Другое измерение

Ночной воздух пах теплом и согретой на солнце травой. Ночные насекомые стрекотали в тиши. Лишь звезды освещали огромное золотое поле, теряющееся где-то за горизонтом. На белом плаще, расстеленном прямо на траве, в звездное небо смотрели двое. Смотрели, но не видели ничего. Каждый думал о своем. Златовласая красавица Ренаи пыталась сдержать в себе рыдания, мольбы и слова. "Прошу, останься!" - кричало ее сердце. А остатки разума и уважения к тому, кто рядом, говорили, что она не имеет на это права. Потому что Законы Мира не им нарушать. А вдумчивый пепельноволосый мужчина думал обо всем. О Принце, который сейчас прощается со своей невестой на Луне, и ему трудней, потому что его-то Ренаи позаботиться о себе может сама, а оставляя беззащитную Серенити, Эндимион рвал и метал... О друзьях, которые тоже улетели на планеты своих невест. Как же они изменились. Вечно шебутной и задорный Зойсайт рядом с умницей Киёи стал более вдумчивым и уже не лезет вперед всех, а Джедайт - наоборот, стал куда живее, менее педантичным; Нефрит вдруг стал верным, как самый лучший пес, хотя он давно подозревал о такой черте друга, тот просто еще не нашел ту самую, до последнего времени. Эндимион, одиночка по жизни, который едва не сорвался, доведенный до грани предательством Берилл - женщины, по сути заменившей ему мать, и свалившейся на него ответственностью за смертельно раненую планету. Ведь то, что чувствовал Кунсайт - словно внутренняя рана, разрывающая живую еще плоть тупыми когтями, проникающая в сердце - это лишь малая толика того, что сейчас чувствовал Принц. И только Сере могла хоть как-то облегчить его страдания, вовсе не потому, что она была великим целителем, нет, просто она умела искренне делиться своим Светом. Да и он сам... Взгляд мужчины скользнул по золотистым волосам девушки, что была сейчас с ним рядом. В последний день мирной жизни. В последнюю ночь перед войной. Если бы его спросили, какой ему запомнилась Венера, он бы не задумываясь ответил - Золотой. Свет золотых облаков путался в волосах Золотой принцессы, отражаясь от полей. На Земле поля тоже были золотыми - от пшеницы. Он никогда не сможет забыть, даже если не сможет вернуться - уже сейчас порталы то работают, то нет. Он будет приходить в золотые моря и смотреть в небо всего на одну Звезду. Утреннюю. Не засыпая, ждать Заката, когда лучи Солнца окрашивают небо в розовый, даже сквозь пелену облаков выглядывать одну лишь точку - его путеводную Звезду. И так до рассвета, когда она появится вновь, но уже на Востоке. Не спать, в надежде увидеть свою златовласую богиню хотя бы еще раз. Еще раз коснуться золота волос, нежных губ, прошептать: "Люблю". И в ответ услышать нежный шепот. Ради этого стоит сражаться. Ради этого стоит жить. Она изменила его. Потому что сейчас он понимал, что у них очень большой шанс не вернуться вообще, но сердце затыкало разум безумной надеждой. Надеждой еще раз увидеть ее. Тишину золотой венерианской ночи нарушил быстрый шепот Ренаи: - Мы будем вместе. Ты и я. Всегда. Вдвоем. Не важно, сколько придет врагов. Не важно, что жить придется на разных планетах. Мы ведь будем вместе, - она говорила взахлеб, скороговоркой, пытаясь убедить как себя, так и мужчину рядом. Небо Венеры озарила вспышка. - Падающая звезда. На Земле считается, что можно загадать желание, когда увидишь ее... И оно сбудется. - Точно? - Точно. - Тогда, я уже загадала... - Хранительница Венеры села, обхватив свои колени. Длинные золотые волосы струились по нежной коже, словно тонкое полотно, будучи единственной одеждой девушки. На глазах замерцали алмазы слезинок, но она их просто сморгнула. Она обещала сама себе - не плакать. По крайней мере пока он тут и видит ее. Она будет веселой и жизнерадостной Ренаи. Она будет улыбаться, даже если сердце разрывается на куски, а тело пронзает тысяча клинков. Каждый из них знал, что если другой попросит остаться - останется, даже если это будет стоить жизни ему, его планете, его друзьям. И именно поэтому ни она, ни он не просили. Потому что знали, ЧТО такое для каждого долг и чувства Планеты. Она знала, что если с