Другое измерение

6 сентября, 2014 год       Несмотря на некоторый сумбур, творившийся всю последнюю неделю, Усаги договорилась встретиться с Салли и Кури в субботу с утра, в парке недалеко от станции Азабу-Джубан, в котором гуляла еще с детства. Мирико долго извинялась, что не сможет прийти, но у ее отца выдался выходной, и они договорились провести его вместе, а Ами и Акари прийти не могли, так как готовили встречу с родителями. Они до последнего не рассказывали о готовящейся свадьбе и встрече, и сейчас занимались тем, что смотрели каталоги и посещали шоурумы известных фирм, занимающихся организацией брачных церемоний, периодически скидывая интересные решения Усаги. Несмотря на то, что Ами ни в чьих консультациях не нуждалась, она все же считала, что художественный вкус и интуиция Усаги куда лучше, чем у многих консультантов в этих магазинах. Тем более, лично ей понравились платья Рейки, Рей и Минако, которые были сшиты по эскизам Усаги. — Ами-тян, не переживай, я для тебя создам самое потрясающее платье! Надо только кое-что посмотреть. Думаю, что к твоему дню рождения я тебе преподнесу эскиз в подарок! — день рождения у подруги должен был быть через четыре дня — 10 сентября. — И запомни — в украшениях никаких рюшей, среди них ты будешь выглядеть как торт. Голубые и синие оттенки. И ярко-алые! Точно! Как Ассоль, которая дождалась своего Грея! — воображение уже унесло Усаги по волнам великого произведения о торжестве мечты и веры над скудоумием приземленных обывателей.       Усаги продолжала тараторить об украшениях для свадьбы, вспоминая уже о другом произведении, из тех, которые были не так давно прочитаны по совету Мирико, все больше и больше уходя от реальности. Ведь она чувствовала, что поймала музу, и теперь не хотела ее отпускать: — И лучше обыграть тему воды, тебе она идёт. Может, еще корабль? Или лодка, среди бушующего океана встречающая нимфу-провожатую, скользящую по волнам?       Не успела Усаги еще больше наговорить, как ее фактически вытащила из-под пролетающей машины Кури. — Усаги-сан, ты, как всегда, немного увлекающаяся. — Ой! Прости Ами, я… — Да, все в порядке, — подруга на другом конце "провода" улыбнулась. — Спасибо, буду иметь в виду твои советы. — Я после встречи тебе перезвоню, — попрощавшись, Усаги отключила смартфон, раскланиваясь с подошедшими Салли и Кури. — Простите, простите… Райт-сан, прошу прощения, обычно я… — Все в порядке, Цукино-сан, я вас прекрасно понимаю, — даже зная, что это — нарушение правил этикета, Салли не могла не протянуть руку. А хотелось большего, хотелось удостовериться в реальности видения — пусть эти светлые волосы с чуть чернеющими корнями явно крашенные, но через типичные японские черты лица проглядывает знакомая улыбка, такая родная, теплая. Хотелось обнять ее, но, скорее всего, окружающие не поймут, а она привыкла контролировать себя. — Сама иногда увлекаюсь.       Кури чуть глянула в сторону Салли, даже не подозревая в ней творческой жилки. Усаги — да, та с детства рисовала, хотя в других предметах сильной никогда не была — вечно витала где-то далеко от школьных дел, мечтая о чистой и большой любви самого необыкновенного парня на всей Земле (сейчас Кури задумалась, кто может быть более уникальным, чем Хранитель этой самой Земли?), о красивом платье, красивой свадьбе и счастье для всех, без исключения. Да, сейчас Кури узнала, что бывшая одноклассница — сама Хранитель и один из самых сильных магов, а также одна из тех, кто спас Принцесс; но даже когда она не умела обращаться с силой, она не была обычной. Она всегда выделялась среди остальных. Она была сродни самому Свету — к ней тянулись, хотя она не была никогда самой умной или веселой, но ее выделяли всегда, как центр любой компании. Ее любили: любили за доброту, заботу, бескорыстие и ощущение тепла, которое она дарила всем находящимся рядом. Только сейчас, снова встретившись, Кури поняла, чего именно ей так не хватало после окончания средней школы.       Сначала было как-то неловко. Они сидели на большом покрывале и распаковывали принесенные закуски: Салли приготовила бутерброды, Кури — маки, а Усаги — онигири. Кури с Усаги обсуждали судьбы бывших одноклассников, рассказывая Салли забавные истории из их учебы (в основном о самой Усаги и ее косяках, хотя над этими историями смеялась громче всех сама их виновница): — А помнишь, как мисс Харуна заставила стоять меня с ведром на голове за опоздание? — воспоминания о том дне надолго остались в памяти Усаги, хотя бы потому, что в тот день она встретила забавного парня. Хотя и узнала его имя лишь несколько дней спустя, когда его пригласил отец, чтобы позаниматься с ней. Интересно, а он сам-то помнит ту злосчастную контрольную, оцененную на тридцать баллов? — Ужас какой! — возмутилась Салли. — В Америке бы за такое учителя лишили права преподавания! — Я тогда еще написала работу на 30 баллов, сделав всевозможные ошибки, — Усаги хихикнула. — А потом этой работой попала в Мамору! Он точно получил моральную травму! Я уверена! — А как вы познакомились? — заинтересовалась историей Кури. Все же интересно узнать, каков самый сильный маг Земли в обычной жизни. — О, Мамору же у папы учился, и тот попросил своего лучшего ученика позаниматься со мной. Но он сбежал после первого же занятия, сказав, что я — безнадежна, — усмешка не была такой уж горькой.       