаз? Нуада отвернулся, стараясь не позволить спровоцировать себя на опрометчивый поступок, не зря же он выслушивал нравоучения доктора, позволил человеку бродить по его замку. Нельзя было сдаться и приказать уничтожить девушку в порыве ярости. - Я пришлю прислугу, - холод в голосе звенел, сковывая обратно тот лед, который, казалось, начал ломаться между ними. Он стремительно вышел, грохнув тяжелой дверью так, что Тайра дрогнула. Она прикрыла глаза, пытаясь справиться с приступом паники, когда в комнату вошла прислуга, две молодые девушки фейри. Они старались не подымать глаз и не смотреть на Тайру. Кажется, она вызывала у них не меньший страх, чем Нуада. Принять ванну, предложение было до нельзя заманчивым. Смущало только одно - близость покоев Его Величества к ее спальне и персональной ванной комнате. Она взглянула на то, что во дворце называли ванной, это больше походило на небольшой бассейн, стенки и дно которого были сложены из темно-серого мрамора, и все же, желание да хоть банально помыться взяло верх над осторожностью и смущением. Первое, что вызвало подозрение, когда две служанки подвели ее к этому мини-бассейну, так это легкий холодок, потянувшийся со стороны ароматной воды, украшенной лепестками цветов. Тайра присела и опустила в воду ладонь. Она медленно выпрямилась и одарила возмущенным взглядом двух притихших девушек фейри. - Нет, вы что здесь все с ума посходили? - выросшая в трущобах полукровка не стеснялась в выражениях, чем приводила в замешательство не только короля, но и всех его слуг в замке, а возмущаться было чему. Температура воды в бассейне едва достигала двадцати градусов, вроде бы по Цельсию, облегченно вздохнула девушка, ей, разгоряченной после перепалки с королем, сперва показалось, что по Фаренгейту. Прислуга недоуменно перешептывалась. Наконец, Тайре удалось объяснить, чего она от них хочет. Как уж там они грели воду для ее ванной, она не представляла, видела только, как несколько охранников таскали огромные ведра, над которыми подымались облачка пара. Когда Тайра стянув, наконец, это розовое безобразие, не спеша, с явным удовольствием погружалась в сорокапятиградусную расслабляющую воду в ванной, глаза приставленных к ней девушек медленно выкатились от удивления наружу. В их воображении она сейчас представлялась эдаким монстром, которого не берет ни лед, ни пламень. В этом был еще один несомненный плюс, как бы не жаждал общения его Величество, и каким бы отважным он ни был, он вряд ли полезет к ней в воду, которая казалась для фейри почти кипятком, рискуя ошпарить себе все интимные места. Тайра расслабленно погружалась в теплую ароматную, пахнущую цветами, жидкость. Разомлев от удовольствия, она нырнула почти полностью, оставив над поверхностью лишь нос, шумно вдыхая и выдыхая воздух, медленно двигая руками шевеля чуть налившимися от горячей воды ступнями. Это неземное блаженство продолжалось уже часа два, слуги вновь приносили горячую воду, не позволяя ее ванной остыть. Но удовольствие было прервано смутным ощущением. Открыв глаза, Тайра в который раз поняла, что обостренные чувства ее не подвели, прямо перед ее лицом склонился Нуада, сверля ее жестким взглядом янтарных глаз. От неожиданности девушка чуть не выскочила из воды, но вовремя переменив свое опрометчивое решение, она еще глубже ушла на дно бассейна, радуясь, что мутная пленка ароматических масел и лепестки цветов не позволяют королю рассмотреть в деталях то, что скрыто под водой.