Землей что-то случится, то он умрет. Даже оставшись здесь, в ее вотчине. Умрет у нее на руках. Девушка не знала, как выразить свои чувства, поэтому тихо запела. Песня - это единственное, что давалось ей легко, то, в чем она растворялась. И дарила Хранительница Венеры свои песни только ему. Девушка коснулась уголка глаза Кунсайта, стирая слезу. Не плачь, ещё одна осталась ночь у нас с тобой Ещё один раз прошепчу тебе: Ты мой! Ещё один последний раз твои глаза В мои посмотрят и слеза Вдруг упадёт на руку мне, а завтра я Одна останусь без тебя, но ты не плачь. Не плачь, так получилось, что судьба нам не дала С тобой быть вместе, где же раньше я была? Так поздно встретила тебя, но в этот миг Я знаю, что теперь твоя и только крик Сдержу я завтра, а сейчас Побудь со мной в последний раз, в последний раз. Пойми, теперь не думать не могу я о тебе Сама не знаю, как позволила себе Чтоб ты любовь мою забрал в тот час, когда Тебя увидела и прошептала: да Но ты пойми, пойми меня Ведь знаешь как люблю тебя, люблю тебя. Так знай, тебя везде я отыщу, где б не был ты Я испишу тебе стихами все листы И если встречу я тебя среди толпы Ты не свернёшь уже тогда с моей тропы Я украду тебя от всех Ты будешь мой тогда навек, ты мой навек!*(2) Она замолчала, сглатывая непрошеные слезы, застревающие комом в горле. Прижалась к нему еще теснее, словно пыталась согреться его теплом, слиться с ним в единое целое, стать частью его... А его сильные и одновременно нежные руки ласкали ее кожу, гладили волосы и прижимали к себе еще сильнее. Сильнее, чтобы почувствовать, пусть и в последний раз, что он не один, что все это не плод его фантазии и воображения, что она реальна. Эта веселая, наивная девушка с глазами, в которых отражалась мудрость веков. И одновременно серьезный противник. Сейчас на ее руках не было перчаток, скрывающих мозоли и шрамы от рукояти ее полуторника. Как же его в первый раз ввело в заблуждение это наивно-детское выражение лица, веселый прищур глаз... Захотелось сказать что-то жизнеутверждающее, пусть нелогичное, но дающее Надежду. - Лучик, - тихий голос любимого заставил ее обернуться. - Все будет хорошо. Я обещаю. Но впервые в жизни Ренаи не слышала уверенности в голосе Кунсайта. Логика, здравый смысл говорили, что они не вернутся. Уверенности не было, но была какая-то безумная Надежда, Любовь и Вера. Вера в то, что все будет хорошо. Вера, которая основывалась не на логике и разуме, которыми так славился Лорд Льда, а на последнем лучике Надежды и Любви, которую они разделили на двоих. *** Утро на Луне выдалось пасмурным, словно разрывающееся на кусочки сердце ее будущей Хранительницы нашло отражение в погоде. Они пятеро стояли около пока еще рабочего портала. С других планет Системы попасть на Землю было уже невозможно. Он кожей чувствовал ее присутствие. Они договорились, что они не придут провожать. Но что можно ждать от девушки, к тому же блондинки? Кунсайт усмехнулся, потерев еле заметный шрам - напоминание не недооценивать блондинок. Золотая тень стояла за колонной и молилась всем известным Богам, душам Планет, молилась искренне, надеясь, что они ее услышат. Она готова отдать все: свою Силу, свои способности - лишь за один взгляд серых глаз, за одно слово, прикосновение - готова отдать всю себя, лишь бы он вернулся. Лишь бы жил. Даже далеко, даже на другой планете - ей будет достаточно видеть голубой шарик и ждать. И молить. Молить неистово, вкладывая в слова всю свою Веру, Надежду и Любовь. Рядом мелькнуло красное платье Каики и бледное лицо марсианки, сжатые кулачки с амулетами - близнецами тех, что она сегодня ночью отдала любимому. Подруга сдерживалась изо всех сил, чтобы не броситься, не остановить, чтобы не валяться в ногах, умоляя, проглотив собственную гордость. А может в сегодняшнем ненастье виновата вовсе не погода Луны, а повелительница Молний, зеленое платье которой тоже виднеется из-за одной из колон... А нечто голубое выглядывает из-за угла. Девочки. Их сдерживал даже не долг, а нечто большее - уважение к ним, этим пятерым, которые сейчас собираются на бой со вселенским злом, а их не берут, потому