Тихих шагов, приглушенных еще зеленой травой, они не услышали: — Сказать сказал, но я так не думал, — негромко прозвучал голос рядом. На плечи Усаги мягко опустились руки жениха. — Так это была твоя контрольная? — А ты меня тогда не узнал? — она явно удивилась. — Но то, что я неумеха в общих предметах и пишу с ошибками — это факт, — Усаги находила какое-то мазохистское удовольствие в том, что порой делала из себя бóльшую дуру, чем она есть на самом деле. — И? — удивленно заметил Мамору, одновременно кивая подскочившей Кури. — Госпожа Нашимото, давайте договоримся, если дело не касается битв, безопасности и прочего, вы забудете о моем положении и мы просто будем нормально общаться?       Та невольно кивнула, снова садясь на плед, но настороженно следила за Хранителем. Все ее воспитание говорило, что она должна перед ним разве что не на коленях ползать. Но одновременно это же самое воспитание говорило о том, что его приказы выполняются беспрекословно — это несколько выводило мага из равновесия.       Он снова перевел взгляд на Усаги, которая явно опять нарывалась на очередной комплимент; поэтому, присев рядом, он прошептал ей на ушко лишь несколько слов: «Просто находиться с тобой рядом без возможности поцеловать — пытка», чем заставил невесту покраснеть. Одно дело слышать подобное вечером, лежа с ним в кровати — другое — в общественном месте. Усаги, смущаясь, отвела глаза и чуть махнула на него, пытаясь скрыть неловкость за смехом. — А насчет того комочка бумаги — его обладательница слишком быстро сбежала, чтобы я вообще мог что-то разглядеть. Но произойди это несколькими днями позже — не отстал бы. — Если бы… — Усаги оперлась подбородком на кулачок, задумываясь: как бы повернулась их жизнь, если бы служба опеки приехала в больницу за ним всего на день позже?       Салли с теплой улыбкой наблюдала за этими двумя. Они ведь и изменились, и нет. Все-таки воспитание в японском обществе наложило определенный отпечаток на их отношения, которые на людях были… с налетом какой-то стыдливости, что ли — по-другому она это описать не могла. Все эти отведенные глаза, покрасневшие щечки, смущенные речи, а вся аура влюбленной девушки полыхает желанием быть с ним и не отпускать никуда и никогда! — Салли? — на лицах растерянность. Она мгновенно просканировала поверхностные мысли Кури. Да, кажется, она немного увлеклась наблюдениями, даже не заметив, что к ней обращались. — Да? — она добавила в голос чуть рассеянности, хотя уже прослушала вопрос в голове своей сопровождающей. — Я спросила, — улыбнулась Усаги. — О том, как вы находите Японию? — Очень необычной, — призналась американка. — Когда я ехала сюда, даже не думала, что могу попасть в столь глупые ситуации! Причем глупость — это исключительно с моей стороны! — она рассказала про ситуацию с учителем литературы. — Я даже не думала, что могу подобное сказать, точнее, что это так будет понято. Все же члены клана Тако, которые жили с нами, действовали по-другому. — Ну, я думаю, — Мамору взял у Усаги палочки и тарелку с онигири ее производства. — Дело тут не только в вас, Райт-сан. Многие японцы считают, что нужно как можно меньше мешать соседу, а отправляясь в другую среду — стараются по максимуму влиться в нее, чтобы не выделяться, чтобы не доставлять другим неприятности. Именно поэтому те, кто жили с вами, вели себя как американцы. — Наверное вы правы, Джиба-сама, — кивнула Салли. — Я об этом не подумала.       Мамору чуть покривился от используемого именного суффикса. — Мисс Райт, давайте обойдемся без этого обращения? Гэнсо — один из моих лучших друзей, а вашим родителям я обязан многим, — он протянул ей руку.       Та ее пожала, одновременно чуть поклонившись, принимая правила игры. Этот Хранитель действительно отличается от многих своих предшественников. — Тогда, просто Салли, а то мисс Райт — звучит, словно я в школе преподаю, да еще и будучи синим чулком с толпой кошек. — Улажено, добро пожаловать в нашу разношерстную компашку, Салли-сан, и вы тоже, Нашимото-сан, — но тон и улыбка с лёгким прищуром напоминала Кури о том, чтобы в следующий раз (не боевой!) она не забыла обращаться к Хранителю менее формально. — Ладно, мне пора, Крольчонок, — он лишь слегка коснулся ее макушки щекой. — Я вечером позвоню. — Хорошо, Мамору, — улыбнулась Усаги, помахав рукой.       Она никогда не рассказывала ему, как ей было трудно тогда, в первый раз, бороться с демонами, как было трудно врать родителям, скрывать все от него, особенно после случая с ножницами, после того, как он пригласил ее к себе и они начали встречаться. Как было больно, когда он называл ее альтер-эго маньячкой и сумасшедшей, когда они столкнулись после приема в посольстве Алмазного Королевства — меньше всего она хотела взваливать на него еще и свои проблемы. Для него она всегда оставалась улыбающимся солнышком, которое освещает и облегчает его жизнь. Подругам-соратницам тоже не сильно хотелось это рассказывать — у них своих точно таких же проблем навалом. Она посмотрела на Кури и на выдохе, почти шепотом спросила, каково это — впервые ощутить в себе силу, способную убить другого.       