что... Потому что они тоже защищают, но уже свои планеты. Порывающуюся бежать Серенити сдерживают ее Хранители. И у них пока это получается еле-еле, потому что Светлая все-таки вырывается и бежит, спотыкаясь, но уже поздно - портал, вспыхнув, поглотил пятерых мужчин. А ей, милой доброй Сере, остался только след на влажной от утренней росы земле. Она, не боясь испачкать руки, берет мокрый кусок и держит, словно самое дорогое, что у нее есть. Потом кладет в мешочек и вешает на шею. *** Портал вспыхнул и погас - и они уже на Земле. Рядом выстроены их войска, переместившиеся с ними с Луны: группа венерианских мечников в сияющих золотом доспехах с гравировкой личной Гвардии Хранителя. Кунсайт улыбнулся так несвойственной для него теплой улыбкой, Ренаи все же уговорила Хранителя, своего приемного отца выслать лучший отряд Венеры им в помощь... и даже отправила туда одного из своих Хранителей - Адониса. Парень был не только толковым и искусным мечником, но еще и неплохим магом. Рядом с отрядом мечников стоял отряд целителей, выделенных Хранительницей Меркурия во главе с Кадуцеем, старшим лекарем Меркурия и Хранителем Принцессы Киёи. А позади стояли марсианские лучники во главе с парочкой: девушки в красном и парня в черном - Деймос и Фобоса, с которыми сейчас говорил Джедайт. Отряд магов природы от Юпитера тоже готовился к бою. А вот некроманты с Сатурна стояли особняком, как и маги Преобразователей Пространства с Плутона. Отряд водных магов с Нептуна дожидался приказов рядом с магами Воздуха и Земли с Урана. Каждая планета снарядила в помощь по отряду, даже небольшая Луна - отряд личной Королевской Гвардии Ее Величества во главе с главным стратегом Альянса Планет, жрецом Храма Луны и Хранителем Принцессы - Артимисом, который по случаю боевых действий сменил белую тогу на доспех из Лунного магического серебра. Сейчас он, склонившись над картой, обсуждал что-то с Эндимионом. Внезапно послышались шорохи и вся эта импровизированная сборная солянка, именуемая Армией Альянса, резко повернулась на звук. Кунсайт приказал всем не открывать огонь, не применять магию и вообще не шевелиться - ибо он прекрасно понимал, что воины Металлии и Секты не пошли бы вот так, напролом... И оказался прав. Через несколько минут на поляне, где был разбит временный лагерь и Ставка, появилась толпа из магов в сильно обгоревших, покореженных доспехах. Надо отдать должное, но появились они не кучей малой, а вошли довольно четко, даже с намеком на строевой шаг, пытаясь даже выпрямиться, хотя все их состояние говорило о полной усталости и желании поспать. Во главе этой группы магов шла женщина в такой же, как и у всех закопченной броне и с сажей на строгом лице. Стоило ей увидеть Принца, как она подошла к нему, опускаясь на одно колено. - Ваше Величество, - Кунсайт вдруг в полной мере осознал, что Эндимион больше не Принц - после смерти Хранителя он не только новый Хранитель, но еще и Король Земли. - Здесь все маги, которым удалось сбежать и избежать контакта с демонами. Мы знали, что Вы вернетесь. И смогли вас найти. Теперь разрешите нам служить Вам, как мы служили Вашему отцу - Королю-Хранителю. - Разрешаю, - коротко ответил Эндимион, смотря на женщину. - Леди Коши, пусть ваши люди отдохнут. Кунсайт вздрогнул, посмотрев на девушку, которую знал с детства и которую сейчас было просто не узнать, а затем бросил короткий взгляд на Джедайта - ведь тот, как и остальные, следил за разговором. Блондин внезапно опустил глаза, рассматривая носки своих сапог. *** На разведку отправились отряд венерианцев под предводительством Адониса и Зойсайт. Венерианцы засели в засаде, а Адонис и Огненный Лорд отправились подбираться поближе к стану неприятеля, записывая магофон и считая количество войск. Реальную опасность представляли только маги, а обычные люди с демонами, несмотря на их количество были лишь пушечным мясом. "Очень сильным пушечным мясом", - напомнил себе Зойсайт. Подсчитав войска и записав это в определенные части кристалла, мужчины начали собираться, как вдруг Зойсайта в плечо толкнул Адонис, и они оба вылетели из кустов, что служили им прикрытием, и оказались прямо перед вражеским отрядом. Огненный уже начал кастовать файербол, когда атака пришла совершенно с неожиданной стороны - сзади, там, где должен был стоять Адонис. В голове все закрутилось и перед глазами почернело. *** Отряд вернулся без Зойсайта. Сильно покоцанный Адонис рассказал о их задании. Они попали на вражеский отряд, столкнувшись лицом к лицу не с юмами, а с магами под контролем демонов. Зойсайт, как более сильным маг, остался там, защищать его, Адониса, отступление и ту информацию, которую они собрали за время пребывания в стане противника. Тем более Лорд клятвенно пообещал телепортироваться как только он и информация будут далеко. Что дальше было - сам Адонис не знает - за ним погнались несколько магов, которых уже прикончил оставшийся в засаде отряд с Венеры. Последнее было подтверждено рядовыми членами отряда, на информационный кристалл тут же набросился Артимис, потому что Эндимион был не в том состоянии, переживая за друга и Хранителя. Кунсайт даже с виду был убитым горем, хотя обычно не показывал своих эмоций. Но ведь Зойсайт был ему ближе остальных - он ведь учил этого сорванца! Изо всех Шитен но О горе не отразилось на лице лишь одного Джедайта. Однако пару магов-телепатов просто скрутило от исходящей от мужчины боли. К концу дня, когда маги Земли уже были приведены в более адекватное состояние, накормлены, подлечены, а амулеты заряжены, Артимис поведал им всем план на основе тех данных, что собрали разведчики (имени он специально не называл, зная как больно еще оставшимся друзьям). - Итак, все предельно просто. Эндимион, вы хорошо знаете столицу? Дворец? - Естественно, - Хранитель Земли (он даже в мыслях не мог назвать себя королем). - Мы там выросли. - Поэтому вы и пойдете с небольшим отрядом. В то время, как остальные выманят войска из города. Вам надо захватить их самопровозглашенную Королеву и отрезать ее от источника магии. При помощь этой бархотки*(3), - он достал небольшой тканевый предмет, - если его надеть на мага или одержимого - он потеряет связь с магией. - Так почему бы нам на всех их не надеть. - Потому что таких бархоток всего две. Одна... Не важно, сейчас эта - единственная. Итак, мы выманиваем, вы надеваете. Эндимион помотал головой. - Многие погибнут. - Если не сделаем - погибнут все. Пока Порталы под нашим контролем, эти твари на остальные планеты Альянса не влезут. Отряды всех планет стояли в молчаливой решительности - защитить свой дом, даже ценой жизни, готовы были абсолютно все. А разве не было тех, кто готов был предать ради спасения Дома? Эндимион обвел глазами вверенные ему войска и, увидев решительность на лицах, кивнул. - Давайте сюда свою удавку. Я с таким наслаждением надену ее на шею этой мрази... *** Бой с самого начала был проигранным, начиная с того момента, когда среди толпы юм и магов Кунсайт увидел рыжую шевелюру бывшего ученика и просто не смог убить его, а лишь ранить, но кристалл кулона, что до сих пор был на шее Огненного Лорда, не только быстро исцелил своего носителя, но и срикошетил следующий удар прямиком в отряд венерианских мечников. Их выводили из строя один за одним. Их теснили. Но Кунсайт понимал, что они сами шли на это, что они должны дать фору Эндимиону и части отряда Коши, которая сейчас сражалась бок о бок со своим бывшим учителем, без слов, без извинений или прощения. Они просто молча сражались грозным тандемом Ветра и Иллюзии: разрушая, уничтожая, не давая шанса выжить никому из противников. Парочка Хранителей с Марса тоже атаковала вместе, не давая противнику ни секунды на размышления - перемещалась по полю с невероятной скоростью. Рядом с ним неистово сражался Адонис, поражая своим мечом противников, что хотели зайти за спину Лорду Льда. Почему они, выигрывающие эти мелкие битвы по всему фронту, проигрывали? Теснились? Уступали метр за метром? "Лишь бы у Эндимиона получилось," - мелькнула мысль в голове Кунсайта перед тем, как его настиг удар сзади. Джедайт как маг, работающий на расстоянии, стоял достаточно далеко от эпицентра схватки, что позволяло ему анализировать битву и посылать сообщения о ее ходе