Магу, способности которого обнаружили достаточно рано, пришлось напрягать память: — Как это жить вне этого — даже не помню, меня нашли очень рано, так что я знала, чем потенциально обладаю. А почувствовать? Я тогда училась в средней школе. Обычно способности провоцирует половое созревание. Помнишь, я внезапно стала уходить на дополнительные занятия? — Усаги кивнула, вспоминая вроде малозначительные детали — тогда много кто начинал ходить на разные специальные курсы, не все говорили, на какие именно, а она редко лезла в душу и с напором расспрашивала, если человек сам не хотел говорить. — Но определенную подготовку и принятие этого я уже имела. Наверное, самое страшное лично для меня — боязнь сорваться, стать неуправляемой, та же потеря памяти — это же опыт, определенные моральные устои, рамки. Страшно представить, кем станет одаренный без них. Я видела последствия таких срывов, — Кури чуть сжалась. — Маму всегда сопровождал дождь, когда она была расстроена, — выдохнула Салли. — Побочная реакция на эмоции. У папы, насколько я помню, таких последствий не было, но он раньше начал обучаться. А маме было уже шестнадцать, когда ее в приюте встретила тетя Мэй и поняла, что она — маг, а потом отправила к своему брату, ведь у них схожие способности. Тетя Мей говорила, что даже не думала, что окажется сводней. Я его почти не помню, о чем сильно жалею. Мне было около пяти, когда он погиб, — Салли прерывисто вздохнула. Не важно, что в душе жили и другие воспоминания — боль от смерти матери все еще вызывала сильнейшие эмоции. Было странно помнить не одну жизнь, путаясь в детстве Салли Райт — любимой дочери двух магов, и Мене Адуляр — служанки в доме высокомерной вдовы и её дочек. Салли не успела пожить, а вот Мене прожила не один десяток лет, пережив и любовь, и боль, и предательство, и счастье материнства… и смерть. Чье-то тепло коснулось ее. Усаги, заметив что Салли замкнулась, поняла, что та вспомнила не так давно погибшую мать и протянула руку, выражая сочувствие. Ведь если бы с ее матерью что-то случилось, ей тоже потребовалась бы поддержка близких. — Спасибо, — грустная, но искренняя улыбка и рука на руке Усаги — это единственное, что могла себе позволить Салли, ведь позволь она себе что-то большее - и все понесется, как снежный ком. Она не сможет врать. Не этим глазам, рукам, не этому Свету, который несёт в себе самая необыкновенная девушка. Но она не могла этого себе позволить! Она не имеет права разрушить её жизнь, рушить мечты и с таким трудом обретенную любовь! — Если что, ты можешь мне позвонить в любое время. Кури, к тебе, естественно, это тоже относится! Если что-то нужно будет — обязательно звоните! — улыбкой Усаги можно было зажигать звёзды. — На меня ты всегда можешь рассчитывать, — Кури непроизвольно улыбнулась в ответ, а на ладони в потоке ветра затанцевали пылинки.

***

      Возвращаясь со встречи, Усаги заметила пропущенный вызов от Ами. — Привет, ты звонила? Извини, я немного увлеклась. — Все в порядке, Усаги. Мы можем встретиться? Тема не для телефонного разговора, - этот деловой тон несколько напряг собеседницу. — Что-то случилось на встрече? Твой отец не приехал? - может Усаги и не делилась многим со своими подругами, но сама рвалась оказать им любую помощь, старалась быть в курсе любых изменений в их жизни. — Давай я по порядку расскажу? Вечно ты бежишь впереди поезда, - легкая усмешка в голосе успокаивала, но все же общая напряженность никуда не делась. — Прости, — усмехнулась Усаги, теребя ремешок подаренных Мамору часов. — Ты где? — У Акари дома, мы тебя ждём.       Усаги всегда нравился этот дом — с налетом старины, тепла и уюта, который стал еще больше ощущаться в последнее время. Её встретила Ами, ещё не до конца чувствовавшая себя свободно в доме жениха. Подруга до сих пор была одета в потрясающее своей лёгкостью платье, напоминая нимфу. Хотя прическа уже растрепалась, но это не портило впечатления — наоборот, придало очарование маленького лукавого эльфа, вселившегося в прекрасную нимфу. — Привет, проходи, я ещё не успела переодеться, - сама она нырнула под арку в сторону кухни. — Не надо. Тебе идёт, — улыбнулась Усаги, поправляя свои хвостики. — Сразу уточню, ты завтра свободна? — Ну, вообще-то, я очень хотела сходить на один мастер-класс. Сегодня внезапно узнала, что господин Кира Сора, очень известный художник, приехал в Японию; правда, пока не ясно, сколько он тут пробудет, и я бы хотела успеть с ним пообщаться.       Ширине улыбки Ами позавидовал бы и чеширский кот. — А если я тебя с ним лично познакомлю? — Ты его знаешь? — Усаги аж подпрыгнула. Сейчас в ней трудно было узнать величественную и местами мудрую Серенити и бесстрашного воина луны, и тем более это никак не вязалось в ее официальным титулом — королевы. — Он — мой отец, - пояснила Ами. — Так он приехал? Как всё прошло? Всё нормально? Акари твоим родителям понравился? Назначили дату? - вопросы сыпались со скоростью пулеметной очереди. — Усаги, — раздался голос рядом, — давай мы расскажем все по порядку? — Привет, Акари, — невеста Хранителя Земли нисколько не смутилась.       