Артемису и получать от него указания, которые уже раздавались на поле боя. Поэтому он, в отличие от большинства, увидел неправильное поведение Адониса, а когда волной пришло холодное липкое прикосновение чуждого разума, он понял, что только что лишился еще одного друга (Зойсайта он еще раньше заметил в стане врага). А когда та же участь постигла и Нефрита, то выхода у него уже не было. И он обернулся к той, с кем уже целый час молча крушит всех. - Быстро. Идешь к старому ручью, там в старом схроне лежат камни. Обезопась их. Коши повернула голову, не прекращая кастовать заклинания, что сейчас разносили врагов во все стороны смертельным ураганом. - Я не оставлю поле боя. - Это приказ. - Вы не справитесь один, - снова эта спокойная констатация всем известного факта. Не справится. С таким количеством - нет. Даже у его способностей есть предел. Даже ему не создать СТОЛЬКО копий самого себя, чтобы победить всех. Но он может дать время. Время, чтобы спасти хотя бы что-то. Кое-что более важное, чем их жизни. - Не время показывать свой интеллект, Коши! Быстро, я сказал! Брюнетка лишь махом головы отмела все его доводы. А Джедайта начинало трясти. Его отрезало от друзей, он терял концентрацию, потому что приходилось контролировать слишком много своих копий, и каждое их ранение выпивало из него Силу. Даже Земля не могла настолько быстро восстанавливать его энергию. А тут еще эта девчонка со своей логикой. Ну нет у него времени все объяснять! Внутри снова все рвется на части. Те чувства, что оставались в нем, внезапно дали о себе знать. Память била ничуть не слабее врагов. И Джедайт не выдержал, второй раз в жизни на эмоциях накричав на кого-то: - Сучка, ты чего не поняла? А ну, быстро убирайся! И второй раз в жизни на лице Коши возникло недоумение, но она рванула в указанном направлении. Второй раз в жизни она видела Учителя в подобном состоянии. И это значило, что он терял близких. Это лучше всяких слов объяснило брюнетке произошедшее. Шитен но О пали. *** Тетис стояла на заснеженном холме и бросала вниз снежные шарики, напичканные магией - они, подлетая к земле, взрывались, вызывая цепь более мелких взрывов. - Вы неразумно тратите магию, Ваше Высочество, - сзади послышался голос Кунсайта. Синевласка развернулась и с маской презрения и ярости бросила в лицо Лорду Льда: - Не твое дело, раб. - Я никогда не был твоим рабом. В глазах блондина были гордость, неукротимость, которые еще больше разозлили Тетис. Лицо исказила почти маньячная усмешка. Она понимала, что даже без памяти Кунсайт оставался самим собой - заносчивым, непокорным. Ее трясло от того, что это северное чудовище не пресмыкается перед ней, не лебезит... как же ей хотелось бы увидеть его именно таким, покоренным и раздавленным, как когда-то он растоптал ее гордость, ее мечты! А все из-за этой девчонки, Мейё! Сначала Тетис ударила его по щеке водной плетью, рассекая кожу... Но выражение непокорности не исчезло из глаз. Она нажала на демона, вплетенного в нервную и магическую систему Кунсайта, и мужчина упал на колени от боли, пронзившей каждую клеточку тела, но стальные глаза всё так же горели яростным непокорным огнем. Она нажала сильнее, заставляя демона покорить Лорда без остатка... Темные впалые глаза без разума, без жизни, без смысла, тупой взгляд в никуда... Тетис остановилась, возвращая демона в первоначальное состояние: не время, вот будет ОНА королевой... И этот мерзкий Лорд познает ВСЮ глубину ее ненависти. Девушку все еще трясло, волны ярости проходили одна из другой... она посмотрела в глаза Лорда еще раз: к ним стал возвращаться цвет. На Тетис нахлынули горестные воспоминания о том времени, когда из-за этой глыбы льда разлетелись все ее планы. Все ее планы, ее мечта оказалась в руинах. Хлесткий удар! Ты ответишь за все, мразь! Из-за него Джедайт больше даже не взглянул на нее. Пощечина! Тебе мало! Все отвернулись от нее, кроме Жреца Металлии и мамы! Даже отец! Вцепиться в волосы, заставить посмотреть на себя и, плюнув в эту гордую физиономию, резко от себя оттолкнуть. Отец приказал выгнать ее из дома! А все из-за него! Дотошной сволочи! Удар, еще