Они расселись на кухне. Акари разлил чай по чашкам и поставил пару плетенок с выпечкой, купленной в ближайшем магазинчике. — Ты никогда не говорила, что твой отец — известный художник, да ещё из старой аристократии, — ощутив мимолетное напряжение, Усаги внимательно следила за тем, как Ами поглощает пирожное — как и многие маги из окружения Усаги, подруга начинала есть сладкое, только если сильно потратилась на использование магии. — Знаешь, в Германии я как-то не сильно задумывалась о последнем обстоятельстве. А после приезда делала это скорее по инерции. — А зря, — улыбнулся Акари. — Интересная встреча вышла.       Хранитель Меркурия смущённо пожала плечами. — Мне с детства говорили, что важно не то, чего добилась твоя родня, а чего ты добился сам. — И я с этим абсолютно согласна! Так значит, Акари, твои родители с ним были знакомы? — Опосредованно — да. — Он член дома Китамура, — пояснила Ами. — К тому же, как оказалось, родители с ним в отпуске познакомились. — Ты об этом не упоминал, — удивилась его невеста. — Да как-то забыл, я же с ним встретился в аэропорту. Знал бы, что он — твой отец… - Минами усмехнулся, представляя себе ту встречу в другом ракурсе. Да, уж было бы забавно. — Вот это поворот! А что твоя мама? — Усаги вся светилась любопытством. — Она была в своем репертуаре, но к концу обеда даже она вынуждена была признать, что Акари — прелесть! — Несмотря на строгость и вечную занятость матери, Ами была любящей дочерью и не упомянула о неподобающем поведении родительницы в начале встречи.       Сам парень не добавил к сказанному ни слова. О том, что Энни тоже рвалась на семейную встречу, и о тех словах, что произнесла мать невесты, он старался забыть. — Вот видишь, всё в порядке, а ты волновалась. Но ведь это не всё? — Интуиция и на сей раз не подвела Цукино. — Нет. После обеда, мы поднялись на крышу, чтобы поговорить… — Ами посмотрела на жениха. — В общем, на нас напало очередное растение.       Усаги напряглась, значит, Меркури и вправду использовала способности. Сама Хранитель Луны надеялась на то, что с отцом Ами все в порядке. — Образец, точнее то, что от него осталось, я уже отправил по адресу, который указал Мамору.       Усаги лишь кивнула в ответ на замечание рыжика, продолжая вопрошающе смотреть на Ами. — Но дело не в этом… Мой отец… Он маг. Созидатель, он может оживлять рисунки… — Тогда нам точно надо встретиться! — Столь важную подробность нельзя было оставить без внимания. Воина Луны настораживали участившиеся столкновения со странной "ботанической" магией. — Знаешь, слишком в последнее время атаки целенаправленные, — Акари посмотрел на свои пальцы. — Я подозреваю, что этот кто-то начал подозревать что-то о наших настоящих личностях, не скидываю также со счетов тот факт, что он может быть из нашего окружения. До атаки на Мирико всё было очень даже хаотично, особенно в первый раз, потом… — он откинулся на диван. — Потом… я тут сопоставил факты — рядом с каждой атакой постоянно был только один человек. — Ты о ком? — Похоже, огненный маг своим путём пришёл к ещё более тревожным выводам, чем Усаги. — Об этой Энни Смит. Смотри, во время проб она пришла с тобой, — Минами озвучил первое совпадение. — Она же вроде с Нару в туалете пряталась, — собеседница чуть нахмурилась, вспоминая события того дня. — Да и когда Кадзу ранили, ее тоже не было, — Ами было неприятно вспоминать ту историю. — Да и сегодня ее же не было видно в момент атаки. Это бред… Да, она невоспитанная иностранка, местами надоедливая, но это не повод… — Вот именно, что была, — Акари даже кивнул своим словам. — Когда я приехал, я видел ее внизу, разговаривающей с твоими родителями. — Что? - в воздухе словно что-то заклокотало. — Потом я выкинул это из головы, так как твои родители прибыли без нее.       Ами не просто так была одной из самых умных студенток Японии, поэтому логичные выводы, основанные на словах и мимике Акари, не заставили себя ждать: — Мама что, ее тоже хотела протащить? Это же личное! Семейное мероприятие. Я ещё сквозь пальцы смотрела на то, что она таскает везде за собой эту прилипалу, оправдывая отсутствие вообще хоть какого-то воспитания тем, что девочке надо учиться! Но встреча с родителями жениха — это уже перебор, — Ами ударила ладонями по столу, поднимаясь. Она была жутко зла. — Я все откладывала этот разговор, но, кажется, пора со всем этим заканчивать.       Акари перевел многозначительный взгляд на Усаги. — Поэтому я хочу попросить тебя завтра помочь в больнице. Там будет благотворительный праздник для детей в понедельник, естественно, нужны волонтеры. Если ты сможешь присмотреться к Энни, может, найдешь связь между ней и этими нападениями. Возможно также, что ничего не обнаружишь — тогда это все моя паранойя, но я очень переживаю за Ами. — Я понимаю. — Принцесса и не думала возражать. — Мамору на дежурстве будет, но я попрошу помочь ещё Мирико, думаю, она не откажет.

***

      Усаги проговорила допоздна с Ами, просматривая наброски оформления. Уходя, будущий дизайнер уже почти детально представляла, какое именно платье она создаст для своей подруги. И только тогда спохватилась, что не позвонила Мирико, а зная, что та засыпает достаточно рано, не стала ее тревожить, оставив разговор до утра.       Не включая свет, Усаги зашла домой и кинула сумку около входа, сбрасывая на ходу обувь. Она прошла по направлению к единственному источнику света. На кухне тихо журчала вода и чуть постукивала посуда.       Заглянув за дверь, Усаги улыбнулась, но не побежала к любимому, который сейчас на кухне ее родителей мыл посуду. — Тебе надо спать лечь пораньше, не забыл? - тихим шепотом напомнила любимая.       Мамору, аккуратно стряхивая воду с рук, обернулся, приоткрывая объятья, в которые его невеста не постеснялась сразу же кинуться. Обняв ее запястьями, чтобы не касаться мокрыми руками, уткнувшись в ее макушку, чуть вздохнул: — Всё в порядке? — он знал о ее поездке к Акари, поэтому не волновался за нее, хотя даже минута без ее присутствия — мука. — На Акари и Ами напали, — вздохнула Усаги. — Да, знаю, он мне уже рассказал всё. — У него есть одно предположение, надо завтра проверить. — Одна ты никуда не пойдёшь. — Джиба был сама категоричность. — А до послезавтра подождать никак? — Не переживай. Со мной будет Ами, и завтра позвоню еще Мирико. Само мероприятие в понедельник, но тебе нужно выспаться после дежурства! Со мной всё нормально будет. — Выспаться? Когда тебе может угрожать, пусть и призрачная, опасность? Ты в своем уме?       Усаги лишь выдохнула. Её жениха не переделать! Даже когда он не знал о своих способностях, он всё равно старался защищать её. После рассказа Мотоки о их знакомстве и том, что Мамору делал, чтобы её не смогли тронуть по дороге из школы домой, она не могла позволить ему волноваться ещё больше. Но ведь она тоже не слабачка и может постоять за себя! Да и она сама не лучше, ведь если бы опасность угрожала ему — помчалась бы моментально, невзирая ни на степень опасности, ни на усталость или сон. Так что вряд ли она может требовать что-то от любимого, если сама не готова сделать то же самое. — Прости, — Усаги чуть боднула его в грудь, словно котёнок, который очень желает ласки. Сейчас стеснения не было, и она лишь чуть прикусила губу, лукаво смотря на будущего мужа. — Обещаю, что буду осторожной. К тому же, если Луна права, и оружие наших врагов — Лунная магия, то я точно в безопасности: ведь на меня она не действует. — Но на окружающих-то действует, а я знаю тебя, ты даже пальцем не пошевелишь, чтобы навредить обычным людям, даже находящимся под заклятьем, — на это ей возразить было нечем.. — Как будто ты другой. — Мамору кивнул, но в голове мелькнула мысль, что если угрожать будут его Солнышку, то ему будет не до протоколов полиции и даже не до значка, которого его могут лишить за превышение полномочий — самым важным и главным есть и будет в этом мире для него — её жизнь. Ведь он тогда действительно готов был выстрелить в Реику, чтобы защитить Усаги. — Ладно, хватит о грустном, надо тебе на завтра еду собрать. И раз ты здесь, то сможешь за мной последить, пока я готовлю, — заглянув в холодильник, Усаги поняла, что или Мамору, или Шинго пополнили их запасы; сама она настолько витала в облаках, радуясь за подругу и придумывая для неё платье, что забыла о такой насущной вещи, как продукты. — Чего ты хочешь? — Честно съем все, что ты приготовишь, — Мамору, домыв посуду, вытирал руки о полотенце. — Но, может, проще будет заказать? — Ах так! — возмутилась было Усаги, когда её плотным кольцом обняли руки любимого. — Тебе не нравится, как я готовлю?! — Я обожаю, как ты готовишь, — промурлыкал он ей на ухо, — но все же предпочитаю провести это время по-другому.       Утром всё же Усаги смогла встать пораньше, и, заделав ленточками хвостики, пошла на кухню, чтобы приготовить завтрак для жениха. 7 сентября, 2014 год       Придя в больницу, Усаги поздоровалась с другими участниками: несколькими такими же, как она, добровольцами (с некоторыми она уже встречалась за последний год, в течение которого помогала больнице на таких вот мероприятиях) и несколькими медсестрами, тоже знакомыми. Да и дети, занятые в спектакле, уже знали её. - Всем приятной работы, - прозвучало традиционное напутствие, и, опираясь на заранее составленный план, они приступили к делу, разбившись на небольшие группы. Усаги довольно быстро закончила с оформлением приветственных надписей и рисунками, после чего подошла к Ами, которая руководила украшением импровизированной сцены. — Привет, тебе помочь? — А… Да нет, все в порядке, — Ами была какой-то несобранной. — Ты вчера так быстро убежала… что сказала твоя мама? — Мама? — Мидзуно перевела недоуменный взгляд на Усаги. — При чём тут мама?       