удар... Она очнулась только тогда, когда ладонь нещадно горела: кожа была красной, и не только от крови Кунсайта, а в пальцах были несколько вырванных платиновых прядей. Сейчас не время, но она отомстит ему. Он умрет последним. Медленно. Она убьет его тело, но прежде она убьет его душу. Он увидит смерть близких ему людей, той девчонки, Ренаи, которую он так пытался защитить, своего принца... всех-всех близких ему людей, медленно, со знанием дела... Она ЗАСТАВИТ убивать их самому, причинять им боль и не мочь ничем помочь, не мочь сопротивляться! Тетис кровожадно улыбнулась и, пустив по ветру вырванные прядки, ушла. *** Кунсайт поднялся, приложив холодную мокрую от снега перчатку в щеке. Красная кровь быстро впитывалась, окрашивая белую ткань. Щеку щипало, но он даже не поморщился - лишь приложил снега к ранам. В голове ничего не было - демон снова все выжрал. Лорд Севера погасил в себе ненависть к этому серому слизкому существу, что стало частью его - если эта тварь почувствует его ненависть, то вполне может выжрать его окончательно. Когда Кунсайт блокировал эмоции, то тварь словно засыпала, даря ему хоть немного спокойствия и возможности восполнить силы. Несмотря на то, что Земля быстро восстанавливала силы Хранителя, однако Тетис и ее демон быстро осушали его. Вот и сейчас он почти ничего не чувствовал. Хорошо, что сейчас он на родном Севере, а не в душном Токио. Восходящее солнце окрасило прозрачное небо в золотой, и на Востоке вспыхнула Золотая Звезда. Венера. Вспыхнула и засияла. От этого света стало теплее, казалось, что даже его раны заживают. Казалось, словно планета тянулась к нему, касаясь золотыми лучами. Кунсайт протянул руку к ним - кончики пальцев осветились золотом, а сквозь пустоту космоса долетел шепот: "Дороже золота..." Он запрокинул голову, позволяя ветру забрать капельки соленой влаги с глаз. Что же такое он потерял? Что не может найти? Что для него дороже золота? Золотая волна, ускользающая тень, все еще присутствовала в его мыслях-воспоминаниях, кажется, это далеко погружено в память. Куда глубже, чем демон может добраться. "Дороже золота." Запах. Ветер принёс запах пшеничных полей. В душе скреблись кошки. Он понимал, что запах был знаком. Знаком до боли, до умопомешательства. Но когда обернулся - ничего не увидел - лишь мелькнуло золото. Откуда? Откуда в этой комнатушке, оставленной в лучших традициях древней Спарты, золото? Но казалось, что оно даже сейчас струится. Тонкий запах лилий, яркий запах апельсинов причудливо вмешивался в знакомый запах, но он никак не мог вспомнить почему. Кто же в его жизни пах так же? Или что? Но память ответов не давала. Лишь шепот. "Дороже золота". Он не помнил лица той, что произнесла эти слова, но душа взбунтовалась, от боли и одновременно от щемящего чувства нежности. Желание найти ту, кто внёс в его жизнь такую сумятицу и убить, боролся с непреодолимым желанием защитить то золотое существо, лучик света. Лучик. Вот как он звал эту чертовку, что одновременно могла вознести его до небес и уронить оземь. "Кто ты? - кричал он уже в голос. - Зачем ты сюда пришла?!" А ответом - лишь касание пальчика к губам и тихое: "Шшш..." Лица не видно - лишь золото волос. Когда-то он знал о ней все... А сейчас? Только стоило подумать о ней, как он натыкался на стену, сплетенную из гордости, боли, любви и твердости. Даже демон не замечал ее, и только ночью он видел этот золотой лучик, который давал ему силы сражаться и жить. Шепот, внезапно холодный северный ветер принес не свежесть, а теплый запах апельсинов. Сердце вздрогнуло: она тут. "Я подойду к тебе незаметно, Ты не увидишь моего лица, Я не отвечу на твои вопросы, Наяву не слышно моего голоса. Я сделаю тебя счастливым И заставлю тебя страдать. Твои глаза горят ярче солнца. Я дороже золота."