Усаги отступила на шаг и чуть не упала, столкнувшись с Энни Смит. — Поосторожней можно? — рыкнула та, а затем попыталась улыбнуться сквозь стиснутые в раздраженной гримасе губы. — А, это ты…       Усаги тут же по привычке начала извиняться, но что-то в этой девушке ее отталкивало, какой-то неприятный холодок. Или, может, это предрассудки против иностранцев, сдобренные подозрительностью Акари? Но с Ами точно что-то не так — вечером она уходила домой злая, а сейчас даже не заикнулась о предполагавшемся разговоре. Хотя, если он был крайне неприятным, она может не желать втягивать в свои домашние проблемы ещё кого-то. Но ведь она, Усаги, не кто-то посторонний! Она — подруга! И Ами знает, как она за всех них переживает! — Всё нормально, — улыбка Энни больше не напоминала оскал. — Я тоже не посмотрела по сторонам, — она протянула руку, которую Усаги скорее из вежливости пожала и чуть не отпрыгнула — такое мерзкое ощущение у неё осталось от контакта с этой девушкой. Почему-то вспомнился предыдущий день и Салли. Одно лишь воспоминание о дочери Тенно О подняло настроение и смыло гадливое ощущение с души.       Ближе к вечеру, распрощавшись с остальными, Усаги вышла из здания больницы. Ничего не произошло, а ощущения от общения с Энни больше походили на предубеждения, и она уже готова была забыть о них, если бы не Ами, которая тут же пошла домой, даже не обратив внимания на предложение Усаги посидеть где-нибудь. «Что-то здесь не сходится, » — вопила интуиция Защитника, заставляя достать телефон и набрать номер. — Привет, Луна. Мы можем встретиться?

***

      Две с виду обычные девушки встретились через полчаса в кафе. Усаги, чуть выдохнув, посмотрела на жрицу. По идее, Луна и Артимис — её Хранители, подчинённые, но Серенити, ещё будучи принцессой, воспринимала их как наставников. Может быть, её мать, Селена, и привыкла к ним в качестве спутников, но сама она побыть Королевой так и не успела. До сих пор в своих мыслях, кроме как «Принцессой Луны», она себя не именовала. И хоть сейчас дочь Селены сама была полноправной Королевой безжизненного камешка, вращающегося на орбите Земли, но не чувствовала себя таковой. — Луна… Расскажи о том, как можно определить воздействие Лунной магией.       Жрица кивнула. Да, наследницу Луны не просвещали в области лунной магии… Сначала потому, что она не обладала этим даром, а потом… потом было поздно — лунного королевства уже не существовало. — Воздействие магии подчинения немного похоже на наркотик. После постоянного воздействия возникает привыкание — человек может ненавидеть мага, понимать, что им тот манипулирует, но возвращаться к нему, потому что воздействие становится уже необходимостью. Я не знаю, с чем это было связано, сама понимаешь, во времена правления Селены такие эксперименты были попросту невозможны. А прихвостни Селии больше были заняты разгадыванием секрета полной невосприимчивости землян к мысленному подчинению. — Полной? — Да, это заблуждение, что луняне обладают иммунитетом, просто у них значительно сильнее ментальные щиты, даже у не-магов, даже у полукровок. — У меня тоже? Или у меня полный, как у землян? — Я не знаю, Сере. Твой отец не обладал невосприимчивостью. — Значит, ТЫ знаешь, кто он. — Да, конечно, мы были знакомы много лет… — болезненная гримаса скользнула по безупречным чертам лица метаморфа. — Но не спрашивай меня об этом, пожалуйста. — Только не говори, что ты была в него влюблена!       Жрица подпрыгнула, как от удара, и ее глаза мгновенно похолодели: — Естественно, нет! Единственный, кого я люблю — Арти, и ты это прекрасно знаешь! — Прости, — улыбнулась Светлая, касаясь руки своей Хранительницы. — Я знаю, но ты была так расстроена, что я ничего лучше не придумала, чтобы тебя встряхнуть, — она перевела дыхание и продолжила: — А если не постоянное воздействие, кратковременное? Какие... эм-м… как бы точнее сказать… симптомы?       Луна задумалась: — Когда воздействие еще окончательно не сошло на нет — некоторая дезориентация, иногда сопровождающаяся влюбленностью в лунного мага, от которого шло воздействие. Но опять же, всё зависит от цели воздействия — может быть всё, что угодно: от провалов в памяти, до частичного изменения матрицы поведения. Полного изменения основ личности ни один маг достигнуть не сможет. Но вот заблокировать память, чтобы нанести новый слой опыта — да. Но и то, прежняя личность будет постоянно давать о себе знать в разных мелочах: предпочтениях в еде, увлечениях, ему легче будет сходится с людьми, которых знал до этого, причём подсознательно он будет помнить их предпочтения. — Ты говоришь, словно видела это… или пережила... — невысказанный вопрос повис между собеседницами. — Я — нет, слава Богине, меня тогда на Луне не было, но Артимис… он видел, не знаю, как он смог это пережить, — Луну передернуло. — Прости… Есть специфические следы воздействия, остаток какой-нибудь? — настаивала принцесса.       Луна покачала головой: — К сожалению, подобное на ауре не отображается… если, конечно, лунный маг не захочет, чтобы это было видно. Ну, иногда новички могут наследить, но судя по вашим случаям — здесь действовал профессионал. И обученный. Признаюсь, мне страшно представить, кем он был и у кого обучался. — Ясно, — Усаги явно опечалилась. — Спасибо, Луна.       Метаморф обняла свою воспитанницу, свою девочку, прижимая к себе. Как же она похожа на свою мать. Кроме глаз. Они и сейчас, в другой жизни, напоминают огромные озера — глаза ее отца.

***

      Усаги уже ушла, а Луна, завернувшись в плед, села на подоконник. Как никогда раньше, захотелось перекинуться в кошку и прыгнуть в окно, в этот темный удивительный мир. Глянув на восходящую в небе Луну, жрица выдохнула. Она помнила Серенити с первого дня её жизни, она держала её на своих руках, когда той было лишь несколько минут отроду. И именно она заметила то, что изменило всю жизнь новорожденной, привязав её к одной планете, сделав выбор за неё — знак Хранителя.       На следующий день она спешила к Селене с некоторыми срочными делами, накопившимися за то время, пока Богиня Луны из-за родов временно не могла исполнять обязанности. Но едва приоткрыв дверь, жрица и ближайшая подруга замерла, так как кто-то постучал в окно спальни Королевы. Луна лишь тихо вздохнула. Ожидаемо. И с цветком в зубах.       Селена опрометью бросилась открывать, одновременно выражая и радость и какое-то недовольство: — Нет бы, как все нормальные люди, через дверь! — а руки сжимали только что врученную алую розу с серебристыми искорками на лепестках. Роза Иллюзиона, только там росли такие. Показной тон и поджатые губы контрастировали с теплом в глазах и той нежностью, с которой пальцы поглаживали цветок. — Ты же знаешь, официально меня здесь нет, так что через дверь ну никак не могу… Так можно влезть? Или мне продолжать так висеть?       Королева, фыркнув, отошла от окна, позволяя посетителю перемахнуть в комнату. Несмотря на возраст (а Луна прекрасно знала, что ему уже за пятьдесят, как, в принципе, и самой Селене (о своём возрасте сама Луна предпочитала вообще не вспоминать)) он легко проделал сей маневр, словно ему всего лишь двадцать.       Его руки тут же коснулись рук Королевы, а взгляд, голодный, впитывающий каждую мелочь, каждый миллиметр личных покоев, остановился на премиленькой люльке, которую Селена велела поставить у себя в покоях. — Ты как? — про ребенка он побоялся спросить, поняла Луна, хотя вопрос так и витал в воздухе.       И тут стойкая, уверенная и собранная Хранительница Луны, глава Серебряного Тысячелетия, вздрогнула и разревелась, словно школьница, уткнувшись в мужское плечо. Улыбка, блуждающая на губах её избранника до этого, тут же померкла и он, обняв Селену, тут же начал её успокаивать. — Она Хранитель, Кей. Хранитель, ты понимаешь… Я так хотела, чтобы она сама выбрала… Но…       Продолжая гладить по волосам свою возлюбленную, он лишь прошептал: — Значит, она будет самым лучшим Хранителем, как и её мама, правильно? — последовавшие звуки поцелуя смутили невольного наблюдателя.       Луна уже хотела было уйти, чтобы не смутить Селену, если вдруг её присутствие будет обнаружено, когда услышала тихие шаги и шепот: — Ты — моя дочь, — и едва различимый шелест ткани. 8 сентября 2014 года       В понедельник Усаги явилась сразу после занятий в университете в больницу, чтобы закончить последние приготовления, нанести последние штрихи перед встречей высоких гостей — основных спонсоров больницы. — Усаги, — Ами подошла почти незаметно. — Мне позвонил Доктор Томо и сказал, что Управление Азабу тоже участвует в сегодяшнем мероприятии, у них небольшая стандартная игра для детей о безопасности на дорогах. Я уже включила её в расписание, так что ничего существенно не поменяется. — Томо-сама сказал, кто прибудет? — Хотели отправить какого-то новичка, но, как я поняла, вызвался Мамору. С чего бы это? — тон был ровный, но в глазах заискрилась смешинка.       Сама Усаги лишь покачала головой, осознавая, что она является причиной лишь отчасти. Вопросов Ами о её матери она больше не задавала, стараясь приметить малейшие изменения в поведении подруги и все больше уверяясь, что та побывала под воздействием лунного мага. А то, с каким теплом она начала общаться с Энни, значило, что и Лорд Огня не ошибся — интерн и есть источник магии. Или это чрезвычайно одаренный самородок. Или… или лунные маги, переродившись, создали на Земле свою собственную организацию и не с самыми благими намерениями. Улыбка, адресованная обратившейся к ней американке, была натянутой. Цукино не хотела хоть кого-то обвинять незаслуженно, но факты… упрямые факты, а еще больше её интуиция, говорили, что нельзя доверять Энни Смит.       Глава демократической партии Японии дарил улыбки почти искренне всем и каждому, отдельно улыбнулся интерну из Америки, что-то говоря про дружбу народов. Усаги он «почти» не заметил, но в её адрес его поклон был хоть и не ниже, чем остальным, но чуть более уважительный, насколько это позволяли рамки церемонии. Хино Мирамото прекрасно знал, кем является этот волонтер.       