*(4) Когда-то эти слова имели смысл, он знал о чем говорил, знал о чем мечтал... у него была цель, долг, жизнь. А теперь у него забрали. Он найдет, вспомнит... Силы потихоньку стали восстанавливаться, но он не неженка какая-то и тратить силу, какой бы безграничной она не была, по пустякам, таким как спуск со скалистой вершины, не намерен. Прилично спустившись, он увидел как Тетис развлекается, пуская в людей магические взрывающиеся шарики. Проглотив нарождающийся гнев и стараясь заткнуть совесть, Кунсайт решил пройти мимо, однако на глаза внезапно попалась развевающаяся шапочка золотых волос, до боли знакомых. Не думая ни мгновения, Лорд Севера использовал последние силы на короткий телепорт и перехватил девушку за мгновение до того, как в нее угодил взрывающийся снежный ком. А вот на второй телепорт сил уже не хватило и он сгруппировался так, чтобы максимально оградить хрупкое существо в своих объятьях, и мир, завертевшись, вспыхнул и погас. *** За сутки до того. - Минако, куда ты собираешься? - Усаги поджав губы смотрела на подругу, которая складывала вещи в чемодан. Теплые вещи. А учитывая, что сейчас уже почти апрель, то додуматься, куда направляется блондинка, не составляло труда. - У меня нет сейчас ни концертов, ни гастролей. Так что, что хочу, то и делаю. Вот поеду отдыхать. - На Север. Мина-тян, - Усаги подсела ближе, коснувшись ее руки своей. - Меня-то можешь не обманывать. - Я не обманываю. Поеду покататься на горнолыжный курорт. Чего такого? Я всю эту зиму в гастролях провела, не имею права отдохнуть? - Имеешь, но все-таки... Знаешь, - Усаги вдруг чуть подпрыгнула и хлопнула в ладоши. - У меня сейчас каникулы, поэтому я поеду с тобой! - и, быстро надев туфли, помчалась домой. *** - Усаги, ты куда это собираешься? - Кенджи только-только разместил гостей: Лизбет и Ирину, и собирался поспать - сегодняшний день был полон событий и он просто падал с ног, но услышав шуршания в доме, вышел и увидел, как Усаги собирает чемодан. - А мы с Минако решили отдохнуть и съездить в Нисеко*(5). Отдохнуть, пока каникулы не закончились. Покататься. - Ты не катаешься на горных лыжах. - Ну, когда-то надо начинать. - Усаги, ты врать не умеешь. "Умею, папа, просто в данный момент это не настолько и нужно", - горестно подумала девушка и, опустив голову, проговорила: - Я просто за Минако беспокоюсь. Мы просто покатаемся, развлечемся. А то в последнее время она только и делает, что плачет. Кенджи выдохнул. - Хорошо, но будь осторожна и всегда держи при себе телефон. Усаги задорно улыбнулась и порывисто обняла отца, потом бросилась собираться дальше. - Спасибо, пап, ты самый лучший! Кенджи только покачал головой и отправился в кабинет. Набрав знакомый номер, он произнес лишь несколько слов: - Усаги едет в Нисеко, проследи, - и положил трубку. *** В аэропорт Ханедо они прибыли довольно поздно - уже после полуночи. Потребовалось некоторое время не только на то, чтобы собраться, но и чтобы забронировать два места в гостинице, заказать билеты на самолет, купить в дорогу еды. Лететь было не долго, около часов четырёх, поэтому на место они прибудут рано утром и смогут, выспавшись, уже с утра погрузиться в веселый мир катания на горных лыжах. Брюнетку вдруг остановила чья-то рука. - И куда ты намылилась? Она развернулась и улыбнулась. Как же все-таки изменились их отношения. Мамору больше не боялся сказать ей то, что думает, высказать свои опасения. - На лыжах покататься. - Это я уже знаю. - Откуда? - Твой отец позвонил и приказал проследить за тобой. Так что выполняю свой долг. Минако хмыкнула. - Не продохнуть от полиции в последнее время. - Как будто, Рен, ты против. - Нет, даже за, особенно, будь тут один конкретный... - она опустила голову. - Мы его найдем, я тебе лично обещаю. Так вот почему вы выбрали самый северный курорт... - Угу, Энди, я знаю, что он где-то там, чувствую... можешь не верить. - Я верю. Все хорошо. Поэтому я и поеду с вами. Усаги только глаза закатила, но, улыбнувшись, обняла парня за пояс. - А мороженое мне купишь? - Куплю, - Мамору коснулся ее щеки, заправляя выбившуюся прядку ей за ухо, и посмотрел в глаза. Он не мог налюбоваться ею, не веря, что она с ним. Несмотря на то, что воспоминания о прошлой жизни давали объяснение многому, но они зачастую были не больше обычных иллюзий и фантазий. А вот девушка в его руках была теплой, настоящей. И, несмотря на то, что она была так похожа на Серенити из его прошлого, однако к