Представлять компанию Мицуи прибыл не глава компании, а его дочь. Ито Мираж не стала подкрашивать глаза так, чтобы сойти за японку (хотя ей предлагали подобное), оставаясь в первую очередь самой собой. Строгий костюм пусть и был розовым, но никаких ассоциаций с тортом не вызывал, а скорее ассоциировался с чем-то королевским. Закрытый пиджак с воротником-стоечкой, юбка-карандаш, перчатки и замысловатая шляпка даже больше ассоциировались с Японией, нежели кимоно, потому что своей хрупкостью, деликатностью и улыбкой наследница Ито сейчас больше всего напоминала молодую Императрицу Митико*.       Сам благотворительный обед прошел без помех, традиционно начавшись с совместного приёма пищи, перешедшего в спектакль, подготовленный совместно волонтерами и детьми. Усаги, которая следила за Энни, всё же не могла не бросать изредка взгляды на жениха. Он крайне редко надевал официальную форму: как и большинство следователей полиции, он предпочитал классический костюм.       Темно-синий мундир так невероятно ему шёл, что его невеста начинала, пусть и совершенно безосновательно, ревновать своего избранника ко всем девушкам старше пятнадцати, которые бросали заинтересованные взгляды на высокого полицейского. А то, как он органично смотрелся среди детей, когда играл с ними, заставило её воображение представить его среди их малышей! Из фантазий Усаги вытащил еще один волонтер — надо было помочь детям сменить декорации для еще одного представления. Сюжет был странным, и хотя игрался в интерьерах старой Японии, ни на одну из легенд не походил. История двух сестер-богинь, в которой младшая путем обмана смогла захватить власть и обрекла старшую сестру на смерть, а племянницу заточила в высокую башню. Но прошло время — и неупокоенный дух изгнанницы возродился. Но её новому телу не хватало жизненных сил; тогда её верный союзник вырастил для неё дерево, чтобы она могла жить. Но дереву нужны были силы… и…       И тут Усаги словно очнулась ото сна. Нет, она точно знает, что это какой-то бред. Хочет крикнуть, но не может — какая-то дрёма окутала всех присутствующих. Касание брошки — и сила привычно хлынула в тело, разгоняя забытье. Рядом, держа в руках пистолет, стоял Мамору, точно так же встряхивая головой, чтобы разогнать морок. Но стрелять не решался — слишком уж много было вокруг этой магички гражданских. — Отойдите от детей, — резко скомандовал он. — Что ты мне сделаешь, жалкий человечишка… Убей эту девчонку! — она чуть сжала руку, и Усаги, уже было бросившаяся защищать любимого, замерла, наконец понимая, чего хотела добиться лунная магичка, и переведя взгляд на Мамору. Больше всего Хранительница боялась увидеть холод в его глазах и тёмное дуло пистолета, направленное на неё. Боялась не за себя, а за него. Но полицейский продолжал целиться в Энни. — Медленно, без резких движений, опуститесь на колени, — тон подчеркивал серьезность намерений Джибы. — Совсем поехавший? — поддельный интерн рассмеялась. — Может, ты и иммунный, но точно не бессмертный! — и в следующую секунду в противника полетел острый бамбуковый шип.       До Хранителя Земли он не долетел, так как был сбит диадемой Сейлор Мун. Но радоваться было рано, так как они не успели среагировать на второй такой шип, пронзивший талисман трансформации, её сердце, часть самой её сути. Было физически больно, ведь эта маленькая брошь была ей почти родной. Разбившись вдребезги, она золотыми осколками искрилась в свете больничных ламп и театральных софитов, а сама Усаги плюхнулась на колени, еле успев подставить руки. Осколки некогда единственной связи с лунным миром впились в ладони, но она не плакала — было не до этого, ведь сейчас она ничем не сможет помочь тому, кто встал между ней и свихнувшейся магичкой.       Едва зазвучавшая мелодия от Сейлор Фентези была грубо оборвана, и наследнице Иллюзиона пришлось вместо атаки на Смит заниматься отражением атак взбесившихся растений.       Мамору уже стоял в боевой форме, сжимая в руках помимо меча какую-то баночку.       Ее назначение выявилось с началом первой атаки — растения, которые целенаправленно хотели атаковать Хранителя и его невесту, замерли, теряя связь со своим заклинателем. — Значит, вот ты как? Забавно… — улыбнулась Энни, уже не прячась, и подняла себе на подмогу нескольких «зомби» — людей, полностью подчиненных власти лунного мага. — Их ты тоже убьешь, мальчик-маг? Ты же клялся их защищать, помнишь?       Вокруг всё задрожало, словно началось небольшое землетрясение, а из-под раскуроченных местами плит пола поднимались големы. Их задачей было не убить, а обездвижить «зомби». — А ты не слабак, — пусть с той же издёвкой, но с возросшим уважением проговорила магичка. — Жаль, что ты иммунен. Было бы куда забавней… Но ты один. — Не один, — Усаги было страшно, но она все же встала за плечом своего любимого. Кое-что в рассказе Луны ей не давало покоя. И даже если это окажется пустой затеей, она попробует.       Под презрительный смех Энни Усаги выдохнула, произнося странные для выходца с Луны слова…