той девушке примешалось еще очень важное качество - семейственность. Он не мог это объяснить словами, но ему хотелось ее защищать, смотреть на нее каждую секунду, дышать ее запахом и просто касаться. Постоянно, все время, вечно. И она отвечала ему тем же, ведь их отношения возникли сами по себе, а не как ответ на воспоминания о прошлой жизни. Она до сих пор помнила его улыбку, когда очнулась в больнице после операции, тепло его рук, чуть дрожащих и державших ее, его заботу. Она помнила и рассказ Мотаки, который поведал ей, как парень защищал ее еще во время учебы в школе. Разве это было мало? Мало, чтобы любить, чтобы ценить? А то, что они были влюблены друг в друга еще в прошлой жизни, было лишь дополнением, но не обязательным. Доказательством, что их отношения не случайны и будут такими же прекрасными вечно. На лице брюнетки застыло какое-то мечтательно-романтическое выражение, в глазах сияла нежность. Они бы так и стояли вечность, если бы не объявили посадку на их рейс, и Минако не покашляла где-то над ухом. - Земля вызывает Луну. Спускайтесь, Ваши Высочества, а то, боюсь, что мы опоздаем. Покрасневшие Мамору и Усаги сделали вид, что они тут не при чем, и пошли за Минако. Однако рук не разомкнули. *** Минако подняла голову к синему небу, позволяя ледяному ветру трепать свои волосы, и впервые за последнее время улыбнулась. - Минако, ты хоть умеешь кататься на горных лыжах? - Мамору задумчиво посмотрел на девушку, одновременно пытаясь удержать стремящуюся к постоянным падениям Усаги. Блондинка мягко, как-то чуть заторможено улыбнулась. И обернулась. Она, казалось, стала более женственной, словно сияющей изнутри неземной грацией и мягкостью. - А сам-то как думаешь, Энди, кто, думаешь, учил? - О! Прости, Ренаи. - Да ничего, бывает. Запах здесь знакомый. - Запах? - Да. Очень. Ты же знаешь, я практически год прожила на Севере в доме у Куна, когда меня направили на тренировки на Землю. Здесь похоже пахнет. Я очень по этому скучала, - она чуть прикрыла глаза, вспоминая. - Он таскал мне апельсины, даже не знаю, откуда брал. Знал ведь, что люблю, вот и таскал, и мед... Эндимион хмыкнул. Эти слова тоже открывали внутри него части памяти, склеивая различные осколки в единое целое. - Да... мед и апельсины. Кун всегда говорил, что именно так он тебя и узнает. Ренаи рассмеялась, с грустью улыбнулась: - Романтик. - Это ты его таким сделала. Никогда не видел его таким. - И хорошо, а то я этой все глазенки повыцарапывала бы. Настала очередь смеяться уже Усаги с Эндимионом, потому что нрав вроде бы доброй и милой с виду Ренаи знали все - измену бы она не потерпела, хотя любимому простила бы все, а вот сопернице... - Я покатаюсь, вы за меня не волнуйтесь. С нами все будет хорошо, потому что Минако любит его не меньше, чем я, - произнесла Ренаи, растворяясь в сознании Мины. Новая инкарнация чуть смущенно фыркнула что-то и улыбнулась задиристо, открыто и энергично. Все же, отметив про себя Мамору, улыбками Ренаи и Минако различаются. "Интересно, а мои переходы точно так же бросаются в глаза Усаги?" Минако уже съехала вниз по склону, а он занялся своей принцессой, надеясь хоть как-то научить ее держаться на лыжах. Внезапно их занятия прервало сообщение о сошедшей лавине. - Минако! - вскрикнула Усаги. *** Лететь с горы, подставляя лицо холодному, колющему ветру, в котором столько кристаллов льда, что будь они стеклом - всю бы кожу исполосовали. Даже если бы и так - ей все равно. Ветер уносит слезинки, которые на лету превращаются в лед. Здесь так похоже на место, которое она про себя давно называла "домом". Его замок. Хотя она знала, что до конца жизни будет привязана к Венере путами сильнее, чем любовь, но в те небольшие отрезки времени, что ей будет позволено покидать место службы, она бы приезжала сюда. И только сюда. Здесь, в окружении этого льда и скал ее Лорд еще прекрасней, еще таинственней, еще притягательнее. Внезапно уши заложило от какого-то свиста и Айно Минако обернулась - на нее неслась огромная волна снега. Уже приготовилась принять удар, как ее перехватили чьи-то знакомые руки. И внезапно весь мир закрутился.